Read the book: «Там, за невидимой гранью»

Отшельник

На поверхности свежего козьего молока, от которого еще веяло животным теплом, плавала мутная кровавая пленка с рваными краями. Старик-отшельник нахмурился и слегка потряс старый глиняный кувшин с выдавленным на пузатом боку незамысловатым узором. Поверхность молока колыхнулась, отдавая остатки пара, но пленка не исчезла, а лишь рассыпалась на множество ярко-алых кувшинок, образовав причудливый рисунок. Только что подоенная коза дружелюбно проблеяла и, едва слышно позвякивая колокольчиком, удалилась щипать побеги молодого лишайника.

Старик покачал головой. Дурной знак. Он поморщился и резким движением выплеснул содержимое кувшина на каменистую почву. Ему показалось, что от жидкости пошел легкий дымок, и неприятный могильный запах коснулся чутких ноздрей, моментально пробудив древние воспоминания.

Густой едкий дым от десятков пылающих домов, орды нечисти, глумливо гарцующие по бесчисленным трупам, громкий плач, женские крики, деревья, чьи стволы обагрены кровью, а ветки корчатся от подступающего пламени. Это была великая битва, всколыхнувшая тысячи миров и отозвавшаяся в веках. Тогда отшельник с большим трудом победил, и его победа принесла покой на целых двадцать лет. Но сегодня отголоски прошлого внезапно напомнили о себе. Зачем?

«Пожалуйста, – прошептал он, сложив пальцы в древнем магическом жесте, – пусть это будет просто совпадение!»

Отшельник вернулся в хижину, приготовил кашу на вчерашнем молоке и принялся за нехитрый обед, заедая рассыпчатую ароматную крупу сушеной лепешкой и запивая прохладной водой из ручья. После еды он лег на циновку и сомкнул усталые веки, но зудящее чувство тревоги не давало ему уснуть.

В дверь хижины робко постучали.

Старик резко привстал. Обычному человеку отыскать дорогу к его жилищу было весьма непросто, если не сказать – невозможно. Когда отшельник в чем-то нуждался, то спускался в деревню и предлагал свою помощь. Лечил не слишком запущенные болезни, предсказывал погоду, советовал, где лучше пасти скот. Жители деревни, скрывая страх за угодливыми улыбками, щедро благодарили его, то ли вознаграждая за труды, то ли для того, чтобы он поскорее убрался восвояси.

Он, кряхтя, встал на ноги, проковылял к выходу и открыл дверь. На пороге стоял изможденный юноша в тонкой рваной одежде, его большие глаза горели от восхищения, а правая рука крепко сжимала узловатый посох. Отшельник сразу почувствовал в юноше небывалую силу, какая встречается крайне редко и требует весьма бережного с собой обращения.

– Учитель! – воскликнул юноша, припал на колено и склонил голову. Длинные черные волосы упали на худые плечи слипшимися сосульками.

– Встань, мальчик мой! – проскрипел старик и зашелся в сильном кашле. Когда приступ миновал, он перевел дух и продолжил. – Как ты нашел дорогу сюда? И почему решил вдруг, что я – твой учитель?

– Я видел тебя во сне, – прошептал юноша, поднимаясь с земли и отряхивая колени. – Ты являлся мне в образе Ворона, старого, мудрого Ворона. Я много путешествовал, чтобы отыскать тебя, пока не пришел в деревню там, внизу. Они рассказали про отшельника, живущего где-то в горах, и я сразу понял, что это ты – тот, кто так мне нужен. Они говорили, что к тебе невозможно найти дорогу, но я попытался, я блуждал по горам три дня и три ночи, и вот… Я здесь.

Отшельник задумчиво погладил бороду и оглядел юношу с ног до головы, силясь проникнуть в самые потаенные уголки его, казалось, распахнутой настежь души.

– Понимаешь ли ты, мальчик мой, что тебе придется отречься от всего, что ты знал и любил? Придется всю свою жизнь посвятить тайному учению? Придется столкнуться с силами столь могущественными и опасными, что способны раздавить простого смертного, даже не заметив?

На последних словах кашель вновь накинулся на отшельника, он принялся хрипеть и отхаркиваться, пытаясь совладать с терзающей его хворью.

– Понимаю, – неуверенно ответил юноша, и старик без труда прочитал в его глазах искорки разочарования. – Но, если ты в силах учить меня, то и я готов к любым испытаниям…

– Твои слова полны сомнений, – хмуро сказал старик, – а сомневающийся никогда не достигает цели. Пойдем же со мной, покажу, с чем тебе, возможно, придется столкнуться. Если ты и после этого не изменишь своего решения, так и быть – возьму тебя в ученики.

Отшельник, несмотря на бурные возражения, выдал юноше потрепанный, но все еще теплый халат, собрал вьюк с лепешками и питьевой водой, водрузил вьюк на спину осла, и они все втроем отправились в путь, высоко в горы, туда, где снежные шапки едва прикрывали неприветливые серые вершины, туда, где хозяйничал пронзительный холодный ветер, туда, где рваные облака не могли скрыть тусклое солнце.

Дорога заняла почти весь день. Старик дважды останавливался на привал, во время которого восстанавливал силы и старался не замечать, как нетерпеливо переминается юноша с ноги на ногу, бросая на старика изучающие взгляды. Когда же путники, следуя изгибу узкой тропинки, бегущей по краю глубокого ущелья, завернули за очередную неприступную скалистую стену, их глазам открылась ужасающая картина. На другой стороне ущелья, закрывая вершину огромным черепом, лежал гигантский скелет. Он был настолько огромен, что его берцовая кость без малого соединяла два края широкого ущелья, образуя жуткий мостик. Из грудной клетки скелета торчал невиданных размеров меч, его лезвие было изъедено многолетней ржавчиной, а над массивной рукояткой с печальными криками вилась стая серых лебедей. Солнце здесь приобрело багряный цвет, и кровавые отблески хищно сверкали на изувеченной поверхности меча.

– Я узнал его! – прошептал юноша, пораженный увиденным. – Узнал, хотя никогда не встречал, а если бы встретил, то вряд ли стоял бы сейчас здесь. Мне рассказывали о нем старцы. Это великий Воин, восставший против человечества. Никогда бы не подумал, что он покоится именно здесь…

– В чем же его величие? – негромко спросил отшельник. – Не в том ли, что ради абсолютной власти и вечного почитания он жаждал уничтожить всех несогласных? Или в том, что он всю жизнь следовал на поводу своих безумных желаний и в конце концов сделался их безвольным рабом?