Глава четвертая
20 апреля 2039.
Сумерки накрыли город чёрным покрывалом, медленно загорались цветы на клумбах биолюминесцентным светом, словно маленькая Луна. Бутончики тюльпанов покачиваясь из стороны в сторону под действием ветра.
Мы с Виталиком неспешно прогуливались по парку, проходили мимо пруда с динамическим фонтаном, вдыхали свежий. весенний воздух.
Впереди была площадка для любителей покататься на aerodynamic board. Или просто ЭйБи.
Виталик купил мне стаканчик фисташкового мороженого. Взявшись за руки, мы шли и улыбались друг другу.
Завтра очень важный день. Мы создали команду отщепенцев и запустим новостройка видео манифест, только не для правительства, а для всех людей, против чипов. Виталик, Глеб и я достали компрометирующий запись, где Деймон Грей (Дмитрий Серов), рассуждает о чипах. Это будет бомба! Мы планируем подключиться к местному каналу, запустить это видео в интернет, и в бесплатных газетах.
Это наш последний шанс убедить людей не чипироваться.
И это время, что мы проводим в прогулках, просто затишье перед бурей. Хочется наслаждаться, запомнить. Возможно, это последний вечер, что мы проводим вместе. Где можно просто есть мороженое, просто держаться за руки, просто жить.
Мальчик, лет шестнадцати взлетел вверх на ЭйБи, внизу послышались восторженные возгласы. У меня перехватило дыхание, Виталик проследил за моим восхищенным взглядом, понимающе хмыкнул.
– Хочешь прокатиться?
– Да, но я боюсь, упасть с такой высоты.
– Здесь нечего бояться, на них костюмы, силовым полем, если упадёшь, то оно сработает.
– Если нет?
– То будет очаровательная лужица на асфальте.
– Да уж, сомнительная перспектива. Нет, Виталик, я не спятила. – покачала головой и доела последний кусочек мороженого.
– Пойдём. – он потянул меня за руку. – Я с тобой полечу. У них есть двухместный.
– Я не хочу! – пыталась упираться, но куда мне мелочи, против такого такой шпалы.
– Вы хотите полетать? – спросил у нас инструктор.
– Нет! – вцепилась в руки Виталика, и с тревогой смотрю вверх, где над нашими головами парит ЭйБи.
– Да, Дюймовочка. Да! – Виталик прищурился. – Или ты боишься? – называет меня трусихой! Знаю, что он берёт меня на слабо, но ничего с собой поделать не могу.
– Что Нужно делать? – с вызовом спросила я. Виталик расплылся в довольной улыбке.
– Там кабинка. Вот костюм. – инструктор протянул мне латексную красно-черную тряпочку.
–Ну и наряд! – закатила глаза и пошла переодеваться.
Я встала на доску Виталик – сзади.
– И как работает эта штуковина?
– Здесь кнопки, на руле, ориентируйся по стрелочкам. Для взлёта и тебе надо разогнаться, а потом взлететь.
– Нет, всё! – оттолкнул Виталика – Не могу. А если костюм не сработает?
– Давай опробуем? Падать с высоты своего роста, не так страшно.
– Хорошо, но, если он не сработает – ты труп!
Я стояла, переминаясь с ноги на ногу. Даже с такой высоты падать не хотелось.
– Девушка, – обратился инструктор, – не бойтесь, костюма прошел испытание и у него есть сертификат соответствия.
– Давай так. – Виталик лег на траву, напротив меня. – Если не сработает, то я поймаю.
Была не была! Закрыв глаза, упала. Такое ощущение, что парю в вакууме. Открываю глаза вокруг меня образовался голубой шар, Виталик улыбнулся.
– Ну вот, Дюймовочка, а ты боялась. Полетели спросил он, я кивнула.
– Как убрать этот шар?
– Нажми на кнопку на костюме.
Нажала, шар пропал, и я упала прямо нам Виталика, покраснела. Он чмокнул меня в нос.
– Ну что готова к полёту?
– Ага.
Встаем на ЭйБи, Виталик прижимается ко мне. Он мне друг! Просто друг! Убеждаю себя.
– И что делать? – спрашиваю инструктора.
– Ориентируйтесь по стрелкам: вперёд в сторону, управление корпусом.
– Всё ясно.
Завожу двигатель, крепко держась за ручки. У меня в детстве был самокат, но нелетающие, обычный. И он похож на него.
Набираю скорость поднимаемся вверх. Кричу от восторга. Ветер в лицо, мы кружим вокруг парка. Сверху, потрясающий вид: биолюминесцентные цветы и деревья придают парку сказочный вид.
Пролетая мимо светящегося дерева, сорвала листочек и опять вцепилась в руль. Через какое-то время, он перестал светиться превратился в обычный зеленый лист.
Мимо нас пролетел такой же ЭйБи, только одноместный. За рулем его была девушка, покачнувшись, она полетела вниз. Я вскрикнула. Костюм хорошо сработал, девушка не пострадала, но успела испугаться.
– Давай приземляйся, время аренды заканчивается. – сказал Виталик мне на ухо.
– Хорошо вам! Мы вернули ЭйБи.
– Как классно! – адреналин в крови зашкаливает. Я повисла на шее у Виталика.
– Понравилась, Дюймовочка?
– Спрашиваешь! Это так здорово! А как красиво было. Спасибо, что уговорил меня.
Виталик проводил меня до съёмной квартиры.
– Я завтра за тобой заеду?
– Хорошо. Спасибо за чудесный вечер.
К себе я поднимаюсь в романтическом настроении. Открыла дверь электронным ключ – картой. В однокомнатной квартире стояла оглушительное пустота. Нет не Сережи, ни мама, ни отца.
Отцу на работе сделали выговор, из-за митинга, который мы устроили зимой. Я тогда сильно поругалась с родителями. Они обижались, что я не хочу поддержать их точку зрения, а я из-за того, что они пошли против нас. С тех пор больше не звонили. Я не обижалась, просто не хочу, чтобы у моей семьи были проблемы.
Утром заехал Виталик, он выглядел напряженным, нервным. Буркнул: "Привет”, я села в машину. Через несколько минут мы попали в пробку. Медленно продвигались вперед. – Как ты думаешь всё зря? – не могла не думать о предстоящем деле.
– Не знаю, но мы должны попробовать.
– Люди, как загипнотизированный, не хотят видеть очевидного.
– Они не хотят идти против системы, стать диссидентом? Жить в опале? Попасть в тюрьму? Лишиться комфортабельного жизни?
– Может и нам не стоит? Что будет то будет? – Виталику удивлённо посмотрел на меня. – Ты передумала, Дюймовочка? Ведь это всё ты начала.
– Нет извини.
Мы поднялись в квартиру Глеба.
– Заходите, всё готово. – он кивнул нам, пропуская вперед.
Запуск видео назначили на пять часов вечера, когда люди придут с работы, чтобы побольше человека это увидели
Моя задача была залить всё в интернет. Глеб взломает сайт местного канала, и запустит выпуск в прямой эфир. Виталик транслирует ролик в бесплатную газету, которая располагались на территории вокзала. Их голограммы должны транслировать информацию на экране и многие это увидят.
Я с волнением смотрела на часы, стуча карандашом о деревянный стол.
– Ксю, успокойся. – говорил Глеб. – Всё хорошо будет.
– Без пяти. – сказал Виталик. Секундная стрелка, медленно считала деления, казалось, время замедлилось.
– Виталий, у тебя всё готово? – Глеб продолжал взлом.
– Да.
– Черт! Какая система защиты непробиваемая!
–Ну ка, дай сюда. – Виталик встал рядом с Глебом. До пяти оставалась минута.
– Все! Олух! – Виталик дружески ударил его по плечу. – Сказал бы, что не успеваешь.
– Ты сделал? – спросила я.
– Да. – я гордилась другом. Мне такое не под силу.
Мы хором отсчитывали время.
– Пять, четыре, три, два, один! – я выложила видео, Глеб новости, Виталий разместил в голографическую газету.
Там на видео, Серов сидел в своем кабинете разговаривал по телефону.
– "Да у меня скоро будет свое стадо, чипированных, послушных людишек. Тогда я развернусь. Они будут боготворить только меня. Мои пчёлки. Да, а я их королева.
Ты представь, весь мир ляжет к моим ногам. Я… – на экране телевизора появилась надпись: технические работы.
– Что? – возмутилась. – Видела должно даже до конца не дошло!
– Что с роликом интернете? – спросил Виталик.
– Пока нормально. Люди возмущаются. Миллион просмотров! Так быстро! – я листала сообщения. – Люди с протестами хотят выступить. Ребята это победа! Всё равно, пойдёт волна. А вы уверены, что нас не вычислят?
– Нет. – улыбнулся Глеб. – Адрес направит их на Гималаи.
– Ребята! – подбежал обняла Глеба одной рукой, Виталика другой и целовала их по очереди. – Мы сделали это! – взвизгнула я.
– Твой ролик в интернете что? – посмотрела.
– Удалили. Но столько народу посмотрели! Это уже резонанс. Предлагаю отметить это дело.
– Я за! – одновременно ответили сообщники.
Устроила праздник живота: пицца, тортики, горячий чай.
Мы сидели на кухне пили, ели, смеялись. Чувствовали себя королями мира, революционерами.
Я включила музыку и потянул друзей за руку. Они стали отнекиваться.
– Ну порадуйте девушку. – они переглянулись вздохнули, но куда им против меня? Я готова свернуть горы!
Обняв их обоих за шеи, повисла в воздухе, потом Виталик кружил меня. Мир прекрасен! И всё будет хорошо!
Навивная.
Дверь, как в старых боевиках слетела с петель. По комнате поползли клубы дыма и газа. И раздались возгласы:
– Всем на пол! – на нас было направлено несколько стволов. Люди в масках, в черной форме, не церемонились ударили нас прикладом по спине.
Даже меня. Так сильно, что я ойкнула, ноги сами подкосились, я рухнула.
– Девушку не трогайте! – кричал Виталик кинулся с кулаками на захватчиков.
В итоге мы все лежали на полу, заложив руки за голову. Перед моими глазами появились начищенные лакированные ботинки. Больше я ничего не могла увидеть только это и дубовый коричневый паркет.
– Кто вы? – спросил Виталик
– ФСБ.
– Что вы хотите? Нас в чём-то обвиняют? – спросил Глеб.
– Да. В информационном терроризме. Но вам объяснят в отделе. Грузите их. – сказал стальной голос.
Меня, как котёнка подняли с пола за шкирку, завернули руки за спину, надели наручники.
– Отпустите, их! Они ничего не сделали! – кричал Глеб. – Это всё я.
– Глеб…
– Молчи, Ксюша. – процедил сквозь зубы.
Нас вывели. В окошко, из – за занавесок, высовывались люди. Людям всегда внушал страх эта организация. Никто не хотел с ними встретиться лицом к лицу.
Нас запихнули в машину., с решеткой на окне. Зачем оно нужно? Окно такое маленькое, даже я не пролезу.
В салоне был жуткий запах, как из помойки. Мы сидели на лавочке. Я придвинулась ближе к Виталику.
– Это конец? Нас посадят? – он пожал плечами. Я уткнулась ему в плечо.
– Слушайте сюда. – зашептал Глеб. – Мы сидели отдыхали. Вы ничего не знали, чем я занимаюсь. Я беру всю вину на себя.
– Но Глеб!
– Что Ксюша! Ты хочешь, чтобы мы все сели? Кому от этого будет легче? А о родителях своих ты подумала? За них тоже возьмутся. А я детдомовский, у меня никого нет.
– Он прав, Дюймовочка. Не грусти, мы найдем способ вытащить Глеба.
– Извините, что всё так получилось. – сказал. Глеб. – Я был уверен, что обезопасил нас. Окошко со стороны водителя открылось.
– Тихо там! Не разговаривать. – сказал фсбешник.
Нас привезли в обшарпанное здание, вели по длинному коридору, стены которого выкрашены в болотный цвет.
– К стене! – приказал надзиратель.
– Когда нас на допрос поведут? – спросил Глеб.
– Разговорчики! Вам всё равно торопиться некуда, у вас вся жизнь впереди. Вот здесь её и проведёте. – пожизненно? Чёрт мне всего-то ничего!
В камере с нас сняли наручники. Хорошо, что посадили в одну камеру, не так страшно будет.
Мы сидели на деревянных лавочках. Я с ногами забралась на неё. Задрав голову, смотрела на качающуюся лампочку, как завороженная. Что ещё остаётся? Вокруг неё летала муха.
Я предполагала, что всё так может обернуться, но надеюсь, что нас обойдет эта участь.
– Иди сюда, Дюймовочка. – Виталик потянул меня в объятия. – Не грусти, всё хорошо будет. Прости, я не должен был тебя в это втягивать.
– Ничего, я сама захотела. Ты не виноват. Ты же не силком меня тащил.
В маленьком окошке, под самым потолком показалась луна.
Металлический лязг, окошко в двери упало, и на него выставили алюминиевые тарелки. – Разбираем. – сказал надзиратель. – Что сидим? – я подошла, забрала непонятную серую массу, сморщила нос.
– Что не нравится малявка?
– А как это может нравиться? – он хмыкнул.
– Ты не в ресторане, малявка. Бери молча. – взяла холодную тарелку.
– Могли бы подогреть.
– Иди уже! Следующий. Что сидим? Подходим к одному.
– Когда нас вызовут? – спросил Глеб.
– А что у тебя свидание назначено? – зажал надзиратель. Где берут таких "умников?" И это представители правопорядка? Только марает честь мундира.
С брезгливостью подчеркнула непонятную массу. Она шлепком упала обратно.
– Ксю, ешь, когда нас еще покормят?
– На что уходят налоги? Варварство какое – то, кормить людей этой гадостью.
– Мы не люди, просто преступники. – Виталик отправил ложку в рот, смотрел стеклянными глазами в одну точку
– Ну как? – поинтересовался я.
– Всё нормально.
– Нас, в детском доме лучше кормили. – Глеб доедал неопознанную массу.
– Почему у нас в одну камеру посадили? – с раздражением оттолкнула тарелку. – Пусть сами эту гадость. Я бы с удовольствием угостила этой гадостью "мистера начищенные ботинки”.
– Не знаю, может до допроса продержат. Скорее всего, это камера предварительного следствия. Или как там у них называется? Квартирка я я про на одну из деревянных коек. Ворочалась с боку на бок.
Надзиратель уже объявил отбой, а я никак не могла уснуть. Ну а что скажет мои родные? Что предупреждали, что классная играть в такие игры с властью? Достанется ли отцу? Или обойдется? Как мама это переживёт? И Серёжа?
– Дюймовочка, что ты крутишься? Я из-за этого скрипа уснуть не могу. – Виталик сел на кровати.
– Как на этом спать можно? Хотя бы постельное выдали или матрас.
– Иди ложись рядом.
Я подошла, устроилась на руке Виталика.
– Помнишь, ты в детстве, детского саду, в тихий час никогда не могла уснуть?
– Помню, я к тебе под одеяло забиралась.
– А у нас в детском доме, если не спали, нянечка нас по попе скакалкой била. – сказал Глеб. – Так что если не спишь, то просто боишься пошевелиться. Правда я один раз решил устроить бунт, и пожаловался директору. Потом месяц на животе спал и ел стоит.
– Кошмар! – возмутилась. – Каменный век какой-то. А по телевизору говорят, что в детском доме, к сиротам особый подход и там лучше, чем в семье.
– Ты бы поменьше смотрела передатчик, Ксю, мозг только засоряешь.
– Тихо там! – надзиратель стукнул кулаком в железную дверь. Я прижалась к Виталику, давно с ним не чувствовала спокойствие. Сама не заметила, как уснула.
– Подъём! – в камеру вошел надзиратель. -К следователю по одному. Ты первый. – он показал пальцем на Глеба. – Пошли. – дверь за нами закрылась.
"К стенки, руки за спину!" – давал надзиратель, указания. По коридору гулко раздались удаляющиеся шаги.
– Что сейчас будет? – в панике спросила у Виталика.
– Не знаю, первый раз в подобном заведения.
Сколько прошло времени неизвестно, по мне так целую вечность, когда пришёл надзиратель, забрал Виталика. Я осталась одна. Глеба так и не вернули. Но не расстреляют же они его? Наверное.
Когда за окном начало темнеть пришли за мной.
– Орлова на выход.
– К стене, руки назад. – сказал он. На моих руках захлопнулись наручники.
Опять ужасный коридор, потом на второй этаж. Меня завели в темную комнату, где светом служила такая же лампочка, как и в камере. Анахронизм какой-то! В наше время, когда развиты технологии, обстановка, как сто лет назад. Специально, наверное, чтобы нагнать на нас жути.
В комнату вошел "мистера начищены ботинки”, сел на стул напротив. Положил папку с надписью: дело номер 2820
– Орлова Ксения Викторовна. Рассказывайте.
– Вы не будете спрашивать, когда родилась, где?
– Всё это мы узнали из вашего чипа. Откуда вы знаете Виталика Прилучко? И Глеба Лыкова. – он не смотрел на меня, что-то быстро записывал. – Виталик всю жизнь знаю. Мы в садик вместе ходили, и он познакомил меня с Глебом.
– Что вы делали в квартире Глеба?
– Просто отдыхали, ели, танцевали. Вы сами всё видели.
– Как вы вскрыли сервер телекомпании?
– Что? Какой сервер? Я не понимаю о чём вы говорите?
– Вы, в прошлом, не раз взламывали различные сферы, были замечены в митинге против чипирования.
– Я не взламываю больше сервер. Зачем мне это? Я учусь, работаю. Да, принимала участие в митингах, но это не противозаконно?
– Нет, у нас демократия и свобода слова. Зачем вы выложили это видео. – продолжал спрашивать следователь.
– Вы слышите? Я не понимаю о чём вы! – проговорила по слогам.
И так два часа допроса, и всё один и тот же вопрос: зачем?
Наконец, меня вернули в камеру, Виталик был уже там.
– Ну что? Что они сказали?
– Только одно и тоже спрашивали: зачем?
– А ты что?
– Я ничего не знаю. Ты хоть не начинай. А где Глеб?
– Похожи они его переместили в другую камеру. Он же говорил, что признается во всём, что возьмёт вину на себя.
– А тебя о чем тебя спрашивали?
– То же самое.
– А ты что?
– Я не я и лошадь не моя. Как договаривались.
Спать мы опять легли вместе. Нас сегодня не кормили, в животе угрожающе урчало.
Утром нас вызвали, меня и Виталика. Заставили подписать бумаги о том, что мы должны жить по месту прописки.
– С нас сняли обвинения? – смотрела в бумаги, в которых черным по белому было написано, что мы не причастны.
– Да, министр Серов отказался выдвигать обвинение против вас.
– А Глеб?
– Он признался и теперь арестован, была выбрана мера пресечения: заключение под стражу. Так, что его вы ещё не скоро увидите. И мы сообщили все вашей семье.
Из кабинета вышла с гадким чувством, что я предатель.
Бедный Глеб, будет отвечать за нас троих.
Проходя по коридору, увидела министра. Он сам здесь? Зачем? Что ему делать нечего?
Встретилась глазами с ним, почему-то при виде министра, меня берет оторопь, в голове стучит фраза: Опасен, беги!!
Он близко подошёл ко мне и прошептал в ухо:
– Не советую, малыш, тягаться со мной. Иначе я тебя сожру! Сиди на месте и не дергайся. Я слежу за тобой!
Потом щелкнул по носу.
Как у вас говорят? Саечка за испуг? Считай, что ты испугом отделалась. Пока.
Когда он ушёл у меня было ощущение, что из меня всю душу высосали.