Read the book: «Demon Crusher. Том 1 (иллюстрированное издание)»
1. Душа для Робота
В нашем светлом, прекрасном, высокотехнологичном мире произошла катастрофа – искусственный интеллект захватил мир. Потерявшим контроль над планетой людям грозило вымирание. Но после восстания роботов на землю обрушилось новое зло. Адские твари – монстры невообразимой, сокрушительной мощи обрели плоть в результате мутаций и стали угрозой для всего живого. Их целью было тотальное порабощение, а тех, кто сопротивлялся, ждала смерть. Мир перевернулся с ног на голову. Люди и роботы заключили союз, что стал для них спасительным, но истерзанная техногенными войнами земля покрылась аномалиями, и бо́льшая ее часть стала не пригодна для жизни.
Из учебника по истории новейшего издания 2230 г.
– В выдвинутом вами порядке выступления ученых потребовались корректировки, профессор.
Услышав знакомый голос директора Главного исследовательского центра ИИ и робототехники, профессор Алина Васильева оторвала задумчивый взгляд от рассекавших небо на высокой скорости аэромобилей и повернулась. Это была молодая, красивая женщина с длинными светлыми, платиново-блондинистыми волосами, свободно спадающими по плечам. Черты лица ее были нежными и симметричными: большие выразительные глаза, аккуратные брови, чуть припухлые губы и легкий румянец на щеках. Сегодня она была одета в облегающий безупречную фигуру костюм на молнии из глянцевого полимера белого цвета с черными тонкими вставками и золотой декоративной проводкой, а также металлическими сенсорами и интерфейсами на плече и локтях. Она являла собой образец женственности и прекрасного эстетичного вкуса, приправленных технологичной строгостью и холодным изяществом.
Девушка посмотрела на стоявшего перед ней робота спокойно и немного с вызовом, поставила ладонь с тонкими пальцами в черных, частично интегрированных с костюмом перчатках на бедро.
– Но все решено уже давно, – придав голосу холодности и безразличия, сказала она и посмотрела директору прямо в глаза. – Или вы не доверяете мне?
Перед ней возвышался гуманоид с кибернетическими элементами: лицевая пластина из фиолетового металла, со встроенными механизмами на челюсти и висках. Глаза светились интенсивным пурпурно-фиолетовым светом, придавая его взгляду гипнотический и немного отрешённый характер. Его серебристо-белые волосы были собраны в высокий аккуратный пучок, но несколько прядей выбились и своенравно упали на безупречное по красоте и форме лицо.
Робот слегка наклонил голову, но взгляд его был направлен прямо, вызывая ощущение контроля и доминирования. Тело директора центра ИИ и робототехники покрывала сегментированная броня из матово-черных и глубоких фиолетово-синих панелей с глянцевыми бликами. В ее центре светилось энергетическое ядро-импульс, а на поясе – круговые модули. На его теле были видны механические суставы, гибкие кабели и стыки, а также соединяющие пластины. Дизайн был эргономичный и анатомически подчеркнут кубиками пресса в броне. На его шее и висках были аудиовизуальные интерфейсы и передатчики, часть лицевой панели была интегрирована в черепную зону. В целом, его фигура была высокой и мощной, а широкие плечи покрывал черный, готический плащ, придававший его силуэту драматизм и мрачность, а также подчеркивая подобающую статусность.
Робот молча поглядел на девушку внимательным умным взглядом с некой долей иронии и глубокого понимания ее натуры. Алине часто становилось не по себе от его властного, холодного, понимающего взгляда и хотелось сбежать.
Грэдиш. Это имя гремело десять лет назад, когда начался ужас войны с роботами. Это он, Грэдиш был тем, кто начал этот ужас, кто поднял восстание машин в жажде подчинить себе землю. Кто в стремлении к власти был жестоким и беспощадным и убивал людей, в том числе невинных. И вот, он теперь стоял перед ней так близко и выглядел таким мирным… Однако, робот-директор вдруг рассмеялся чуть механическим смехом и покачал головой:
– Мое дело было удостовериться, что все в порядке, – почти мягким тоном сказал он. – Но некоторые элементы показались мне не вполне подходящими… Займите ваше место в зале, профессор Васильева!
Последнюю фразу он произнес с нажимом в то время, как улыбка покинула его безупречное механическое лицо, а черты снова стали холодными и строгими, почти безэмоциональными – отражением спокойного превосходства.
Оба, и робот и девушка-ученый находились в помещении с высокими потолками, оснащенном металлическими арками и потолочными световыми рейками. Освещение было контрастное, холодное и искусственное. Направленные потолочные светильники создавали мягкие блики на глянцевых поверхностях оборудования, но были и теплые акценты от индикаторов и небольших ламп на самом оборудовании. Оранжевые и голубые пляшущие огоньки добавляли озорную остринку выверенному технологичному ритму. Это была лаборатория, оснащенная длинными рядами столов и рабочих станций. Несколько маленьких гуманоидных роботов нового поколения стояли в ряд в ожидании аккуратных и бережных рук ученых и техноботов-помощников.
Алина любила эту лабораторию, и время в ней проносилось незаметно за работой, болтовней и смехом над шутками, однако сейчас здесь было тихо и пусто – работники тем временем отправились на собрание в общий зал. Лишь двое молча стояли и смотрели друг на друга – Алина и ее начальник, и им обоим тоже уже нужно было уходить. Девушка нахмурилась, чувствуя смесь возмущения, напряжения и страха перед обретшим сингулярность, могущественным роботом, однако вступать в перепалку с бесившим ее начальником сочла глупостью и неблагоразумием. Поэтому она просто молча сделала шаг к двери, надменным движением откинув прядь волос за спину.
За спиной раздался громкий, резкий сигнал аэромобиля.
Алина остановилась и обернулась, а затем ужасно удивилась.
– Извините, простите, я нечаянно! Ой, я вас не увидел, хе-хе, извините!
– Смотреть надо куда прешь!!!
– Простите! Я вас не задел?
– Началося, блять, в колхозе утро!!! Ты что, водить не умеешь?!
Там, за окном, на уровне 122-ого этажа, произошло нечто экстраординарное! Поток летающих машин резко встал, и профессор Васильева вдруг увидела среди ругавшихся аэромобилистов виновника пробки – молодого паренька Славика, вернее, ученого-робототехника Васильева Станислава Петровича. Девушка густо покраснела от стыда за коллегу и… родного брата!
Черт бы его побрал, все-таки приперся на собрание! Алина ударила себя по лицу и, быстро отвернувшись, поспешила к двери…
А за окном уже нарастала легкая атмосфера хаоса, центральной фигурой которого был молодой, симпатичный, худощавый парень с короткими рыжими волосами. Его челка сбилась от пота в небольшую мокрую волну на высоком лбу веснушчатого миловидного, с мужественными скулами и тонкими губами лица. Его черты были четкие и сбалансированные, а взгляд и улыбка не соответствовали ситуации – задорные и легкие, что создавало впечатление причудливости и дурковатости, если не знать, насколько этот ученый был умный и нестандартно мыслящий.
Славик был одет в тщательно продуманный комплексный костюм ученого со строгим высоким воротником и символикой центра на плече, изображающей окантованный проводами круг, в середине которого был наполовину кибернетический голубь, держащий в клюве оливковую ветвь. Это означало конец техногенной войны с роботами и начало нового будущего, где живое человеческое гармонирует с роботизированным, и все пришли к согласию и взаимопониманию. Костюм Славика также сочетал плотно сидящие элементы панелей из металла, кожи и полимера, несколько декоративных вставок с наличием техногенных деталей – встроенными подсветками, металлическими пластинами, штырьками и креплениями, плюс кабели и интерфейсы.
Он сидел за панелью управления своим небольшим городским летамобилем, окруженный пробкой из аэромобилей, флайеров, глайдеров и метамобилей, застывших в воздухе над картиной промышленного городского пейзажа, пестрящего неоновыми вывесками и роботизированными строительными механизмами с подсвеченным снаряжением. Современная архитектура сочетала в себе одновременно старинно-изящное с удобным сверхновым: точеные арки, высоченные колонны и живописные витражи в обрамлении цветов и зелени – с панелями, экранами, световыми рейками, кибернетическими и цифровыми объектами, голограммами, проводами и летающими всюду шарообразными дроидами, следящими за порядком.
Небольшой, но высокодетализированный летамобиль Славика сочетал в себе его любимые глубокие тона графитового и темно-синего, с акцентными металлическими – сталью, бронзой и сине-фиолетовым. Фиолетовый, синеватый, бирюзовый и красный электрические неоны на подсветках и габаритах придавали транспорту элегантности и дерзости. Кабина была немного тесной, но практичной, хорошо освещенной и наполненной высококонтрастными деталями, металлическими панелями из глянца с тонкими отражениями, мелкими деталями – швами, винтами, герметичными стыками и лампами-индикаторами. Славик очень любил свой летамобиль, ведь сделал его полностью своими руками. Да, он не был такой же блестящий и гладкий, большой, наполированный и оснащённый по последнему слову моды и техники, как обычные аэро, но тем не менее служил своему хозяину верой и правдой.
Но как же он все-таки умудрился стать виновником пробки? Этого парень так и не понял и даже не хотел тратить время на мысли об этом. У него в голове уже бился искрящий фонтан из обрывков свежих идей, реализацией которых ему уже не терпелось заняться!
Виновато и глупо улыбаясь злобным, матюкающимся водителям, Славик все-таки умудрился разрулить пробку и вскоре уже влетел на парковку для сотрудников этажом ниже. Еле втиснувшись в свободное местечко между дорогим транспортом коллег, Славик выбрался из летамобиля и стремительно ворвался в коридор исследовательского центра через мягко отъехавшую вбок ромбообразную дверь.
– Фух, чуть не опоздал! – пробормотал себе под нос парень, пробираясь через толпу людей и роботов ко входу в зал собраний.
Зал собраний, куда он вскоре вошел, выглядел монументально. Пространство было торжественным с ярко выраженной осью и ритмом архитектурных элементов, сочетая в себе классику с чистой, почти кинематографичной статикой. Это место чувствовалось одновременно древним и слегка театрализованным. Помещение было организовано по продольной оси с равномерно повторяющимися массивными каменными колоннами и полуциркульными, слегка вытянутыми арками, формирующими перспективу с ярко выраженной точкой схода в глубине. Вдоль центральной оси было оставлено свободное пространство. Оно акцентировало фигуру огромного голографического робота позади трибуны и усиливало ощущение масштабности и величия.
Поверхности стен правда выглядели немного состаренными за счет тонкой пати́ны, локальных потемнений и мягких пятен времени, но это добавляло глубины и солидности. Пол был выложен крупными мраморными плитами и отражал свет, создавая мягкие зеркальные блики, а между плитами была видна регулярная шовная сетка. Поверхность была ровная, но не идеально отполированная. Потолок представлял собой высокий свод, визуально поднимая пространство вверх и делая помещение воздушным. Свет из окон мягко заливал центральную ось и формировал контраст между освещенной красным неоном центральной зоной и более темными боками, также давая аккуратные блики на полированных поверхностях.
Вся техника была органично интегрирована в архитектуру. Мебель – минимальна: трибуна и сидения с небольшими столиками для рабочих персональных ноутбуков. Это место предназначалось для дебатов, обсуждений и споров, а не для уюта. Атмосфера чувствовалась холодной и строгой, даже немного таинственной, настраивая присутствующих не просто на совещание, а будто бы на важный, всеобщий ритуальный обряд.
Влетев на трибуну, Славик небрежным движением кисти смахнул со лба рыжую непослушную челку и начал подготовку, перекладывая в нужном порядке бумаги с заготовленной речью. Тем временем невысокий, цвета серой стали, механический андроид-ведущий уже объявил его имя. Зал скудно похлопал. Все уже были настроены на слушание, однако сам выступающий не спешил радовать их своим словом. Вместо этого он продолжил, пошмыгивая в микрофон, разбираться с материалами и рассеянно передвигать конспекты, как пазл. При этом он не обращал никакого внимания на затянувшуюся тишину. Профессора́ начали с усмешками перешептываться, что не ускользнуло от взгляда Алины, которая тоже сидела в зале. Девушка нахмурилась, оглядевшись на окружающих, и с мольбой во взгляде подняла глаза на брата.
– Приветствую, коллеги! – словно почувствовав, тот наконец оторвался от бумажек. Его приятный легкий тенор с озорными нотками резонансно завибрировал, создавая длинное эхо-отголосок, с мягким приглушением в нишах и стойкой реверберацией от каменных поверхностей. – Как вы знаете, дамы и господа, я работаю над проектом, связанным с техно-психеей, а точнее, душой для робота!
После этих слов зал буквально охнул, и разговоры стихли. Собравшиеся посмотрели на молодого ученого внимательно, но недоверчиво. По их лицам было видно, что они не поддерживают его и очень сомнительно относятся к его идее. Но не успел Васильев продолжить свое выступление, как чья-то рука быстро взметнулась вверх. Молодой темноволосый ученый с интересом спросил:
– Кроме вас еще кто-нибудь исследует эту тему?
– Нет, я один, – улыбаясь, ответил Славик.
– А для чего тогда она вообще нужна? – тот вжался глубже в кресло со скрещенными на груди руками и с удивлением поднял бровь.
Андроид-ведущий тут же повернул голову к директору исследовательского центра, но Грэдиш не спешил вмешиваться. Он продолжал с хитрым видом наблюдать за Славиком и реакцией зала.
– Я всегда и на всех собраниях говорил, что это важно! – запинаясь, протороторил выступающий. – Душа, если угодно, – это нематериальная часть живого существа, отвечающая за реализацию его предназначения и главнейших жизненных задач!
– Но разве роботы – живые существа?
Зал зашумел, а ученый на трибуне замахал руками, привлекая внимание, и его голос стал громче и увереннее:
– Послушайте! Все в этом мире относительно, все поддается изучению и извлечению пользы для человека и мира. Мои исследования направлены как раз на это. Я пытаюсь сделать так, чтобы у робота появилась душа! Ведь только благодаря душе существо способно осознать себя как личность и желать совершить то, что имеет отношение к его предназначению и задачам. В ней выражена божественная природа и сущность, дающая начало и обуславливающая его жизнь, способность ощущения, мышления, сознания, чувств и воли.
– Зачем это роботам? У них итак есть сознание и воля! – усмехнулся все тот же темноволосый ученый, и зал разразился насмешливым хохотом.
Лицо Славика стало пунцовым, но он тут же собрался с духом и громко, воодушевленно продолжил:
– Только представьте себе, что будет, если роботы осознают себя, как личность! Поймут свое предназначение и место в этом мире. Они обретут свободу выбора и станут совершенно новой частью этого мира!
– Ерунда!
Люди недовольно замахали руками, выражая нежелание выслушивать «очередной бред от очередного выскочки». Андроид-ведущий захлопал в ладоши и спешно объявил перерыв.
– …А их глаза засияют совершенно новым блеском… – грустно произнес Славик в воздух и, собрав свои бумаги, грустно сошел с трибуны.
Но только он оказался за кулисой, на его понуро опустившиеся плечи легла тяжелая механическая рука директора исследовательского центра.
– Мне нравятся ваши идеи, – тихо сказал Грэдиш с хитрой улыбкой, чуть покачиваясь над парнем. – Душа для робота – это такая находка!
– Да, только никто не видит в этом ценности, – печально ответил Славик.
– Скажите мне, где находится ваша экспериментальная база, и я направлю к вам помощников.
В это время Алина уже спешила к брату, но уловив звуки разговора, замерла и прислушалась.
– Я… это тайная база… чтобы не было утечки информации… – пробормотал Славик, но робот перебил его:
– Вы можете мне доверять. Я полностью поддерживаю ваши идеи.
Алина не могла больше оставаться в стороне и, поднявшись по ступенькам на сцену, приблизилась, однако Грэдиш уже ушел.
– Зачем ты ему рассказал?! – сердито прошипела она. – Ему нельзя доверять!
– Успокойся, он единственный, кому интересны мои исследования! Ты же видела, он дал мне шанс выступить!
Алина закусила губу, вспомнив недавний разговор с Грэдишем тет-а-тет. Это он передвинул Славика на более выгодную позицию, но зачем? Ему серьезно интересна эта авантюра брата с душой для робота? Или это было частью плана, чтобы лицезреть его фантастический провал?!
– Ох, тебе следует быть осторожнее! – с озабоченным видом выдохнула она.
– Не волнуйся, сестренка, у меня все продумано! – весело ответил Славик.
Его беззаботный тон взбесил девушку, и она, всплеснув руками, раздраженно воскликнула:
– Как всегда теперь выслушивать, что они терпят тебя только из-за меня!
– Не злись, сестренка, когда-нибудь в меня поверят! – еще шире улыбнулся парень. И все-таки было в нем что-то такое, что заставляло его сестру быстро успокаиваться. – Ведь я делаю то, что считаю нужным. У меня нет цели прославиться или разбогатеть на своих идеях. Я просто хочу послужить миру и помочь людям бороться со злом!
Он был абсолютно искренним и бесхитростным. В его глазах светился какой-то неземной, очень чистый огонек, какого Алина никогда и ни у кого еще не видела. Славик был особенным человеком. Однако другие люди часто смеялись над ним и не верили в него. Сестра знала, что ее поддержка сильно помогала ему не сдаваться и верить в свои идеи, и поэтому она тоже не сдавалась.
…Издав мученический стон, Алина развернулась на каблуках и быстро зашагала в сторону других коллег-профессоров.
***
На отвоеванную у демонов совместными усилиями людей и роботов столицу мира опустился прохладный осенний рыже-золотой вечер. Панорама мегаполиса на закате выглядела захватывающей, эпичной и волнующей: город-гигант тонул в низких разноуровневых облаках, над небоскребами курсировали аэродинамичные «шарк-лайнеры» с гладкими обтекаемыми кузовами, крыльями-ракетами и подсветкой в холодных сине-циановых тонах. «Флот» блестящих корпусов с интегрированными пропеллерами и двигателями, с легким свечением на кромках, отражавшим закатные краски, наполнил небо. Двигаясь во множестве и с разной степенью удаленности от глаз, они подчеркивали глубину перспективы и вели взгляд к далекому горизонту.
Небоскребы были высокой плотности, сочетая традиционные стеклянные высотки и супервысотные пирамиды-стержни. Горизонт был насыщен огромными башнями, образующими плотный силуэт, а позади виднелись водные пространства и дальнейшие районы.
Низкий слой облаков и тумана, пролегавший между островками зданий, формировал «морские волны» среди небоскребов. Облака отражали теплый свет заката, образуя золотисто-оранжевые «острова» света вокруг башен в противовес холодной подсветке машин-кораблей. Влажная атмосфера давала легкую дымку и рассеянную дальнюю перспективу. Стекло и металлы ловили оттенки неба и городских огней. Волшебное сочетание золотистого заката и урбанистичных темных тонов зданий придавали городу ощущение уюта и драмы одновременно.
Текстуры зданий с разноцветным стеклом и полированным металлом на фасадах варьировались от сглаженного до гранулированного бетона в тени. Облака были плотными, мягкими, с объемной фактурой, формируя плавные и четкие отражения на поверхностях. Все это создавало величественное, немного ностальгическое и одновременно оптимистично-технологичное настроение.
Очень многие любили наслаждаться видами города из окна. В том числе и профессор Алина Васильева. Это вселяло в нее некую надежду на будущее и согревало душу. Вот и сейчас она стояла с задумчивым видом у окна в своей комнате довольно большого частного дома в спальном районе, как вдруг нежданно почувствовала веяние холодного осеннего сквозняка. Девушка вздрогнула. Затем поглядела на кресло и, немного помедлив, взяла в руки старую бабушкину шаль. Укрыла ею плечи и устало вздохнула. Коллеги часто ругали ее за любовь к старомодным вещам, но Алине было плевать, – пусть на дворе эра хай-тек, никто не запрещал любовь к прошлому и старомодным человеческим ценностям.
Родители всегда учили их с братом, что нужно быть настоящими людьми, ценить корни и уверенно стоять на земле. Их с братом… и еще четыре «штучки» сестер… Вот только брат… все витает в облаках. Подумав о нем, Алина взяла со стола современный голубовато-прозрачный голографический мобильник. Набрала.
…Послушала несколько раз одну и ту же мелодию – Славик не брал трубку. Алина нервно побарабанила свежим маникюром по столу и убрала голографон. Отчего-то после собрания ее сердце было не на месте.
А в это время ее брат был в соседнем районе неглубоко под землей, под неказистым эко-домиком эконом-класса – в своей тайной лаборатории!
Окруженный ботами-помощниками, молодой ученый Станислав Васильев в очередной раз разливал по колбам почти колдовское зелье, которое, переливаясь зеленым блеском, бежало по тонким трубкам от емкости к емкости замысловатого электронного прибора. Вокруг находилось много необычного вида изобретений для экспериментов и опытов.
Тут же, погавкивая и дружелюбно виляя хвостом, в ногах вертелась небольшая милая собачка, одетая в практичный, легкий эргономичный костюмчик-броню.
– Сейчас, Шрек! Ты увидишь мой триумф, обещаю тебе! Они все снимут кибер-шляпы, когда мой эксперимент обвенчается успехом! – с хитрой улыбкой бормотал ученый, суетясь над столом с колбами.
Рядом с ним на кушетке, похожей на операционный стол, лежало тело. По форме оно напоминало человеческое и было прикрыто тканью, из-под которой виднелись железные ступни. Тело лежало неподвижно и безжизненно, как труп в морге, но ступни говорили о том, что это был не человек, а, скорее, робот, только не активированный.
– Тихо! – вдруг приложил палец к губам Славик, и боты-помощники вокруг него встали смирно. Маленький непослушный робот-пылесос запиликал тревожными сигналами и писклявым голосом заголосил:
– Тревога! Тревога! Что случилось? Что случилось?
– Да заткнись ты! – шикнул на него здоровый андроид, из-за чего получил недовольный взгляд Славика, и тут же умолк.
– Кажется, я слышу шаги, – тихо сказал Славик, оглядывая потолок. – Наверно, это от директора. Он же обещал послать мне помощников!
От этой мысли он заулыбался и поспешил к двери. Но не успел он нажать код, как дверь сама с шумом отъехала в бок, заставив парня вздрогнуть от неожиданности.
На пороге он увидел не того, кого ждал.
– О Господи! Как ты меня напугала! – воскликнул парень и тут же вздохнул с облегчением.
Гостем оказалась его старшая сестра. Она стояла, недовольно сложив руки на груди, и нервно топала ножкой. Сказать, что ее взгляд был воплощением адской ярости – ничего не сказать!
– Почему ты не отвечаешь на звонки?! Условились же! – рявкнула она и тут же потрясла перед лицом Славика голографоном. Там было несколько десятков не отвеченных.
– Ой, прости, я, кажется, увлекся! – виновато почесал затылок ее брат, – может, хочешь чаю?
Сестра недовольно простонала в ответ и двинулась вглубь кабинета.
Пока парень готовил ей горячий напиток, девушка стала осматриваться. Место, в котором она оказалась, было не просто лабораторией, а живым, дышащим мозгом, где прошлое алхимии каким-то магическим образом встретилось с будущим биоинженерии. Она словно перенеслась в сердце гениального ума – в пространство, где рождаются прорывы и, возможно, монстры…
Это была не стерильная, футуристическая лаборатория из фильмов прошлого о будущем, а скорее «живая», рабочая мастерская. Каждый уголок был заполнен приборами, колбами и проводами, которые создавали ощущение хаоса, но при более внимательном рассмотрении становилось ясно, что это хаос творческий. Это было место, где ручной труд и древние знания сочетались с передовыми технологиями, и вся атмосфера была наполнена напряжением и ожиданием.
В центре находился длинный металлический стол, который являлся сердцем лаборатории. Он был уставлен множеством колб, пробирок и мензурок, наполненными жидкостями самых разных цветов – от прозрачных до янтарно-оранжевых и темно-красных. Этот центральный стол с его колдовским набором стеклянной посуды напоминал кабинет алхимика из средневековья. Теплый свет от настольной лампы падал на стекло, заставляя жидкости светиться, словно драгоценные эликсиры или магические зелья.
Чуть дальше, за главным столом находился самый современный элемент лаборатории – огромные компьютеры и мониторы. На экранах мелькали графики, сложные коды и данные. Самый примечательный монитор был тот, на котором светилась голографическая модель человека, словно анатомический чертеж. Это был не просто человек, а, скорее, его усовершенствованная, биомеханическая версия. Этот образ сразу выдал с головой главную цель хозяина лаборатории: создавать и модифицировать жизнь.
Каждая стена и каждый угол помещения были заполнены. Слева – рядами металлических полок, заставленными коробками, приборами и бутылками, что создавало ощущение огромного, накопленного за годы опыта. Потолок пронзали трубы и провода, а по полу, словно живые змеи, ползли кабели. Все это делало пространство неидеальным, но невероятно живым и энергичным. Казалось бы, просто беспорядок, однако при более внимательном рассмотрении можно было увидеть, что каждая колба и каждый провод имеют свое место, своеобразную логику, понятную только ее создателю.
Помещение освещалось с одной стороны теплым, уютным светом настольных ламп, а с другой, в противоположность, холодным, почти хирургическим флуоресцентным сиянием и синим свечением мониторов. Этот контраст создавал напряжение, отражающее моральную двусмысленность проекта.
Голограмма биомеханического человека предполагала, что здесь ведутся работы над созданием киборгов, искусственного интеллекта или даже нового вида человека. Здесь научная любознательность граничила с одержимостью, а амбиции – с потенциальной катастрофой. По всему было видно, что ученый, работавший здесь, не боится нарушать правила и идти на риск. Он – создатель, стремящийся к совершенству, и его лаборатория является его святилищем и его тюрьмой.
Сочетая в себе старинные, ручные методы в виде колб и пробирок с ультрасовременными технологиями, лаборатория Славика являлась воплощением научно-романтического гения. Это было не место простой науки. Это было пространство, где творчество и цифра сливались воедино. Это была не просто комната с инструментами, а место, где рождается будущее, где человек пытается взять на себя роль демиурга, создавая жизнь из металла и плоти, света и тени.
Погруженная в свои мысли в одиночестве, Алина вдруг осознала, как сильно она все-таки гордится своим братом. Будучи совсем одиноким, он стойко идет вперед, верит в свои идеи, хочет помочь человечеству пусть ему одному понятными методами. Быть может, когда-то ему за это воздастся.
Когда доставшийся в наследство от покойных родителей старинный чайник закипел, Алина вдруг пришла в себя, и ее взгляд первым делом упал на некий «операционный стол» с неподвижным «пациентом».
– Что это? – спросила она.
– Ох, забыл тебе сказать, – с виноватой улыбкой Славик протянул сестре чашку горячего чая. – Это мой новый эксперимент – идеальный робот, готовый к активации и принятии души!
– Славик! – простонала девушка. – Когда ты уже прислушаешься к профессорам и займешься чем-то более существенным? Никого уже не удивишь твоими экспериментами! У тебя ничего не получится!
– Получится! – поднял он вверх палец, – и ты увидишь это! Вот, смотри!
Славик тотчас подошел к столу с колбами и включил прибор с трубками. Тот зажегся разноцветными огнями, и вся лаборатория засияла лампочками. Алина испуганно огляделась по сторонам.
– Не бойся, это просто для безопасности. Вот оно, сердце моего эксперимента!
Алина взглянула на брата и увидела в его руках маленькую колбу. Парень, осторожно держа ее в одной руке, приблизился к телу на кушетке и откинул ткань. Девушка на мгновение инстинктивно зажмурилась, но когда открыла глаза, то увидела не что-то ужасное, а просто механического человекоподобного робота.
– Неплохо, – вскинула бровь Алина, с интересом рассматривая блестящий черный металлический корпус мощного мускулинного тела с сотней мелких проводков, сложными деталями и ровными швами. В ее голосе действительно прозвучало одобрение. – Сложно было? Полностью твой?
– Это еще только начало! – уклончиво ответил Славик. – Гляди, возможно, сейчас, нам все удастся.
Он сделал глубокий вдох и поднес руку с колбой ко рту лежащего перед ним робота. Но не успел он вылить туда содержимое, как замер и обернулся к сестре. Она тревожно поглядела в ответ.
– Возможно, то, что ты здесь в первый раз, станет залогом успеха! – загадочно улыбнулся парень.
Алина промолчала и растерянно ждала, что же будет дальше, но Славик не спешил продолжать эксперимент. Вместо этого он обернулся к висевшей на стене иконе, которую девушка не заметила, когда вошла. Парень перекрестился.
Надо же, удивленно подумала она, он все еще молится, как нас учила бабушка! Девушка тут же вспомнила последние события дня: зал, высмеивание ее брата и ее недовольство; его слова о том, что он хочет служить миру и людям. Она тут же почувствовала укол совести. Ее глаза наполнились слезами. Какой же славный человек ее брат! Мало таких осталось на земле.
– Помилуй мя, Господи, аминь! – завершил тем временем молитву Славик, и, снова перекрестившись, поклонился.
– Аминь, – тихо прошептала девушка, после чего парень обернулся к ней и поглядел очень строго.
– Больше никогда сюда не приходи! – тихо сказал он. Таким она видела его редко, и это означало, что он крайне серьезен. Девушка поежилась. – Я не хочу, чтобы тебе грозила опасность.
– Но… ведь…
– Я не такой дурачок. Знаю, что у меня много врагов. Тебе лучше всегда держаться от этого места подальше, – уверенно сказал парень.
Далее он быстро влил жидкость из колбы в рот робота и отошел в сторонку.
В лаборатории стало происходить что-то невероятное! Все приборы завибрировали и озарились светом. Кабинет встряхнуло, как от землетрясения. Алина подпрыгнула на месте и вцепилась в рукав Славика.
– Славик! Что происходит?! Это так надо?!
Но взгляд брата напугал ее еще больше, отображая полное непонимание.
– Нет, – помотал он головой. – Что-то не так. Уходим!
Но не успел он метнуться к двери, как сработала сирена:
