Читала она немного; у ней не было «своих слов», но были свои мысли, и шла она своей дорогой.
И я сжег все, чему поклонялся; Поклонился всему, что сжигал… –
Русский человек боится и привязывается легко; но уважение его заслужить трудно: дается оно не скоро и не всякому
Послушай, ты знаешь, я пописываю стихи; в них поэзии нет, но есть правда.
Рядом с нею сидела сморщенная и желтая женщина лет сорока пяти,
Федор Иваныч обзавелся всем нужным и начал жить – не то помещиком, не то отшельником
он заискивал в молодом блестящем чиновнике из Петербурга, губернаторском любимце.
ведущая чепуха. – Да с чего ты взял, что я лежу? – твердил Лаврецкий, – почему ты предполагаешь во мне такие мысли? – А сверх того, вы все, вся ваша братияжаловались
Паншин скоро понял тайну светской науки; он умел проникнуться действительным уважением к ее уставам, умел с полунасмешливой важностью заниматься вздором и показать вид, что почитает все важное за вздор;
Владимиром Николаичем Паншиным. Он служил
