Read the book: «Подкати ко мне нежно»

Моей маме.

Благодаря тебе я так люблю истории.

И благодаря тебе поверила в себя настолько, чтобы написать эту

Подкати ко мне.

Иллюстрация на обложке: Арусяк Пивазян

Перевод с английского Алексея Ионова

Copyright © 2024 by Carly Robyn

© ООО «РОСМЭН», 2024

Предисловие Автора

Эта книга написана в легком, юмористическом стиле, однако затрагивает темы, которые могут подойти не всем. Такие как: тревожность, панические атаки (пусть она и одна), грубая лексика, упоминание о сексуальном насилии (в прошлом, за пределами описываемых в романе событий), самолечение алкоголем и наркотиками, а также упоминания об отсутствующих родителях и смерти одного из родителей (в прошлом, за пределами описываемых в романе событий). Это весьма откровенная книга, в которой отношения развиваются медленно и присутствует описание секса, так что она предназначена для читателей старше 18 лет. Пожалуйста, обратите внимание!

Основное внимание уделяется вымышленным персонажам и событиям в мире гонок «Формулы-1», а отклонения от расписания Гран-при и трасс введены намеренно в целях повествования.

ПЛЕЙЛИСТ

Late Night Talking | Harry Styles

Take a Chance on Me | ABBA

Kiss Me More | Doja Cat ft. SZA

Foreign Land | Emily James

Swim | Chase Atlantic

Feel Again | OneRepublic

I Don’t Care | Ed Sheeran & Justin Bieber

King of My Heart | Taylor Swift

We Are the Champions | Queen

No Control | One Direction

I Like Me Better | Lauv

Thinkin Bout You | Frank Ocean

Burnin’ Up | Jonas Brothers

Lasting Lover | Sigala, James Arthur

Stronger (What Doesn’t Kill You) | Kelly Clarkson

Глава 1: Элла

Стоял такой дубак, что мои соски можно было регистрировать как оружие массового поражения. Я неслась по тротуару, дрожа от пронизывающего холода, и легкая снежная взвесь оседала мне на плечи. Зимняя куртка плохо справлялась с защитой от мороза, зато в ней я была похожа на зефирку.

Здания тянулись к ночному небу и отбрасывали зловещие тени на машины, несущиеся по дороге с головокружительной скоростью.

Когда я только переехала в Нью-Йорк – да что там, даже пару месяцев назад, – вид небоскребов и классических желтых такси вызывал у меня улыбку. Сейчас они лишь служили насмешливым напоминанием о том, как основательно бетонные джунгли надрали мне задницу. И не в извращенном смысле. А в том смысле, что «больно так, что я больше никогда в жизни сидеть не смогу».

Я бы с радостью обрубила контакты со всем населением Манхэттена, но Поппи настояла на должных проводах. И это единственная причина, по которой я тащилась к ней домой в минусовую температуру. Добравшись же, наконец, до ее квартиры, я настолько сфокусировалась на реанимации отмороженных пальцев, что вписалась прямо в пиньяту «Хот Вилс»¹.

«Боже правый».

Поппи превратила свою квартирку в Среднем Манхэттене во влажную мечту любителя гонок. Стены покрывали знаки вроде «Внимание, вечеринка!» или «Идет гонка», а с потолка свисали клетчатые флаги. Единственным доказательством того, что я попала не на день рождения четырехлетки, служило чрезмерное количество алкоголя на кухне.

Сквозь красные, черные и белые шарики, беспорядочно плавающие в воздухе, я разглядела свою лучшую подругу. Открыла рот, но слова отказались выходить наружу. Поппи держала в руках изготовленную на заказ картонную фигуру легенды «Формулы-1» Блейка Холлиса, обнимающего какую-то женщину. Какую-то женщину, к которой прифотошопили мое лицо. «Господи, помилуй».

Блейк, как обычно, выглядел превосходно, но ничто так не портит смазливое личико, как дурной характер. Неудивительно, что его команда торопилась как можно быстрее написать и выпустить его биографию. После прошлогоднего провального сезона ему требовалось как можно больше хорошего пиара.

Я еще изучала фигуру, размышляя, как бы я выглядела, если бы родилась высокой супермоделью с сиськами, в которых больше фальши, чем в деньгах из «Монополии», а не полутораметровой крохой с совершенно заурядной маленькой грудью, когда Поппи сгребла меня в костоломные объятия.

– Элла! Что думаешь? – Отпустив меня, она закружилась на месте, воздев руки над головой. – Идеально, правда?

– И совершенно в тему, – согласилась я, растерянно оглядываясь по сторонам. Это был откровенный перебор, но ничего меньшего я и не ожидала. Поппи обладала впечатляющей способностью концентрироваться на каком-то проекте до такой степени, что это превышало самые смелые ожидания. Жутко бесило, когда этим проектом оказывались моя любовная жизнь и несложившаяся карьера, но нельзя не признать, что ее квартира выглядела отлично. Хотя я была бы не прочь превратить картонную фигуру Блейка в мишень для дротиков.

С дивана поднялся Джек. Вечная ухмылка делала его похожим на миллиардера с обложки любовного романа. Он обнял меня одной рукой и повернулся к Поппи:

– За сегодняшний день я надул больше шаров, чем за всю предыдущую жизнь.

– Зато так мило молчал. – Поппи невинно захлопала ресницами и наградила его одобряющим взглядом голубых глаз. – Ни одного ехидного комментария насчет украшения моей квартиры.

– Ха. – Джек закатил глаза, но уголки рта дрогнули в улыбке. – Ну да. И все же я предпочел бы непринужденную дружескую болтовню.

Разговор быстро перетек в обсуждение провального свидания Джека – далеко не первого в длинном списке. Скорее всего, после моего отъезда именно он станет новым проектом Поппи. Я проглотила комок в горле, стараясь не думать о том, как сильно мне будет их не хватать.

Словно почувствовав брешь в моей обороне, Поппи драматично вздохнула и произнесла:

– Еще не поздно дать задний ход и поискать новую работу в Нью-Йорке.

Я не была уверена, сколько еще подобных разговоров готова выдержать, прежде чем моя голова взорвется. Максимум два. Возможно. Я взяла ее за плечи и легонько встряхнула.

– Для этого уже слишком поздно. Я еду, – подтвердила я. По моей спине пробежал холодок. – И это потрясающая возможность.

Когда после ухода из «ПлейМедиа» я обратилась к своему наставнику, Джорджу Филлипсу, я ожидала какого-то совета касательно дальнейшего направления развития моей карьеры. Вместо этого он предложил мне стать его соавтором биографии Блейка. Я мало что писала с тех пор, как накрылся мой подкаст «Кофе с чемпионами», и была рада вернуться к истокам. После случившегося от одной только мысли о подкастах или даже о присутствии в звукозаписывающей студии меня накрывала паника. Последнее, что мне требовалось – это постоянное напоминание об этом. Но писать? Это безопасно. Не повредит и то, что я окажусь на противоположном конце земного шара.

– Ну хорошо, – фыркнула Поппи, скрестив руки на груди. – Но тогда ты должна пообещать мне выяснить, скольких моделей из «Спортс Иллюстрейтед»² трахнул Блейк.

Я толкнула в нее пролетавший мимо воздушный шар, но Поппи ловко отбила его подальше от своих угольно-черных волос, чтобы избежать статического электричества. Поппи не особо шарила в спорте, зато обожала сплетни о знаменитостях, а Блейк – один из тех спортсменов, чье мастерство принесло ему международную славу и авторитет.

– Это не те вопросы, на которые он захочет давать ответ, Поп, – предупредила я. Блейк чрезвычайно скрытен. Существовала вероятность того, что я уже попала в черный список гонщика «МакАлистера» после того, как сравнила его прошедший в вечеринках прошлый год с поведением Пэрис Хилтон года так две тысячи шестого. Не думаю, что вопросы о количестве половых партнерш добавят мне бонусных очков в его глазах.

– Ты такая скучная. – Поппи выпятила нижнюю губу. – Ну хотя бы скажи, у него правда такой большой член, как говорят?

– Держи в курсе. – Джек кивнул. – Еще можешь заморочиться и составить инфографику со сравнительным анализом размеров членов всех гонщиков. Уверен, всем будет очень интересно.

Я ткнулась лицом в ладони и застонала.

– Пожалуйста, могу я выпить прежде, чем кто-то из вас снова скажет «член»?

На лице Поппи расплылась зловещая улыбка, и она повела меня на кухню. Она составила целое меню из напитков и закусок с названиями на тему «Формулы-1». Я сделала небольшой глоток мартини «МакАлистер» и съежилась, когда резкий вкус обжег мне горло. Это не мартини, а похмелье в стакане.

– Ненавижу его, – заявила вдруг Поппи, ни к кому конкретно не обращаясь, – это из-за него ты уезжаешь.

Поппи произнесла это таким будничным тоном, что я не сразу поняла, кого она имеет в виду. Коннор Брикстон. Моя подруга отказывалась называть его по имени. Да лучше бы она вообще про него не вспоминала. «Адиос, аревуар, арриведерчи, ублюдок».

– Я покинула «ПлейМедиа» по собственной воле, – напомнила я. И, сжав кулаки так, что ногти впились в ладонь, безразлично пожала плечами. Не то чтобы у меня был выбор, но в итоге меня не выгнали, я ушла сама. – Мы можем об этом не говорить?

– Элла, брось. Ты ушла…

– Поппи, – предостерегающе перебил ее Джек. – Предполагалось, что мы будем веселиться, и Элла явно не хочет говорить об этом.

Я признательно взглянула на него, но они с Поппи уставились друг на друга, словно родители, сцепившиеся в горьком судебном процессе за опеку над ребенком. Сейчас было самое подходящее время заправиться попкорном «Пит-стоп»³ или чипсами «Краш-тест», но все закуски находились на другом конце стойки.

– Ты прав. Прости, – спустя минуту согласилась Поппи и снова сосредоточила свое внимание на мне. – Как думаешь, Блейк слушал твой подкаст?

Я напряглась, но не стала напоминать, что подкаст больше не мой.

– Думаю, он меня загуглил. Нетрудно сложить два и два.

– Я уверен, он понимает, что ты просто шутила, – заверил меня Джек.

В своем подкасте я не говорила о Блейке ничего лживого или возмутительного, лишь немного прошлась по тому, как плохо он себя показал в прошлом году. Не просто же так мой подкаст был представлен в категориях и «Спорт», и «Комедии». Как я могла не пошутить о том, что он завоевал больше юбок, чем побед? Я лишь молилась, чтобы Джек оказался прав, и Блейку не было никакого дела до моих предположительно забавных замечаний в его адрес.

– Поппи, как думаешь, не вручить ли нам Элле ее подарок? – сменил тему Джек. – До того, как придут все остальные?

Он отхлебнул свой напиток, джин-тоник «Резкий старт», в его глазах засверкали озорные искорки. Поппи испарилась и мгновенно вернулась, держа в руках подарочный пакет с гоночными машинками. Внутри не оказалось ничего шокирующего, лишь всякие забавные безделушки, но некоторые из них меня действительно удивили.

– Презервативы. – Я моргнула. – Вы дарите мне презервативы.

Я пригляделась, прочла на упаковке надпись: «Береги топливо, оседлай гонщика» и поперхнулась так, что едва не забрызгала грудь Поппи.

– Ну? – Джек глядел на меня с нескрываемым весельем. – Что ты думаешь?

– Что вы оба безбашенные. – Я покрутила в руках пачку. Похоже, те, что в красной упаковке, со вкусом вишни. «Мм, вкусно». – Не думаю, что они мне пригодятся, но я ценю ваши старания.

О пилотах «Формулы-1» ходили слухи, что они трахают все, что движется. «Благодарю покорно, но нет». Мне двадцать семь лет. Если бы мне по-прежнему хотелось выносить партнерам мозг и симулировать оргазмы, я могла просто зайти в любой бар в радиусе пяти кварталов от моей квартиры. Но я хотела, чтобы меня носили на руках, а не выбрасывали на обочину после одного-единственного перепихона.

– И последнее, – произнесла Поппи, доставая со дна пакета помаду. – Открой ее.

Я взмолилась, чтобы она была не ярко-красного цвета, потому что, что бы ни говорила Поппи, он плохо сочетался с цветом моего лица. Но когда я крутанула стик, у меня глаза на лоб полезли. Я очень сильно ошиблась – внутри оказался долбаный нож.

Поппи захлопала в ладоши.

– Теперь ты защищена и от венерических заболеваний, и от насильников!

– Презервативы, чтобы трахать мужиков, – засмеялась я, закрывая стик, чтобы ненароком не порезаться, – и нож в губной помаде, на случай если они попытаются трахнуть меня.

Джек усмехнулся и подмигнул.

– Лондон даже не поймет, что его достало.

– Как и Бельгия, – добавила Поппи. – Или Австралия. Или Япония. Или любое другое место, куда ты отправишься.

В знак согласия я чокнулась с ней своим красным пластиковым стаканчиком. Двадцать один город за пятьдесят две недели. Если уж этот марафон не поможет мне пережить случившееся, то я даже не знаю, что поможет.

Глава 2: Блейк

Я проявлял гнев двумя способами: или выходил из себя и орал на людей, или вел себя так неестественно спокойно, что они начинали нервничать. И сейчас был второй случай.

Я прямо видел, как тишина колючим одеялом окутывала Кита и Джорджа. Мне было неловко, но я знал, что, если заговорю, один из них покинет встречу с синяком под глазом.

– Кит говорит, что вы недовольны личностью моего соавтора, – наконец произнес Джордж, спокойно отхлебывая капучино. – В чем проблема, приятель?

– Это же какая-то шутка, верно? – Резкость моего тона не оставляла пространства для вопросов. – Вы же не могли и в самом деле нанять ее.

Похоже, мой гнев не задел Джорджа. Он выглядел скорее удивленным. Он сделал еще один глоток, его спокойный взгляд встретился с моим, разъяренным. Я хотел выхватить чашку у него из рук и разбить на миллион долбаных кусочков.

– Мне напомнить тебе об условиях контракта Джорджа? – вмешался мой менеджер. – С учетом крайне сжатых сроков он волен нанимать себе в помощь всех, кого сочтет нужным.

– Я прочел чертов контракт, – возразил я. Ну, мой юрист прочел, но какая разница. – Моя команда должна утверждать кандидатуру любого человека, которого он наймет, как минимум за два месяца.

– Эллу одобрили еще в декабре, Блейк, – подтвердил Кит. – Просто до этого момента ты отказывался вести какие-либо разговоры о книге.

– Она поставила под сомнение мои возможности как гонщика и сказала, что лучше бы я гонял по трассе так, как гоняюсь за юбками, – огрызнулся я. – Вы думали, мне это понравится? Какой у нее есть опыт помимо этого дурацкого подкаста? Она вообще способна написать биографию? Она хотя бы писать без ошибок умеет, кто-нибудь в курсе? Это просто нелепо. Я не стану проводить с ней целый сезон, так что вам придется найти кого-то другого.

– Нет, – Кит покачал головой. – Даже не пытайся отвертеться. Нам бы вообще не пришлось вести этот разговор, если бы не твое маниакальное стремление загубить собственную карьеру.

– Я ничего не разрушил! – Я прищурился. И сам знаю, что в прошлом сезоне не очень хорошо себя показал что на трассе, что за ее пределами. – У меня по-прежнему есть действующие контракты с «МакАлистером» и остальными спонсорами. К тому же плохой пиар – это все равно пиар, разве нет?

– Плохой пиар? Блейк, ты так много тусовался, что даже не помнишь, как швырял гостиничную мебель в бассейн. Папарацци застукали тебя, когда ты трахал девушку, которая вполне могла оказаться девушкой по вызову, на заднем сиденье лимузина. Это не просто плохой пиар, это чертовски плохой пиар. – Кит сжал губы в тонкую линию и нахмурил брови. Он всегда так делал, когда злился, – со стороны выглядело так, словно ему на лицо присели две мохнатые гусеницы. – Может, у тебя и есть действующие контракты на этот сезон, но не делай вид, что тебя не предупреждали: или ты покажешь хорошие результаты, или тебя вышвырнут. Думаешь, Томпсон не ухватится за возможность занять твое место?

– Блейк, послушай. – Джордж вмешался прежде, чем я успел ответить. – Никто не пытается тебя поиметь. Мы пишем эту биографию для того, чтобы напомнить и всему миру, и твоей команде заодно, почему ты – самый лучший, и почему им повезло, что ты ездишь за них и представляешь их цвета. Знай, если бы у меня не было других обязательств, я провел бы этот сезон рядом с тобой, но мне в любом случае понадобилась бы помощь. Мы должны сделать все от А до Я за двенадцать месяцев. Это значит свистать всех наверх, и это «всех» включает в себя Эллу.

Я знал Джорджа еще со своих первых дней в картинге. Он один из немногих журналистов, которые мне действительно нравились. Он всегда относился с уважением и не задавал идиотских вопросов просто, чтобы меня спровоцировать. За эти годы мы довольно сблизились, поэтому вместо того, чтобы написать, в какую задницу я себя загнал в прошлом сезоне, он без приглашения заявился ко мне домой и поинтересовался, чем может помочь. Если бы я не доверял Джорджу и если бы над этой книгой работал не он, никакой биографии в принципе бы не случилось.

– Она сказала, что «Формула», должно быть, потребовала от меня специальную лицензию на такое идиотское поведение, – напомнил я.

Кит посмотрел на свой «ролекс». Это был мой подарок в качестве извинения за прошлогоднее поведение.

– Ты закончил истерить?

Я стиснул зубы и кивнул. Узнать, за какие такие заслуги ее наняли, мне хотелось больше, чем продолжать орать.

– Блейк, она подходит как никто другой, – заявил Джордж. – И она хороша. Очень хороша. Элла из тех людей, которых ты хотел бы видеть на нашей стороне.

Он достал папку и протянул ее мне. Я с опаской открыл ее и обнаружил внутри резюме Эллы. Я откинулся на спинку стула и принялся читать. Элла Голд. Уроженка Чикаго. В настоящий момент живет в Нью-Йорке. Ну, будет жить до тех пор, пока не начнет следовать за мной по всему миру, словно долбаная прилипала. Получила степень бакалавра по журналистике, выпустилась с отличием, начала работать над магистерской диссертацией. Стажировалась в «Биг Тен Нетворк» и «Нью-Йоркере». До конца прошлого года в качестве спортивного автора и ведущей подкаста работала в «ПлейМедиа» – цифровом спортивном и развлекательном медиабренде.

Джордж даже распечатал для меня некоторые из ее текстов. Неплохо подготовился, душнила. Интервью с олимпийской чемпионкой пловчихой Лилли Кинг оказалось раздражающе крутым. Репортаж о поражении Рафаэля Надаля от Новака Джоковича в полуфинале Открытого чемпионата Франции по теннису 2021 года⁴ – еще более раздражающе крутым. А статья о моей победе на Гран-при Монако несколько лет назад – просто до невероятности раздражающе крутой. Объективно и субъективно. «Черт, черт, черт».

– Почему она? – Ее статьи – все прочитанные – лежали у меня перед глазами. – Есть длинный список других опытных журналистов и писателей, которые не говорили обо мне ничего плохого.

Кит смотрел на меня как на безумца. Ну хорошо. Не такой уж этот список и большой. Даже, говоря откровенно, весьма короткий.

– Ты же мне доверяешь? Разве не поэтому мы решили сообща работать над твоей биографией? – Джордж склонил голову, словно приглашая меня возразить. – Так поверь мне, что Элла подходящий человек для этой работы.

Я сделал глубокий вдох, чтобы совладать с разочарованием.

– Откуда ты вообще ее знаешь?

– Она целый семестр училась за границей, как раз когда я вел курс как приглашенный лектор. Она была в моем классе – «Актуальные проблемы спорта и медиа в XXI веке». Мы поддерживали связь, и я сразу решил, что Элла подойдет идеально.

– Она сказала, что в прошлом году я отнесся к трассе в Баку как к игре в «Марио Карт»⁵.

– Что ж, недалеко ушла от истины. – Джордж хмыкнул. – Ты гнал словно маньяк.

Я показал ему средний палец. Он был прав, а я ненавидел оказываться неправым.

– Дай ей шанс, Блейк. Она блестящий автор и одна из немногих людей, которые, как мне кажется, смогут вытерпеть тебя на протяжении целого сезона. – Он наградил меня многозначительным взглядом.

Я прижал пальцы к вискам, пытаясь избавиться от мигрени, которую у меня вызывала эта беседа.

– Мне это не нравится. Ни капельки. – Мне самому стало стыдно от того, как жалко это прозвучало. Точь-в-точь мой племянник, которому велено идти спать, а он еще не закончил играть со своими фигурками.

– Ну а мне не нравится подчищать за тобой дерьмо, – Кит пожал плечами. – Смирись с этим.

Очередную тираду моего менеджера прервал звонок от сестры. Она единственный человек в мире, ради которого я был готов немедленно бросить все, и Кит с Джорджем это прекрасно знали. Я извинился и вышел из комнаты, чтобы ответить.

– Так, так, так, это же моя любимая сестричка, – поздоровался я.

– А это же мой любимый братик. – Не то чтобы у нас, единственных детей в семье, имелись другие, менее любимые, братья и сестры, но знакомое приветствие вызывало у меня улыбку. – Там это… сезон скоро начинается.

– Да неужели? – Мой голос сочился сарказмом. – А я и не заметил. Спасибо за напоминание, Эшли.

Она вздохнула, и я почувствовал ее раздражение.

– Не будь мудилой.

Я не смог удержать улыбку, когда на заднем фоне тонкий голосок моей племянницы прокричал, что «мудила» – это плохое слово. Очень плохое слово, если верить Милли.

– Прости. Я просто очень устал и еще злюсь из-за биографии.

– Ой, а я, наоборот, в полном восторге, – ответила Эшли. – Она позволит людям узнать настоящего Блейка, а не того засранца, каким ты себя выставляешь.

– Ну да, возможно.

Я не стал напоминать, что проблема с биографией в том и заключалась, что я не хотел показывать людям настоящего себя.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила сестра. – Только не говори «хорошо». Ты ответил так в прошлом году, а затем тебя оштрафовали за то, что ты спровоцировал аварию, Блейк.

И вовсе не спровоцировал. Я просто пытался проскочить мимо Гарри Томпсона, и мне это аукнулось. Катастрофически.

– Давай не будем снова об этом, Эш.

Она не стала давить, явно во избежание третьей мировой войны. Весь прошлый год я представлял собой часовую бомбу, готовую взорваться от малейшего комментария. Одному богу известно, как сильно Эшли от меня досталось. Смешивать антидепрессанты с алкоголем оказалось плохой идеей. Кто бы мог подумать, да?

– Финн с Милли получили мою открытку? – Мой голос смягчился. Мои племянник с племянницей обожали получать настоящую почту, и я старался слать им весточки как можно чаще, даже когда мы находились в одном городе. На последней открытке, что я им отправил, их любимая мультяшная свинка уминала макарун на фоне Биг-Бена.

– Да! И они только что послали тебе в ответ нарисованную от руки открытку. Она очень… уникальна.

Я фыркнул. Уникальность – хорошая характеристика их художественных способностей. Треугольники Финна наверняка доведут его будущего учителя геометрии до инсульта, а Милли пользовалась исключительно оранжевым, потому что он «того же цвета, что и апельсинки». Моя сестра – декоратор интерьеров, но ее талант сочетать цвета и чертить линии явно не передался детям.

– Финн пытался нарисовать, как вы вдвоем жонглируете в цирке, но это больше похоже на… – Эш со смехом прервала себя. – А знаешь, что? Я не собираюсь портить тебе сюрприз. Ты поймешь, что я имела в виду, как только увидишь.

– Буду с нетерпением ждать, – с улыбкой пообещал я. – Мне нужно возвращаться на встречу, но я скоро загляну на ужин, хорошо? Передавай всем от меня привет.

– Будем ждать, – ответила она. – Береги себя, лады?

Я пробормотал слова прощания, а затем прислонился к стене. Если бы та прямо сейчас поглотила меня и отправила в самые глубины ада, я бы только спасибо сказал. Этот сезон для меня – пан или пропал, и прямо сейчас я не могу позволить себе пропасть, не могу позволить себе сломаться. А если прошлый сезон меня чему и научил, так это тому, что нужно лучше следить за своими эмоциями как на трассе, так и вне ее.