Read the book: «Канадий»
1. Блог Канадия. Подарок Судьбы
Вот как, значит, в жизни бывает. Живёшь как простой русский инженер обычного и довольно занюханного станкостроительного завода и не знаешь, что завтра попадёшь в объятья воспетого мировыми классиками города, который моментально завоёвывает твоё сердце и остаётся там навсегда… Праздник, который всегда с тобой!
Как я попал в эти райские кущи? Я, тридцатисемилетний балбес, имеющий за плечами столичный политехнический университет и пять лет бесполезного топтания производственных просторов в бывшем прусском городе, ставшем советским военным трофеем, был выбран голубушкой Судьбой для посещения родных мест моих предков. Спасибо, прапрабабушка Марта! Спасибо, бабушка Соланж! Ни одну из вас я не имел чести знать. Да что уж говорить, я и матушки моей французской почти не помню. Отец рассказывал, что она покинула нас, когда я едва научился выговаривать звук «р». Причём тогда я начал рычать по-французски, что безумно радовало мою мать, но, как выяснилось, недолго. Мои успехи во французской фонетике не остановили женщину, склонную к авантюрам, которую я с некоторых пор называю Миледи, несмотря на то, что её имя на самом деле Валери.
Прежде чем приступить к переживанию волнительных событий, наверное, я должен коротенько описать, что было до того, далеко до того. Настолько далеко, что я боюсь, что вполне могу что-то перепутать, ошибиться в датах и деталях. Ведь меня тогда ещё не было на свете.
На рубеже девятнадцатого и двадцатого веков жила-была на свете Марта де Флориан. Красавица и светская львица, она была чертовски богата, занимала великолепные апартаменты в четырёхэтажном доме в центре Парижа, блистала на балах, увлекала и сводила с ума знаменитых художников и поэтов. Умерла она в возрасте семидесяти четырёх лет.
Квартира на улице Сите д’Антен досталась её внучке Соланж Божирон, не менее красивой и богатой. Та покинула своё жилище в 1939 году, бежав на юг Франции, где в военное время было безопаснее. Запирая дверь квартиры ключом, она и предположить не могла, что больше никогда не переступит порог своего дома. Однако она аккуратно оплачивала счета за квартиру, видимо, все ж таки надеясь, что недвижимость останется её имуществом.
Думаю, что дело было именно так или вовсе не так. Нет, всё-таки было!
Соланж Божирон – боже, это имя звучит сладко, как бланманже! я чувствую его на вкус и готов повторять и повторять – так вот, Соланж Божирон была моей бабушкой. Счастливый случай для меня. Правда, я об этом узнал незадолго до её смерти.
Я получил письмо с исповедью моей бабушки. Французский язык волею судьбы я знаю, в институте даже блистал своими знаниями на языковых конференциях. Так что письмо было прочитано и понято мною дословно. Вот, что писала Соланж Божирон:
«Милый внук! Лишь в конце жизни мы понимаем, что главное достижение и главный результат пребывания человека на земле это его дети и внуки, ростки и почки, дающие дереву надежду на рост и цветение в будущем. Я рада, что смогла отыскать тебя, дитя моей безрассудной дочери.
Сама я была не очень хорошей дочерью. Рано вылетела из гнезда и редко навещала родителей, а когда покинула Париж, больше своих родных не видела.
Я родила Валери поздно, в тридцать пять. До этого мои дети рождались мёртвыми. Какова же была радость выносить и произвести на свет долгожданного ребёнка – девочку с нимбом на голове. Само собой, я слишком сильно любила мою черноволосую и синеглазую малышку Валери. Мой муж, твой дед, тоже любил крошку и баловал её без предела. Она не знала отказа ни в чём. О, как мы были не правы! Мы вырастили дерзкую, эгоистичную девчонку, которая мотала нам нервы, выпрашивая наряды, сумочки и всякие модные штучки. Дело кончилось тем, что в 17 лет она влюбилась в русского химика, который приехал в Париж в командировку, и уехала с ним в Россию, не объяснившись с нами, родителями. Записка, написанная на ходу, без слов любви, без просьбы о прощении долго хранилась у меня среди семейных реликвий. Через год она прислала письмо с фотографией, написала, что вышла замуж и родила сына. О том, что сына по желанию отца назвала Канадием, я узнала совсем недавно. У русских такие странные имена!
Милый Канадий, про тебя я знаю слишком мало. Дочь больше не писала нам, как в воду канула. Я запомнила лишь город, в котором ты родился – Смоленск, потому что сохранила единственное письмо Валери из России.
Теперь, когда я стою на пороге вечности и чувствую близость перехода в иную жизнь, я должна поделиться тем, что имею. Две недели назад я составила завещание на твоё имя, мой мальчик. Красивый лист гербовой бумаги, подписанный мною лично, хранится у нотариуса и ждёт тебя. Я написала письмо в Смоленск, надеясь, что если не дочь, то её муж получит его, но сегодня письмо пришло обратно с припиской нового адреса в Калининграде. Я не очень хорошо разбираюсь в географии, Россия слишком огромна, поэтому я не знаю, далеко ли твой город находится от центра, то есть от столицы. Это было бы не так важно, если бы не было связано с твоим приездом во Францию. Приезжай ко мне, мой мальчик, я передам тебе завещание и ключ от квартиры моей бабушки – Марты де Флориан. Верю, что квартира сохранилась, ведь я долгие годы получаю счета из Парижа и оплачиваю их. Мой дом вместе с приусадебным участком тоже принадлежит тебе. Мой муж владел виноградником, ты, наверное, знаешь, что Шампань исторический винодельческий регион. Вот уже пять лет виноградник официально принадлежит мне. После моего ухода он тоже будет твоим.
Поторопись, мой милый внук! Жду тебя с нетерпением,твоя бабушка Соланж
P. S. Сообщи о своем приезде моему управляющему – господину Лорье, он тебя встретит».
Звонить во Францию я не стал – дороговато. А когда пришло время, написал смс-сообщение с датой прилёта и номером авиарейса.
Трудно ли мне было выбраться в Париж? Голому собраться – только подпоясаться. Оформить визу, достать денег и все дела. Ах, да – заграничный паспорт!
На всё про всё ушло почти два месяца. Сказать, что я торопил время, – это ничего не сказать. Я считал дни, крестом зачеркивая их в календаре, как в детстве в преддверии праздничного события. Надо сказать, не так уж много было таких событий в моей жизни.
Итак, труба зовёт! В Париж!
2. Слёт одноклассников
Виктория отменила на сегодня занятия с двумя учениками, которых готовила к ЕГЭ. Причина веская – вечером она идёт на встречу одноклассников.
Класс у них до сих пор дружный, а это в настоящее время большая редкость. Правда, встречаются одноклассники уже не так часто, как в первые годы после окончания школы. В этом году собираются отмечать двадцатилетие выпуска.
Встречу одноклассники однажды назвали слётом, так как несколько одноклассников, разбежавшихся по стране, вынуждены были на школьную сходку прилетать.
Перед выходом Вика глянула на себя в зеркало, висящее в прихожей. Порядок! Всё идеально. Девчонки упадут от зависти – за пять лет она не прибавила ни одного сантиметра в талии, ни одной граммулечки в весе. Правда, ей это ничего не стоило, просто хорошая генетика.
На такси Вика домчалась до места слёта в одно мгновение. Антон выбрал не самый лучший ресторан в городе, опираясь на основные пожелания большинства одноклассников обеспечить бюджетный вариант. Но здесь была неплохая кухня, а главное – была возможность уединиться целой компанией на так называемой антресоли.
– У-у-у! – загудели собравшиеся, увидев приближающуюся Викторию. Первым к ней рванул Антон, раскинув руки в стороны. Вика благосклонно дала себя обнять, заулыбалась и поприветствовала всех остальных, подняв руки вверх.
Она сегодня была в лиловом комбинезоне с очень открытым облегающим верхом и широким кожаным ремнём, подчёркивающим талию. В её арсенале были и другие инструменты воздействия на мужскую половину сегодняшнего вечера. Она тронула рукой пышные каштановые волосы, открыв ушко с длинной серьгой в виде тонкой цепочки со сверкающим камешком.
– Ты как всегда хороша! – начал Антон приветственную речь.
Виктория знала, что он всех встречает комплиментами, и не придала большого значения его словам. Она обвела присутствующих взглядом. Все пятеро собравшихся, включая Антона, налетели на неё с вопросами.
Скоро стали подходить другие участники школьного сборища. Пришла Викина подруга Ленка, которая после работы успела заскочить в салон красоты, чтобы сделать причёску. Бурно встретили прилетевших из разных российских городов одноклассников, в том числе Германа.
– Гера, мы страшно рады видеть тебя! – выкрикнул Антон.
– А я рад видеть вас ещё страшнее! – ответил Герман в своей манере.
Пришёл Костик, в которого Вика в девятом классе была влюблена. Он был, конечно же, с женой Люсей, тоже их одноклассницей. Вика каждый раз как бы в шутку пыталась отбить Костика у троечницы Люси, твёрдо веря, что сама она гораздо умнее, красивее, успешнее и во всех отношениях интереснее его жены и в принципе из шутки может вырасти что-то серьёзное. Люся такие шутки воспринимала настороженно, как будто чувствовала нависшую над её семьёй опасность и всеми силами старалась нарушить планы Вики и развеять саму мысль о возможности отвоевать у неё мужа. На самом деле Костик перестал интересовать Вику, поскольку ничего выдающегося в его жизни не было, кроме троих детей.
«Проехали!» – подумала Виктория, отвернувшись от Костика.
Встреча началась бурно. Разодетые по-вечернему дамы разом превратились в девочек, кинулись рассматривать принесенные фотографии, тыкая пальцами в физиономии на снимках, привлекая к осмотру запечатлённого прошлого «мальчиков», заматеревших за двадцать лет до усатых и бородатых дядек.
Тут же пошёл обмен информацией о тех, кто не смог прийти и кого не удалось отыскать.
– Гляди – Гера!
– Этот чумазик я?
– Вовка Чекмарёв! Кто знает, где он сейчас?
– В Мурманске. Не долетел до нас.
– Ой, Ленка-то, Ленка!
– Вот это я помню…
– А это Канадий…
Народ притих. Канадий, учившийся со всеми с пятого класса, оставался мало изученным объектом.
– Тош, а Канадий придёт? – спросила Ленка.
– Не придёт. Про Канадия отдельный разговор, – ответил Антон. – Короче, потом расскажу, кому интересно.
Ещё не выпито ни капли, а градус общения так высок, что пробиться сквозь фонтан речей, восторженных междометий, смешков и откровенного хохота просто невозможно.
– Есть предложение: начать! – пробасил Виталик, закадычный друг Антона.
Он сделал ударение на первое «а», напоминая всем, что они дети Советского Союза.
– Пусть Вика начнёт, она у нас в классе всегда главная была – и в пионерии, и в комсомоле.
Вике совсем не хотелось командовать застольем и она ловко перевела стрелки на Антона. Она и в школе часто делегировала ему свои обязанности, а он безропотно выполнял все её поручения.
– Друзья мои! Если выражаться интегрально… – начал Антон…
Пока Антон долго перечислял пришедших и их достоинства, Вика прикинула: он, поди, стал примерным мужем. А ведь если бы захотела, то Тоша был бы у неё в кармане. Помнится, в девятом классе он целый месяц таскался за ней после школы, без умолку рассказывая ей какие-то невероятные истории о жизни на Марсе. Она называла его великим фантазёром, а он, считая это поощрением, в следующий раз выдавал новую порцию космических фантазий.
Нет, об Антоне можно не сожалеть. Если уж ей нужен муж, то очень состоятельный.
Тут хлопок от вылетевшей пробки с бутылки шампанского вернул Вику в настоящее.
– …Короче, выпьем за наш «классный класс»! – завершил свою приветственную речь фантазёр.
Дальше пошло шумное общение под звон бокалов. Застольный разговор кипел и пенился, все были в необыкновенном возбуждении.
Вспоминали, как прогуливали уроки и как всем классом ходили в кино и в походы в начале летних каникул, про волонтёрство, про экзамены, про то, как вызывали к директору за разбитые окна и другие школьные проступки. Вспоминали последний школьный май.
– А помните, как на уроке истории собирали деньги на мороженое, гремели под столами мелочью, передали мне, – начал Герман. – Я попросил разрешения выйти, на все мани купил мороженое в киоске рядом со школой, принёс, раздал и все его ели прямо на уроке!
– До сих пор не понимаю, как мы умудрились есть мороженое на уроке! – подхватила Люся.
– Так она старенькая была, наша Лизавета, – продолжил Антон.
– Зачем мы издевались над старой женщиной? – посетовал Виталик.
– Ну не все издевались, некоторые примерные… – начала Наталья, зыркнув на Вику.
Наталья сегодня была в отчаянно красном платье. «Красное платье на тридцатисемилетней женщине – это флаг завоевательницы!» – подумала Виктория.
– Не то, что ты! – вставила Ленка. Она сидела рядом с Викой и, как и в школе, стояла за неё горой.
– Кстати, ещё Канадий никогда не участвовал в наших проделках, – отметил Костик. – Он как будто был старше нас всех…
– Тоша, родной, ты обещал рассказать что-то про Канадия, – вдруг вспомнила Ленка.
– Канадий – это вещь в себе, – наконец вступила в разговор Вика, томно глядя на Антона. – Очень закрытая личность. Что там таинственное с ним случилось?
– Вы не поверите! – оживился подвыпивший Антон. – Короче, наш всезнайка и тихоня уехал во Францию и там разбогател!
Компания шумно ахнула.
– Ни-чё-си… – с расстановкой произнесла Ленка. – Что ж ты, Вик, такого завидного жениха упустила?
– Почему только Вика? – запротестовала Наталья. – Мы все упустили!
– Ну нравилась-то Канадию именно Вика! – оборвала её Ленка.
– Ой, как интересно! – взвизгнула Люся, а Костя посмотрел на неё с укором.
Виктория навострила ухо, но решила не демонстрировать свою реакцию ни на выявившуюся информацию про Канадия, ни на давнишние обстоятельства, связывавшие её с одноклассником. Ни к чему всем вдаваться в подробности. Она сама всё узнает у Антона.
– А помните, в шестом классе мы не дождались математичку и стали выпрыгивать из окна… – начала Вика, уводя разговор в сторону, – уже тепло было, в мае, наверное…
– Какие мы были глупые и смешные, – проговорила Ленка.
– Тогда у нас всё было впереди! А сейчас… – грустно вывел Антон.
– Мы и сейчас ещё ого-го! – звонко подвела итог Виктория. – Предлагаю за это выпить.
Снова все взялись за бокалы. Теперь пили вино.
Ленка в этот вечер излучала радость и счастье. Радость была искренняя, а вот счастье… Она любила своих однокашников, любила слёты, потому что в ресторан она выбиралась нечасто. Её приходящий и временами пропадающий мужчина не был мужем и не считал нужным тратиться на женщину, которая ему не жена. Ленка молча сносила обиду, радуясь, что у неё есть хоть какой-то кавалер. Этот прискорбный факт был известен только Вике, а остальным это знать не обязательно. Скрывая истинное положение вещей, Ленка изображала несуществующее счастье, а говорила в основном не про себя, а про лучшую подругу.
– Что ты всё про Вику говоришь, она о себе сама расскажет. Ты-то как?
– Я? – слегка растерявшись, переспросила Ленка, быстро нашлась и выдала: – Ищу смысл жизни…, но никак не могу найти.
– А в холодильнике смотрела? – пошутил Герман.
Дружный хохот напрочь разбил Ленкину философскую заявку.
Герман нравился Ленке ещё со школы. Она даже в мыслях никогда не ставила себя рядом с ним, считая, что «рожей не вышла». Вика ругала её, учила, как себя вести, чтобы обратить на себя внимание. Позже стало понятно, что у Ленки глубинная психологическая проблема, выдающая в результате низкую самооценку. Сейчас она поняла, что терять уже по большому счёту нечего, а потому она будет такой, какая она есть.
– Иногда умной женщине приходится притворяться дурочкой, – сказала Ленка в своё оправдание.
Герман тут же приобнял признавшуюся дурочку и поцеловал её в щёчку.
Через некоторое время разомлевшие одноклассники стали группками выходить из-за стола – размяться, покурить. Многие девочки, курившие во времена бурной молодости, отдав дань моде, бросили дымить, однако не все. Разбившись на мелкие компании, одноклассники и в курилке продолжали обмениваться информацией, судачили об отсутствующих – короче, сплетничали.
– Девчонки, заметили, как Люся поправилась?
– А вот Викуся ни грамма не прибавила, – с воодушевлением отметила Ленка, стряхивая пепел в керамическую пепельницу на подоконнике. – Фигурка – загляденье.
– От тоски сохнет, скорее всего, – язвительно добавила Наталья.
– А я каждый год по килограмму набираю… – призналась Танюшка. – Вот курить начала, чтоб похудеть. Как Вике удаётся не толстеть?
– Целеустремлённая она и волевая! – пояснила Ленка, преисполнившись важности. – Поставила цель: не толстеть! и не толстеет. Шесть лет в разводе, одна сына поднимает. Захотела машину. Поставила цель: и купила машину! И знаете, как ей машина досталась? В рассрочку. Почти год выплачивала взносы за машину, себе оставалось меньше, чем взнос. Так иногда последнюю неделю месяца на копейки жила, на хлебе и воде.
– Ой, да неужели? – засомневалась Наталья.
– Ты сама так смоги! – кинула ей Ленка.
Когда вернулись за стол, Наталья решила вернуться к теме отсутствующего одноклассника, который нечаянно разбогател:
– Ну так что там Канадий?
Антон в этот вечер разговелся коньячком, чего давно с ним не было, по крайней мере, на последних встречах он пил только безалкогольное пиво. Быстро потеплев, он заговорил забавно:
– Кто у нас главная женщина? – он повернул голову к Виктории. – Я так понимаю, она сейчас скажет, потому что знает то, что знает, а мы не знаем, но то, что она сейчас скажет…
– У-у-у! Антон, ты сегодня сам не свой, – сделала вывод Вика, обрадовавшись, что дальше он ничего толком не сможет рассказать, так как лыка не вяжет.
– Господи, – вздохнула Ленка, – Тоша, ты и сейчас Викин первый адъютант!
– А ты – второй! – парировал Тоша, забавно мотнув головой.
Это была чистая правда. Ленка все школьные годы тянулась за отличницей Викой и всеми силами старалась во всём её поддерживать и помогать. В восьмом классе она дождалась признания, Вика назвала её своей подругой, таковой она оставалась по сей день.
– Велика сила привычки! – вставила Ленка. – Столько лет прошло, а Тоша всё ещё думает, что Вика главная.
– Сила выучки, ты хотела сказать, – поправила Ленку Наталья. – Вика умеет строить не только мужчин, но и…
Ленка не поняла, что имела в виду Наталья. Вика демонстративно смотрела в сторону. А Антон ещё долго бурчал, нанизывая слова, ходя по кругу и не находя конца, как Остап Бендер после своего знаменитого «ибо»…
3. Сомелье Антуан раскрывает тайну
На следующий день была суббота. Часов в одиннадцать позвонила Ленка:
– Привет! «Вики или тори»?
– Скорее «виги»! – ответила Вика.
Уже давно Вика и Ленка завели игру про «виги и тори», которых Ленка упрямо называла «вики и тори», как бы намекая на имя Виктория. Таким, только им понятным образом, они сообщали друг другу о своем настроении. Тори – значит неизменность, течение жизни в заведённом порядке. Виги означает готовность к переменам и боевой настрой делать что-то новое.
– Слушай. Элен, а ведь у тебя сегодня тоже настроение «виги», – спохватилась Вика. – Колись, что-то с Германом?
– Вики-вики! Ты знаешь, кто у нас Герман? Ни за что не догадаешься!
– Миллионер? – предположила Вика.
– Приземлённо, – Ленка не умела держать интригу, поэтому тут же брякнула: – трабл-шутер!
– Едрит-Мадрид! – выругалась Вика. – А это ещё что?
– А это решатель проблем. Модное такое направление.
– Что, такое бывает? Звучит, как «помогатор» из мультфильма про фиксиков.
– Вика, трабл-шутер – это очень серьёзная и высокооплачиваемая работа, потому что для него не существует ничего невозможного, Герман мне такое рассказывал!
– А когда это он тебе такое рассказывал? – поддела Вика подругу.
– Секрет, – засмеялась Ленка. – Хочешь, угадаю, в какую сторону дует твой вики-ветер?
– Валяй!
– В сторону Франции.
– Что ж тут угадывать, Элен. Ты прекрасно знаешь, что я в июне собираюсь в отпуск во Францию. Наконец-то!
В действительности Вика давно мечтала о Франции. Она, учительница французского языка, читающая Бальзака в оригинале, ни разу не бывала во Франции и вообще за границей. Она грезила Францией, листала путеводители, выискивала в журналах подробности о путешествии во Французскую Сторону. Поначалу хотела поехать с сыном, но прикинула, что по деньгам полёт на двоих она не тянет. «Прости, Андрэ, в следующий раз!» – сообщила она отпрыску.
– Не темни, Викуся, ты прекрасно понимаешь, о чём я, – настаивала Ленка. – Во Франции появился достойный объект для женщины, ищущей себе надёжного спутника жизни.
Вика не стала юлить. Да, она заинтересовалась новостью о Канадии.
– От тебя ничего не скроешь, Элен.
– Я тебя хорошо знаю, только… в этот раз не поддерживаю.
– Ой, сейчас будешь заливать про любовь и всё такое? – закипятилась Вика.
– Ты на богатство клюнула, а сам Канадий тебе безразличен. Ты и сама не будешь счастлива и мужику жизнь испортишь.
Про любовь-нелюбовь у подруг был давний спор. Ленка пыталась уговорить Вику, Вика никак не соглашалась, что любовь в отношениях важнее, чем финансы.
– Мне не само богатство нужно, Элен. Я устала. Я не могу расслабиться! Моя жизнь – сплошной стресс от хлопот и дум о завтрашнем дне. А с богатым мужем я не буду работать. И вообще…
Вика распалилась.
– Много раз тебе говорила: ты не останавливаешься, потому что у тебя такая натура. Ты деятельная, энергичная. Только твою энергию нужно направить в другое русло.
– Ага! Куда направить?
– На личное счастье.
Вика плюнула и бросила трубку.
Надо успокоиться. Она пошла в кухню готовить завтрак сыну, потому что домашний труд отвлекает от треволнений и душевных мук.
Она вспомнила, каким был Канадий в школе: невысокого роста, с жёсткими, чёрными как вороново крыло волосами и светлыми, кажется, голубыми глазами. Красотой не отличался, а в юном возрасте девочкам нравятся высокие красивые мальчики. Канадий был лучшим по всем предметам, золотая голова класса. Но Вику оценки Канадия не трогали.
Вид у него был такой, как будто он ни в ком не нуждался, был сам себе друг, партнёр и собеседник. Никому ничего не доказывал, но всегда мог ответить на любой вопрос учителя. «Феноменальные знания!» – говорил о нём директор школы на выпускном вечере. Конечно, со своей умной башкой он мог поступить и выучиться на кого угодно. На дипломата, например.
Кем же он стал? В последний раз на слёте Канадий был лет десять назад. Он побыл за общим столом не больше часа. Сидел, отрешённый и весь в себе, философ, едрён-батон! Она даже не поинтересовалась, где и кем он работает. Может, Антон знает.
Ну не нравился ей Канадий в школе. Нравился, не нравился – это всё детство. А теперь взрослая жизнь.
Надо расспросить Антона про Канадия, у него все ниточки: телефоны, электронные адреса. Вика нашла нужный номер телефона.
– Тоша, друг сердечный, привет! Прости, если отрываю.
– «Разрешите вас оторвать, – сказала одна пиявка другой. Разрешаю!» Рад слышать тебя снова, правильная наша девочка!
– Вчера ты назвал меня главной женщиной, – заметила Вика.
Тоша расхохотался.
– Прости… вчера, короче, я был не в форме.
– Знаешь, мне хотелось бы… хм-м… кое-что узнать у тебя. Только ты не подумай…
– Уже подумал, – снова засмеялся Антон. – Ты про Канадия? Я сегодня всё утро вспоминал, рассказал я про него или нет.
– Не рассказал. А мне интересно.
– Значит, так, – крякнул собеседник, – ты как сегодня, свободна? Муж отпустит ненадолго?
– Я в разводе, Тоша, – свободна, как ветер.
– А сын?
– Сыну четырнадцать. Я для него сейчас скорее раздражитель, так что ему за счастье, если мамы какое-то время не будет дома. Ты меня на свиданку приглашаешь, что ли?
– Ну что-то вроде, – Тоша замялся. – Рассказать я тебе, девушка, и по телефону бы мог, но… короче, мне нужно тебе кое-что показать.
– У тебя есть фотки Канадия? – заволновалась Вика.
«Вот посмотрю, какой он сейчас, и всё решится!» – смекнула она.
– Через час в «Рыбной деревне»… э-э-э… у «Мадам Буше». Тебе, вроде, близко будет…
– Мне всё близко, я на колёсах.
– Ух ты! Ну ты даёшь, Виктория! И сама водишь? Какая модель?
– Сама-сама. Сама купила, сама за рулём. «Шкода Фабия», – отрапортовала Вика.
– Что ж вчера не похвалилась?
– Я думала, Элен всем раззвонила.
– Элен это Ленка что ли? – ухмыльнулся Лёшка. – Забавная ты, Вика. А как бы ты меня по-французски назвала?
– Антуан.
– Ну вот! А то всё Тоша да Тоша.
Через час «Шкода» подкатила к «Рыбной деревне». Виктория выскочила из автомобиля и заспешила в кафе. Она вполне соответствовала майскому субботнему дню – платье василькового цвета, каштановые волосы, распущенные по плечам, лёгкие белые туфли-лодочки. Кто увидит – ни за что не подумает, что перед ним завуч школы.
Антуан встретил её дежурным комплиментом:
– Ты прекрасна, как майский день! Что пить будешь?
– После вчерашнего только воду без газа, – ответила Вика, садясь напротив бывшего одноклассника.
– Девушка, – позвал Тоша официантку, – короче, нам водички без газа и… пивка, пожалуй, – он заглянул в меню. – «Хольстен», нет, нашу «Золотую бочку», пожалуйста.
– Алкаш! – обозвала Вика одноклассника, покачав головой.
– Не алкаш, а независимый сомелье… – с укоризной проворчал жаждущий заглушить похмелье. – И не качай головой! Ты коньяк с вином не мешала.
– Итак, – нетерпеливо настаивала собеседница.
Он вынул из барсетки планшет и положил его на стол.
– Ну давай уже, показывай, Антуан, – заёрзала Вика. – Ты испытываешь моё терпение.
– Не торопись, Виктория! Ух, какие у тебя сегодня глаза!
– Чайного цвета, как в песне…
– Нет. Они сегодня цвета… густо заваренного чая. И горят огнём охотницы!
– Давай без лишних слов, Антуан. Пожалуйста!
– Короче, Канадия я не видел года три. А где-то несколько месяцев назад он уехал во Францию.
– Навсегда?
– Не перебивай. Я всё по порядку расскажу. Но сразу скажу, что подробностей не знаю.
Официантка принесла заказ. Тоша прильнул к огромной кружке с пенным.
– Короче, в январе или в феврале, неважно, Канадий сам позвонил мне, – начал он, отхлёбывая пиво из кружки. – Я, само собой, удивился. Мы с ним не дружили, даже приятелями не были. И вдруг звонок. Ладно, телефон он мог узнать у Костика, потому что Костику он тоже звонил до меня… Короче, звонит и почти в лоб, без расшаркиваний спрашивает, могу ли я ему одолжить довольно большую сумму денег, мол, отдаст по возможности в этом году. «Столько не могу, – говорю ему, – но частью помочь постараюсь». Договорились, встретились, я отдал ему свободные деньги, которые не успел положить в банк.
– И что он сказал? Что едет во Францию?
– Нет, Вика, ничего он не сказал. Ни словечка. Поблагодарил, конечно, и всё. Проходит время, не помню, сколько. Звонит мне Костик. «Слушай, – говорит, – ты про нашего Канадия новости знаешь?» «Нет, – говорю. – Знаю только, что ему деньги были нужны». А он мне: «Уехал Канадий и вовсе не в Канаду, а во Францию. И живёт в шоколаде, представь себе!» Ты помнишь, конечно, какой стишок мы про нашего умника придумали?
– Канадий в Канаде живёт в шоколаде, – скороговоркой проговорила Вика.
– Вот-вот! – Антон вздохнул. – Короче, Костик рассказал, что нашёл на одном сайте блогерскую страницу Канадия. Заинтересовался, естественно, имя-то далеко не стандартное, может, даже единственное – родители-химики назвали сына как ошибочно открытый химический элемент. Надо ж было додуматься! Ссылку на сайт он мне скинул. И что же? Похоже, это наш Канадий. Пишет о себе. Это то ли дневниковые записи, то ли книга.
– Про ошибочный элемент не знала, – призналась Вика, потом прибавила: – Ссылочку мне, сильвупле!
– Будет тебе ссылочка. Подожди, – Антон сделал большой глоток и продолжил: – Почитаешь – ахнешь! Такой лёгкий стиль! Так он залихватски описывает свои похождения. Кто бы мог подумать, что такой интроверт, как Канадий может писать так кудряво, с иронией – ну, просто соловьём заливается.
Вика была в полном недоумении. Канадий – писатель?
– А что он заканчивал, не знаешь? Он разве не технарь? – спросила она с таким ошарашенным видом, что Антон забеспокоился.
– Ты… это… не волнуйся так, – он положил руку на плечо одноклассницы. – Он технарь. Учился, кажись, в машиностроительном институте в Питере, а может в политехническом. Ну мало ли – открылся талант!
– Ну да, он же был во всех областях дока…
Он допил пиво. Вика застывшим взглядом смотрела на бутылку воды.
– Ой, прости, – пробормотал Антон, увидев пустой стакан спутницы. – Ты совсем ничего не выпила.
Он налил в стакан воды из бутылки и подвинул его к Вике.
– Да-а-а уж! – протянула она. – Удивил так удивил, Антуан.
– Выпей водички, француженка, – настаивал Антуан. – Дальше не менее интересно будет. Короче…
Вика сделала глоток воды, потом другой, оказалось, что ей очень хотелось пить.
– …из записок Канадия становится ясно, что он наполовину француз…
Тут Вика чуть не захлебнулась. Пришлось вытирать подбородок салфеткой.
– …ты не знала? – Антуан держал интригу, как заправский рассказчик. – Не волнуйся, никто не знал. Ну что родители его были химики, все слышали. Оказалось, что его родная мама ушла из семьи, когда он был ребёнком. Папаша женился второй раз. А мама, истинная француженка… не помню, куда она делась. А вот бабушка его нашла и, короче, пригласила к себе, во Францию. Вот тут-то ему деньги и понадобились. Костик ему тоже одолжил сколько-то…
– И что? Канадий не отдал долг?
– Пока нет. Он отдаст, я знаю. Ему от бабушки дом и квартира достались. Дом как дом в небольшом посёлке в Шампани, а вот её квартира в Париже была заперта и простояла в нетронутом виде больше семидесяти лет!
– Откуда ты знаешь? – у Вики глаза на лоб полезли.
– Так он в своём блоге написал. Так всё подробно! Сейчас фотки покажу…
* * *
Вечером Вика по телефону рассказала Элен всё, что узнала от Антона про Канадия.
– Я попробую его отыскать во Франции, – заявила Вика решительным тоном. – Что зря время тратить. Совмещу приятное с полезным! Разве я не заслуживаю мужа-богача?
– Ты настырная, ты сможешь, – грустно констатировала Ленка. – Не промахнись, подруга!
– Слушай, Элен, а дай-ка мне телефончик помогатора на всякий случай…
– Не сомневалась, что ты захочешь воспользоваться помощью Германа. Только не называй его помогатором, а то он обидится. Трабл-шутер – запомни!
