Read the book: «Командировка»

Часть первая. Как попасть в адскую командировку

Глава 1

Если бы кто-нибудь задал мне вопрос о том, с чего все это началось, то я бы начал рассказ с описания попытки обучить Веронику водить машину.

Если же совсем строго придерживаться хронологии событий, то все началось значительно раньше этого случая. Приблизительно за недели за две до него, сразу после дядюшкиного приема.

Необходимо немного подробнее рассказать о моем дядюшке и о его так называемых «приемах» потому что с ними связано дальнейшее развитие событий.

Мой дядя – страстный коллекционер. Но не из тех коллекционеров, которые охотятся за миллионными картинами или другими непомерно дорогими раритетами. Он собирает редкие открытки. Он филокартист.

Это хобби иногда тоже обходится недешево. Но затраты несопоставимы с теми суммами, которыми оперируют настоящие антиквары. Удовольствие же, которое дядя получает при находке и приобретении какой-нибудь потрепанной бумажки, ничуть не меньше, чем у «махровых» коллекционеров.

По профессии дядя – экономист, всю жизнь проработал в стройуправлении, и его хобби родилось именно в стенах этого серьезного учреждения.

По праздникам в эту организацию постоянно приходило большое количество поздравительных открыток. Дядюшка, как интеллигент в третьем поколении, не мог отправлять в мусорную корзину продукт творчества художника. Пусть даже этот продукт растиражирован в десятках тысяч экземпляров. Он складывал эти открытки сначала в ящик стола, потом в шкаф. Когда все свободные места в кабинете были заполнены, произошел научный отбор, и лучшие открытки перекочевали к нему домой.

Сотрудники управления, зная об увлечении главного экономиста, начали нести открытки из дома. К выходу на пенсию у дядюшки собралась неплохая коллекция советских поздравительных открыток. Учитывая, что первые экземпляры были прибраны к рукам более 40 лет назад, то они уже в силу возраста могли претендовать на почетное звание предмета коллекционирования.

За несколько лет до выхода на пенсию дядюшка пришел к выводу о необходимости системного подхода к своему занятию. Он сузил тему открыточного многообразия, ограничившись новогодними, рождественскими и пасхальными открытками. Одновременно он решил раздвинуть хронологические рамки. Теперь он собирал не только советские, но и дореволюционные тематические открытки. Если раньше он менялся лишними экземплярами, то теперь он начал покупать. Это стало поворотным моментом: дядя превращался в официального коллекционера.

Еще в «обменный» период вокруг дяди сколотилась небольшая компания единомышленников, таких же чудаков, как и он сам. В основном они также собирали афиши, конверты, этикетки и прочую дребедень.

Один из членов компании собирал даже различные инструкции. Оказывается, время придает любой безделице особую значимость. Ну, например, кому бы пришло в голову бережно хранить инструкцию к мази от облысения мужчин? Но вот прошло 200 лет, и Максим Сергеевич покупает специальную музейную упаковку, чтобы обернуть этот ветхий листочек, напечатанный на плохой бумаге.

Другой член кружка сосредоточился на собирании театральных билетов и программок. Совсем недавно он на всю свою пенсию купил неиспользованный пригласительный билет на какое-то довоенное торжественное мероприятие. На мой взгляд, этот билет почти ничего не стоил, но именно его недоставало в какой-то серии в коллекции.

Компаньоны собирали разные вещи. Этим, видимо, объясняется длительность их дружбы: не было повода для конфликта интересов.

Каждую среду вечером, на протяжении почти семи лет эта компания пожилых мужчин собиралась у дядюшки. Они делились новостями. Сначала речь шла о новостях общедоступных, напечатанных в газетах или услышанных по телевизору. Потом переходили к обсуждению происшествий, неизвестных широкой публике.

Чаще всего это были происшествия или сплетни из антикварной среды. Дядюшка и его компания не были вхожи в это закрытое сообщество. Но крутые антиквары не чурались знакомством с ними, надеясь, что эти любители старины когда-нибудь смогут их вывести на настоящую редкость.

Только потом компания переходила к презентации своих находок. Это была самая интересная часть. Именно из-за нее я старался не пропускать дядюшкиных «обедов». Было интересно слушать истории про новые вещи, а еще интереснее было наблюдать за людьми, которые представлял эту вещь. Такого истинного вдохновения где-либо в другом месте мне не приходилось видеть.

Я старался не пропускать этих мероприятий и принимал участие в приготовлении блюд для гостей. Когда-то я пытался заказывать еду, но дядюшка считал, что неприлично предлагать «казенные» блюда своим гостям. Пришлось смириться и освоить искусство приготовления Пожарских котлет и картофельного пюре. Но, надо сказать, еженедельная тренировка принесла свои плоды: дядюшкины котлеты стали брендом его кружка.

Благодаря моей настойчивости не так давно в меню была включена пицца. Но дядюшка настоял на том, чтобы ингредиенты к новому блюду должны быть максимально самодельные. Так я научился виртуозно справляться с тестом.

Изредка на заседания кружка приглашали гостей. Вот и в этот раз ждали необычного визитера, настоящего антиквара.

Глава 2

Привел антиквара Андрей Семенович, коллекционер редких советских монет. Маленький лысоватый человек с торчащими усиками и таким же торчащим вперед животиком.

К Андрею Семеновичу в кружке относились с иронией, посмеиваясь над его склонностью к клептомании. Нумизмат имел страсть к любым монетам и норовил прихватить их, даже если они лежали в чужом кармане. Ему прощали эту слабость, потому что на купюры его интерес не распространялся, и старались добровольно отдавать ему всю имеющуюся мелочь.

– Костя, – поучал он меня, – Копейка рубль бережет. Вот перестали у нас ценить копейки, и поэтому рубль все падает и падает.

С политэкономией у Андрея Семеновича было неважно, хотя до пенсии он преподавал научный коммунизм.

Приход Андрея Семеновича можно было определить по звонку. Он трижды нажимал на кнопку: два коротких звонка подряд и один спустя пять секунд. Подобные причуды были у каждого члена кружка.

На сей раз этот фирменный звонок раздался, когда уже вся компания была в сборе. Первым вошел Андрей Семенович, за ним вышагивал высокий седой мужчина. Он окинул всех быстрым взглядом. Я был уверен, что если бы через год его попросили описать всех присутствующих здесь, он бы без труда это сделал. Взгляд его, цепкий и острый, выдавал в нем принадлежность к определенной породе людей. К этой породе не относился ни один из членов кружка.

– Артур Борисович, – представился он, – Не буду скрывать, что я пришел не просто из праздного любопытства. Мне нужно получить от вас что-то вроде консультации.

Мужчина уверенной походкой прошел в комнату и расположился в кресле, стоящем в глубине комнаты.

Даже присутствие гостя не заставило членов кружка изменить программу заседания. Разве только вторая ее часть проходила не совсем стандартно. В основном ее вел гость. Он с юмором рассказывал о новостях антикварной тусовки. Я понимал, что он говорит лишь то, что скоро станет известно всем. Но ощущение причастности к закрытому клану льстило присутствующим.

– Потапов на днях приобрел очередную китайскую фальшивку, – говорил он об известном коллекционере фарфора. Он доверяет поставщику, которого подсунула ему его любовница. Поговаривают, что она одновременно является и любовницей эксперта и при этом имеет от него хороший процент.

Вкусный обед и коньяк, принесенный гостем, создали атмосферу непринужденности и благодушия, обеспечившие успех третьей части программы. На сей раз презентации новой вещи не было. Обсуждали вопрос, с которым пришел гость.

– Я бы хотел взглянуть на одну открытку. Это открытка, отправленная в Петербург из Азии где-то в 1915-1916-х годах, – сказал он, обращаясь к дядюшке.

– У меня несколько таких почтовых карточек, – сказал дядя, – давайте посмотрим все.

Он отправился в соседнюю комнату и вернулся с несколькими папками в руках. Дядюшка разложил открытки на столе. Дотрагиваться до них никто не пытался: все знали, что это одно из табу. Считалось, что подушечки пальцев оставляют на поверхности бумаги разрушительный для нее пот и жир. Дядя перед тем как прикоснуться к открытке, всегда надевал тонкие хлопчатобумажные перчатки.

Большая часть открыток была посвящена пасхальной или рождественской теме. Розовощекие нарядные дети, слащавые ангелочки, умилительные утята и зайчики приглашали радоваться праздничной благодати. Здесь же было несколько картонных прямоугольников без картинок с текстом и адресом прямо на лицевой стороне. Собственно, они и являлись настоящими «первородными» открытками, обозначающие открытое письмо.

– Красивые и редкие открытки. Но меня интересует адреса, штемпели и надписи на обороте, – произнес гость.

Дядя аккуратно перевернул открытки лицевой стороной вниз.

Антиквар пробежал глазами по текстам, а затем достал из кармана лупу и начал тщательно их изучать. Его примеру последовали все дядюшкины приятели. Заинтересовала гостя почтовая карточка с туркестанским адресом отправителя. В ней было только четыре предложения: «Дорогой отец! Поздравляю с Воскресеньем Христовым! Все дела решил с помощью верного друга. Через месяц мечтаю тебя обнять». Ниже текста красовался рукописный набросок: степной пейзаж с тремя одинаковыми сопками, окружавшими пасущуюся отару овец, и с маленькой фигуркой летящего ангела в небе.

Также стояла не очень разборчивая подпись. Все присутствующие заговорили хором, высказывая свои версии прочтения фамилии:

– Ваш Саша Бартенев …

– Ваш Антон Березин …

– Ваш Алим Барменов …

Прозвучал негромкий голос гостя:

– Князь Антон Борецкий. Здесь написано: «Кн. Антон Борецк…», а две последни буквы переходят в скоропись.

Все замолчали: интонация, с которой гость произнес это имя, не позволяла сомневаться в его правоте.

– Это писал князь Антон Сергеевич Борецкий. Брат моей бабушки. Я его внучатый племянник.

Повисло молчание. В привычный и размеренно текущий сценарий вечера вмешалось неожиданное событие. Компании надо было время, чтобы сформировать свое отношение к нему.

– Я давно искал эту открытку. Это последнее известие от Антона Сергеевича. Он так и не вернулся из азиатской поездки. Пытались искать его, но вскоре начались события, которые разбросали по миру всех наших родственников. Вы разрешите сфотографировать эту открытку? – спросил гость, обращаясь к дяде.

– Конечно, рад буду …, – фразу дядя закончить не успел.

На улице заверещала сирена автомобильной сигнализации. Стоявшая под балконом машина, на которой приехал антиквар, пылала жарким пламенем.

Глава 3

Все бросились на улицу. Пока мы сбегали с третьего этажа (терпения на ожидание лифта хватило не у всех) у машины уже собралась небольшая толпа. Два водителя поливали пламя из своих огнетушителей, помогая водителю горящей машины.

Рядом стоял маленький синий опель, слегка припорошенный порошком из огнетушителей. Рядом с ним переступала с ноги на ногу хозяйка автомобиля, рыжеволосая девушка. Она растерянно смотрела на происходящее.

– Замкнула проводка, – сказал водитель машины антиквара, – Я только отошел за сигаретами, и она загорелась.

Артур Борисович равнодушно, как мне показалось, осмотрел машину.

– Надеюсь, Ваша машина не пострадала? – спросил он, обратившись к девушке.

– Кажется, нет. Только испачкана немного. Но я все равно собралась ехать на мойку.

– Хорошо. Я оставлю Вам свой телефон. Если обнаружите какие-либо последствия для Вашей машины, позвоните мне.

Он достал из кармана визитку и передал девушке.

Минуту постояв рядом с машиной, антиквар достал телефон и набрал какой-то номер, продиктовав адрес дядиного дома. Потом снова обратился к водителю:

– Разбирайся сам с машиной. А я поеду на такси.

Машина такси приехала быстро. Антиквар пожал всем руки, поблагодарил дядюшку за чудесный вечер. Правда, в контексте происходящего благодарность приобретала оттенок иронии.

Прощаясь со мной, он сказал:

– К Вам, молодой человек, у меня будет одно дело. Позвоните мне, пожалуйста, завтра. К тому же я так и не успел сфотографировать открытку. Сделайте это для меня, пожалуйста.

Я удивился: какое может быть дело у солидного антиквара к бывшему студенту, молодому продавцу книжного магазина.

Не дожидаясь моего согласия, Артур Борисович протянул мне свою визитку.

Другие гости тоже стали расходиться.

– Ты тоже поезжай домой, – сказал дядюшка, обращаясь ко мне, – Мне надо прийти в себя. Приберусь я сам.

Эти слова свидетельствовали о том, что дядюшка действительно взволнован. Уборкой после «приемов» мы обычно занимались вместе. Совместная деятельность давала дополнительный повод для общения. Обычно мы обсуждали детали прошедшего вечера. Это была четвертая неофициальная часть программы, которой мы оба дорожили. Сейчас же дядюшка добровольно исключал последний пункт.

Мой старенький фольксваген стоял на приколе: ему потрошили коробку передач. Я вдохнул, представив, что снова надо ехать в метро с двумя пересадками.

– Вам в какой район ехать? – услышал я голос за спиной.

Я оглянулся. Голос принадлежал той самой девушке, машина которой стояла рядом с пострадавшим автомобилем Артура Борисовича.

Я только сейчас рассмотрел эту девушку. Она была чуть выше среднего роста. Рыжеватые вьющиеся волосы собраны на затылке в свободный пучок. Тоненькую фигуру обтягивали джинсы и микроскопический топик. Ее можно было бы назвать красавицей, если бы не излишне пристальный взгляд зеленых глаз. Казалось, что она не мигает вообще, как какая-нибудь экзотическая змея. От этого взгляда хотелось куда-нибудь спрятаться, как от палящих солнечных лучей. При этом оторвать от нее взгляд было трудно.

– Мне далеко. В Купчино, – ответил я на ее вопрос.

– Вот совпадение! Мне в ту же сторону! Мне надо кое-что забрать у подруги, – воскликнула девушка.

– Этот вечер заканчивается не так уж плохо, – подумал я и уселся в машину.

Водила девушка плохо. Она не обращала внимания на разделительные полосы, перестраивалась, игнорируя соседние машины, не успевала реагировать на сигналы светофора.

– Я вожу самостоятельно только вторую неделю,– оправдывалась она.

– Не проще ли было ездить на такси, пока не научитесь лучше водить? – не удержался я от вопроса.

– Мне приходится много ездить. Сейчас у меня появился крупный заказ за городом. Без машины я не смогу работать. А на такси уйдет вся зарплата. Поэтому я стараюсь водить чаще, чтобы быстрее освоить эту науку, – ответила девушка.

Я вздрагивал при каждом повороте или обгоне: казалось, что машина чудом избегает столкновений с поребриком или другими машинами. Мы проехали всего три квартала, но мне уже хотелось уменьшить дозу адреналина. Поэтому, когда я увидел на Лиговке открытую дверь кафе, я предложил припарковаться и выпить кофе. К тому же, было заманчиво продолжить знакомство с этой девушкой. К моему удивлению, она не отказалась.

Мы сели за маленький угловой столик. Можно сказать, что именно с этого момента и началось наше знакомство.

Вероника, так звали девушку, оказалась интересным собеседником. Она занималась ландшафтным дизайном. Я всегда думал, что ландшафтными дизайнерами называют садовников, которые постоянно что-то копают или стригут. Но оказалась, что основным рабочим инструментом Вероники был компьютер с программой, с помощью которой она генерирует красивые картинки. За один час я узнал больше, чем знал за всю жизнь об эстетических особенностях различных деревьев и цветов и способов их сочетания с архитектурой. Вероника была очень увлечена своей работой. Она могла говорить часами о самых на вид простых вещах.

Я не задавал лишних вопросов, но из рассказа девушки я также узнал и о некоторых подробностях ее личной жизни.

На попечении Вероники находился больной старший брат: их родители погибли 3 года назад в автомобильной катастрофе. Машину она купила недавно, когда стало появляться больше заказов и надо было успевать везде. Загородные участки заказчиков иногда располагались достаточно далеко от города, добраться туда можно было только на автомобиле.

– Но как же ты собираешься справляться с машиной? С такой неумелой ездой ты же будешь постоянно попадать во всякие переделки? – задал я вопрос.

– Я быстро учусь, – ответила она, – Конечно, неплохо было бы еще поездить с инструктором, но они сейчас оборзели и непомерно подняли цены. Я надеюсь сэкономить. К тому же в экстремальных условиях обучение происходит быстрее.

И тут, сам от себя не ожидая, я предложил ей свои услуги в качестве инструктора по вождению. Мне на самом деле захотелось ей помочь. Но главным мотивом этого предложения был, конечно, не альтруизм, а желание почаще видеть ее и познакомится ближе.

Глава 4

На следующий день с утра я сделал несколько неотложных дел, а после обеда поехал к дяде. Надо было выполнять обещание и сфотографировать для Артура Борисовича открытку, успеть встретиться с Вероникой.

Идти на работу было необязательно: вчера я разложил по полкам все новые поступления, оформил заявки и договоры. Как чувствовал, что произойдет встреча с Вероникой, и сделал всю работу, которую раньше растянул бы на неделю.

Я позвонил Сергею, своему приятелю и начальнику, и договорился о двух днях честно заработанных отгулах.

Дядюшка уже навел полный порядок в квартире и сидел в своем любимом кресле. В руках он держал лупу и рассматривал открытку, которая вчера вызвала всеобщий интерес.

– Посмотри сюда, – сказал он мне, – Видишь, слева какие-то буквы или цифры? Написаны так мелко, что разобрать трудно.

Я взял лупу: рядом с маркой были написаны столбиками какие-то цифры. Ряды цифр были настолько ровными, что они казались продолжением марки и не обращали на себя никакого внимания. Только дотошность дядюшки помогла увидеть их. Почерк был настолько мелкий, что даже с лупой его невозможно было понять.

– Давай я сфотографирую этот бисер и увеличу изображение, – сказал я.

Просмотр увеличенного изображения нам ничего не дал: все те же ряды цифр, только теперь можно было разобрать каждую цифру в отдельности.

Не оставалось никаких сомнений: это был шифр. Прочтение этого шифра могло бы сулить увлекательные приключения. Но открытке было больше ста лет. За это время может протухнуть любая интрига.

Перед тем как отдать открытку дяде, я несколько раз пробежал глазами по тексту. Автоматически я старался запомнить и при надобности воспроизвести все детали.

Эта привычка осталась у меня со времени моего посещения занятий по мнемотехнике. Говоря нормальным языком, занятий по развитию памяти. Родители пытались открыть и развить во мне максимум способностей и разыскивали всякие мыслимые и немыслимые кружки. Одним из таких кружков и был «кружок запоминания», как мы с ребятами его называли. Главной целью занятий было научиться мгновенному воспроизведению информации, которую ты увидел или услышал только один раз. Это был бесценный опыт по тренировке внимания и памяти, который редко был востребован в повседневной жизни.

Продавцу книг иногда приносил пользу полученный навык. Но чаще помимо моей воли память поглощала все подряд. Я опасался, что когда-нибудь файл переполнится и моя голова зависнет подобно старому компьютеру.

– Тебе прийдется немного подождать. Ты ненадолго расстаешься с этой вещью. Я сейчас упакую эту открытку, а ты отвезешь ее к Артуру Борисовичу. Мы утром созвонились: он покупает у меня ее за очень хорошие деньги. Для меня это сделка года, – дядя довольно хмыкнул.

Пока дядя занимался упаковкой, я позвонил Веронике и предложил ей поездить сегодня вместе с ней в качестве инструктора.

– Как хорошо, что ты не забыл о своем предложении, – с радостью сказала она.

Мне была приятна ее реакция. Договорились, что мы созвонимся после моего возвращения от Артура Борисовича. За то время, пока я буду занят, она должна была сделать какие-то срочные дела, связанные с заказами.

Я взял коробку с открыткой и отправился к Артуру Борисовичу.

Такси, которое заказал антиквар, уже ждало меня у дядиного дома. Ехать надо было не очень далеко. «Загородный дом» антиквара находился в черте города.

Я не мог предположить, что недалеко от центра города может быть такой чудесный уголок природы, еще нетронутый взбесившейся мыслью современных архитекторов.

Таксист довез меня до небольшого шлагбаума, перекрывающего дорогу в этот маленький жилой район. Рай для избранных.

Я наклонился, пролез под шлагбаумом и направился по дороге, петляющей между сосен и кустов. Кусты здесь были тоже какие-то особые: их ветви не разрастались в разные стороны нахальными метелками, а росли аккуратно шаро подобными группками. Вместе с тем можно было поклясться, что садовник здесь не перетрудился: все выглядело предельно естественно.

Я взглянул на коробку, которую держал в руках: на ее крышке был написан адрес, и с удивлением обнаружил, что я уже стою около высокого глухого забора, опоясывающего нужный мне дом. Дорога вывела меня прямиком к запертым воротам.

Я нажал на кнопку звонка. Ворота автоматически открылись. Я догадался, что за моим приближением следили видеокамеры.

Участок оказался не столь уж велик: от ворот до двухэтажного деревянного дома было от силы метров 20. Я поднялся по ступенькам и вошел в вестибюль. В доме известного немолодого антиквара я ожидал увидеть старинные картины, фарфор, резную мебель и прочие редкости. Но ничего этого не было, дом был оформлен в современном минималистском стиле. Видимо, для своей коллекции он обустроил другое место.

Артур Борисович взял у меня коробку, открыл ее и стал рассматривать открытку.

– Все хорошо. Деньги за открытку я перевел Вашему дядюшке, – сказал антиквар, – Я Вас оставлю на пару минут, а потом расскажу о своей просьбе.

– Просьбе? – еще раз с изумлением подумал я, но молча кивнул.

Антиквар вышел. В его отсутствие я наслаждался отменным кофе, сидя в тонконогом кресле с высокой спинкой.

Принес мне кофе худощавый загорелый молодой человек в спортивном костюме. Он больше походил на фитнес-тренера или охранника. Чашка из тонкого фарфора смотрелась в его руках случайным объектом. Трудно было представить, что подача кофе была его постоянной обязанностью. Вручив мне чашку, он исчез также внезапно, как и появился.

Артур Борисович действительно вернулся быстро. В руках он держал другую коробочку: небольшую, напоминающую старинный футляр для наручных часов, обтянутый красной кожей. Коробочка защелкивалась на какой-то замысловатый замок.

– Я хочу Вам предложить работу курьера, – сказал он, – Не удивляйтесь и не спешите отказываться. Оплата за эту недельную работу превысит Ваш годовой заработок в книжном магазине. Необходимо будет слетать на самолете в одну из азиатских стран и передать вот эту семейную реликвию моему другу, – он протянул мне коробочку.

–. Мой друг живет далековато от цивилизации. Придется с десяток километров идти пешком. Поэтому я подумал, что именно Вы справитесь с этой работой. Я знаю, что Вы опытный альпинист и спортсмен. Дальние переходы Вас не испугают. Билеты на самолет уже куплены на Ваше имя. Вылет через неделю.

Он еще не закончил свою речь, но я уже твердо решил не соглашаться на эту авантюру. Мне показались странными и подозрительными несколько моментов. Во-первых, почему он решил довериться мне, малознакомому человеку. Во-вторых, почему за это простое поручение платятся такие большие деньги? Откуда у него данные моего паспорта для столь экстренной покупки билетов? Но главное. меня возмутила эта бесцеремонная манера решать за меня мою судьбу, распоряжаться моим временем.

– Я вынужден Вам отказать. У меня именно в этот период неотложные дела, – сказал я.

Артур Борисович, кажется, не удивился и не обиделся. Он осторожно собрал билеты, коробочку в охапку и сказал:

– Не будем спешить. Подумайте. Время у нас пока еще есть.

Чувствовалось, что за видимой мягкостью скрывается железный характер: этот человек привык добиваться своего. Я вышел от антиквара с твердым намерением никогда больше с ним не встречаться.

Глава 5

Удаляясь от дома Артура Борисовича, я испытывал все нарастающее раздражение. Было чувство, что меня помимо моей воли вовлекают в совершенно ненужное мне дело. И что я становлюсь объектом манипуляций посторонних людей.

Я постарался как можно быстрее избавиться от этих тревожащих мыслей.

– Все равно я больше с ним не увижусь. Пусть остается со своей коробочкой и билетами, – думал я.

Раздражение улетучилось, как только я подошел к шлагбауму: около него стояла машина Вероники. Я не поверил своим глазам. В первую минуту я даже предположил, что она приехала за мной.

– Как она могла оказаться здесь? Я, кажется, не называл ей адреса антиквара, – промелькнула мысль.

Но девушка уже увидела меня и направилась в мою сторону. Она воскликнула:

– Какое совпадение, что мы встретились! У меня в этом районе живет заказчик. Вчера меня пригласили на встречу. Я приехала осмотреть объект в назначенное время, но клиент позвонил и сказал, что задерживается часа на два. Я только что размышляла о том, как занять это время. И вдруг увидела тебя. Это настоящее чудо! Если ты свободен, то мы можем прямо сейчас начать курс вождения, а потом снова вернемся сюда, и я закончу свои дела.

– Наверное, сама судьба хочет, чтобы мы были вместе, – чуть не сказал я, но, к счастью, вовремя прикусил язык. Не хватало еще начинать общение с банальностей.

Я сел рядом с Вероникой, и мы поехали. Водила она немного лучше, чем вчера, но все же езда с ней оставалась большой нагрузкой на мою нервную систему. Она могла не заметить предупреждающего знака, резко затормозить перед самым носом пешехода. А уж на полной скорости пересекать «лежачих полицейских» было для нее привычным делом.

Но спустя минут 40 я заметил, что маневры стали значительно осторожнее. Она действительно была способной ученицей. Когда мы возвращались к шлагбауму, ее машина уже не позволяла себе возмутительных виражей.

– Если у тебя есть время, мы можем пойти вместе к моему заказчику. Я там пробуду недолго, осмотрю участок и поговорю с хозяином. А ты пока подышишь свежим воздухом. Потом я отвезу тебя домой, – предложила Вероника.

– Хорошо. Сегодня для тебя получился интенсивный курс вождения, – ответил я.

Машину мы оставили на обочине и направились по уже знакомой мне дороге, вглубь зарослей.

Удивительно, но участок заказчика Вероники оказался рядом с домом Артура Борисовича.

Если дом антиквара привлекал своей гармоничностью: современные архитектурные формы были органично встроены в окружающий природный ландшафт, то стоящее передо мной строение было стилизовано под что-то среднее между шале и лубочной купеческой избой.

Перед тем, как Вероника ушла к заказчику, я в нескольких словах рассказал ей об этом удивительном соседстве и упомянул о предложении Артура Борисовича отправить меня в командировку. Она слушала внимательно, хотя, возможно, что в это время размышляла над новым дизайн-проектом.

Участок заказчика был большим, значительно превышающим размеры участка антиквара. Расположен он был на склоне, спускающимся к живописному заросшему пруду.

Вероника направилась к дому. А я спустился к пруду.

Уже смеркалось. Я воображал, что нахожусь в глубине непролазного леса, в центре единственного оставшегося оазиса умиротворения и спокойствия на всей Земле. Передо мной блестела гладь воды с отражением уже взошедшей луны. За моей спиной оставалась беседка в виде причудливого грота. Похоже, хозяин усадьбы тяготел ко многим архитектурным стилям.

Я вошел в беседку. Внутри она напоминала небольшую пещеру в горах. Стены ее были облицованы глыбами какого-то камня типа кварца и завораживающе мерцали с разной степенью интенсивности в пробивающемся внутрь грота лунном свете.

Я сделал несколько шагов вглубь беседки, чтобы пощупать эти камни, и вдруг услышал шорох за спиной. Мое сердце бешено заколотилось: проем входа закрывала фигура, которая медленно приближалась ко мне.

Я машинально потянулся к карману, чтобы достать телефон и включить его фонарик или позвонить и в случае чего попросить помощи. Но вспомнил, что куртка с телефоном осталась в машине Вероники.

– Кто ты? Что ты здесь делаешь? – спросил я, стараясь сохранить спокойствие.

Но мой голос предательски подрагивал.

– Мне надо спрятаться, – полушепотом ответил таинственный человек. Он стоял спиной к свету. На фоне ночного неба был виден только его силуэт.

– Думаю, что это не самое лучшее место для укрытия. Здесь везде установлены видеокамеры, – ответил я, чувствуя, как в моем горле пересохло.

Человек не двинулся с места. Он продолжал загораживать выход из пещеры. Я почувствовал его дыхание совсем рядом, и мое сердце начинало биться все быстрее и быстрее.

– Ты должен мне помочь, – прошептал он.

Я не понял, чего больше было в этом голосе: угрозы или страха и отчаяния. В любом случае, я не мог не понимать, что эта встреча может представлять опасность для меня. Но также я почувствовал, что мой собеседник говорит искренне и что он действительно нуждается в помощи.

– Давай выйдем на свежий воздух. Здесь пахнет плесенью, а у меня на нее аллергия. Поговорим на улице, – сказал я с деланным спокойствием.

Надо было приложить все усилия, чтобы не показать своего страха и выбраться из западни, в которую я добровольно угодил. Незнакомец отступил назад, я последовал за ним, и мы оказались на берегу пруда. В зеленоватом свете луны.

Я ужаснулся: человек, стоящий передо мной, был невообразимо худ и бледен. Торс его был обнажен. Выпирающие ребра и впалый живот рельефно вырисовывались на тощей фигуре. Если и существуют зомби, то они должны были выглядеть именно так, как выглядел этот незнакомец.

– Возможно, что лунный свет придает ему столь зловещий вид, – подумал я.

Незваный гость смотрел на меня своими круглыми желтоватыми глазами, в которых мелькали злые огонечки.

– Мне надо только скорее выбраться отсюда, пока они меня не нашли. Вывези меня за пределы города. Мне больше не к кому обратиться. Ты первый, кто появился здесь за двое суток.

Сбивчивость его речи, лихорадочно горящие глаза натолкнули меня на мысль, что передо мной стоит человек, находящийся под влиянием каких-то препаратов. Видимо, какой-то наркоман заблудился в темноте.

– Костя, ты где? – раздался негромкий крик Вероники.

Видимо, она уже обсудила условия работы с хозяином и вышла на улицу. Судя по звуку ее голоса, девушка еще не успела отойти далеко от дома.

Незнакомец вздрогнул и отшатнулся от меня:

– Это тебя зовут? Что у тебя за дела рядом с этим домом? – с испугом спросил он.