Вредина для Чемпиона

© Илона Шикова, 2022

Глава 1

POV Алексей

– Ну что, Алексей Викторович, не передумал еще бизнес продавать? – напротив меня за столом для переговоров сидит юрист и скалится.

– Нет, – ворчу в ответ, просматривая только что подписанные контракты.

Настроение ниже плинтуса, и улыбаться нет никакого желания. Как и культурно отвечать, ходить вокруг да около и давать никому ненужные обещания.

Вот скажите на милость, зачем этот старый хрыч, который именуется моим отцом, переписал на меня весь свой бизнес? Он мне даром не нужен, но приходится теперь сидеть в кресле генерального директора и делать вид, что мне безумно нравится управлять компанией с миллионными доходами.

Бесит! В последние три с половиной месяца меня все неимоверно бесит и раздражает. Я не хочу решать вопросы, заключать контракты и управлять компанией отца. Не хочу! Но юрист продолжает скалиться, а я в ответ все также ворчу с недовольным видом, наблюдая его ехидные ухмылки в мой адрес.

– Леша, мы только что заключили офигенный контракт! – Мужчина разводит руками, всем своим видом показывая, как он доволен. – Даже два! Семь нолей! Огромные перспективы в будущем! Скажи, твой волейбол даст тебе столько бабок?

– Да при чем здесь бабки, – фыркаю и встаю со своего места, никак не разделяя восторгов юриста. – Мне всего двадцать восемь, еще лет шесть можно было играть спокойно и не думать ни о чем. Спорт – это моя жизнь, – я тяжело вздыхаю, а мужчина все также продолжает скалиться и ехидно усмехаться. Такое чувство, что решил меня окончательно вывести из себя. – Это мое всё. Тебе не понять, – делаю собственные выводы, печально вздыхаю и отворачиваюсь к окну, засовывая руки в карманы.

Меня действительно не интересуют миллионные контракты. Мне достаточно того, что я имею. И пофиг на бизнес, новых клиентов и ехидные ухмылки юриста.

Как же меня все достали!

– Мальчик мой, – слышу, как за спиной отодвигается стул, а значит мой нынешний собеседник встает со своего места. – Я старше тебя всего на десять лет, но в бизнесе, в отличие от тебя, давно. Восемь лет я работал бок о бок с твоим отцом. Поверь, он хороший человек и отличный руководитель.

– Серьезно? – резко разворачиваюсь лицом к юристу и впиваюсь в него пристальным взглядом. – Ты, Григорий, матери моей об этом расскажи, какой замечательный у нее муж. Был, – зло добавляю и бью ладонью по креслу, которое чуть не падает на пол. – Хороший, говоришь? – Опираюсь руками о стол, все также сканируя лицо своего собеседника. – Он бросил мою мать с двумя детьми и уехал в Москву с длинноногой моделью. У него бабы менялись со скоростью света, бизнес надо было раскручивать, поэтому на нас, видите ли, не хватало ни времени, ни сил, ни тем более средств.

– Да всё я понимаю, Леш, – машет рукой юрист, но я уже завелся не на шутку.

– Родная дочь к нему даже на похороны не приехала, – продолжаю стоять в той же позе, упираясь теперь уже кулаками в стол. – А у меня просто выбора не было. Точнее, ты мне его не оставил, надавив на жалость, – тычу пальцем в сторону Григория.

Я замолкаю, а с лица мужчины медленно сползает улыбка. Он вертит пальцами правой руки мобильный телефон и отводит взгляд, видимо, не желая комментировать мои выпады. Не хотел же бередить прошлое, поддался на уговоры юриста хотя бы просто рассмотреть предложение новых клиентов и возможный контракт, а в результате – меня все больше затягивает в этот омут под названием “бизнес”.

– Леша, не горячись, – мужчина поднимает на меня глаза. – Так сложились обстоятельства, и ты ничего не можешь поделать с этим.

– Мои пацаны сегодня проводят очередную игру на чемпионате мира, – медленно выпрямляюсь и сцепляю зубы. – Я должен быть там, на поле, – делаю паузу, – а не здесь. Твою ж…

Снова резко разворачиваюсь спиной к Григорию и смотрю в окно. Желваки ходят ходуном, и мне безумно хочется почесать об кого-то кулаки. Бессилие в сложившейся ситуации напрягает и рвется наружу в виде злости и раздражения.

Первая половина декабря, и на улице идет снег. Холодно и мрачно, так же, как у меня на душе.

– Леха…

– Я хочу продать бизнес и точка, – выдаю на одном дыхании, даже не поворачиваясь к своему собеседнику лицом.

– Твое право, – негромко отвечает тот. – Но я бы на твоем месте еще раз хорошо подумал, – и выходит из конференц-зала, видимо, не желая вступать со мной в дальнейшие дискуссии по поводу бизнеса.

Три часа переговоров, и на столе остается лежать подписанный контракт. Даже два. Как и сказал юрист – с семью нулями по итогу. Может кто-то и порадуется такому повороту событий, но только не я. Для меня эти бумажки – пустой звук и потраченное впустую время. И нули не играют никакой роли. Я хочу на волейбольную площадку – это смысл моей жизни. Был, по крайней мере, до недавнего времени.

Четыре года назад я пропустил чемпионат мира, потому что получил травму колена. Врачи в один голос твердили, что большой спорт для меня закрыт навсегда, но я собрал всю силу воли в кулак и выкарабкался. Меня снова взяли в сборную страны. Хоть Россия и не заняла в тот год ни одного призового места, я твердо верил в то, что у меня все впереди.

В прошлом году я в составе сборной стал чемпионом Европы, а в этом собирался покорить мир.

Но у судьбы, как оказалось, на меня другие планы. Чуть больше трех месяцев назад я и подумать не мог, что сяду в это дурацкое кресло и стану генеральным директором. Фирмы, которую основал мой отец. Конечно же, на раскрутку бизнеса ушли годы, на протяжении которых он забыл о своей семье. Мать пахала на двух работах, чтобы хоть как-то прокормить нас с сестрой, а я упорно шел к своей цели, занимаясь спортом.

Еще в старших классах меня заметили и пригласили в юношескую сборную. Карьера стремительно пошла вверх – сначала российские, затем заграничные волейбольные клубы, зарплата в евро, личный автомобиль и перспективы в будущем. Маме не нужно было теперь много работать, чтобы прокормить нас – эту функцию я взял на себя. К тому времени уже и отец довольно крепко стал на ноги и начал помогать финансово, хоть его об этом никто не просил.

В семнадцать лет я с командой победил на чемпионате мира среди юношей. В восемнадцать – мы завоевали кубок мира среди молодежных сборных. В моей коллекции не хватало только одной медали. Чемпион, твою мать.

– Я тебя ненавижу, – произношу в пустоту, глядя вдаль.

Даже после его смерти я не могу его простить…

Глава 2

3,5 месяца назад…

Дорога от моего родного города до столицы неблизкая, но я люблю водить автомобиль, хотя поезда с автобусами стали довольно привычным способом передвижения за последние несколько лет. Я недавно прикупил новенький внедорожник, но так как на просторах родины появляюсь не часто, то и объездить его как следует не хватало времени. Зато сейчас отрываюсь по полной программе. К тому же, в огромном мегаполисе без личного транспортного средства довольно проблематично добираться в нужное место вовремя.

В салоне прохладно, а из динамиков льется лирическая мелодия – еще бы рядом с собой девушку посимпатичнее с большой грудью и длинными ногами – и полный комплект, как говорится.

Личным жильем в столице еще не обзавелся, потому что бываю там редко, исключительно на сборах, а переезжать в столицу не планирую. По крайней мере, в ближайшие лет пять. А то и дольше.

Чтобы не ютиться на базе с кучей народа, попросил ключи от квартиры у своего лучшего друга Артема Вишневского. Она частенько выручает меня, когда вызывают на сборы в срочном порядке.

Останавливаюсь в придорожной забегаловке, чтобы немного размяться и выпить кофе. На улице начинает темнеть, и можно смело открыть окна в машине, чтобы прохладный воздух наполнил салон и обдувал лицо во время поездки.

Полутеплый кофе невкусный, но сегодня ничто не испортит моего и без того хорошего настроения. Скоро чемпионат мира по волейболу, и я, наконец-то, туда попаду. Четыре года назад в это же время провалялся в больнице с травмой и пропустил всё на свете, но сейчас ничто не сможет лишить меня самой заветной мечты моей жизни: я хочу стать чемпионом мира по волейболу, выступая за сборную своей страны.

На мобильном начинает играть мелодия. Смотрю на экран – номер незнакомый. Кривлюсь, так как очень не люблю, когда названивают неизвестные мне абоненты, но принимаю вызов, так как любопытство пересиливает.

А зря, как оказывается позже.

– Слушаю, – довольно твердо произношу, выбрасываю пустой стаканчик в мусорный бак и двигаюсь к своему автомобилю, на ходу нажимая на брелок, чтобы снять сигнализацию.

– Пантелеймонов Алексей Викторович? – неизвестный мужской голос задает вопрос довольно строгим тоном.

– Он самый, чем обязан? – открываю дверь и усаживаюсь в салон.

– Меня зовут Григорий Михайлович Воронов, – мужчина делает паузу, а я понимаю, что где-то уже слышал эту фамилию. – Вы меня не помните?

– Не помню, – ворчу в ответ и завожу двигатель.

– Я работаю юристом на фирме вашего отца.

Мужчина снова запинается, а я замираю. Выключаю мотор, так как понимаю – сейчас меня ошарашат новостью. Да такой, что все моё хорошее настроение мгновенно испортится.

Только не это. Господи, пожалуйста, не дай им разрушить все мои планы. И нафига, спрашивается, я поднимал трубку?

– Так чем обязан? – повторно задаю банальный вопрос и не узнаю свой голос, который охрип, а слова произносятся с трудом.

– Дело в том, что Виктор Афанасьевич в больнице, – и снова юрист делает паузу. Если хочет таким образом произвести на меня впечатление, то зря старается.

– Мне-то что, – только сейчас понимаю, что практически не дышал все это время в ожидании новостей.

– Он при смерти, – добавляет Григорий, а через пару секунд заканчивает: – И хочет вас видеть.

– Мне плевать, чего он хочет, а чего нет, – снова завожу мотор, так как дальнейший разговор считаю бессмысленным. – Так ему и передайте.

– Вы не могли бы приехать в столицу? – не унимается мужчина на другом конце провода.

Такое чувство, что в него бес вселился, и он перестал понимать русский язык. Ведь я четко сказал, что у меня нет никакого желания видеть отца, так к чему эта настойчивость со стороны Григория Михайловича?

– Завтра как раз там буду, – включаю левый поворотник и смотрю в зеркало, чтобы никого не подрезать, когда буду выезжать на трассу. – Только не пойму, чем могу вам помочь. Встречаться с отцом я не буду, можете даже не уговаривать.

– Давайте созвонимся завтра, и я все вам объясню. Счастливой дороги.

И он первым отключается. Фыркаю, бросаю телефон на соседнее кресло, после чего выезжаю на полупустую трассу.

Мужчина оставил последнее слово за собой, чтобы я не отвертелся от встречи. Ну и ладно, у меня все равно не будет времени с ним увидеться. Он еще даже не подозревает, что такое сборы перед чемпионатом – там вздохнуть некогда, не то что куда-то ехать и с кем-то встречаться.

К тому же я лучше проведу время с друзьями, которых давно не видел, чем буду сидеть возле больничной койки, в пол-уха слушая, как дела у человека, который именует себя моим отцом.

В последнее время он начал довольно часто названивать, предлагая нам встретиться в неформальной обстановке. Один раз даже уговорил, когда сам прилетел в Италию на какие-то переговоры. Как обычно, предлагал бросить большой спорт и уйти в бизнес. К нему. Так как он собирается на заслуженный отдых, а потому планирует предать мне бразды правления своей империей.

Как же, разбежался! Мне даром не нужен ни он, ни его чертов бизнес, ни всё вместе взятое. Именно третий пункт – пусть катится со своими предложениями куда подальше. И я никогда ему не прощу ни измен маме, ни его предательства, когда мне нужна была его помощь пять лет назад.

От воспоминаний даже руки вспотели, а желваки начали ходить ходуном. Поздно, папа, каяться. Все равно я не приеду и не прощу тебя, как бы ты ни просил.

Еще два часа ровной дороги и тяжелых воспоминаний, и я въезжаю в столицу. Дороги довольно пустынны, как для многомиллионного мегаполиса, поэтому до нужного адреса добираюсь довольно быстро. Паркуюсь во дворе элитной многоэтажки и поднимаюсь на лифте на восьмой этаж, где у Артема личная квартира, которая временно станет моим домом. Есть не хочется, хоть и устал с дороги жутко. Бросаю сумку – завтра распакую, сейчас сил нет даже двигаться, не то что плестись в ближайший супермаркет или кафе. Принимаю контрастный душ, стелю себе постель и укладываюсь спать. Завтра меня ждет тренер в одиннадцать часов, поэтому надо как следует отдохнуть перед встречей.

Но моим планам не суждено сбыться – ровно в шесть утра звонит мобильный. А на экране вчерашний номер. Вот же неугомонный, этот Григорий, как его там по отчеству.

– Да, – кричу в трубку, так как терпеть не могу, когда меня будят по утрам.

– Алексей, – вздыхает мужчина на другом конце провода. – Твой отец скончался полчаса назад.

Значит, не дождался меня.

Юрист диктует адрес офиса (как будто я его не знаю) и предлагает через два часа встретиться в кабинете генерального директора. Хоть мне и не нравится эта идея, но соглашаюсь. Выслушаю, посочувствую и откланяюсь, так как времени свободного у меня нет. И не предвидится в ближайшие несколько дней.

Отбрасываю телефон в сторону – еще полчаса можно смело подремать.

Глава 3

– Чтобы не ходить вокруг да около, предлагаю сразу перейти к главному, – Григорий сидит на одном из стульев для посетителей, а я опираюсь о подоконник и складываю руки на груди.

Кабинет отца впечатляет. Я бывал здесь несколько раз, но всегда вылетал, как пуля, еще и с плохим настроением в придачу. И только сейчас у меня достаточно времени, чтобы рассмотреть богатство интерьера, дорогую мебель и новомодную технику. Красиво, дорого и очень стильно, но мне, как и раньше, плевать на всю эту показательную роскошь.

– Как скажете, – я довольно спокойно соглашаюсь, глядя, как юрист перекладывает бумажки на столе. – Надеюсь, это не займет много времени, потому что я очень спешу.

– Алексей, – мужчина поднимает на меня глаза и вздыхает. – Давай на “ты” и откровенно.

– Ну, давай, – усмехаюсь, так как пока не совсем понимаю его серьезного тона.

Что он может мне предложить? Даже если отец написал завещание, то до его вступления в силу должно пройти полгода. Пусть горит синим пламенем его компания – мне плевать с высокой колокольни.

– Завтра похороны, и ты должен там присутствовать, теперь уже как глава семьи и единственный наследник.

– Я никому, – делаю паузу, – ничего, – произношу по слогам, – не должен.

– Ну, не этой же крашеной дуре завтра принимать соболезнования, – Гриша вспыхивает, как спичка, повышая голос.

– Какой из них? – снова усмехаюсь, наблюдая, как мужчина злится.

– В смысле? – он поворачивает голову в мою сторону, замирая на месте, хотя перед этим ходил взад-вперед вдоль стола.

– У него их столько было, что всех запомнить невозможно.

– Подожди, – он пристально смотрит мне в глаза. – То есть ты…

– Давай я тебе сразу всё объясню, чтобы ты меня понял правильно, – тяжело вздыхаю, так как разговор не из приятных. Но без подробностей не обойтись, иначе Гриша так и будет блуждать в трех соснах, не зная, как на самом деле обстоят дела.

– Отец бросил нас, когда мне было пятнадцать, а Диане, моей сестре, всего семь. Мать работала учительницей математики в школе днём, дополнительно брала учеников, а ещё преподавала в вечерней школе, чтобы хоть как-то свести концы с концами. Отец не появлялся семь лет. А потом внезапно свалился нам, как снег на голову, но на тот момент лично мне уже стало безразлично, есть он или нет. Я доступно объясняю? – поднял обе брови вверх.

– Вполне, – сквозь зубы произнес Григорий, видимо, начиная понимать, к чему я клоню.

Если честно, его чувства и желания в тот момент меня не интересовали от слова вовсе. Я не хотел ни присутствовать на похоронах, ни тем более становиться наследником Пантелеймонова Виктора Афанасьевича. Всё, что у меня осталось в память о нем – это фамилия и отчество. Тут уж, как говорится, родину и родителей не выбирают.

– Его не было на матче, когда я выиграл свой первый в жизни чемпионат, – я продолжаю спокойно свой рассказ. – Он так же отсутствовал, когда Диана вместе с группой победили на всероссийском конкурсе творческих коллективов. Он когда-то так мечтал о дочери, но через несколько лет легко и быстро забыл о ней напрочь и пропустил часть ее жизни. А потом вдруг снова появился.

– Но ведь в последнее время вы общались, – прерывает мою пламенную речь юрист.

– Если это можно так назвать, – я тяжело вздыхаю и качаю головой из стороны в сторону, ухмыляясь. – Каждая наша встреча заканчивалась скандалом. Отец настаивал, чтобы я бросил спорт и возглавил его фирму, а я в ответ посылал его нафиг и выбегал из кабинета. Как тебе общение? – очередная ухмылка появляется на моем лице. – Да, он купил нам загородный дом в моем родном городе, начал помогать финансово матери с сестрой, но где он был раньше, когда действительно был нужен?

– Теперь послать некого, – Григорий разводит руками, игнорируя мой последний вопрос. – И придется возглавить компанию.

– Ты о чем?

Кровь застывает в жилах, а сердце, кажется, на долю секунды останавливается. Глядя на ехидное выражение лица юриста, мне становится не по себе. Точно, меня ожидает какая-то ловушка. Нет! Нет! И еще раз нет!

Он не мог так поступить со мной.

Только не это!

– Неделю назад Виктор Афанасьевич переписал на тебя все свое имущество, – с довольным видом вещает юрист, наблюдая, как я меняюсь в лице, а мои глаза округляются. – Он знал, что ты приедешь, поэтому готовил сюрприз. Он чувствовал, понимал, что виноват перед тобой, и просил передать, – мужчина делает паузу, глядя пристально мне глаза. – Прости меня, сынок, – копирует интонацию отца. – Жаль, не дожил до этого момента и сам не смог тебе сказать эти слова.

– Твою мать, – резко вырывается у меня, и я больше не сдерживаю эмоций.

Рука судорожно треплет волосы, затем спускается на лицо, закрывая его полностью.

Я сплю, это какой-то страшный сон – такого не может быть! Зачем, папа, мне всё это надо? Какого хрена ты мне устроил эту ловушку?

– Он давно собирался на покой, сердце шалило, – продолжает довольно спокойно Григорий, а у меня внутри бушует вулкан. – Ты не можешь отказаться, – мужчина смотрит на меня исподлобья, а я в ответ произношу со злостью:

– Я все могу! Плевать я хотел на его бизнес и его подачки. Слышишь, папа? – поднимаю голову вверх. – Мне плевать, – произношу чуть ли не по слогам.

– Леша, для начала успокойся, – Гриша берет со стола бумаги. – Четырехкомнатная квартира недалеко от центра, три автомобиля, загородный дом и солидный банковский счет, – перечисляет мужчина, но я слушаю в пол-уха. – А также его детище – компания “Oil-транс”. Нефть, газ, бензин – это одно из самых доходных предприятий в стране.

– Продавай, – я резко отрываюсь от подоконника и делаю пару шагов вперед, когда рука юриста ловит меня, заставляя остановиться.

– Подожди, Леша, – медленно поворачиваю голову в его сторону. – А как же тысячи сотрудников, которые у нас работают и кормят свои семьи? – мужчина кривится, а я в ответ молчу. – И купить теперь уже твой бизнес может только один человек – Крестовский Андрей Сергеевич.

Он пристально смотрит мне в глаза, а у меня в голове только одна мысль – это ловушка. Самая что ни на есть ужасная ловушка, в которую меня загнали, как мышь!

– Отдай за бесценок любому, кто захочет…

– Крестовский не позволит, – резко перебивает меня юрист. – С ним никто в здравом уме и твердой памяти не станет тягаться. А он давно положил глаз на империю твоего отца.

Тяжелый вздох со стоном вырываются из груди. Если я сейчас сдамся, то проиграю окончательно. А если не откажусь от этого наследства, то навсегда попрощаюсь со своей мечтой. Это тупик. И выхода из него нет.

Снова стону, в глубине души понимая – Крестовскому я не уступлю.

Григорий хлопает меня по плечу и оставляет в кабинете одного.

Плюхаюсь в кресло генерального директора, в котором еще какую-то неделю назад сидел мой отец, и закрываю глаза.

Зачем, папа, ты это сделал?

Глава 4

Я смутно помню и сами похороны, и лица людей, которые пришли, чтобы проститься с отцом. Их соболезнования, а также слова восхищения, каким замечательным человеком был Виктор Афанасьевич, пролетают мимо ушей. Григорию стоит отдать должное и сказать “Большое спасибо за поддержку”. Он всегда стоит рядом, пытаясь оградить меня от кучи ненужных людей, которые желают меня «поддержать».

Вчера я встречался с главным тренером сборной. Степан Юрьевич выслушал меня, тяжело вздохнул, после чего ответил довольно эмоционально:

– Пантелеймонов, вот любишь ты сюрпризы.

– Я не специально, – проворчал в ответ и скривился.

– Четыре года назад травмировался перед самым чемпионатом, – продолжал вещать тренер. – Теперь это. Ты понимаешь, Леша, что третьего шанса не будет? – мужчина впился в меня пристальным взглядом, а мое и без того плохое настроение упало ниже плинтуса.

– Понимаю, – зло выдал, сжимая руки в кулаки. – Мне нужно время, чтобы продать этот чертов бизнес.

– У тебя его нет, – сделал правильный вывод тренер и похлопал меня по плечу. – Времени, я имею в виду. Замену мы тебе, конечно же, найдем. Сам понимаешь, незаменимых у нас нет, хоть ты и один из лучших игроков команды. Может, есть какой-то другой вариант?

– Есть, – я смотрел на Степана Юрьевича сверху вниз. – Забить на это дело, оставить тысячу человек без работы и разорить компанию.

– Но ведь можно кого-то нанять вместо себя, – мужчина поднял обе брови вверх, ожидая ответа на вопрос.

– Можно, – я кивнул утвердительно головой. – Но там такая волокита с бумагами. Как мне объяснил юрист, нужен как минимум месяц, чтобы со всем разобраться. Там какой-то хитро-мудрый Устав, – сделал паузу и тяжело вздохнул. – Короче, отец меня загнал в угол.

Тренер промолчал, еще раз похлопал меня по плечу и ушел. А я так и остался стоять посреди огромного зала, в котором через полчаса начнется тренировка…

Кто-то теребит меня за плечо, и я прерываю воспоминания о вчерашней встрече. На душе тошно от бессилия и от всего происходящего тоже. Поднимаю глаза вверх и натыкаюсь на пристальный взгляд Григория.

– С тобой все в порядке? – спрашивает мужчина немного испуганным голосом.

– Нет, – честно отвечаю и оглядываюсь по сторонам.

Мы сидим в ресторане, который арендовала фирма отца для поминок, а люди уже встают со своих мест и направляются к выходу.

– Леш, не принимай все слишком близко к сердцу, – Григорий вздыхает.

– Проехали, – я встаю со своего места, отодвигаю стул и замираю в ожидании юриста.

Он поднимается следом, и уже через пару минут мы выходим из ресторана на улицу. Жара, духота, но кондиционер в автомобиле спасает. Поток машин на проспекте, а я даже не пытаюсь запомнить дорогу до дома, где теперь имею собственную квартиру. Единственное, что радует в данный момент – через несколько минут я выгоню какую-то крашеную дуру на улицу, где ей самое место. Даже не знаю, как ее зовут. Видел мельком на кладбище, где блондинка с силиконовым бюстом и такими же надутыми губами пыталась изображать из себя расстроенную вдову.

Попросил Григория, чтобы охрана не пускала ее в ресторан, если он хочет видеть меня там. Пусть выбирает – либо она, либо я. Юрист кивнул, после чего отправился отдавать распоряжение начальнику службы безопасности.

Автомобиль паркуется во дворе элитной многоэтажки, и я первым покидаю салон.

– Куда? – дожидаюсь, когда Григорий со мной поравняется, и мы вдвоем направляемся к среднему подъезду.

– Четвертый этаж, квартира шестьдесят два, – спокойно произносит мужчина и пропускает меня в подъезд первым.

Двигаюсь исключительно на автомате, так как даже думать ни о чем не хочу.

Знакомлюсь с охранником, представляясь новым владельцем шестьдесят второй квартиры. Он объясняет, что три автомобиля, которые ранее принадлежали моему отцу, стоят на подземном паркинге. Григорий подтверждает информацию, заявляя, что все документы, как и ключи, передаст мне лично чуть позже.

– Как ее хоть зовут? – спрашиваю, когда мы поднимаемся с мужчиной на лифте.

– Альбина, – тяжело вздыхает мужчина, а я в ответ усмехаюсь.

– Оригинально, ничего не скажешь.

Двери лифта открываются, и мы попадаем на просторную площадку четвертого этажа. Перед нужной дверью замираю – ни разу здесь не был, и если бы не сложившиеся обстоятельства, то никогда бы не переступил порог этого дома. А Гриша тем временем достает из кармана ключи, открывает дверь и снова пропускает меня вперед.

Двухъярусная квартира впечатляет. По крайней мере, огромный зал с кухней-студией я могу лицезреть прямо сейчас. Григорий по-свойски проходит за барную стойку, достает из холодильника минералку и наливает в стакан, после чего выпивает залпом. Я медленно двигаюсь по комнате и нахожу две двери – одна, как выясняется позже, это ванная с туалетом, другая – кабинет отца, теперь, как понимаю, мой. Твою ж…

– Какие люди, – мои невеселые мысли прерывает женский голос, и мы с Григорием поворачиваем головы в сторону лестницы, по которой спускается блондинка.

Та самая Альбина, которая пару часов назад пыталась изображать из себя скорбящую вдову. На ней надето короткое черное платье, плотно облегающее фигуру – и в этом виде она собиралась показать всем, что страдает?

– Аля, дорогая, – начинает юрист после непродолжительной паузы, видя, что я не собираюсь ничего комментировать. – Тебе придется покинуть квартиру.

– Чего ради? – блондинка кривит нос, чем вызывает у меня еще большее раздражение.

– Дело в том, – продолжает Григорий, тоже, по-видимому, не желая долго лицезреть эту крашеную идиотку, – что Виктор оставил свое жилье вместе с машинами и бизнесом своему родному сыну. Знакомься, это Алексей.

Женщина впивается в меня взглядом, при этом ей приходится задрать голову, так как мало на моем пути встречается народа, чьи глаза находились бы с моими на одном уровне. При моем росте в два метра и два сантиметра практически всем моим собеседникам приходится задирать головы.

– Так может, договоримся? – томным голосом произносит Альбина и поднимает одну бровь вверх.

– Нет, – слишком резко вырывается у меня. – Не договоримся.

– Гриша, оставь нас с Алексеем наедине, – приказывает блондинка, но я взглядом заставляю мужчину не двигаться с места.

– Ты не поняла, красавица, – снова обращаю свой взор на женщину. – У тебя ровно сутки, чтобы покинуть этот дом. Можешь забирать всё, что хочешь, мне плевать. Гриша, – обращаюсь к юристу и поворачиваюсь к блондинке спиной, показывая, что разговор окончен. – Завтра здесь должны быть рабочие. Выбросить все, что здесь есть, и отремонтировать заново. А ещё сразу поменять замки на дверях.

– Но… – пытается вставить мужчина, однако я его перебиваю:

– Если ты хочешь, чтобы я управлял компанией, тогда обустрой мне жилье. Не хочу, чтобы даже мелочь мне напоминала об отце и его пассиях.

Получается резко, но на любезности нет ни сил, ни желания. Не дожидаясь ответа, я выхожу из квартиры, прикрывая за собой плотно дверь…