Read the book: «Освобождение», page 5

Мою дрёму прервал звонок сотового телефона. Дирекция бы мне звонить не стала – они уже однажды испытали на себе мой гнев и уяснили, что я работаю строго по часам, принося при этом прибыли больше, чем большинство их сотрудников, корпящих над данными по биржам круглые сутки. О, боги, сколько я уже видел распавшихся из-за этого семей. Даже, пару самоубийств видел. Клиенты? Тоже вряд ли. Каждому из них я позвонил ещё вчера и лично уведомил, что в течении следующего месяца я буду вне финансовой жизни большого бизнеса. Впрочем, среди клиентуры иногда попадались и такие, которые считали пару сотен тысяч долларов достаточным поводом для того, что бы испортить себе день отпуска.

Я лениво поднялся из кресла и взял телефон. На экране светился номер Джин. А вот это было уже чем-то новеньким. Неужели, подписали рапорт на отпуск?

– Да, дорогая? – ответил я на звонок, даже не сразу сообразив, что отвечаю в сугубо американской манере.

– Подъедь. Срочно, – коротко сказала Джинни и продиктовала адрес.

Адрес был мне знаком – стройка, где чёрт сломит ногу, а я там несколько лет назад сломал пару шей. Собственно, я уже понял, что дорогая планирует поэксплуатировать меня в качестве эксперта, а это обозначает, что их коронер не уверен в причине смерти или же уверен, но не понимает, как это можно было сделать. В любом случае, выбор у меня был не слишком большой, поэтому, вяло отрапортовав «Есть, мэм», я оделся и спустился в гараж.

Приехав на место, я подошел к оградительной полицейской линии, где меня тут же остановил офицер, но подошедший капитан провёл меня к месту преступления, сказав, что я был приглашен в качестве внештатного консультанта.

Это была новость. Во-первых, я ожидал, что проведёт меня Джин. Во-вторых, что же тут произошло, если на месте преступления, под дождём мокнет начальник отделения полиции, да, не просто мокнет, а лазит в грязи наравне с остальными?

Подойдя к телу и приподняв покрывало, я всё понял. На мокрой глине в своём дорогом костюме лежал один из моих клиентов. Впрочем, на первый взгляд, это была единственная адекватная причина, по которой Джин могла меня позвать. Клиент был достаточно известным в узких кругах мафиози из крупной итальянской семьи. Или война банд, или проштрафился перед «своими». Казалось бы, всё просто.

И тут я увидел причину, по которой Джин проявила такую оперативность. На шее жертвы был след от растворяющейся иглы с синтетическим ядом. Сам яд уже не светило установить, а вот подтвердить догадку было можно.

– Вы знаете этого человека, мистер Норд? – спросил капитан.

Я отвлёкся от своих мыслей, но не совсем.

– Да, капитан. Это мой клиент. Вернее, он был моим клиентом. Я делал для его фирмы анализ интересующих его сфер международного рынка, – подтвердил я и так известную ему информацию.

– Детектив Борская утверждает, что Вы занимались самообучением и можете дать несколько дельных советов там, где полицейский может что-то упустить. Не слишком то я верю в самоучек, но верю своим сотрудникам. Хотите осмотреться?

– Естественно, капитан, – я кивнул в знак благодарности и продолжил. – А ещё хотел бы, что бы при вскрытии эксперты поискали в крови остатки соединений на основе алюминия. Видите след на шее? Возможно, его отравили.

Отдаю должное капитану – не стал спрашивать, почему именно алюминий, а просто, внёс его в список для поиска.

Эксперты назвали время смерти от пяти до двух часов назад. Их я поправлять не стал, а Джин сказал, что период от пяти до четырёх часов назад – нет ни следов протекторов, ни следов самого убийцы или человека, притащившего сюда тело. Это обозначало, что принесли его ещё, когда было сухо, а дождь шел уже более трёх с половиной часов. Что мне не нравилось, так это то, что было использовано оружие, которое предполагает оставление тела там, где ты его поразил, а тело было, явно, перемещено сюда из другого места. Правда, вопрос в том, живым или мёртвым это тело перевезли. Зато, не вопрос, почему сюда. Это была территория мафиозной семьи покойного. Вывод? А вывод у нас пока такой – кто-то хочет начать войну банд в Нью-Йорке. Главный вопрос – зачем?

Наверное, у вас возник вопрос, какого дьявола Джин представила меня копам как самоучку-эксперта, а я не отбрыкался от этого? Да, такого, что косвенные признаки указывали на ликвидатора. Не мой уровень, конечно, тем не менее, выходит «ой». И моя основная задача состояла в том, что бы он попался не полиции и не мафии, а лично мне. Не приведи Господи, он тут по служебным делам, я бы оказался на грани катастрофы, вне зависимости от того, знает он о моём существовании или нет.

Вот из таких вот соображений, я и проторчал до поздней ночи в отделении полиции, наравне со всеми копаясь в огромной куче фотографий с места происшествия и ища что-то, что я мог упустить.

***

Несколько дней меня не отпускала мысль, что я, всё таки, что-то упустил на той стройке, а самым паршивым было то, что стадо экспертов, пронёсшееся там, как Мамай по Киевской Руси, не оставило от этого чего-то ни малейшего следа.

Джинни всё это время откровенно злилась за то, что у неё появилось немного времени, а я это самое время тратил на её же работу. Причём, злилась она, скорее, от того, что теперь на себе испытала причину моих недовольств. Ну, тут уж, как говорится, ничего не попишешь.

Наконец-то, после долгих размышлений, я сообразил, что я упустил. Вернее, даже не упустил, а не обратил должного внимания. Да, след был именно от специфической иголки из миниатюрного духового самострела, иногда, механического. А вот алюминий в крови был в виде оксида. Я искал русского, а работал американец. Это их яд. Следовательно, труп был подброшен, именно, как предупреждение о том, что итальянцы зарвались, пытаясь укрыть от покровителей большую часть прибыли. А раз так, то это дело спустят на тормозах в офисе окружного прокурора или устранят всех свидетелей, которых и так не было и не будет.

– Джин, а не дадут тебе это дело раскрыть… – пробубнил я себе под нос.

– А тебе дадут? – навострила ушки Джинни, рассчитывая на мою помощь, возможно, даже практическую в наказании виновных.

– А я самоустраняюсь. Вредно для здоровья, знаешь ли, когда прячешься, закусываться со спецслужбами страны пребывания. Это нацбезопасности ушки из-за угла торчат. Смирись. – всё тем же тоном выдал я ей расклад.

Джинни скривила мордашку, показывая всю нелицеприятность перспективы. По совести сказать, мне и самому было неприятно отступать, но тут уже включалась логика. Убитый кто? Бандит. Мне он кто? Да, мелочь – максимум, полмиллиона доходов в год. Не то у него было положение, что бы рассчитывать на мой праведный гнев и крестовый поход на его убийц.

Вечером, за чашечкой кофе в кафетерии, капитан так же не слишком обрадовался новости, но принял её как факт, когда я объяснил, что читал о подобном оружии, что следов у нас нет, нет подозреваемых, особенно тех, кого можно допросить, нет свидетелей, нет ничего. А что бы капитан поверил окончательно, я даже специально для него со смартфона вышел в интернет и нашел электронную версию статьи из журнала об оружии, где описывался придуманный тридцать лет назад прототип такого механического самострела и указывалось, что иглы содержат малый заряд синтетического яда, который распадается в организме минут за двадцать, не оставляя следов. О том, что где-то читал, но не помню где, об остатках в крови алюминия, я нагло соврал, но эту маленькую ложь капитан проверить бы не смог, учитывая, что я оговорился, будто читал об этом в интернете, а это не то, что не доказательство, а даже не источник.

В общем, всё хорошо, что хорошо кончается. Неторопливо, в течение следующей недели, это дело глохло и переходило в разряд нераскрытых, а людей не заставляли корпеть над ним сутками. Увы, именно такова цена за «свободу и демократию». Впрочем, за диктатуру и любой другой режим такая же. Не зря в бывшем СССР ходили в среде уголовного розыска шутки «Раскрытие убийств мы довели до девяносто пяти процентов. Оставшиеся пять процентов совершены или ментами, или КГБ».

Хорошим окончанием это, правда, можно было назвать весьма условно, поскольку отпуска порезали всему отделению, и мне предстояло свой отпуск коротать в Нью-Йорке, занимаясь делами домашними. Иной раз казалось, что я превращаюсь в домохозяйку, заведя отношения, и даже хотелось куда-нибудь поехать, и кого-нибудь убить, что бы совсем не расклеиться. Впрочем, такие мысли приходилось отметать на корню.

В качестве компенсации за убитый отпуск, Джин записалась со мной на плавание. Правда, об этой идее я пожалел сразу же после первого занятия – все мужчины так пялились на неё в купальнике, что мне захотелось устроить небольшую кровавую баню прямо в бассейне. Саму же Джин такой лёгкий приступ ревности от души позабавил.

***

Анекдот помните, о том, как делает предложение узаконить отношения девушка?..

– Игорь, иди сюда, разговор есть.

Чуя подвох, я прошел на кухню, где Джин стояла со стаканом сока. Это вместо кофе то? И где сигарета?.. Ой-ёй… Кажется, я знаю, о чём разговор… Не то, что бы не рад был, но как-то страшно и неожиданно.

– Я так понял, курить мне теперь только на лоджии? – поинтересовался я, наливая себе виски.

– Скучно с тобой. А ещё ты нервный, – кивнула она на бокал. – Хотя, положено нервной быть мне.

Я вздохнул.

– Тебе рано ещё. И я уже подозреваю, какие меня ожидают капризы… – откровенно подшучивая, переварил я новость.

На следующий день я нагло взял на работе отгул и сел за штудирование литературы и для будущих папаш, и для будущих мамаш. Техника скоростного чтения помогала усвоить материал, а вот понять его – ни разу.

Ещё полдня я провёл в магазине, тщательно выбирая продукты, поскольку наша диета сейчас Джинни подходила мало. В общем, нормальное поведение для среднестатистического ответственного холостяка, который внезапно выяснил, что он не только больше не холостяк, но даже совсем наоборот. Хорошо ещё, что не побежал в какую-нибудь компанию дизайна интерьера, заказывать розовые обои.

За следующие несколько месяцев, я, напрочь, позабыл обо всём, кроме своей семьи. Новообретённое чувство присутствия самых близких людей отодвинуло на задний план любые дела и мысли. Я всё так же оставался успешным аналитиком, который советовал своим клиентам только беспроигрышные варианты, всё чаще бывал на работе у Джин, откуда вёз её домой. Один раз, когда задержанный заикнулся о том, что разделается с ней, едва не разорвал его голыми руками – дело копы замяли по-свойски. В общем, всё шло идеально, пока не началось это…

Мне стали сниться кошмары. Сначала раза три в неделю, а вскоре уже каждый раз, когда я пытался уснуть. Всегда один и тот же сюжет. Один и тот же.

Мне снилось, что я сижу у себя в офисе. Внезапно, звонит сотовый. В трубке перепуганный голос Джин.

– Они здесь! Они пришли за тобой!

Я срываюсь с места и еду домой. Ещё на подъезде к жилому комплексу, достаю из тайника в машине пистолет. У двери в подъезд несколько автоматчиков. Один из них замечает меня, и все они открывают огонь. Машина несётся под шквальным огнём, сбивая одного из автоматчиков и врываясь в ворота парковки, снеся шлагбаум. Я выскакиваю и добиваю оставшихся. Подхватываю автомат сбитого, меняю магазин и вбегаю в холл. Там стоит полдюжины бойцов, вооруженных автоматами и помповыми ружьями. Они пытаются в меня попасть и плотным огнём загоняют за колонну. Я едва успеваю перевести дыхание, когда рядом со мной падает граната. Привычным движением отбрасываю её обратно, уничтожая взрывом троих. Ещё двоих убиваю автоматной очередью, а последний бросается на меня. Рукопашная схватка. Он силён. Силён и умел. Но неопытен. Спустя почти минуту «танцев», мне удаётся его обмануть. С хрустом ломаются шейные позвонки. Я вскакиваю на ноги, хватаю оружие и несусь к лифту. Скоростной подъём длится целую вечность. Я рвусь вперёд, теряя всякую осторожность. Джин стоит на коленях посреди комнаты. Ей в голову из ПМа целится неизвестный мне мужчина.

– Опоздал, предатель. У тебя нет права на счастье, – произносит он по-русски.

И Джинни убивают у меня на глазах…

Проснулся я от того, что Джин теребила меня за плечо. Как оказалось, я кричал во сне. Ещё хорошо, что, просто, кричал бессвязно, а не комментировал происходящее во сне.

Я посмотрел на Джинни и принял окончательное решение.

– Дорогая, мне надо уехать. Ничего не спрашивай. Буду через пару месяцев, возможно, раньше.

Отдышавшись, я стал собирать сумку. Утром сообщил на работу, что буду отсутствовать длительное время по неотложным семейным обстоятельствам.

***

Место: Подмосковье

Время: 56 дней с момента прилёта Игоря Мельникова в Москву

Я сидел в кресле и ждал. Ждал уже достаточно долго, что бы прокрутить в голове добрых три сотни способов, которыми я хотел бы убить этого человека. И ни один из этих способов гуманностью не отличался.