Read the book: «Отражения»
© Пименова И. Н.
* * *
Наше восприятие реальности основано на личном опыте, оно субъективно.
А если… все не так, как кажется?
Часть I. Перфида
Глава 1
На невероятной скорости космолет приближался к планете, стремительно погружаясь в плотные слои атмосферы, химический состав которой еще не успели довести до пригодного к дыханию.
Уже исчезла темно-чернильная синь космоса, клубящиеся облака желтоватого оттенка, перемежающиеся голубыми просветами, закрыли передние иллюминаторы. Гравитация вдавила пилотов в кресла. Датчики оголтело пищали, почти все технические системы вышли из строя.
Мишка потерял сознание, и его пристегнутое к креслу тело безвольно болталось, на голове зияла кровавая рана.
Андрей вручную, изо всех сил старался вывести машину хоть на какую-то траекторию полета. Его глаза напряженно уставились вперед, поверх орущих приборов, в ожидании увидеть землю.
Вскоре на горизонте показалась река. Извиваясь, она блеснула серебристым отливом, а вокруг – лишь светло-серый песок, местами сменяющийся скудной коричневатой растительностью.
Андрей, ложась на левый борт, максимально отводил космолет от воды. Наконец они бухнулись, поодаль от берега, разметав в разные стороны мягкие комья сгрудившихся невысоких острых песчаных холмов.
Правый двигатель загорелся. Окровавленными руками Андрей схватил свой шлем, надел, пристегнул к скафандру и прохрипел в сторону Стаса:
– Быстро на выход! С собой только необходимое!
Стас, откинув ремни безопасности, выскочил из кресла, убедился, что его экипировка в исправности и сидит крепко, и стал судорожно выбрасывать в открытый люк боксы, инструменты, оборудование, спаскомплекты.
Андрей высвободил Мишку, одел его и вытянул наружу. Все, что они успели вытащить из горящего космолета, отнесли подальше.
Мишку растрясли и привели в сознание. Собрав пожитки в одном месте, у более-менее возвышенного холма, они огляделись.
Вдоль реки, куда только хватало глаз, угадывались известняковые барханы, изредка переходящие в твердые породы темно-бурого цвета. Невысокие, часто острые, вершины венчали эти рыхлые, песочные увалы, где иногда неуклюже пробивались жиденькие кустики травы.
Пустынно-степной ландшафт отличался ржавыми оттенками. Пасмурное небо синело в вышине, облака отдавали золотистым отблеском.
Стас нажал едва заметную кнопку у себя на левом манжете, и тут же над его запястьем в воздухе появился небольшой экран с виртуальной картой местности. Он поднес руку немного ближе к лицу, так, чтобы удобнее разглядеть ее и найти свое местонахождение. Прозрачно-серая цифровая материя карты отражалась на стекле шлема космонавта, разрисовывая его бледными тенями.
– Надо идти на север. Там должен стоять наш ровер. До него шесть километров, – сказал он, показывая правой рукой направление. Он еще раз нажал ту же кнопку, и карта исчезла.
Ребята обернулись, бросив взгляды на космолет, постояли немного и двинулись прочь, пробивая тропинку в песке между холмами. Через несколько минут сзади прогремел взрыв.
Перфида1, сурово хмурясь, неприветливо принимала незваных гостей.
Глава 2
Десять лет назад. Земля.
В просторном, высоком, ярко освещенном солнцем сводчатом зале, с белоснежными стенами, собралось две сотни выпускников, одетых в серо-голубую парадную форму космических войск.
Под самым потолком из огромных арочных готических окон струились потоки теплого света, заполняя пространство и играя в уголках рам портретов выдающихся космонавтов, ученых и конструкторов, развешанных по стенам старого университетского корпуса для торжественных церемоний.
День выдался безоблачным, почти летним, несмотря на легкий, весенний, бодрящий ветерок. Как нельзя кстати для такого события.
Кругом царило оживление. Радостные возгласы юных выпускников терялись в вышине. В передней части, на подиуме, у трибуны стоял ректор, воодушевленно осматривающий «молодую поросль». Его обычно озабоченный, часто мрачный лик вечно заваленного работой руководителя сейчас так сильно излучал гордость и радость, что его даже не узнавали.
Постепенно стало тише. Все смотрели на ректора. Наконец он заговорил:
– Сегодня у каждого из вас особенный день. Вы прошли долгий путь к заветной цели и совсем скоро откроете для себя новую страницу жизни. Я очень рад, что могу разделить с вами это мгновение.
В паузе раздались аплодисменты. Андрей с Мишкой переглянулись, смерив друг друга задорными взглядами. А ректор продолжал. Его речь частично терялась в гуле задних рядов.
– Уверен, что полученные здесь знания станут прочным фундаментом и помогут вам построить головокружительную карьеру. Перед вами открыты большие дороги: кто-то останется на Земле или на Марсе, а кто-то посвятит себя изучению глубокого космоса. Но какой бы вы ни выбрали путь, всегда настойчиво идите вперед. Дорога не будет легкой, но опыт и надежные друзья обязательно помогут вам в трудные минуты. Следуйте за своими мечтами и оставайтесь верными себе.
Зал снова взорвался овацией. Ректор был явно в ударе. Ощущение больших перспектив передалось и ему. Взволнованно произнося свою речь, он делал театральные паузы.
– Сегодня, вручая дипломы, мы испытываем большое счастье с капелькой тревоги оттого, что, подобно родителям, отпускаем вас в непредсказуемое будущее. Пусть вам благоволит судьба! Успеха и удачи!
Финальные рукоплескания поглотили последние напутствия. Зал наполнился радостными воплями. Вожделенные «корочки» были вручены. Молодые, сильные, смелые выпускники факультета космических исследований настроились только на лучшее.
– А где Стас? – оглядываясь, спросил Мишка.
– Здесь где-то. Я его видел в той стороне, – отвлеченно пробормотал Андрей.
Когда официальная часть закончилась, все участники, нетерпеливо толкаясь, поспешили на улицу, во внутренний университетский дворик, где их ждал фуршет на еще прохладном воздухе. В этом году май буйствовал ароматами свежести и сирени. Столы ломились от самых разных блюд. Факультет славился традицией угощать своих выпускников блюдами, придуманными на других планетах Солнечной системы. Здесь были деликатесы, приготовленные из мяса марсианского кролика, копченного во время обратного полета на Землю, соки из лунных фруктов, легкие салаты из земных и марсианских овощных гибридов.
Ребята жадно набросились на лакомства. Возбужденно галдя, обмениваясь восторженными репликами и восхищенными улыбками не столько от еды, сколько от окончания учебы.
Александр Петрович стоял почти у входа, недалеко от мраморной лестницы, ведущей к большим, тяжелым, дубовым дверям, и радостно пожимал руки выходившим знакомцам.
Проект «Станция» для него остался в прошлом. В свои тридцать пять лет он был еще молод, но профессия уже оставила след на его лице и характере. Небольшие морщинки прорезали кожу вокруг глаз, взгляд стал цепким, движения неторопливо сосредоточенными, выверенными, как у тигра перед броском.
Дождавшись Андрея, он кивнул ему, пожал руку немного дольше, поприветствовал теплее, серо-голубые глаза оттаяли и, только как ему свойственно, улыбаясь одними их уголками, спросил:
– Какие мысли о будущей работе? К нам?
– Я был бы очень рад! – широко и мечтательно улыбаясь, с готовностью отозвался Андрей, бодро сбежавший со ступеней малого подъезда университетского корпуса.
Андрей возмужал. Он превратился в высокого, порывистого юношу. Ему недавно исполнилось двадцать два года. Лицо обрамляли короткие непослушные темно-каштановые волосы. Горящие глаза, открытый взгляд. Все говорило о пылкой натуре.
Авторитетная государственная корпорация «Космическая наука и технологии», самая крупная и значимая в этой области, проводила исследования в Солнечной системе и за ее пределами. Здесь работали специалисты межзвездного класса. Многие мечтали тут оказаться. Риск, сопряженный с этой профессией, мало пугал претендентов. Он уже стал частью их жизни, многочисленные тренировки и короткие полеты научили принимать непредсказуемую судьбу пилота-исследователя дальнего космоса. Так что Александр Петрович никакого другого ответа и не ожидал.
«Конечно, изучение Вселенной! Что может быть более захватывающим?» – подумал он.
Хотя Александр Петрович специализировался в области психологической подготовки космического персонала, он не был кабинетным работником. Напротив, часто и подолгу пропадал в межпланетных экспедициях. Он мог бы похвастаться самыми необычными случаями из практики. Ходили легенды о его стойкости, надежности и храбрости, а его порядочность, открытость и уверенность в себе, мгновенно вселяла доверие в собеседника.
Неделю назад он прилетел с Марса, где навещал Ярославу, открывшую там школу майнд-фитнеса. Зная, как близко она принимала судьбу Андрея, он решил напомнить ей об окончании им университета на тот случай если она забегалась со своими непоседливыми марсианскими учениками.
Яра встретила его с большим воодушевлением.
Она почти не изменилась внешне. Разве что кожа ее миловидного лица и тонких, изящных рук приобрела приятный золотистый марсианский загар, а выражение глаз – легкую философскую нотку. Прожив недолгий период на Марсе, она настолько сроднилась с местным бытом, что, казалось, находится здесь с начала времен колонизации.
Люди нигде во Вселенной не изменяли своей природе. И на Марсе, занимаясь, на первый взгляд, непривычными для простого обывателя делами, как, например, проверкой противопылевых домовых чехлов, защищающих от яростных марсианских бурь, они оставались верны земному укладу жизни. Да и тот факт, что они на другой планете, постепенно терялся. Ведь уже давно перестали носить скафандры, на поверхности росли деревья, в их кронах обитали птицы, дорожки были усыпаны красноватым гравием, в воздухе благоухали ароматы цветов, реки были полны чистыми и бурными потоками.
Вот только архитектура сильно отличалась. Местные города обладали весьма разрозненной застройкой. Здесь не встретишь плотно стоящие небоскребы и многоквартирные дома.
Жилье колонистов располагалось поодаль друг от друга, как правило, прячась поодиночке в низких холмах или кучкуясь небольшими группками на равнине. Практически все здания занимали внушительную площадь, были приземистыми, одноэтажными, с расходящимися в разные стороны «рукавами»-галереями.
Выходя из одного такого «распластавшегося» дома, Яра радостно помахала Александру Петровичу, приглашая его присесть на скамеечке у ворот в небольшой парк, благо погода стояла чудесная. Солнце начинало клониться к горизонту. Марсианский день – его здесь называли сол – шел на убыль. Мягкий ветерок нежно касался лица и ладоней, принося легкую прохладу после летнего зноя.
– Ну как дела у нашего выпускника? – спросила Яра.
– Как это часто бывает перед завершением важного этапа, в нем борются смешанные чувства: свобода, восторг, тревога, – но он полон энтузиазма! – бодро отрапортовал Александр Петрович.
Уголки губ Яры подернулись слабой улыбкой. Мелкая сеточка морщинок вокруг глаз оттенила выражение ностальгии и теплых воспоминаний.
– Мы не часто, но разговариваем по космосвязи. Он стал совсем взрослым, мужественным и таким рассудительным! Хотя последнее свойственно ему с самого детства.
– В нем сейчас трудно узнать того мальчишку, – отозвался Александр Петрович.
– Решимость и пылкость – его яркие стороны. Берегите его! – отметила Яра с волнением и заботой. – Когда у них вручение дипломов? Я буду смотреть трансляцию выпускной церемонии! Вы передадите ему сердечный привет от меня?
Он кивнул улыбаясь.
Они еще немного поговорили. На прощание Яра слегка поклонилась ему. Это стало уже привычкой. Так провожали на Марсе гостей, прилетевших с других планет. Он, совсем по-земному, прижал ладонь к своему сердцу и слегка склонил голову в ответ, выражая признательность и искреннюю дружбу.
И вот сегодня, на чествовании выпускников, Александр Петрович передал Андрею пожелания Ярославы. Андрей обрадовался. Яра всегда его поддерживала. Он ценил то, что, даже не вернувшись на Землю, она не исчезла из его жизни и давно принимала как родного.
Глава 3
Почему-то именно сейчас, глядя на огненные всполохи, Андрей вспомнил свой выпуск из университета.
За время работы он, конечно, попадал в переделки, но пока еще не терял космолет…
Постояв, молча окинув коротким, скорбным взглядом разгорающийся пожар, ребята понемногу начали выходить из оцепенения. В этот момент каждый из них четко осознал, что назад им уже не улететь.
– Надо идти к роверу, – упрямо повторил Стас. – Найдем его, доедем до базы, посмотрим, в каком состоянии роборабочие. Наладим связь. Там будет понятно, что делать дальше.
– Прокладывай путь, – коротко отозвался Андрей.
Они медленно побрели вперед. Мишку поставили в середину, чтобы поймать, если начнет падать. Он еще не до конца пришел в себя после удара головой. Замыкающим встал Андрей. Они со Стасом прихватили нетяжелый скарб, решив, что за большими боксами отправят роботов к месту крушения.
По дороге ребята пытались приободрить Мишку задиристыми восклицаниями с шутливой оценкой его крепкого здоровья, особенно отмечая «железный» лоб. Отчего Мишка раздражался и строго пыхтел, делая вид, что у него ничего не болит и болеть не может.
Они шли уже около часа. Их окружал однообразный пейзаж, все те же известняковые равнины и отдельные гряды невысоких холмов. Река осталась справа и уже почти исчезла из виду. Вместе с ней пропала не слишком буйная растительность. Небо хмурилось. Приближались сумерки. Становилось холодно.
Ребята, не договариваясь, прибавили шаг. Все-таки выучка и несколько совместных полетов сделали свое дело, они притерлись друг к другу и уже давно действовали как единый организм. Даже Мишка, припадая на левую ногу, старался не выбиваться из общего ритма.
– По расчетам, внешняя температура упадет до нулевой отметки через пару часов. С востока идет большая облачность. Мы должны успеть до смерча, который она несет, – сказал Андрей, сверяясь с данными своего наручного компьютера. – Слава Богу, комп пока не разрядился. Чтобы уточнять информацию, он время от времени нажимал кнопку на рукаве, где появлялась встроенная тонкая сенсорная панель – клавиатура, и полупрозрачный экран повисал в воздухе перед его лицом.
Стас нервно глянул в сторону скопления облаков. Они неспешно надвигались, простираясь с востока на север, покрывая значительную часть небосвода. Лучи местного солнца просвечивали сквозь кучевые боковые фронты, еще светлые наверху, но ближе к центру принимающие мрачно-свинцовый оттенок.
– Успеем, – хрипло отозвался Мишка. – Нам осталось полчасика.
На Перфиде начиналась осень: пасмурная погода, ранние закаты.
Андрей невольно вспомнил эту земную пору, его любимое время года. Яркие краски: огненные, бордовые, золотые кленовые листья и до последнего сопротивляющаяся зелень ясеня. Теплые порывы ветра, заставляющие их кружиться и с мягким шорохом ложиться на еще сочную траву. Солнце, играющее в оставшихся кронах. Дубы, засыпающие дорожки желудями, и наполняющие воздух завораживающим сладковатым, пряно-древесным запахом. Бывало, собрав целые кучи палой листвы только для того, чтобы весело разбить их ногами, он резвился с Никки, здоровенным ретривером. После станционного детства и юности, снова очутившись на Земле, он жадно впитывал красоту природы во всех ее проявлениях, нисколько не стесняясь своего ребячества.
Андрей отметил для себя, что, думая о родной осени, он не помнил ее дождливой и хмурой, а только солнечной, теплой, янтарной, с высоким прозрачным синим небом и закатами всех цветов радуги.
Здесь, на Перфиде, закат должен был наступить уже через пять часов, но пасмурная погода могла убыстрить приход темноты. Раньше они видели смену дня и ночи с орбиты Перфиды, но совсем скоро им придется познакомиться с этим явлением как обитателям планеты.
Они поспешили. Им и вправду осталось немного. Минут через сорок Мишка начал хромать сильнее, но они как раз дошли до ровера. Пока Миша отдыхал, сев прямо на землю и привалившись спиной к большому колесу, ребята расконсервировали машину, быстро погрузили туда все, что взяли.
Ровер представлял собой большую машину, корпус кабины которой закрывал пассажиров со всех сторон, без открытых частей. Кабина устойчиво стояла на шести колесах. Внутри было довольно просторно. Первые два кресла предназначались для водителя и еще одного человека справа. Через панорамные окна в передней части открывался хороший обзор. В первых моделях роверов следом за ними шла вторая пара кресел, позже для удобства установили дополнительные места вдоль бортов машины, так, чтобы в середине освободить пространство, если придется везти что-то громоздкое, и увеличить пассажировместимость. В кабине имелись маленькие окошечки, по три с каждой стороны под самым потолком, над головами космонавтов.
Андрей привычными движениями включил бортовой компьютер. Тот сразу «проснулся» после многомесячной дремоты.
«Молодцы!» – подумал он о роботах-помощниках, которые регулярно проводили техосмотр всего оборудования. Потом Андрей проверил систему управления, настроил маршрут. Вместе со Стасом они помогли Мишке подняться по маленькой лесенке в три ступеньки и посадили его в кресло у окна. На переднее пассажирское место сел Стас. Андрей как командир взял управление на себя. Бортовой компьютер, услышав маршрут, произнесенный требовательным, уверенным голосом, послушно включил двигатель, и они мягко тронулись в направлении их нового дома, создавая маленькое, полупрозрачное облако песчаного грунта вокруг колес. Проведя много лет в космолете, они не ожидали никаких изменений по части их условий работы, однако жизнь распорядилась иначе.
Еще через час им удалось добраться до научно-технической базы номер один планеты Перфида, где люди для осуществления ее терраформирования, то есть для создания на планете естественных и комфортных условий для ее заселения, построили роботизированный исследовательский центр и жилой комплекс для будущих первых колонистов.
Глава 4
База включала отсеки для людей: столовая с отдельной кухней; медицинский блок; теплицы для выращивания овощей и фруктов; рабочие помещения; блок управления; склады с несколькими комплектами скафандров и мобильными системами наружного жизнеобеспечения; серверные с оборудованием, два гаража на пять роверов, несколько десятков дронов и роботов-помощников. Именно они обслуживали базу в отсутствии людей. Все здесь работало по часам, строго по графику, управляемому главным компьютером в блоке управления. База была обитаема и функционировала исправно.
На улице стояла солнечная электростанция и небольшой «домашний» ветропарк, две мастерские, предназначенные для переработки урожая и ремонта машин. Ну и, конечно, небольшая взлетно-посадочная площадка шестигранной формы, закатанная асфальтом, и даже метеостанция.
По проекту здесь могли разместиться шесть – восемь человек, но только после окончания процесса терраформирования планеты. Поэтому запасов еды и лекарств строители оставили немного, ведь роботы, а только они пока находились здесь, не едят и не болеют.
Базу разместили в наиболее безопасном регионе Перфиды – Долине янтарных песков. Шквалистые ветра и сильные песчаные бури обходили это место стороной. По поводу дождей сложно было что-то сказать определенное, атмосфера сформировалась не полностью, но сейчас их выпадало немного.
До ближайших холмов рукой подать по местным меркам. Примерно два-три километра. Долина представляла собой вытянутую низменность, проходящую между двумя удаленными грядами холмов. Она, скорее всего, появилась миллионы лет назад из-за речной эрозии.
Роботы возвели все строения, используя местный известняк, которого здесь предостаточно. Поэтому внешне они не выделялись на фоне планеты – тот же желтоватый оттенок стен и куполов крыш.
Ребята очень устали. Падение космолета не прошло незаметно даже для тренированного организма космического пилота. Но все же они нашли силы включить главный компьютер и все системы жизнеобеспечения: свет, вентиляцию, отопление и канализацию.
– А здесь ничего, – приободрившись, сказал Андрей, заходя в блок управления и оглядывая основное и самое просторное помещение, – жить можно!
Приветливо замигали оживающие экраны компьютеров. Последовательно зажигающиеся потолочные лампы выявляли несколько удобные кресел, вдоль рабочих столов и у диванчика, буквально приглашая присесть после случившегося. Стас аккуратно положил в одно из них бокс, который он притащил из ровера и осмотрелся.
– Сейчас запустим робопомощников. Может, расскажут местные новости, – пошутил он.
Все рассмеялись. Это принесло облегчение. Им очень хотелось спать. Приближалась ночь. Уже заметно стемнело.
Практически во всех отсеках базы не было окон. Единственным связующим звеном с окружающим миром являлись дисплеи, передававшие видео с камер, установленных практически везде, как внутри, так и снаружи. Это удивило. Ребята почувствовали себя отгороженными, изолированными и даже уязвимыми перед лицом неизвестности. Возникло ощущение нелюдимости как бывает в нежилых домах.
Однако база далеко не пустовала. При строительстве базы решено было использовать роботов, способных уходить в режим максимального энергосбережения, то есть «засыпать», и обратно возвращаться в рабочее состояние в соответствии с графиком работ.
– Миша, пошли, поищем тебе лекарства, – насмотревшись на блок управления, продолжал Андрей.
– Да я в порядке. Ничего не надо, – вяло запротестовал тот, сидя в одном из кресел, и уже почти провалившись в сон.
– Пойдем-пойдем. Заодно познакомимся с медотсеком, – настаивал Андрей, растормошив и подняв его на ноги.
В медчасти, представляющей собой три смежных помещения, одно из которых напоминало операционную, они нашли весьма внушительный комплекс медоборудования, но ужасно маленький запас лекарств.
– Конечно! Зачем роботам лекарства?! – возмутился Андрей. – Ну, хоть это есть. Они и не думали присылать сюда колонистов раньше времени.
Он обнаружил в одном из нижних выдвижных ящиков, расположенных вдоль стен, кое-какие средства первой помощи, продезинфицировал и заклеил биопластырями голову инженера по эксплуатации космических приборов, убедился, что тот «бодрячком», и уже выходя из медотсека, включил одного из роботов, находившегося не в гараже, как это было бы логично, а притулившегося в уголке на пути к блоку управления.
– Эй, привет, «номер три единицы и шестерка», – поприветствовал его Андрей, прочитав цифры на передней панели. – Давай мы будем звать тебя Миком. Мик, нравится?
– Ну что ж, хорошо. Это удобнее, чем «номер три единицы и шестерка». И приятнее, не скрою. Вы видите в этом имени латинские корни так же, как и я? – Радостно отозвался робот металлическим голосом.
Он представлял собой небольшую машину, а не робота-андроида. Проектировщики на нем сэкономили, не стали сюда везти человекоподобных роботов. Мик, являя собой третье поколение робонавтов, то есть космонавтов-роботов, передвигался на колесном шасси, хотя имел ноги, руки, голову и торс. Его движения были достаточно точны, чтобы поднимать и перемещать объекты, проводить ремонт оборудования. Интеллекта ему хватало на простое управление всеми системами и машинами базы, важные решения он не принимал. Робонавт был оборудован всевозможными датчиками, так что представлял собой полноценного инженера, даже с чувством юмора, правда, весьма металлическим.
– Что ты имеешь в виду? – не понял Андрей.
– Амика по-латински – дружелюбный, – объяснил Мик.
– Ну что ж, пусть так. Хотя я просто думал назвать тебя Мик. Вот и все. – Андрей улыбнулся.
– Вам надо еще «разбудить» робота-компаньона. Он сможет ухаживать за вашим раненым коллегой, – заботливо порекомендовал Мик.
Андрей поразмыслил о «спящем» роботе-компаньоне и ответил:
– Давай завтра. Ему я пока не придумал имя. – Он улыбнулся. – А сейчас покажи нам жилой комплекс.
Мик радостно кивнул и поехал в жилой блок, производя механический звук, отчего возникало ощущение, что он катится на роликовых коньках.
Жилые комнаты оказались довольно уютными для места, где все, должно быть аскетично; правда, однообразными, но никто и не ожидал здесь увидеть роскошные интерьеры. Вдоль одной стены стояла кровать, рядом – кресло из искусственной кожи, а по середине – приземистый стеклянный журнальный столик, внешне напоминавший то ли пуфик, то ли пончик. Также имелся встроенный платяной шкаф и ванная с туалетом. Окошек не было, вместо них на стенах повесили постеры и книжные полочки, стараясь сделать обстановку домашней. Естественно, висел экран общей видеосвязи, который также мог играть музыку или показывать кино. Все было оформлено в приятных светлых оттенках и готово к приему людей.
Каждый из ребят выбрал себе комнату, благо их было достаточно.
Никто не испытывал голода, поэтому знакомство с кухней оставили до завтра.
– Надо поставить будильник, что ли… – сказал Миша.
– Утром, в семь, я разбужу вас, – отозвался Мик и по-хозяйски поехал к себе в серверную.
Кивнув, ребята разошлись, но никто не уснул сразу. Они ворочались, как водится на новом месте.
Андрей как командир корабля, а теперь и базы, перед ночным отдыхом уже начал планировать ближайшие сутки. Мишка старался улечься на левый бок так, чтобы рана на голове не болела. Стас ворочался, обдумывал прошедшие сутки, задаваясь вопросом о причинах их крушения, радуясь тому, что никто не погиб, и надеясь на скорую связь с другими космолетами.
Непривычно широкие постели, не такие как на станции, позволяли удобно разлечься, хотя за время полета ребята забыли, как это делается. Впрочем, свежее, не использованное белье, еще отдававшее запахом только отглаженного и застеленного, «хрустящие» подушки, настоящие одеяла, постепенно поспособствовали им заснуть.
На Перфиде наступила ночь, с ее вязкой, обволакивающей темнотой. На небе сверкали далекие звезды этой части Вселенной. Спутник Перфиды, Синистия2, мягко сияла отраженным от их солнца светом. Большая облачность, которую так старались обогнать, накрыла полнеба на севере, смерч бушевал в десяти километрах, не захватив Долину янтарных песков.
Сутки здесь длились чуть более земных – почти двадцать шесть часов. Перепады ночных и дневных температур, как и ожидалось, оказались заметными. Однако помещения хорошо отапливались, сохраняя комфортные двадцать два градуса внутри, поэтому новые жители не заметили падения ночной температуры.
