Идея книги основана на реальном событии.
Всё остальное: герои, сюжет – чистейший вымысел. Совпадения случайны.
Действия книги происходят в Москве.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Объявление по громкой связи:
– Дежурная следственно-оперативная группа, на выезд! – секундная пауза, и повтор: – Дежурная следственно-оперативная группа, на выезд!
Я отложила бумаги и встала из-за стола. Это мой первый выезд в качестве следователя, в составе следственно-оперативной группы, на этом месте работы.
Вышла из кабинета, и пошла к дежурному. Мой кабинет на первом этаже. Четыре метра прямо, и направо – вот и дежурка. Я ещё не до конца привыкла…
Получила вводные: вызов на труп в квартире. Предположительно – бытовая семейная ссора. В коридоре, по пути на выход, со мной поравнялся Макс.
Максим Пономарёв
Кивнул мне, приветствуя. Я лишь мельком взглянула на него, утром ведь виделись, и снова уткнулась в протокол вызова.
– Ну, что Миронова, сегодня за главную? – затеял он разговор, и я ощутила его пристальный взгляд на себе.
– Да. Наконец-то, – ответила я, даже не отрываясь от чтения.
– Ууух, с боевым настроем!? – в его голосе послышался задор, поэтому я посмотрела на него. Взгляд сверху вниз, на губах лёгкая улыбка, весёлый, воодушевлённый вид. Он отвёл взгляд, открывая дверь и пропуская меня.
– Как всегда. Ты же знаешь…
– Да, уж я-то знаю… – услышала я себе в спину. Ох, надеюсь, он не ударится снова в воспоминания о нашем коротком романе в студенчестве. Сто лет прошло. И я по-честному сразу предупредила, что у нас ничего не получится. Потому что у меня другая цель. И надо же было перейти в отдел, где работает он…
Мы сели в служебную машину, и поехали на место происшествия.
– Ангелин? – ну, всё, сейчас затянет шарманку…
– Макс, не начинай…
– Просто хотел кофе предложить выпить после дежурства… – ага, знаю я твой кофе… Я посмотрела на него. А глаза-то сделал… Невинные-невинные… Он этот свой приём практикует на мне с момента, как я перевелась.
– Спасибо за предложение. Но мне в тренажёрку после дежурства.
– Ты и так, как скала… – он окинул меня оценивающим взглядом. Я увидела это боковым зрением.
– Держу себя в форме. И тебе советую… – буркнула я, первое, что пришло в голову.
– Это предложение пойти вместе? – в его голосе послышалась улыбка, так что я перевела взгляд на него.
– Нет. Просто совет, – я ответила серьёзно, а он, кажется, расстроился. Отвёл взгляд, и как-то поник. Думай о своей цели. Ты на пути к ней. Всё остальное – неважно – напомнила я себе.
Остаток пути мы проехали молча. Макс был серьёзен и старался на меня не смотреть. Я поначалу испытывала то ли неловкость, то ли вину, но потом отпустила это. Просто смотрела в окно, на начало московской осени. Листья уже стали желтеть и начали опадать с деревьев. Погода стояла сухая и тёплая, а впереди была моя нелюбимая часть осени – дожди и холод. Успеть бы погулять, шурша жёлтыми листьями под ногами… Может и бабье лето ещё порадует… Меня вернула из размышлений остановка машины, мы приехали на место.
Дом был приличный, не барак какой-нибудь, многоэтажка, десяти-пятнадцатилетней давности постройки. Соседи, что толпились у подъезда, тоже выглядели приличными. Макс сразу пошёл опрашивать свидетелей, а я занялась осмотром места происшествия, стала составлять акт.
Кровавые следы тянулись с лестницы. Зрелище было просто кошмарное. Размазанные кровавые отпечатки рук, обуви, и чего-то неопределённого, были на стенах, на полу, кажется, везде. До самой квартиры я добралась минут через десять, описав всё это.
Квартира – на первом этаже. Один лестничный пролёт, повернуть направо. Из двух квартир – та, что прямо, а не слева. На входе в квартиру тоже пришлось задержаться, чтобы всё описать. И вот, я наконец, зашла.
Квартира двухкомнатная, с нормальным ремонтом, хорошая мебель, чисто. Видно женскую руку. Никаких признаков аморального образа жизни. Я посмотрела на жертву. Не первое моё убийство. Но, кажется, я к такому не привыкну никогда. Тело женщины лежало у порога, ведущего в одну из комнат. Мой внутренний голос проговорил: «Она чья-то дочь, сестра, может быть, мать… Добейся для неё правосудия. Уж ты-то знаешь, как это важно».
Судмедэксперт уже осматривала тело убитой. Криминалисты тоже преступили к работе. Я стала детально описывать место преступления. Ничего нельзя упустить, каждая деталь может иметь решающую роль.
– Ничего себе… Ты так до утра будешь писать, – Макс заглянул мне через плечо.
– Это моя работа. Сделать всё, чтобы поймать и наказать совершившего это. Всё должно быть сделано правильно, чтобы преступник не избежал наказания из-за того, что я недостаточно точно описала орудие убийства, улики или ещё что-то…
– Да, ты всегда была чемпионкой. Во всём, – я ему не ответила. Но про себя подумала, что я должна ею быть, чтобы добиться своей цели. И потому что эта работа – огромная ответственность. Поймать виновного, наказать его. Дать родственникам утешение, малое, но всё же, что убийца не ушёл от правосудия безнаказанным. Меня подозвал один из криминалистов.
– Здесь на зеркале следы крови, будто от удара, – указал он на треснувшее зеркало, на шкафу в прихожей.
– Поняла. Фиксирую, – он взял пробы на экспертизу. Я всё описала.
Максу вообще-то можно ехать в отдел, но он остался.
– Что сказали свидетели? – не отрываясь от записей, спросила я.
– Семья – муж с женой. Были ссоры, как у всех. Не алкаши. Вызов первый. Мужа характеризуют положительно.
– Поняла, – я пошла к судмедэксперту: – Есть что сообщить? – судмедэксперт посмотрела на меня, а затем стала рассказывать, демонстрируя всё:
– Три ножевых, – указала она на три кровавых пятна на одежде убитой. – Следы борьбы, – она продемонстрировала кровоподтёки на руках и лице жертвы. – Под ногтями, что-то есть, возможно, кожа убийцы…
– Причина смерти? – спросила я.
– Скорее всего, внутреннее кровотечение. Точнее – после вскрытия.
– Есть следы порезов? – судмедэксперт меня не поняла. – На зеркале следы крови, и оно разбито, – пояснила я. Она по новой осмотрела тело.
– Нет. Ничего такого не вижу. Но, опять же…
– Да-да, после вскрытия. Поняла. Спасибо.
– Я закончила, – сообщила она, поднимаясь с корточек.
– Я сейчас её опишу, и можно увозить, – судмедэксперт кивнула мне и пошла на выход из квартиры. Я стала описывать тело, и в голове возникла мысль. – Макс? – позвала я.
– Да.
– У нас собака розыскная с собой?
– Да. А что?
– Давай приведём её?
– Хм. Ну, хорошо… – он ушёл. Может чего и выйдет…
Я закончила описывать труп, и её забрали. Вернулся Макс:
– Сегодня с нами Болто…
Болто
Смотрит умными глазами. Кто же тебе такое имя дал? Один из моих любимых мультфильмов… Я взъерошила собачью голову.
– Пора поработать, Болто… – обратилась я к собаке. Мне показалось в его глазах промелькнула насмешка, над тем, что я говорю очевидные вещи. Я повернулась к кинологу: – Давайте его к зеркалу. Там следы борьбы, – кинолог с собакой подошли к зеркалу, и собака взяла след. Они поспешно ушли, и Макс вместе с ними, а я осталась дописывать.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Я почти закончила писать. Понятых отпустила. Криминалисты свою работу сделали. Осталась на месте преступления одна. Не люблю оставаться одна. Однажды на месте кражи, я тогда была на практике ещё, осталась одна, а преступник вышел из шкафа, где спрятался, и напал на меня. Ему, правда, досталось, больше, чем мне. Но напугал он меня сильно.
– Мы нашли мужа. Всего в крови… – я вздрогнула. Не слышала, как Макс вошёл. – Я еду в отдел. Ты со мной или ты ещё не закончила сочинение в пяти томах писать?
– С тобой. Я тут всё, – я, поставив последнюю точку, ещё раз посмотрела на место, где было тело. Я во всём разберусь. Обещаю…
– Идём? – поторопил меня Макс.
– Да.
Мы вернулись в отдел, я уже заходила в свой кабинет, когда Макс спросил:
– Могу я на допросе мужа присутствовать?
– Если хочешь…
– Хочу. Спасибо, – он мне улыбнулся.
– Тогда я зайду за тобой, как соберусь…
– Договорились, – всё с той же улыбкой согласился он.
Я зашла в кабинет и села за стол. Стала читать показания свидетелей, и оформлять всё по делу. Часа два ушло на бумажную волокиту.
Когда закончила, откинулась на спинку кресла, поразмыслить. На текущий момент у меня имелся только муж в крови, но скоро будут: судмедэкспертиза, отпечатки, результаты проб с зеркала… Я перебирала в мыслях всё, что у меня было, когда мой живот заурчал и завибрировал, требуя еды. Неплохо бы пообедать… Да, времени нет. Можно по дороге на допрос чего-нибудь перехватить. Я встала и пошла за Максом. Заглянула к нему в кабинет.
– Я еду допрашивать мужа убитой, ты хотел со мной. Едешь?
– Да, – он встал из-за стола и пошёл ко мне. Я дождалась его, и мы вместе пошли по коридору.
– Ты на своей или со мной? – спросила я.
– С тобой, – Макс снова пропустил меня вперёд, открыв дверь, и я вышла на лестницу. Он последовал за мной.
– Ты обедал? Я хотела заскочить чего-нибудь взять с собой перекусить, – предложила я по пути к машине.
– Нет. Я руками и ногами – за, – он резво заскочил в мою машину, и устроился на переднем сиденье.
Мы заехали в ближайшую кафешку, взяли с собой на вынос. Пока Макс ел, а я вела, пускала слюни от запахов.
– Что ты там взял? – поинтересовалась я, быстро взглянув на него, потому что запахи еды манили.
– Хочешь? – игриво спросил он. Есть хотелось очень, но чтобы он меня кормил, определённо – нет.
– Просто спросила… – солгала я. Но мой желудок меня выдал, уркнув. Макс многозначительно ухмыльнулся. А потом, набрав в рот еды, специально стал издавать звуки наслаждения:
– Ммм…
– Перестань.
– Что? Я ничего, – с невинным видом, и набитым ртом, продолжил он своё бессовестное дело.
– Машину мне не уделай едой, – нравоучительно пробурчала я.
– Согласилась бы попробовать, не была бы такой злой… – я бы и мамонта сейчас съела… Мы остановились на светофоре.
– Ладно. Дай сюда, – я выхватила у него лоток.
– Эй! – запротестовал Макс, но, скорее, наигранно, нежели всерьёз.
– Возьми мою… – сказала я, уже набивая рот его едой. – Ммм, боже, что это? – сначала удивившись, а потом наслаждаясь вкусом, поинтересовалась я. Не особо внятно, впрочем. Но он, кажется, понял.
– Вкусно? – я ощутила его довольный взгляд на себе. Загорелся зелёный. Я поставила контейнер на колени, и мы поехали.
– Очень, – дожёвывая, ответила я. Я почти услышала, как он заулыбался ещё шире, и боковым зрением, увидела его удовлетворённый кивок. И я точно знала, что в глазах у него блестят искорки радости. Мне даже не по себе стало.
– Тушёный кролик в сметанном соусе с бурым рисом, – наконец ответил он на мой вопрос.
– Это очень вкусно, – я была сосредоточена на дороге, поэтому ответ прозвучал предельно серьёзно.
– Я рад, что тебе понравилось, – я мельком взглянула на него. Он улыбался довольный, словно, одержал какую-то победу на пути к моему сердцу. Как же я не люблю эти неловкие моменты…
– В качестве компенсации, за съеденное мной, разрешаю тебе попробовать мою еду, – решила я сменить тему и уйти от этой неловкости. Он ещё с минуту смотрел на меня, прежде чем открыть мой контейнер с едой.
– Эээ, нет. Отдай мою еду назад. Не люблю брокколи, – он даже скривился, а я засмеялась.
– Там ещё рыба…
– Верни мою еду! – почти серьёзно потребовал он.
– Брокколи – это полезно, – сказала я, снова смеясь.
– Верни. Или я арестую тебя за кражу моей еды!
– Не будьте так суровы, старший сержант! – с лёгким упрёком, продолжила я подтрунивать над ним.
– Не шутите с голодным мужчиной, старший сержант, – серьёзно, но с лёгкой улыбкой, закончил он наш спор, и поменял свой контейнер на мой.
Мы продолжили путь молча, Макс ел, я вела. Закончила я обед уже у изолятора временного содержания. И мы с Максом пошли на допрос.
Ожидание долго не затянулось, минут через десять к нам привели подозреваемого, в сопровождении защитника. Защитник, привыкший к допросам, уверенно прошёл и сел на стул. А задержанный растерялся и застыл, не дойдя.
– Присаживайтесь, – указала я мужу погибшей на стул. Одновременно я оценивала его поведение и состояние, внимательно наблюдая за ним. Он подошёл и сел, всё ещё неуверенно, но, скорее, из-за новизны ситуации для него – он озирался по сторонам, а затем перевёл взгляд на нас с Максом. Какого-то страха или скрытности я в нём не увидела. Больше был похож на убитого горем, чем на виновного. Подавлен, глаза красные. Посмотрим… Я открыла документы приёма в изолятор временного содержания. В акте осмотра никаких порезов на подозреваемом отмечено не было.
– Меня зовут Ангелина Миронова, – начала я. – Я – следователь. Это – Максим Пономарёв, мой помощник, – Макс еле слышно запыхтел от возмущения. Я внутренне посмеялась. – Вы – Виктор Пелевин, так? – в ответ, подозреваемый лишь кивнул. – Вы – муж убитой?
– Марины. Да, – он ответил с некоторой хрипотцой в голосе.
– Расскажите, что случилось? – задержанный перевёл взгляд на защитника, тот ему одобрительно кивнул.
– Я пришёл домой после ночной смены, – начал он, глядя на свои руки, сложенные одна на другую на столе. – Дверь оказалась открытой. В коридоре было разбито зеркало. А потом я увидел Марину всю в крови… – его голос стал срываться, и он замолчал. Я выждала паузу.
– Дальше?
– Я подошёл к ней… Пытался остановить кровь, пытался ей помочь. Позвонил в скорую…
– Она была ещё жива?
– Да. Когда я подошёл к ней, она лежала с закрытыми глазами. Я позвал её и… Когда я дотронулся до её плеча, она открыла глаза и посмотрела на меня… – он замолчал, так и не договорив, словно, слова застряли у него в горле. И он всё смотрел на свои руки. По нему было видно, что эти воспоминания причиняют ему боль. Но мне нужно было знать все детали.
– Она посмотрела на вас, и? – он посмотрел на меня. В его глазах была мольба – не заставлять его вспоминать и произносить это вслух. Я терпеливо ждала.
– Её взгляд… Мгновение, её глаза были полны ужаса. Мне, наверное, никогда этого не забыть… А потом… Потом её взгляд стал отрешённым… – он замолчал, опустив взгляд снова на свои руки, и совсем сник, даже плечи опустились.
– Она успела что-то сказать? – он посмотрел на меня таким усталым взглядом.
– Пыталась. Она показала на дверь. И пыталась что-то сказать, но вместо слов хрипела. А потом… Просто затихла, – он снова замолчал и склонил голову. Потом я поняла, что он плачет. Он стал вытирать слёзы, быстрыми, неловкими движениями. Такие движения я видела когда-то у папы. Возникший внезапно образ, отвлёк меня, поэтому у задержанного было время, чтобы успокоиться.
– Почему вы ушли? – хрипло спросила я. Макс перевёл на меня слегка озадаченный взгляд, я проигнорировала это. Ответ задержанного вернул нас в русло допроса:
– Я решил, что она хотела сказать мне, что убийца ещё рядом и ушёл недавно. Я побежал в надежде найти его… И убить, – последнее он произнёс тише. У защитника, от этих слов, на лице отобразилось лёгкое неодобрение, но он ничего не сказал.
– Встретили кого-то, когда шли домой? – это был стандартный вопрос, но он определял дальнейшую линию допроса. Поэтому ответ на него был важен для меня. Подозреваемый задумался. И молчал несколько минут.
– Я не знаю. То есть… О таком никогда не задумываешься, этого не ждёшь. Я просто шёл домой, как обычно… Мне кажется, я никого не видел, – я внимательно посмотрела на него. Он выдержал мой взгляд, выглядел уверенным и, кажется, не пытался что-то скрыть.
– Ваша одежда была вся в крови, – а вот это был не вопрос, потому что ответ меня не интересовал. Мне нужна была его реакция. И в момент, когда он осознал, что это обвинение, он разозлился.
– Как я сказал, – выговорил он чётко, каждое слово, глядя мне в глаза. – Я пытался помочь Марине. А… Когда… Когда она умерла. Я обезумел. Я помню, что тряс её. И… Наверное, я прижимал её к себе… Так её кровь оказалась на моей одежде, – я, тем временем, сопоставляла в уме его рассказ с уликами на месте преступления. Судя по следам крови на лестничной площадке, уходил он дезориентированным. Кровь была на стенах и слева и справа, и на полу.
– Почему не вернулись назад? – не ослабляла я давление.
– Я не нашёл его. И сел. Марине я уже не мог помочь. Да, и соображал я плохо. Так и просидел, пока меня не нашла ваша собака.
– Есть мысли, как злоумышленник мог попасть в квартиру?
– Не знаю.
– У вашей жены были конфликты, недоброжелатели?
– Нет. Она была очень доброй… – он снова поник, склонив голову.
– Как вы добирались с работы домой? На машине, общественным транспортом?
– На метро. Можете проверить, – теперь он уже не злился. Просто посмотрел на меня равнодушно.
Я попросила его написать всё, что он мне рассказал. Пока он это делал, я заполнила протокол допроса.
Вышли с допроса мы с Максом уже ближе к вечеру.
– Тебя до отделения подбросить? – обратилась я к нему.
– Расскажи мне в чём твой секрет? – ошарашил он меня встречным вопросом.
– Какой секрет? – не поняла я.
– Ну, ещё до того, как ты перешла к нам в отдел, я слышал, что ты добиваешься отличных результатов и у тебя высокая раскрываемость.
– Так ты со мной на допрос поехал, чтобы посмотреть как я работаю?
– Что-то вроде того… – уклончиво…
– И посмотрев, решил, что слухи преувеличены?
– Я учился с тобой. И не только… Я знаю какая ты. Просто хотел увидеть тебя в деле.
– Я просто стараюсь делать свою работу хорошо, – серьёзно сказала я. Он посмотрел на меня внимательно, кажется, решая получил он ответ на свой вопрос или нет.
– Ты в тренажёрку? – в итоге спросил он.
– Да.
– Тогда меня до отдела подбрось. Тебе же по пути? Ты в нашу?
– Да.
Я высадила его у отдела и поехала на тренировку.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Я – Ангелина Миронова. Мне 26 лет. Я следователь по уголовным делам. Три года назад я закончила Университет МВД, и стала ещё на ступень ближе к осуществлению своей цели.
Ангелина Миронова
Да, следователем я решила стать не просто так. За этим решением стоит событие, о котором я не люблю вспоминать. Но именно оно определило мою жизнь.
Воспоминания стали всплывать в памяти. Я увеличила темп и нагрузку. Спорт всегда помогал мне с этим справляться. Прибавила звук в наушниках на полную. И песня, как нельзя кстати – Metallica – Until lt Sleeps.
Музыка – это вторая моя отдушина. И друг и психиатр в одном. Сложно сосчитать сколько раз она вытаскивала меня и придавала сил бороться дальше. Жаль только, что я не обнаружила эту удивительную силу раньше. С другой стороны, возможно, тогда я не обрела бы свою цель… Перед глазами встал Олег. Призраки прошлого… Нельзя позволить воспоминаниям захватить себя. Это приводит к печальным последствиям. Я перешла на силовые упражнения. И сосредоточилась на тренировке. Помогло.
Верный призрак, что тренировка была тяжёлой, и речь не о физнагрузке, когда мышцы говорят: «Ангелина, перебор!».
Я вышла из зала, и пошла к машине, когда услышала голос за спиной:
– Эй, красавица! Познакомимся? – он догнал меня на парковке. В этот момент я оценила уличное «освещение» у тренажёрки. Как-то не обращала внимание раньше. Не то, чтобы мне страшно, но возникающие неожиданно из темноты люди, пробуждают оборонительные рефлексы. Да, ещё какие люди! Парень был настоящий качок, но из тех, кто считает спортивную форму превыше всего. Это было сразу заметно по его лицу. Он шёл параллельно со мной, задрав высоко подбородок, и был абсолютно уверен, что его подкат выгорит.
– Нет.
– А чего так? – с удивлением в голосе, и некоторой растерянностью, спросил он. – Я видел тебя в зале. Судя по тому, как ты занималась, ты – горячая штучка, – к концу предложения его воодушевление вернулось, и он, видимо, решил, что отказаться от такого, как он, ну, никак нельзя. Он чуть обогнал меня, развернулся, и пошёл спиной вперёд, глупо улыбаясь.
– Отвали, – не стала я размениваться на объяснения. Улыбка сползла с его лица.
– Ой, как грубо, – проговорил он, кажется, с обидой. Я уже подошла к машине, стала открывать дверь. Этот идиот положил руку на дверь, не давая открыть её. Я повернулась к нему.
– Руку убери.
– Ты какая-то несговорчивая, – не унимался он. – Но очень красивая, – от обиды не осталось и следа, он лыбился во все тридцать два зуба, было чувство, будто у него слюни сейчас потекут. Фу!
– Я скажу в последний раз. Убери руку, – он уже открыл рот, когда с противоположной стороны моей машины, раздался голос:
– Эй, придурок, отвали, – мы повернулись на голос. Макс стоял с серьёзным лицом и смотрел на качка. Качок уже собрался что-то сказать, но я не дала. Повернулась к нему лицом и заговорила:
– Мне кажется, тебе не нужны проблемы…
– Какие это проблемы? – он даже не дослушал, и самодовольно глянул на Макса.
– Она не обо мне, идиот, – я услышала насмешку в голосе Макса.
– Ради такой девушки… – стал продолжать качок, натягивая свою идиотскую улыбку. Болван даже не слушал. Перебила его:
– Я – следователь. В двухстах метрах мой отдел. Если не хочешь провести ночь там, скройся, – он посерьёзнел. Глянул на Макса. И пошёл прочь. Я повернулась к Максу.
– Я бы разобралась.
– Не сомневаюсь, – он уже пошёл в сторону зала. Сказала ему вслед:
– Спасибо.
– Да, не за что. Ты и сама бы ему наваляла, – он чуть повернул голову в мою сторону, но было уже темно, поэтому я скорее услышала, чем увидела его улыбку. Улыбнулась тоже. Села в машину и поехала домой.
Так как по убийству нужно было ждать экспертиз, то на следующий день я занималась другими своими делами: разбой; кража, с причинением тяжких телесных; пьяная поножовщина… Закончила с последним, когда пришёл отчёт от судмедэксперта по вчерашнему убийству.
Причина смерти – внутреннее кровотечение. Первый удар не задел ничего жизненно важного. Нанесён на две трети длины лезвия. Второй – пришёлся в правое лёгкое. Нанесён на полную длину ножа. И третий – в печень. Нанесён с приложением силы, оставил кровоподтёк от рукояти. Последний удар убил жертву.
– Скорее всего, убийца левша. Все удары пришлись на правую сторону… – размышляла я. Зафиксировала это себе в памяти.
Ещё медэксперт отметила, что между вторым и третьим ударами прошёл какой-то промежуток времени. Кровотечение после второго удара длилось около пяти минут. Пожалуй, надо сходить к медэксперту лично. Будто есть что-то недописанное в отчёте…
Кроме ножевых ран, зафиксированы следы борьбы на кистях – синяки и кровоподтёки. Мелких порезов на теле не обнаружено.
– Значит, кровь на зеркале принадлежит убийце…
Из под ногтей взяты образцы и отправлены на анализы…
Я почти дочитала отчёт, когда пришло ещё одно письмо. Собралась открыть его, когда ко мне в кабинет зашёл Макс.
– Привет, – поздоровался он серьёзно.
– Привет.
– Я там тебе отправил записи видеокамер, – он подошёл и опёрся одной рукой на мой стол, второй – на мой стул.
– Есть что-то? – в нетерпении спросила я.
– Показания мужа подтверждаются.
– Попал на камеры кто-то подозрительный? – всё это время я сидела в пол оборота, глядя на него снизу-вверх.
– Был один… Вроде, как просто отвлёкся, доставая что-то из кармана, поэтому отвернулся от камеры…
– Где? Покажи, – я быстро повернулась к монитору, и стала открывать его письмо. Макс наклонился и включил мне запись. И перемотал до нужного момента.
Высокий мужчина, был одет в джинсы и тёмную кофту. Поведение непринуждённое. Нервозность отсутствовала. Будто и правда просто отвлёкся, доставая что-то из кармана. Мне показалось, что этот человек правша. То, что он доставал из кармана, телефон, или нечто другое, на видео было не видно, он доставал из правого кармана. Всё равно его надо проверить – решила я.
– Дальше, по его пути, были камеры? – я подняла взгляд на Макса.
– Уже запросил.
– Отлично. Спасибо, – я повернулась к монитору, решив, что мы закончили, а Макс выпрямился, но не ушёл. Я снова посмотрела на него.
– Ты оказалась права насчёт мужа, – он смотрел на меня сверху вниз так серьёзно. – А я бы обвинил его. Всё-таки у тебя есть какой-то секрет…
– Секретный ингредиент моего секретно-ингредиентного супа… – начала я, переводя разговор в шутливую форму, чтобы сбавить градус его серьёзности. Он засмеялся. – Тяжёлая и упорная работа всего-то… – с лёгкостью закончила я. Он чуть помедлил, но потом спросил с улыбкой:
– Но ведь не только?
– Ну, может, немного чутья…
– Всё-таки секретный ингредиент есть… – он сел на край моего стола. И опять этот его взгляд. От него я всегда чувствую себя неловко.
– Не начинай… – выдохнула я, и посмотрела в экран монитора.
– Что? – самым невинным тоном спросил он.
– Что было, уже в прошлом. Теперь только работа, – я посмотрела на него.
– Но почему? – его взгляд внимательно изучал меня.
– Потому что у меня нет времени ни на что, кроме работы… – мой тон был серьёзен. Я, как и раньше, не собиралась отступать от своей цели. И я говорила ему об этом ещё тогда, и сейчас ничего не изменилось. Макс фыркнул, а я добавила, чтобы исчерпать эту тему: – Извини, теперь мне нужно работать, – я с невозмутимым видом повернулась к монитору и стала писать письмо судмедэксперту, с просьбой о встрече.
– Ну, конечно… – в его голосе не было недовольства, или осуждения, немного печали, совсем чуть-чуть. Он вышел. А мне пришлось потратить несколько минут, чтобы собраться.