Read the book: «Посол человеческий»

Font:

ISBN 978-5-0053-6990-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Дорогой читатель, друг!

Когда ты откроешь первую страницу моей повести, когда твои глаза упадут на первое слово в первом абзаце, знай: я волнуюсь. Волнуюсь так, словно выхожу на сцену перед многотысячной аудиторией, следящей за каждым моим шагом, каждым движением. Я не скрываю своего волнения перед тобой, мой друг. Может, это грязный приёмчик, ничего не могу с собой поделать. Как бы то ни было, раз уж ты здесь – огромное тебе спасибо!

Свою благодарность я хочу выразить и всем тем, кто был рядом, кто поддерживал или даже просто интересовался (может, чисто ради приличия), тем, кто верил в меня и тем, кто не верил. Спасибо.

«Посол человеческий» написан простым языком, потому что все мы – простые люди.

Ах да, чуть не забыл. Все события и персонажи являются вымышленными.

I

Солнце опустилось к горизонту по-мартовски слишком рано, и многочисленные небоскребы столицы закрыли собой светило. Повсеместно загорались фонари. Больше всего на Арбате. На этой улице что ни вечер – фестиваль света, красок и нарядов. Вечерние москвичи чаще походили на иностранцев или даже представителей иных планет. Каждый желал удивить окружающих своим внешним обличьем, но никто уже давно ничему не удивлялся. Красота на грани с безумием, не иначе. Любая фантазия воплощалась здесь. Никто не смущался. Никто не удивлялся, что каждый второй носит очки.

Теперь очками называются визоры дополненной или расширенной реальности. Это такой прибор, похожий на водолазную маску, в котором содержатся все современные функции: распознавание объектов, текстовая информация, видеозвонки и многое многое другое. Многие стали обладателями очков, ведь это доступный гаджет для массового потребителя. И хотя многие пользуются смартфонами, таких людей в шутку называют простаками.

В этот вечер на Арбате стало одним простаком больше.

Нестор держал в руке остывающую глянцевую фотографию. Какой-то незнакомец, идущий на Арбат, предложил сфотографировать его в обмен на сто кьюаров. Небольшая цена ради ослепления вспышкой из старинного полароида. Снимок вышел тусклым, но Нестор морщился не из-за этого. Отвращение вызвало его собственное лицо: отросшие волосы, тонкий нос, узкая полоска губ и даже впалые глаза – всё на этом снимке вышло каким-то не таким, словно не на своём месте. Но выбрасывать его Нестор не собирался, убрал в карман, чтобы потом повесить на холодильник. Настоящие фотографии теперь то ли красивая редкость, то ли ненужный мусор.

В прохладном воздухе блуждал сладкий аромат не то от карамельной лавки на углу, не то от самих участников этого маскарада. Азарт, игра, искушение – Нестор всё игнорировал. Его волновала только встреча с отцом. Собственно, по приглашению отца он явился на Арбат, с какой целью – пока не понимал. Он уже думал, что стоило отказаться и уехать домой с Гусманом, давним другом, с которым они приезжали в столицу. Нестор даже нащупал в кармане куртки телефон, чтобы сделать звонок и убраться отсюда как можно скорее. Отцовский возглас его остановил.

Знакомой хромающей походкой Архип подошёл к сыну. Ещё один простак. Из-под его пышных простачьих усов выглядывала широкая улыбка. От уголков глаз шли тонкие морщинки.

– Здравствуй, сынок.

– Привет, пап.

На самом деле Архип Викторович Кофских – человек вовсе не простой. Может сложиться мнение, что это и не человек вовсе, а тайна во плоти. «Широко известен в узких кругах» – выражение точно про него. Чем он занимался в свои годы, навсегда останется загадкой для обычных людей, пусть даже самых-самых разодетых. В том числе для жены – теперь уже бывшей, – и для сына. Была некогда история, что Архип – военный журналист на пенсии. Но эту версию Нестор никак не мог принять. Лишь однажды между ними произошёл откровенный разговор, но завершился он очень быстро; Архип дал понять ясно, что он, вероятнее всего, никогда не расскажет о своей работе. Не потому, что не хочет – не может. Сложив два плюс два, Нестор пришёл лишь к той мысли: его отец – самый настоящий шпион. Мысль эта крепко засела в двадцатилетнем уме. Но ни подтверждения, ни опровержения своим доводам он не получал. Важнее было другое: чтобы папаша оставался жив и здоров. И чтобы хоть иногда видеться. Пускай даже на Арбате.

Над головами чернело розовое небо, редкие воздушные суда оставляли за собой прощальные шлейфы. Заурядная парочка вступила на брусчатку и до них сразу донеслись плавные переливы саксофона. Архип оживился и прибавил шагу. Он так спешил на звуки музыки, что совсем не обращал внимания на чудаковатую хромоту. Нестор шёл чуть позади.

– Я посмотрю, ты в этом маскараде не участвуешь, – отозвался он в сторону отца.

Архип пренебрежительно фыркнул на прохожих:

– Это не маскарад, а самый настоящий цирк.

Они шли дальше, огибая любые предложения зайти куда-нибудь или что-нибудь купить. Вдалеке кричал продавец сувениров:

– Подарки для ваших близких! Сувениры из настоящего дерева! Подходите скорее!

Архип никак не реагировал, но при взгляде на магазин с дисками двадцатых годов что-то изменилось в его лице, оно стало мягче и немного печальнее.

– Вот же времена, – буркнул он себе под нос и стал искать глазами уличного музыканта. Тот стоял уже недалеко, возле скамьи и большой клумбы. На радость Архипа, в его руках лежал самый настоящий, что называется живой инструмент, чарующий не только своим тенором, но и блеском латуни.

Архип косо улыбнулся:

– Ай, молодец, саксофон-то не электронный, – обрадовался он и повернулся к сыну. – Часто ли ты, сынок, слышишь живую музыку? В наши дни это большая редкость.

– Да, нечасто, – Нестору оставалось только соглашаться.

– Вот именно. Поэтому насладись моментом.

Нестор Архипович только начал проникаться волшебством мелодии, пусть и не знакомой для него, но едва он принял более расслабленную позу, как вдруг вдали, вперёд по улице, затрещал полицейский свисток.

Музыкант тут же прервал игру. Вся улица пронзилась единым вдохом. Поднялся шум, испуганные обыватели, робея, всматривались туда, куда пробегали вырвавшиеся из теней патрульные.

В строгой чёрной форме и в масках, целиком скрывающих лица, они выглядели очень грозно. Никто не желал вставать у них на пути.

– Такой спектакль, думаю, ты тоже нечасто наблюдаешь, – сказал Архип сыну. – Пошли, глянем.

Наряду с патрульными и несколькими более смелыми из числа затаившихся, Архип направился к месту событий. Нестор нехотя шёл позади.

На Арбате стало заметно тише. Многие старались как можно быстрее пройти мимо. Над головами кружили полицейские дроны, озаряя вторые и третьи этажи домов красно-синим светом. Архип протиснулся в толпу и затянул за собой сына. Стало видно происходящее.

Двое полицейских схватили некую женщину, донельзя худую, бледную и крикливую. С её век по напудренному лицу стекала тушь, а белёсые пряди уже потеряли прежнюю укладку.

– Это не моё, не моё! – вопила она скрипучим голосом. Под её ногами лежал серебристый клатч, отражающий своими блёстками свет дронов.

– Держи её крепче, – сказал полицейский своему напарнику. Тот в свою очередь схватил женщину за тонкие руки, да так сильно, что ещё немного и они надломятся. Несчастная оказывала самое минимальное сопротивление – всхлипывала и дрожала от страха, не зная, куда взглянуть. В глазах обывателей поддержки ей точно не удалось бы сыскать. – Не моё, говорит. Сейчас посмотрим.

Ворчливый полицейский поднял сумочку и принялся заглядывать внутрь, но это ему быстро надоело и он попросту вытряхнул всё на брусчатку. Зеваки ахнули, когда среди прочего на землю выпала толстая бумажная пачка.

– Так-с, вот и паспорт, – намеренно громко заявил довольный собой патрульный, поднимая документ-карту. Он повернулся к женщине и схватил её за подбородок, сверяя лицо с фотографией.

– Это что, деньги? Деньги… – ужаснулись стоящие в первых рядах, боясь даже произносить само слово – деньги.

Патрульный вскоре разъяснил для собравшихся, в чём суд да дело. Паспорт, без сомнения, принадлежал этой хрупкой леди, как и вся сумочка с её содержимым. Конечно, особый интерес вызывала та самая пачка денег. Это были рубли. Если судить по толщине пачки, то весьма значительная сумма. Всем теперь хорошо известно, что рубли – это деньги прошлого. Их хранение или передача – самое настоящее преступление, а все попытки сбыть старую валюту всё равно не обретут успеха. То есть носить с собой пачку рублей есть дело не только опасное, но и глупое.

Женщина завыла пуще прежнего:

– Не моё это, не моё, сказала! Муж подложил!

– Значит, с мужем тоже разберёмся, – ответил патрульный и дал приказ увести её.

На сцену вышли ещё двое представителей правопорядка и повели её прочь. Женщина ревела, валилась с ног и что-то кричала уже неразборчиво. Но никто из окружающих, кажется, не проявлял никакого сожаления.

– Сынок, ты знаешь, что сейчас произошло? – спросил Архип, отходя от гудевшего сборища.

– Арест, – сказал Нестор, сомневаясь в своих словах.

– Это называется справедливость, – Архип помотал головой с неким огорчением. – Правда в том, что справедливо – это не всегда правильно.

Архип поторопил сына идти дальше. По дороге он задал лишь один вопрос:

– Живёшь всё там же, в моей старой квартире на отшибе? – спрашивая, он даже смотрел несколько иначе.

– Там же. Почему бы и нет, – чуть погодя, Нестор переспросил, – а что?

– Просто спросил.

Потом Архип как будто невзначай предложил зайти в кафетерий. Нестор не стал отказываться. Выбранное отцом заведение ни чем не отличалось от других. Сразу у дверей их встретил яркий аромат кофе, свежей выпечки и шоколада. Где-то в углу играла лёгкая музыка. Вдоль стен небольшого зала стояли диванчики, столики между ними освещал мягкий свет настенных светильников. Людей в зале находилось не очень много. Но Архип не торопился присаживаться. Вместо этого он подошёл к барной стойке и потребовал:

– Вызови мне Елену.

Бармен стоял спиной к новоприбывшему гостю и мыл стаканы в маленькой раковине. Не отвлекаясь от своей работы, он потянул руку под стойку. Щёлкнула кнопка. Архип услышал этот щелчок и кивнул в одобрение.

Вскоре из служебной комнаты вышла строгая на вид женщина с широкими бёдрами и плечами, как у чемпионки по плаванию. Она посмотрела на бармена – он, в свою очередь, качнул головой в сторону Архипа.

– Лена, открой потайную, – сказал Архип Елене.

– Ни привет, ни как дела, Тёма. – ответила глубоким голосом начальница.

– Тёма? – спросил вслух Нестор, тем самым обратив на себя внимание строгой женщины. Она осмотрела его сверху вниз и снова вверх, затем смягчила тон.

– Сын твой? – уголки пухлых ярко-красных губ Елены содрогнулись в улыбке. – Похож на тебя… чем-то. Лишь бы не характером.

– Лена, не стоит. Дай спуститься вниз.

– Комнаты сегодня закрыты, – начальница снова вернула в голос строгий тон.

– Сделай исключение, – продолжал напирать Архип.

Елена поразмыслила и сердито выдохнула:

– В последний раз!

Женщина отвела гостей на нижний этаж в закрытую зону. Из отделённых друг от друга комнат не доносилось ни звука. Пахло уже не выпечкой, а сыростью.

– У нас тут затопление произошло на днях, – голос Лены отражался от холодных кирпичных стен. – Не обращай внимания.

– Спасибо, дорогая. Уже раз сто меня выручила.

– Вот именно, раз сто.

Елена открыла одну из комнат и удалилась. Нестор, в отличие от своего отца, пришёл сюда впервые. В комнатушке стоял точно такой же столик, как наверху, и точно такие же кожаные диванчики по обе стороны от него.

Отец с сыном заняли диваны.

– Электроприборы здесь не работают. Совсем. У меня даже часы отключились, – в подтверждение своих слов Архип засучил рукав дублёнки и показал погасший экран. Нестор также убедился в его словах, проверив свой телефон: простой потерей сигнала не обошлось, гаджет и правда отключился.

– Ну и зачем ты меня сюда притащил? – спросил недовольно Нестор, сидя напротив отца.

– Сынок, скажу честно. Ты знаешь, что обычно я не впутываю в свои дела тебя и маму. Но сейчас положение вещей не совсем обычное.

Архип достал из внутреннего кармана дублёнки плотный бумажный конверт жёлтого цвета. Сверху он положил небольшое устройство размером чуть больше электронной сигареты.

– Что это? – спросил Нестор.

– Это модем для выхода в Интернет. В курсе о нём?

– Старая сеть. Её ведь уничтожили, удалили из-за какого-то там бесконтрольного вируса.

Архип приподнял пышные, как и усы, чёрные брови:

– Да, так везде писали. А вот чего там не написано, так это что Интернет на самом деле не уничтожен полностью. Он лишь закрыт для обычных людей. Теперь есть Сеть, а Интернет благополучно забыт. Странно, что его вообще где-то упоминают.

Нестор опешил и встряхнулся:

– Пап, постой. Для начала – кому Интернет нужен в наше время?

– Военным, – ответил Архип немногословно. – Вирус захватил многие важные данные, но не уничтожил их, как выяснилось.

– А ты откуда знаешь?

– У меня много хороших связей, – похвастался Архип и добавил, что как раз таки благодаря связям они сейчас сидят в этой самой комнате.

Нестор покрутил модем в руках и ткнул им в сторону отца:

– Где ты его взял?

– Это не имеет значения, сын. Нужно избавиться от него, вот что важно. Это и есть моя просьба.

– А сам что? Дома разбей, да выброси в мусорку.

– Я не чувствую себя в безопасности, находясь дома, сын.

Нестор ужаснулся такому признанию. Он, наконец, обратил своё внимание и на конверт. Это первый раз, когда перед ним лежит предмет из настоящей бумаги. Бумага, ровно как и дерево и стекло – в современном мире стали дорогостоящими материалами, недоступными для простого народа. Всему на замену пришёл пластик и вторсырьё. Держать в руках бумажный конверт – уже большая привилегия вне зависимости от его содержимого.

– Что внутри? – спросил он, осторожно касаясь конверта. Раскрыв его, Нестор заглянул внутрь и тут же бросил конверт обратно на стол. Он побелел от испуга. – Папа, ты что творишь? Сам же только что видел, что с женщиной сделали!

В конверте лежали бумажные банкноты, аж две пачки. Аккуратные и чистые, как будто новые.

– Нестор, сынок. Один единственный раз тебя прошу – помоги старику, он сложил руки в замок и выставил их перед собой. Чуть погодя, добавил: – К тому же, внутри не только банкноты.

Нестор ещё раз взглянул в конверт – не без чувства отвращения – и увидел в нём помимо двух пачек множество пластиковых карточек. В них он признал знакомые средства – кьюары, современные деньги. Если точнее, это физический аналог электронных денег, выполненный в виде небольших квадратных вкладышей с QR-кодом на них.

– Я не верю, что ты ввязываешь меня в это, отец.

– Нестор, – Архип выдохнул с полным сожалением. – Это в первый и в последний раз. Честно, я обещаю. Просто… Так сложилось. И ты как раз приехал в Москву с другом, и сам позвонил мне. Для меня это хорошая возможность стереть ошибки прошлого.

Лицо Нестора содрогнулось от нарастающей злобы:

– А для меня – тюремный срок?

– Для тебя – способ помочь отцу. И кьюары, конечно. Только не сочти их за подкуп, хорошо? Это просто накопления, мне столько денег ни к чему. Ну же, соглашайся.

Разумеется, Нестор не смог отказать. Он убрал конверт и модем в рюкзак, после чего они сразу вышли из комнаты. Вернулся аромат кофе. Перед выходом из кафетерия Архип купил коробку эклеров с варёной сгущёнкой, таких же редких ныне, как и живая музыка. Он уплетал пирожные прямо на ходу, позабыв даже поделиться с сыном, не говоря уже о всяком приличии. Нестор вовсе не обижался на отца, ему и не хотелось эклеров. Теперь он хотел бы, чтобы происходящее с ним сейчас оказалось дурацкой шуткой, розыгрышем. Чтобы из всех углов Арбата на них посыпался серпантин, раздалась оглушающая сирена, а какой-нибудь ведущий объявил бы, что всё это – просто шоу. Но ничего из этого не случилось. Арбат жил своей вычурной жизнью. Так они с него и ушли.

Нестор молчал, старался уложить мысли в голове так, чтобы мозги не вскипели.

– Как тебе москвичи? – спросил Архип в попытке разрядить обстановку.

– Странные. Такое чувство, что взглянув на окружающий мир не через очки, они, вероятно, сойдут с ума окончательно.

Архип в голос посмеялся, едва не выронив свой телефон из рук. Вскоре к ним подъехало такси. Да не простое, беспилотное. От обычного автомобиля оно отличалось не только отсутствием водителя, но и полусферой на крыше.

Они сели в салон.

– Не чудеса ли, а? – Архип ткнул сына локтем в бок. – В маленьких городах такие, поди, ещё не ездят.

– Нет, конечно. Куда нам всем до Москвы.

На беспилотном такси они весьма быстро добрались до Ярославского вокзала. В ночном небе загорались первые звёзды. На Краснопрудной улице шумел бесконечный поток машин. У дверей вокзала Нестора окатила паника и он встал на месте.

– Ты чего? – спросил Архип, глядя на замершего сына.

– Папа, как я пройду-то? Там же охрана, все дела. Как рюкзак положу на ленту, так сразу и примут. Не оправдаешься.

– Артём! – прозвучал радостный бас, напугавший прохожих. Архип обернулся, присмотрелся и растёкся в улыбке.

– На счёт этого не переживай, – прошептал он сыну, а потом направился к мужчине. – Эдгар!

– Артём? Опять? – Нестор честным образом недоумевал.

К ним подошёл импозантный мужчина тех же лет, что и Архип, крепкий, лысый и в военной форме. Они с Архипом пожали руки, а потом и обнялись.

– Как ты, дорогой? – спросил мужчина.

– Всё хорошо, – Архип подозвал Нестора взмахом руки. – Знакомься, это Нестор, мой сын.

Нестор подошёл и вытянул руку.

– Здравствуйте.

– Это Эдгар Алексеевич Любов, полковник, мой давний товарищ.

Эдгар крепко пожал руку Нестора и слегка прищурился.

– А ты чего бледный какой? Затеял что ли чего? – Нестор хотел уже провалиться сквозь землю и пропасть навеки, но полковник рассмеялся и вроде бы смягчил напряжение.

– Идёмте.

Полковник Любов провёл отца и сына к задним дверям, через которые по правилам разрешён только выход. Пользуясь званием, Эдгар дал указание своим подчинённым, охраняющим этот выход, пропустить Нестора. Тот сделал пару шагов к хлопающим дверцам, но вдруг остановился и развернулся. Его отец стоял на месте рядом со своим товарищем Любовым. Он выглядел подавленным, ведь их встреча и без того короткая казалась ему мгновением, ушедшим по щелчку пальцев. А ведь о столь многом стоило бы поговорить отцу и сыну. Столько времени упущено прежде и ещё неизвестно сколько будет потеряно. Но сейчас, как это не печально, пришла пора прощаться.

Нестор вернулся назад, распахивая руки на ходу. Архип тоже раскрылся и они обнялись.

– Маме привет передавай, а то она на мои звонки не отвечает. И дядьке Клименту – огромный привет. Береги себя, сынок.

– И ты себя… Артём.

Архип ухмыльнулся и отпустил отпрыска.

– Расскажу как-нибудь потом. Иди.

Отпрянув от отца, Нестор протиснулся в двери и проскользнул через толпу выходящих граждан. Военные, стоящие неподалёку, словно и не замечали этого, как, собственно, и все остальные.

Теперь Архип никуда не спешил и его наконец постигло спокойствие. Любов предложил «как обычно», и они зашли в ближайшую, буквально за углом, рюмочную. Там они дёрнули по стопке. Любов выбрал настойку в тридцать шесть градусов, Архип же – классическую водку. Никакой закуски. Такая у них была традиция, выпивать по пять капель при встрече. Традиция эта несла не только сентиментальный характер, но и знак доверия и возможности говорить о важных для них вещах.

Архип вытер с усов остатки спирта:

– Эх, не видал я раньше рюмочных так, чтобы вот прямо у самого вокзала.

– Архип, – Любов взглянул на старого товарища с долей снисходительности. – Да ты, верно, застрял во времени.

– Точно подмечено, – усатый издал хриплый смешок, – ведь с тех самых пор в моей жизни мало что меняется.

Полковник безо всякой шутки удивился.

– С тех самых – это с каких бы?

– Когда спасали мир. Правда, не смогли предотвратить переполох в родной стране.

Любов достал пачку сигарет и вытянул одну. Предложил Архипу – получил отказ.

– Оно, может, к лучшему, – промычал полковник, сжимая губами сигарету.

Воздух наполнился сизым колючим дымом. Над горизонтом поднималась полная луна. Любов задумался над своими словами и засомневался в их верности, что было видно по его впалым глазам.

– Кому как, – сказал Архип, отмахивая от себя дым. – Сибирь и Якутия всё делят территорию.

– Всё-то ты знаешь, Артём. Эх, вот был ты Артёмом и вдруг пошёл за модой – теперь Архип.

Архип пожал плечами.

– Я и Артёмом не всегда был, помнишь? Профессия обязывала.

Одним коротким осуждающим взглядом полковник припомнил, что профессия обязывает его товарища сидеть тише воды и ниже травы. Но при этом он не только разгуливает по Москве, но еще вытворяет свои грязные делишки.

– Я ведь о тебе беспокоюсь, о твоей же безопасности.

Архип принял слова Эдгара. Они попрощались. Полковник направился к вокзалу, но Архип его остановил и спросил напоследок.

– Что там с Рязановым?

– Не нашли.

– А «Цитадель»?

– Эн-Ди-Эй, – Любов пожал плечами. Засим они разошлись.

От прежней красоты и величия Ярославского вокзала мало что осталось. Современные технологии берут верх над культурным наследием. Неизбежная трансформация.

В вестибюле на первом этаже толпился народ, как простаки, так и очкарики. Стоял невыносимый шум, перебить его смог только дежурный, дающий объявления.

– Уважаемые пассажиры! Скоростной поезд рейсом Москва-Кинешма отменён. Просьба пройти к пятой кассе для полной информации.

Заметная часть толпы единым потоком направилась к той кассе. Нестор присоединился к движению. Недовольство людей ощущалось в воздухе. Слышалась откровенная ругань. Когда очередь на кассе дошла до него, выбор оказался не велик: взять билет либо на скорый поезд до Иваново – посадка на него через час после полуночи, – либо на обычный поезд до дома. Нестор выбрал второй вариант. Комфортабельный вагон, сидячее место. Ждать его, по заверению кассира, всего каких-то два часа.

– Большое спасибо, – негромко сказал Нестор, забирая билет, отшагнул в сторону от толпы и ушёл на второй этаж.

В заполненном лишь наполовину зале ожидания раздавались голоса пассажиров. Сливаясь в акустике огромного помещения с высокими потолками, звучание голосов походило на неумолимый майский дождь. Хотя до мая было ещё довольно долго. В поток речи, как гроза, иногда врывался громкоговоритель с объявлением об очередном прибытии, завершении посадки или же задержки того или иного поезда.

Нестор занял сидение в дальнем пустующем ряду. Он строго указывал себе – я не усну, не усну! Старался не думать о деньгах, но и совсем позабыть о них не мог. О модеме он забыл, а за кьюары попросту не переживал. «Найдут, – думал, – повяжут. Но ведь не найдут, не найдут…» Теплый воздух давил на него сверху, с потолка. Вот так и заснул.

Вдруг сквозь неглубокий сон он ощущает, как что-то тянет его сумку. Мысли пронеслись молнией в голове и заставили все тело вздрогнуть. Сердце заколотилось вдвое быстрее. Нестор спохватился, озираясь по сторонам, но вокруг, как и прежде, никого, лишь пустой ряд сидений и невзрачные зеваки вдалеке. Тут и прояснилось: он держал лежащий на коленях рюкзак за петлю, но во сне рука ослабла и багаж свалился на пол.

«Эх, горе-преступник, болван, – ругался он про себя, – нет здесь до тебя абсолютно никакого дела». Нестор взглянул на висящие над входом в зал часы и решил уйти на перрон, дышать свежим воздухом и не думать о деньгах.

Поднялся нешуточный ветер, звенящий между длинными составами. В холодном воздухе пахло железом и керосином. Вдалеке раздавались гудки и стук моторов. В вагонах пока ещё не горел свет. На платформе лежал оставшийся от ушедшей зимы снег.

Нестор остановился возле своего вагона, согласно билету. Здесь кроме него уже стояли другие пассажиры. Тут одинокая женщина с огромным чемоданом на колёсиках, пляшет от холода, а вон там у скамейки стоят двое мужчин, один худой и низкий, другой – полная его противоположность. Худой что-то рассказывал, размахивал руками, дымил сигаретой. Его товарищ слушал и кивал.

Подходили и другие пассажиры, на платформе становилось теснее и теплее. Близилось время посадки. Захрустел замок, и дверь вагона плавно открылась под облегчённые выдохи замерзших путников. Пассажиров встретил круглый улыбчивый проводник с очками на глазах. Он вежливо пригласил всех встать в очередь. Нестор оказался в числе первых. Контролёр лихо проверял билеты и пропускал людей внутрь, в тепло. Нестор прошел до центра вагона и уселся возле окна. На этой стороне было по три сидения, а это означало, что ещё два человека будут сидеть возле него. Если повезет – то всего один. Если крупно повезёт – то вообще никого. Но в таких вещах Нестору везло едва ли больше, чем мертвецу. Те двое, худой и крупный, сели возле него. Как только они зашли, Нестор обратил внимание на острые уши и нос пятачком у полного. Худой всё болтал без умолку, раскрывал широкий рот, а полный лишь изредка охал и поддакивал. И хотя они сбавили громкость речи, их беседа всё равно раздавалась на весь вагон. Худой ругался и жаловался, что дорога займёт больше времени.

– Ещё и в Александрове торчать, – сердился он и шмыгал острым носом. – Нет бы напрямик ехать, как на стреле. На ней даже поссать не успеешь захотеть.

Вдруг у Нестора проскочила мысль: «В дороге пойду в туалет и смою проклятые банкноты в унитаз. Будь что будет». Эта идея настоящим образом охватила его и ни на секунду не отпускала. Нестор быстро сообразил, что нужно делать, бросил последний взгляд на картину за окном и встал с места.

– Разрешите, – вежливо попросил он у соседей по ряду. Те съёжились, как только могли. Пришлось потереться об ноги толстяка, но оно того стоило, Нестор это точно знал.

Выйдя в проход, он направился к уборной. Из другого вагона ему навстречу вышла проводница, миловидная девушка, как ему показалось, совсем студентка. В очках. Через прозрачный визор Нестор увидел вопрос в её глазах и поспешил опередить его:

– Скажите, а туалет сейчас открыт?

– Извините, – мягко ответила девушка в синей форме. – Туалеты откроются через сорок минут после отправки. Займите, пожалуйста, свободное место.

Нестор вынужденно отступил. Пропустив проводницу вперёд по своим делам, он теперь занял место с краю ряда. Он и не собирался в уборную. Пересесть ближе к туалету – в этом заключался его план. И он сработал. На его благо сыграло и то, что в таких вагонах можно занимать любое свободное место.

Вагон наполнялся сонными пассажирами, и ближе к отправлению пустых сидений почти не оставалось. Кто-то вдалеке бессовестно храпел. А та парочка всё никак не умолкала. Говорил больше худой. Нестор не мог расслышать, о чём именно они говорят, но в один момент худой – он сидел ближе к проходу – в подкрепление своим словам задрал штанину и оголил ногу, а точнее протез ноги. Не покажи он его, вряд ли кто-то догадался бы, что это не настоящая нога. Он двигал ей совсем как настоящей.

– И у меня обе такие. Вот они где, технологии! – громко воскликнул худой, чем даже разбудил храпящего.

А ведь в те времена, – вспоминал Нестор рассказы родителей, – когда отец был моего возраста, ничего подобного на свете не существовало. Все эти технологии ещё только зарождались. Долгий же путь они прошли. Посмотрим, что будет ждать нас в будущем. Посмотрим…

Так Нестор задремал ещё до отправления.

Проснулся он посреди ночи под стук колёс. Поезд ехал не слишком быстро, зато очень тихо, плавно покачиваясь, как колыбель.

Нестор осмотрелся вокруг. На соседних креслах никто не сидел. Вагон окутывал мягкий приглушённый свет. Пора, решил он. Надо пойти в туалет, ничего в этом противозаконного совершенно нет.

Разумеется, без рюкзака он не ушёл. За окном кроме темноты и очертаний леса увидеть что-то ещё оказалось весьма затруднительным.

Уборную никто не занимал. Нестор вошёл. Стук колёс здесь раздавался громче. Осмотрев приличный белый унитаз, Нестор вспомнил рассказы отца о том что раньше все отходы смывались прямо на пути, да и вообще туалеты в некоторых вагонах выглядели, мягко сказать, ужасно.

– А теперь не хуже, чем в квартирах, – говорил когда-то Архип.

Пришла пора осуществить план. Нестор достал пачки из конверта. Впервые в жизни он держал в руках эти бумажки сине-зелёного цвета. Узор, знаки отличия и приятный хруст по-настоящему очаровали его. Совсем новые, чистые и не измятые купюры в тысячу рублей здесь и сейчас обретут кончину.

Нестор поделил пачку пополам и одну половину положил в раковину под струю воды. Замоченные в воде банкноты легко разрывались на мелкие кусочки. Образовавшуюся массу Нестор опустил в унитаз и нажал смыв. Поток воды и сила вакуума унесли клочки в неизвестном направлении, или же, как предположил юный злоумышленник – в накопительный бак. Нестор почувствовал настоящую радость, успех. Не смотря на запрет бросать в унитаз бумагу, его план работал. Он повторил действие с остатками первой пачки и припас часть из второй, но вышло уже не так удачно.

– Вот зараза, – ругнулся Нестор, глядя на то, с каким трудом на этот раз засасываются клочья. И как на зло несколько кусочков приклеились к стенкам унитаза.

В дверь постучали. Склонившийся над сидением Нестор ударился головой о стену. Пришлось действовать незамедлительно. Бачок не успел наполниться. Не найдя иного решения, Нестор смял банкноты в ком и выбросил их в форточку, намеренно целясь как можно дальше от путей.

Снова постучали.

– Одну минуту, – крикнул Нестор, отклеивая прилипшие кусочки. Их он также выбросил в окно. Но какая-то паранойя укусила его. Оставалась половина от второй пачки. Смачивать их долго, кто-то ждёт снаружи. Выбрасывать прямо так нельзя – разлетятся по ветру, заметят. Ему пришлось выходить.

Резко открыв дверцу, Нестор вышел в тамбур, где его ждал рассерженный пассажир, мужчина в строгом костюме. Они перекинулись взглядами, но ничего друг другу не сказали. Нестор только собрался вернуться на своё место, как вдруг его окликнули:

– Эй, парень.

Нестор замер от леденящего страха. Он медленно обернулся и выдавил из себя:

– Что?

Сердитый пассажир указал себе под ноги – в уборной возле двери лежал потрёпанный рюкзак.

– Ой, – смутился Нестор и поспешил забрать свои вещи.. К счастью, этот мужчина оказался из брезгливых и не стал брать чужую вещь в руки.

Теперь уже с рюкзаком в руках Нестор вернулся и рухнул на своё место. Соседнее кресло всё так же пустовало, поэтому он пересел к окну. Пусть попытки разглядеть за толстым стеклом хоть что-нибудь не имели успеха, поездки у окна всегда приходились ему по душе.