Глава 72
Я очнулась в больничной палате. Из правой руки торчала игла, к которой была подведена трубка капельницы. Я посмотрела по сторонам и заметила Сашку, дремавшего рядом на стуле. Попыталась приподняться, но быстро бросила эту затею: тело не слушалось. Откинув одеяло, увидела на себе больничную сорочку и сморщилась. В памяти постепенно начали появляться фрагменты последних событий: Ильяс на самом деле оказался Камилем, это он убил моих родителей, и Захар был его отцом.
Затем перед глазами появился Назар, изо рта которого вытекала кровь. Много крови, кругом все бурое, а потом еще и взрыв. Пожар, где погиб мой друг… Я вздрогнула от воспоминаний и всхлипнула, вспомнив безжизненную руку мужа.
– Нет, этого не может быть, – я проскулила и увидела, как Сашка подскочил ко мне.
– Тише, не плачь. Тебе нельзя нервничать. Всё хорошо. С тобой все в порядке, все обошлось, – он осторожно взял меня за руку и участливо заглянул в глаза.
– Они умерли, да? – я ждала ответа, не сводя глаз с парня.
По тому, как тот отвёл взгляд, поняла, что права. Ильяс, или Камиль, Захар и Глеб… Все погибли. И Назара тоже больше нет. Все, кто имел для меня значение, умерли. Я осталась совершенно одна.
– Глеб не виноват. Он не знал, что будет Малена. Это я его попросила помочь и вытащить меня от Назара, – призналась я. – А у Захара он меня спас. Он отдал мне свой пистолет…
– Назар не прощает тех, кто переходит ему дорогу, – осторожно произнёс Саша, – он отомстил за Малену и за тебя. Ему прислали видео, и он узнал того парня по печатке. Приходится рисковать, когда ввязываешься в такие серьёзные игры.
– Из-за меня убили ни в чем не повинного человека…
– Не вини себя. Каждый сам выбирает свой путь. Зато тебе больше ничего не угрожает. Всё позади.
– Ты не понимаешь… – я откинула голову на подушку и снова захныкала. Никто, никто меня не слушает. Я не сумею жить с таким грузом. Не смогу. Как можно забыть о том, что ты виноват в таком количестве смертей?
– Если тебе станет легче, то, когда я выходил из Ангара, слышал два выстрела. Назар только замел следы. Кто-то из тех троих сам разобрался с остальными…
– А что ты там делал? – я переваривала услышанное. Если было два выстрела, получается, кто-то мог спастись. Но я забрала у Глеба пистолет, значит, надежды нет.
– Назар попросил меня подстраховать тебя, – Саша как ни в чем не бывало пожал плечами.
– Ты видел все? – я поражалась их образу жизни: как они могли так спокойно жить с этим? Хотя, наверное, все дело в привычке.
Сашка молчал и не отвечал на мой вопрос.
– Почему ты не заступился за Назара? Ты же мог его спасти… – я осуждающе посмотрела на него, но столкнулась с ледяным взглядом.
– Потому что он приказал обеспечивать твою безопасность. Для него было важно, чтобы ты осталась жива, – отчеканил Александр.
Я отвернулась от парня. Ему было удобно. Он давно мечтал отомстить Волкову за смерть сестры, и ему представился такой шанс. Грех было упустить его. Бездействие тоже равно убийству, и, по сути, Сашка, не вмешиваясь, позволил моему мужу умереть. Они все одинаковые.
– Я пойду, к тебе Вадик зайдет. Мы по очереди тут дежурим.
Он поцеловал меня в щеку и вышел из палаты. Минут через десять заглянул Вадик.
– Как себя чувствуешь, герой? – с наигранным весельем спросил он.
– Сносно. Меня что, подстрелили? – странно, но я была рада его видеть. Он единственный, кто был искренним среди всех этих людей.
Вадик нахмурился и почесал затылок. Я нетерпеливо спросила:
– Ну? Что со мной? Или я в дурке?
– Ты где-то видишь смирительную рубашку? – он попытался пошутить, но, поняв, что мне не до смеха, сел прямо на кровать и погладил меня по руке:
– Тебе нужно беречь себя, ты ждёшь ребёнка, Камил.
– Какого ещё ребёнка?! – громко воскликнула я, заставив парня отстраниться.
– Я откуда знаю какого? Вашего с Назаром, наверное. Хотя, если судить по тому, как ты мечешься между мужиками, я ни в чем не могу быть уверенным, – проворчал Вадик, прочищая ухо.
– У меня никого, кроме Назара, не было, – буркнула я и отвернулась.
– Не обижайся. Не сдержался, съязвил, – он снова дотронулся до моей руки.
– За джинсы мстишь, да? – я прищурилась, с удовольствием наблюдая за его непонимающим выражением лица.
– За какие джинсы?
– В ромашку. Которые ты о лавочку испачкал.
– М-м-м… Разболтал все-таки, старый черт. Не обижаюсь я на джинсы. Меня больше бесит, что ты вечно пушкой заряженной тычешь. Вот это злит, а джинсы – всего лишь тряпка, – он грустно улыбнулся.
– Прости, что не верила тебе, – я взяла его ладонь в свою руку. Только сейчас стала понимать, что зря всю дорогу его подозревала.
– Теперь веришь? – спросил Вадик. Я промолчала, и он продолжил: – Я никогда не предам свою семью. И Назара никогда не предам. И тебя тоже, раз ты носишь его ребёнка.
Я вздрогнула от упоминания о беременности. В голове не укладывалось, что внутри меня кто-то жил. Положила руку на живот, прислушиваясь к ощущениям. Ничего не было. Я не чувствовала, что стану мамой, не осознавала этого до конца. Видимо, должно пройти время.
Одно знала точно: ребенка оставлю. Хотя бы в память о муже. При воспоминании о Назаре по щекам снова потекли слезы. Он хотел, чтобы я жила. Пошёл за мной, зная, что не выживет. Пытался защитить. И смог, но только какой ценой.
– Так, хватит реветь. Тебе нельзя нервничать. И так нас перепугала, благо все обошлось. Сейчас придёт врач, убирай слезы. Ещё колеса выпишет, нам оно не нужно, – встал парень и ободряюще похлопал меня по плечу.
– Спасибо, – я грустно улыбнулась, пытаясь не заплакать повторно.
– За что?
– За поддержку.
– Сто баксов. Можно одной купюрой, – хмыкнул Вадик и развернулся к выходу. Когда он уже вышел из палаты, я устало бросила ему вслед:
– Иди в жопу.
В этот момент заглянул врач, который на какое-то мгновение замер в дверях. Я подумала, что он услышал мое послание и принял на свой счет, но не подал виду, только что-то отметил в тетрадке.
– Камила Николаевна? Как вы себя чувствуете?
Глава 73
Врач мне понравился. Добрый, участливый. Он рассказал, что сейчас нужно немного полежать на сохранении, чтобы убедиться, что с плодом все в порядке. Срок у меня совсем маленький: две недели. Но в целом все хорошо, если не учитывать мое плохое самочувствие. Доктор настоятельно рекомендовал следить за собой, выдал ЦУ по питанию и режиму дня. Лишь в конце, когда собрался уходить, спохватился и спросил:
– Прошу прощения, но я не задал главный вопрос: мы же оставляем беременность?
– Конечно, – я встрепенулась, – сделаю все, как вы скажете. Я хочу этого ребенка.
– Ну и ладненько, – подмигнул врач и вышел из палаты.
***
Через несколько дней меня снова навестил Вадик. Он был задумчивым и серьезным. Не улыбался, как в прошлый раз, и даже не пытался отпустить какую-нибудь шуточку. Было заметно, что парень устал.
– Как ты, рассказывай, – присел он рядом на стул и тяжело вздохнул.
– Нормально. Тебя давно не было, все в порядке?
– Да, все хорошо. Немного забегался с делами, извини.
– Ты не узнал про взрыв? – осторожно спросила я. – Саша говорил, что было два выстрела. Может, кто-то остался жив?
Вадик нахмурился. Ему не понравился вопрос.
– Живых не было. Все погибли.
Я отвернулась от него. Надежда умирает последней, и сегодня настал день ее гибели. Но я должна быть сильной, ради ребенка. Буду жить дальше, постараюсь забыть о прошлом, как о страшном сне.
– Ты, наверное, хочешь узнать про своего бывшего, да? – осторожно спросил Вадик. – Я же так долго под него копал.
– А что ты можешь рассказать из того, что я не знаю?
– Например, то, что вы, девушка, умеете выбирать себе парней. Его настоящее имя – Камиль Сафаров, он профессиональный киллер. Элитный, – на этой фразе охранник ухмыльнулся. – Ты смотрела «Джона Уика»? Там был супермужик, лучший киллер, неубиваемый. Вот твой Ильяс, или Камиль, – кто-то в этом роде. Его услуги очень дорого стоят, но и работал он отлажено: никаких следов, ни одного проваленного задания. Говорят, он родился с оружием в руках.
– Я думала, что он военный…
– Ему нужно было что-то говорить и как-то объяснять свои постоянные отлучки. По факту у него много имен, документов. Я не уверен, что Камиль – это его реальное имя. Да никто не знает. Лицо парня никто не видел, у него был связной. Связная, точнее. Говорят, это девушка, с которой он встречался до тебя, но она нигде не светилась.
– Это он убил моих родителей, да? – с надеждой спросила я, параллельно вспоминая момент, когда однажды видела бывшую Ильяса.
– Он. Твой отец убил его сестру, парня переклинило. Он и сам страдал, метался. Хотел перекинуть все на отца, боялся, что ты не сможешь простить. Ты была его заземлением. Он очень любил тебя, Камил. Да ты и сама знаешь.
– Знаю. Но это больная любовь…
– Больная. Он убил очень много людей. Только из-за тебя он умудрился ликвидировать всех, кто забирал тебя с аэропорта, и еще нескольких ребят, которые охраняли его после ипподрома.
– Так это были ваши люди в аэропорту? – я удивилась, вспоминая, как меня усаживали в черный внедорожник.
– Кто ещё так вежливо назовет тебя по имени-отчеству и аккуратно посадит в машину? Я отдал приказ – поймать тебя. Чтобы дел не натворила. Но ты и оттуда сбежала.
Я отвернулась от Вадика, который смотрел на меня с осуждением, и спросила о том, что волновало больше всего. С Ильясом и так все было ясно.
– Когда похороны?
– Какие? – уточнил Вадим.
– Назара.
– Не знаю, не в курсе, – закашлявшись, ответил он.
– Почему? – я с удивлением повернулась в его сторону.
– Да вроде пока ещё живой. Говорят, в рубашке родился, – изумленно посмотрел на меня Вадик.
– Он жив? – слезы снова потекли по щекам, но на этот раз уже от счастья.
– Ты че, ревешь из-за того, что он помер? – догадался Вадик. – Таких, как он, на том свете не ждут. Живой твой Назар. Слабенький, но живой.
– Можно к нему? – я осторожно поднялась с кровати, готовясь идти.
– Я проведу, – Вадик подал мне халат и руку, предлагая следовать за ним.
Мы дошли до другого конца больницы и остановились напротив одной из дверей, на которую он кивнул, жестом показывая, что можно заходить внутрь.
– Он знает? – я замешкалась и коснулась живота.
– О таких вещах должна говорить ты, – Вадик сел на стул рядом с дверью, – я подожду тебя тут, потом провожу обратно. Иди.
Назар спал, когда я прошла в палату, но, стоило мне только сделать шаг навстречу, сразу открыл глаза. Привычка.
– Привет, – робко сказала я и подошла к мужу, присаживаясь рядом с ним.
Назар только кивнул, внимательно осматривая меня. Казалось, он сейчас сразу поймет, что я в положении, просканирует цепким, неотрывным взглядом и увидит плод.
– Ты как? – я поежилась и отвела глаза.
– Сносно. А ты? – тихо ответил муж и взял мою ладонь в свою.
– Тоже, – по коже словно прошли разряды тока. Я до жути соскучилась по его прикосновениям, и даже этот безобидный жест вызывал дрожь и волнение.
Тем временем муж задержал взгляд на больничном наряде и сразу стал серьёзным.
– Что случилось? – видимо, он не догадывался, что я тоже тут лежу. Это говорило о том, что Волкова действительно вытаскивали с того света, выводили из комы или что-то в этом роде. В противном случае он бы уже давно знал, где я и с кем. Назар привык быть в курсе всего.
– Профилактика. Всё хорошо.
Не рискнула сказать про беременность. Муж кивнул и погладил мою руку большим пальцем. Мы оба молчали, не зная, как начать разговор. Я снова первой нарушила тишину:
– Рада, что ты жив.
– А я рад, что с тобой все в порядке, – он привычно хмыкнул, но взгляд был не таким, как всегда: теплым, усталым.
Я погладила его по руке и залюбовалась им. С этим мужчиной я буду как за каменной стеной, он отдаст за меня жизнь, но готова ли я к этому? Смогу ли пройти тот же путь, что и мама в замужестве, каждый день ожидая Назара с «работы», опасаясь, что однажды он не вернется или его так же, как в этот раз, подстрелят и придется молиться всем богам, чтобы выдрать его из лап смерти?
Сейчас, когда я жду ребёнка, нужно думать за двоих. Не хотелось трястись от страха. Я мечтала о тихой жизни. Назару нельзя иметь слабости. Он станет слишком уязвимым. А я больше всего на свете боялась, что нашему ребенку будет угрожать опасность.
– Говори, – Назар видел, что я хочу ему что-то сказать.
– Я попрощаться пришла, – выдавила из себя. С трудом смогла произнести эти слова. Муж только кивнул. – Я не смогу, прости. Не смогу жить в твоём мире. Моё сердце разрывается на части от того, что я сейчас это говорю, но я решила, что мы должны развестись.
Он снова кивнул и, немного подумав, ответил:
– Я не могу удерживать тебя силой. Ты достойна большего. Я не могу уйти из мира, в котором живу. Сама знаешь, отсюда так просто не уходят. Поэтому понимаю тебя. Иди. Все документы подготовят.
Я хотела поцеловать его в губы, но муж отвернулся. Мне оставалось только чмокнуть его в щеку и выйти из палаты, стараясь не показывать слез. Больше нельзя плакать. Я теперь не одна.
Он стал моей болью. Научил страдать. Выть от беспомощности, рыдать, разбивая руки в кровь. Приручил, подарил мир безудержного наслаждения, показал, как может быть хорошо и сладко. И в то же время плохо. С ним я испытала все чувства сразу: боль, восторг, любовь, ненависть, страх и бесстрашие.
Он свёл меня с ума и не позволил обезуметь. Раскрыл глаза на жизнь. С ним я повзрослела, сквозь боль стала зрелой. Сняла пелену наивности, узнала, чего стоит человеческая жизнь.
Нисколько. Нисколько не стоит, если за неё не заплатят, как Ильясу. И не имеет значения, кто ты: каждый вдох может быть последним.
Но мы всегда можем выбирать, как поступить: отказаться или принять. Этому тоже меня научил Назар. И сейчас я сделала свой выбор.
Глава 74
Четыре года спустя
Я мечтала отомстить за смерть родителей. Эта месть придавала сил и помогла выжить. Благодаря ей у меня получилось приспособиться к миру, который ранее казался чужим и даже научил убивать. Вот только грезила я убийством невиновного человека: Захар оказался ни при чем. Моего отца и мать жестоко убил в прошлом любимый мужчина – Ильяс. Да и потом выяснилось, что он не Ильяс вовсе. Также бывший пытался уничтожить моего мужа, который добровольно согласился отдать свою жизнь только ради того, чтобы жила я.
Позже я узнала, что Захар поставил условие: он отпускает меня, но Назар остается там. Насовсем. И это логично, им двоим давно уже было тесновато. И Назар сделал свой выбор, придя без оружия. Зачем оно ему, если все равно не получится выжить? Волков знал, что Захар может нарушить слово, и, чтобы гарантировать мое спасение, сам вызвал Ильяса на помощь. Он-то знал, что тот является сыном Захара и сможет вытащить меня из этого ангара.
Интересно, что чувствует человек, когда осознает, что сегодня умрет, а его любимая будет жить с другим? Этого я никогда не узнаю. Он не будет раскрывать передо мной душу и откровенничать. За прошедшие годы Назар ни разу не упомянул о своем поступке. Я так и не поговорила с Волковым после той беседы про развод. Один раз он приходил ко мне в родильный дом, но об этом позже. Это была далеко не дружелюбная беседа.
Я страдала. Если быть честной до конца, жалела о своем решении, но исправить ничего не могла. Волков не тот человек, кто готов принять обратно. А я сходила без него с ума, не знала, как найти себе места. Прошло четыре года, а он до сих пор оставался у меня в голове. И запах сандала с табаком не выветривался из памяти…
Сам Назар особо не страдал. Наоборот, он стал еще более могущественным, злым и жестоким. Поговаривали, что у него совсем снесло крышу после развода, который был опутан многочисленными слухами. Кто-то говорил, что брак был фиктивным, другие склонялись к мнению о том, что я изменила Волкову и тот сошел с ума, некоторые до сих пор не верили в наше расставание и полагали, что мы все еще вместе, а развод – фейк.
Мне было плевать на слухи. Расстраивало то, что я сама сделала выбор, о котором жалела. Я в итоге так и осталась одна, не сумев построить отношения с противоположным полом, а вот Назар менял девушек как перчатки, и в последний год у него был роман с Альбиной Чеховой, дочерью его партнера по бизнесу. Поговаривали, что дело идет к свадьбе.
Я ненавидела эту девушку. Понимала, что она тут ни при чем и Волков мой бывший муж, но все равно – не-на-ви-де-ла. До скрежета зубов не переваривала и хотела вцепиться ей в глотку, но здравый разум говорил, что это неправильно. Стоило отпустить Назара.
Не так давно у меня стало получаться жить своей судьбой. Этому поспособствовало знакомство с Романом Боно, который стал спусковым крючком в моей жизни и перевернул ее с ног на голову. И плевать, что этот мужчина появился на моем пути не просто так. Если бы не он… я бы не была счастлива.
Глава 75
– На сегодня закончили. Ты была на высоте, – я подмигнула модели, которая с облегчением выдохнула.
Рыжеволосая бестия быстро покинула помещение, пока фотограф не передумала. М-да, замучила я её сегодня. Три часа заставляла позировать, несколько раз менять наряды. Я привыкла с ответственностью выполнять любую работу и выкладывалась на сто процентов. Большую часть съёмок я взяла на себя, не могла лишиться удовольствия заниматься любимым делом. После окончания учёбы в вузе решила, что работа переводчиком не мое. А вот фотографом – очень даже да.
На сегодняшний день я владелица сети модельных агентств, разбросанных по стране. Я продолжила заниматься делом родителей и развивала его. И у меня это получалось – про мое детище не слышал только глухой. С нашими моделями хотели сотрудничать многие ведущие бренды, а мои фото ценились на вес золота.
– Камила Николаевна, – робко обратилась ко мне Аня, администратор, когда я упаковывала объективы, – к вам Олег приехал, хочет поговорить. Вы же закончили?
– Да, – я улыбнулась и кивнула, – пусть заходит, как раз поможет погрузить аппаратуру в багажник. На выходных меня не будет. Я решила отдохнуть.
– Давно пора, – искренне обрадовалась Аня и пошла на ресепшен, но в дверном проеме остановилась и неуверенно поинтересовалась: – Камила Николаевна, а можно вопрос? – девушка робко переминалась с ноги на ногу.
– Задавай, – я покосилась на сотрудницу, решив не повторять, чтобы называла меня просто по имени. Обращение по отчеству меня старило, но Аню было не переучить.
– А вы, ты… – она вспомнила, что мы перешли на «ты», – с Романом сейчас или с Олегом? Или с двумя сразу?
Я изумленно покосилась на девушку. Аня работала у меня уже четыре месяца, и за это время между нами сложились нормальные, можно даже сказать, теплые отношения. Мне нравилась эта крашеная блондинка с кукольной внешностью, которая встречала клиентов на ресепшен, приносила чай, кофе и всегда была любезной. Она безукоризненно справлялась с работой и не получила ни одного выговора. Но порой Анна выдавала перлы, услышав которые, я задумывалась о том, что блондинка она все-таки натуральная.
Та, видя реакцию начальницы, пояснила:
– Извини, это не мое дело, но просто интересно. Ты вроде бы с Олегом последние годы была, а теперь Рома… Извини, меня это, наверное, не касается…
– Действительно. Но могу сказать, что с Олегом мы не вместе, – ответила я и махнула рукой, – зови его. Он мне как раз нужен.
Администратор ушла, а я продолжила укладывать объективы в коробку, думая о том, что не помешало бы приобрести специальный чемоданчик под все мои принадлежности. Слишком много их накопилось за эти годы. А в стандартные ничего не помещалось, да и неудобно с ними. Точно решив, что буду делать под заказ, я замерла, ощущая на себе пристальный взгляд.
Я научилась различать людей по шагам. Бесшумные принадлежали нескольким мужчинам в моем окружении: Вадику, Саше, Олегу и Назару. От взгляда последнего всегда хотелось поежиться, а когда заходил Олег – на душе становилось спокойно.
Я была уверена – на меня сейчас смотрят карие глаза с озорными чертиками. Обернулась: так и есть. Поймав мой взгляд, Олег оскалился, продемонстрировав ювелирные клыки, и провел ладонью по лысине, будто на ней росли волосы. Заметив этот жест, я грустно вздохнула и скользнула взглядом по многочисленным ожогам на лице, которые спускались к шее и скрывались под рубашкой, – он неисправим.
С тех пор как Олег появился в моей жизни, не только окружение, но и СМИ пытались разгадать загадку: кем приходился мне этот парень. Большинство приписывало нам роман, меньшая часть людей все же полагала, что Олег работал на меня по поручению моего покойного отца или даже бывшего мужа.
За последние годы многое изменилось. Обо мне знали не только потому, что я являлась владелицей ведущего модельного агентства. Про меня ходили разные слухи из-за того, что я была бывшей женой Волкова, о котором не слышал только глухой. Также слава гуляла по другим кругам, потому что бизнес Николая Липатова тоже процветал.
Я не смогла бросить дело отца, и первые два года оружием занимался Саша, после чего я сделала своей правой рукой Олега. Он полностью контролировал продажи, держа меня в курсе всех дел.
Я не опровергала слухи о романе с Олегом, но и не подтверждала. Считала, что люди все равно будут сплетничать и мои комментарии ничего не изменят. Моя личная жизнь была под секретом.
– Весь отчёт здесь. Проверишь? – Олег протянул папку с документами, вытягивая меня из мыслей.
– Я тебе доверяю, – мельком посмотрела на бумаги, – ты на авто?
– Да.
– Отлично. Бери вот эту коробку, – я указала на ящик, куда укладывала фотик и объективы, – и тащи к себе. Мне машина не понадобится, оставлю тут. Всё равно отдыхаю.
– Решила наконец тряхнуть стариной? – снова оскалился парень, забирая коробку, и вышел из комнаты. Он всегда подтрунивал надо мной и не мог отказаться от того, чтобы не задеть хотя бы раз.
– Когда-то пора начинать. Тем более Ромка меня уломал, – пояснила я, уже усаживаясь в «Лэнд Крузер», – это и есть твоя малышка?
Я окинула взглядом огромный салон джипа, про который мне все уши прожужжали, и с усмешкой посмотрела на Олега.
– Она самая. Триста восемь лошадок, но не суть. Главное, что бронированная, – парень снова поправил невидимые волосы и неторопливо, можно сказать, лениво отъехал от салона и двинулся по знакомому маршруту. Олег часто забирал меня после работы и был в курсе всех моих перемещений.
Через десять минут он припарковался напротив садика, и я, выходя из авто, сразу увидела, как ко мне бежит мой ангел: каштановые волосы, беззаботная улыбка и кукольные глаза насыщенного изумрудного цвета. Дочь была копией отца. Не нужно делать тест на ДНК, чтобы понять: это ребенок Волкова. Характером девчонка тоже пошла в него: она была упрямой, могла добиваться своего и рассуждать, несмотря на то что ей было только три с половиной года.
Ульяна. Так я назвала итог наших с Назаром отношений. Моего ангела, которого любила больше жизни, стремясь сделать все, чтобы этот человечек рос счастливым. После развода я осталась жить в одном городе с Назаром, потому что хотела забыть прошлое, где были родители, друзья и бывшая любовь. После расставания муж выплатил мне неплохие откупные и приобрел для меня частный дом, хотя я отказывалась. Но спорить с Волковым себе дороже. Если он решил, значит, так и будет. Со слов адвоката, Назар Максимович хотел, чтобы мы ни в чем не нуждались.
– За Улей уже приехали, – резюмировал Олег, подъезжая к дому.
Рядом с воротами стоял тонированный «Лексус». Это Вадик приехал за дочерью своего хозяина. Каждую пятницу Ульяну забирали и возвращали вечером воскресенья. Я сморщилась, заметив авто, но быстро натянула дежурную улыбку. Против Вадима я ничего не имела, но в глубине души мечтала, чтобы вместо него приехал сам Назар. Но бывшего мужа я видела в последний раз три с половиной года назад.
Он заявился ко мне в палату практически сразу после родов. Как сейчас помнила момент, когда открылась дверь и в помещение ворвался запах сандала с табаком, отчего воздух стал тяжёлым. Назар Волков заполнил собой все пространство. Он, как обычно, выглядел безупречно: чёрная рубашка, пиджак, под которым скрывалась оперативная кобура, джинсы и дорогая обувь. Прохожие всегда оборачивались ему вслед, девушки хотели оказаться под его крылом. Назар считался одним из самых обеспеченных холостяков и не был обделен вниманием женщин. Впрочем, как и всегда. Медсестра почувствовала мощную энергетику, исходившую от моего бывшего мужа, и вышла из палаты.
Я скользнула взглядом по мужчине и задержалась на животе, на месте, где находилось ранение. Было ясно, почему Волков метал молнии. Он долго восстанавливался, после того как его вытащили с того света, и сейчас пребывал в бешенстве, потому что Вадик не доложил ему о беременности. Уже потом я узнала от Санька, что Вадик сдержал слово и промолчал. Только когда родилась Ульяна, Назара оповестили.
И он пришёл на разговор. В глубине души я надеялась, что мужчина предложит воссоединиться, но его это не волновало. Его интересовал только ребенок.
– Свою дочь я не брошу, – бывший муж прожигал меня зелеными глазами, – все, что нужно от меня, сделаю. Любые вопросы можешь решать через Вадика. Ежемесячно буду переводить тебе деньги.
– У меня они есть, – начала я, но вовремя заткнулась, заметив, как Волков заиграл жевалками.
– Ежемесячно буду переводить деньги. Дочь не отберу, если не натворишь глупостей, – процедил он, – рядом всегда будут мои люди. Обо всех изменениях в своей жизни будешь докладывать мне. Поняла?
Я хотела спросить, что значит "отбирать", но промолчала. Он может сделать что угодно. Лучше не злить этого человека.
А матерью я получилась хорошей. Заботливой, преданной дочери. Беременность была сложной, меня постоянно мучили токсикоз и обмороки, снижался гемоглобин. Но, несмотря на это, я не воспринимала ее как болезнь и даже умудрилась закрыть сессию. Досрочно, конечно. Вести о том, что Волкова падает на экзаменах в обмороки, быстро разлетелись по универу, и преподаватели старались скорее отделаться от назойливой студентки, которая пыталась рассказать предмет.
Роды начались преждевременно, на седьмом месяце. А после этого меня ждали мучительные бессонные ночи с Ульяной. Я буквально валилась с ног и засыпала на ходу. Ко мне приехала Малена, которая помогала с готовкой и уборкой по дому. Караулила Улю, пока я отсыпалась. Всякий раз после моего пробуждения в доме витал знакомый запах сандала с табаком. Я знала, Волков всегда рядом.
Круглосуточно меня охраняли его люди. Докладывали ему о каждом шаге, но сам муж не появлялся. Я привыкла к такому поведению, но все равно в глубине души мечтала, чтобы хоть раз за дочерью приехал он сам. Но Волков принципиально избегал встреч, из-за чего каждую пятницу надежда на то, что все-таки настанет момент, когда я смогу снова его увидеть, погибала.
Было обидно, но я понимала, что прошло четыре года и у каждого своя жизнь. Тем более я сама настояла на разводе, меня никто не принуждал. Это был мой выбор, и последствия оказались вполне предсказуемы.
И сейчас я провожала взглядом «Лексус», который скрывался в переулке, и чувствовала пустоту. Так всегда. Каждую пятницу я начинала тосковать по дочери, не успев с ней попрощаться. Но ничего уже не изменить. Противиться ее общению с отцом нельзя. Тем более что Ульяна любила Назара.