Read the book: «Он просил говорить шепотом. Громкое дело о тихом насилии в семье Пелико»

Font::

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.

Предисловие психиатра

Проблема насилия в отношении женщин и детей остается широко распространенной даже в развитых или относительно развитых странах.

Например, согласно статистике Европейского союза, около 31 % от всех женщин сталкивались с сексуальным или сексуализированным насилием во взрослом возрасте. Большая часть эпизодов насилия совершается человеком, ранее знакомым с жертвой. Данные опросов также показывают, что дом – далеко не всегда безопасное место. Около 18 % женщин подвергались насилию со стороны партнера, и еще 32 % имели подобный опыт в детстве.

К тому же статистика изнасилований сильно занижена, ведь жертвы часто не обращаются за помощью. Причины разнятся в зависимости от страны. Они могут включать в себя как страх возмездия, так и неуверенность в том, было ли совершено преступление. Нежелание, чтобы у преступника были неприятности, а также сомнения в местных правоохранительных органах.

По этим причинам большая часть жертв насилия в первую очередь обращается за помощью не к полиции, а в систему здравоохранения. Потому для любого работника системы важно уметь выявлять признаки насилия и иметь четкий алгоритм действий на случай их выявления. Особенно если речь идет о незащищенных категориях, таких как пожилые, инвалиды и дети. Но и навыки выявления и предотвращения насилия неодинаковы в разных странах. Это связано с резким отличием качества медицинского образования в развитых странах от развивающихся. Далее перейду к конкретным примерам.

Во время занятий в медицинской школе американских студентов учат обнаруживать признаки физического насилия. Например, циркулярные переломы костей конечностей, ожоги тела с сохранными участками кожи на сгибательных поверхностях, околопозвоночные переломы ребер и т. д. Существуют и проявляющиеся поведением знаки: отсутствие зрительного контакта, недоверие к окружающим, осведомленность ребенка не по годам о сексе и его атрибутах и т. д.

В случае подозрения на насилие в отношении ребенка в США врач должен немедленно сообщить в полицию или департамент защиты детей штата. Жертве или опекунам дают контакты государственных и негосударственных организаций, оказывающих помощь жертвам насилия, которые предоставляют дальнейшую помощь и ресурсы для реабилитации.

Что касается обнаруженного насилия в отношении взрослого, врач не должен сообщать в полицию или другие службы защиты без позволения жертвы. Хотя случаи и варьируются в зависимости от штата и самостоятельности жертвы. Подозрительным считается частое обращение в медицинские организации с симптомами, не похожими на реальное заболевание. При обнаружении частых визитов без выявленного диагноза проводят скрининг возможного домашнего насилия. Назначают исследования на выявление инфекций, передающихся половым путем, и токсикологическое исследование. На основе этого формируется план по оказанию дальнейшей психологической и медицинской помощи.

Что же в России? Ничего из вышеперечисленного.

В российских университетах не предусмотрено обучение по выявлению признаков насилия. Какие травмы характерны для жертв? На что стоит обратить внимание при осмотре? Не существует никаких алгоритмов действия в случае подозрения на совершенное преступление. Казалось бы, рутинное токсикологическое обследование не входит в стандарт оказания медицинской помощи. А предоставленные телефоны доверия и экстренной психологической помощи выполняют исключительно консультативную функцию. По этой причине психологической помощью и реабилитацией занимаются различные НКО, фонды и так далее. Не могу не отметить, что проблемы оказания помощи в России носят не только медицинский, но и правовой характер.

По инициативе РПЦ в 2017 году были приняты законы о декриминализации домашнего насилия. Само собой, проблему это не решает. По сообщениям НКО, количество случаев домашнего насилия лишь увеличилось. Появилась тенденция отказов со стороны полиции в расследовании на основе обращений пострадавших. А недавний выход России из ЕСПЧ усугубил ситуацию. По статистике МВД РФ, две трети убийств происходят внутри семей или по бытовым мотивам. Около 40 % серьезных насильственных преступлений совершается по отношению к членам семьи. Как не сложно догадаться, НЕнаказание за физический вред приводит к куда более серьезным преступлениям.

Вот один из примеров. В августе 2015 года Олег Белов убил и расчленил свою жену и шестерых детей с помощью топора. Затем он собрал останки по пластиковым пакетам и хранил их дома. В ходе рассмотрения дела выяснилось, что его жена не менее шести раз в течение года обращалась в полицию с заявлениями на мужа. Последнее заявление было подано за несколько дней до ее смерти. Однако полиция отклонила все ее обращения, ссылаясь на то, что это их личные разборки внутри семьи. И хотя такое поведение со стороны полиции не было редкостью и до декриминализации насилия, теперь оно закреплено законодательно.

The free sample has ended.