Read the book: «Демон Вершинина»
Не думал я, что лишь к середине второго века жизни исполню мечту из далёкого детства и окажусь на крыше небоскрёба. Застряну под серой июньской хмарью, над шумом потного Петербурга, собираясь пустить пулю в лучшего друга.
Боря Вершинин стоял передо мной, закинув голову, и ловил лицом редкие капли дождя, которые разбивались о высокий лоб и чёрные овалы очков. Ветер трепал его кожаный плащ, ерошил синюю гриву волос. Мы словно ставили сцену из Матрицы.
– По-другому никак? – неуверенно спросил я, не решаясь поднять пистолет, оттягивающий руку.
– Могу с крыши броситься, но вряд ли демон вытянет.
По телу пробежал холодок при упоминании «демона», присосавшегося к Бориной спине вдоль позвоночника от копчика и до шеи. Аппарат, способный, по его словам, менять реальность, казался таким же абстрактным и фантастическим, как сегодняшние новости о первом ребёнке, родившемся на Марсе.
– А если не сработает?
– Тогда в твоей жизни станет на одну проблему меньше.
Его холодная настойчивость пугала и подкупала одновременно, но не стоило забывать, что учёные – люди увлечённые, и они страсть как любят поиграть со Вселенной в поддавки.
– Давай, Алан, – подначивал Боря. – Всего один щелчок.
– И всего один труп. – Холодная капля затекла за шиворот рубашки, заставила поёжиться. – Больше никогда не буду пить.
На языке ещё гулял вкус маринованных осьминогов из ресторана на первом этаже небоскрёба.
– Если после каждого стакана тянет пострелять, то да, надо завязывать.
Я передразнил его ухмылку и поднял пистолет. Дуло глушителя упёрлось Боре в лоб.
Из-за очков не удавалось разглядеть его взгляд, но было глупо надеяться, что там мелькал страх. Боря родился на заре неглисена1, всего сто с лишним лет назад. Он не успел опознать запах смерти в стареющих близких, и теперь не мог в полной мере испугаться.
А может и хорошо, если ничего не получится. Потому что деньги кончились, кормить мечты безумного учёного больше не на что.
– Давай! – рявкнул он.
Я дрогнул и выстрелил. Был уверен, что выстрелил. Словно наяву ощутил отдачу и услышал свист глушителя, забившийся в ухо, но Боря стоял целый и невредимый. Осечка.
– Ещё раз, – отчеканил он.
– Может…
– Ещё!
Свист и осечка. Я с недоумением взглянул на ствол и стал без остановки нажимать на спусковой крючок, но раз за разом исправный пистолет с полным магазином давал сбой. Теория вероятности улетела в урну.
Выдохнув, Боря снял очки.
– На секунду я засомневался, – сказал он. – Но всё-таки работает.
Отведя пистолет в сторону, я выстрелил ещё раз, и просвистевшая пуля оставила в бетонном парапете чернеющее углубление. И как-то не до смеха сразу стало. Я поправил ворот рубашки и попытался ладонью стереть с лица подступившую дурноту.
– Но я ведь чувствовал выстрел, слышал его.
– Голова не всегда успевает за демоном, – кивнул Боря. – Но самое забавное, что где-то в параллельной вселенной птицы уже клюют мой расплескавшийся по крыше гениальный мозг.
– Забавное…
Порой меня пугали его психопатические наклонности, но сложно ожидать чего-то другого от человека, желающего сломать рамки мироздания.
– Потрогай, – он повернулся ко мне спиной.
Плащ бугрился от ребристого, как второй позвоночник, корпуса демона. Тот оказался горячим.
– Ещё немного и ожог, – заметил Боря. – Над отведением тепла работать и работать.
– Тогда почему не остановил?
– Хотел, чтобы ты убедился.
Я убедился. На сто процентов. Или же меня так впечатлили десять осечек подряд, что я отбросил сомнения в дальний угол. Либо сейчас, либо никогда. Демону надо дать жизнь.
– Идём, – махнул я и пошёл к выходу с крыши.
– Куда?
– Покажем тебя Министерству. Можешь начинать готовить речь.
Мы спустились на лифте на первый этаж. Всю дорогу Боря уверял меня, что ещё рано для презентации, ещё куча тестов впереди.
– Значит, точно готово, – отрезал я перед входом в зал совещаний. – У тебя всегда чем сильнее сомнения, тем вернее результат. Или ты хочешь быть новым Кафкой, или новым Менделем, чтобы о твоей работе узнали только после смерти?
Внутри было людно. По периметру зала стояли конференц-будки, на их фасадах бушевала «Большая волна в Канагаве», а в центре, окружённый белыми колоннами-сталагнатами, расположился островок из нескольких рядов мягких кресел. Очередь оказалась длинной, осталось всего пара свободных мест, как раз для нас.
Боря отстукивал ногой нервный ритм и пялился на лысого мужика напротив. Тот смотрел куда-то в пустоту, нелепо выпучив глаза. Сейчас он находился в собственной дополненной реальности. Я тоже включил линзы и, пробежав глазами по заголовкам новостей, вышел на связь с министерским менеджером, с которым водил давнее знакомство. После минуты ожидания я успел решить, что наши тесные деловые отношения дали трещину, но тут передо мной в воздухе появилась виртуальная копия Ифрама. Смуглое овальное лицо с взъерошенными кудрями деловито зевнуло и недовольно нахмурилось.
– Алан, у меня два ночи, я в Сиднее.
– Отпуск, доски, море, виски. Завидую по-чёрному, но дело не терпит, – начал я с разбега. – Нужна связь с мордами из третьей фокус-группы. У меня тут бомба.
Я посмотрел на Борю, улыбнулся, подмигнув, тот неуверенно улыбнулся в ответ.
– Какая бомба? Ты бухой?
– Самая настоящая, Ифрам. – Я прикусил нижнюю губу и руками очертил крупную дыню. – Большая, жирная бомбёха, которая разворотит этот мир, возьмёт его за шкирку и встряхнёт, как девятибалльное землетрясение. И ты первый, кому я говорю об этом.
Ифрам верно угадал нажим, с которым я указал на его первенство. Задумавшись, он переводил его в проценты, и поскольку обладал здоровым самолюбием, предложил сойтись на пяти. Я скинул до двух и после полюбовного прощания оборвал связь, на несколько секунд оставшись в темноте прикрытых глаз, жалея, что ушли времена, когда можно было самому выходить на нужных людей и не терять прибыль на дороге.
– Ты зачем соврал о срочности? – спросил Боря.
– Для него такая спешка значит, что дело стоящее. И не строй из себя святошу, тебе же хочется покрасоваться.
Он развёл руками:
– Но у нас даже патента нет.
Я небрежно отмахнулся, мол разберёмся, и принялся читать новости про колонию на Марсе.
Когда очередная будка освобождалась, Боря крутил головой и пристально смотрел вслед тому, кто отделял его от триумфа.
Рано, Боря, о триумфе думать, ещё огромная работа впереди. Это совещание – лишь толчок первой плашки домино, которая, если повезёт, сможет завалить плашку побольше. Я уже не раз сидел перед дверьми кабинетов, когда встречи с глазу на глаз ещё были в чести. Ожидая от встречи чуда, верил, что сейчас дядя министр проникнется, почувствует запах наживы и осыплет меня золотом. Но каждый раз я уходил золотом облитый, с карманами, набитыми пустыми обещаниями. Не достаточно изобрести что-то, это что-то надо продать.
Но я уверял себя, что сейчас всё получится.
Вскоре завибрировал заушник, обвивающий ухо чёрным матовым червём, и линза подсветила мне нужную будку красным цветом.
Внутри она была полностью чёрной, кроме мультимедийной стены два на два. Белая надпись на тёмно-сером экране, окружённая множеством иконок, сообщала о готовности к связи, требовалось только ввести код соединения. Напротив экрана стояло два кресла. Боря сел первым и принялся ёрзать туда-сюда, пытаясь устроиться поудобнее, чему явно мешал демон.
Из-за полной шумоизоляции создавалось впечатление, что дверь отсекла нас от внешнего мира, поместила в карманную вселенную. Я ввёл код, присланный Ифрамом, и уселся рядом с Борей.
Один за другим на экране появились лица людей в квадратных окошках, всего – десять. Ни одного ясного взгляда. Все молодые, не старше тридцати на вид – хотя сейчас все выглядели так – но у каждого на лице серела печать утомительной рутины. Она угадывалась в полуприкрытых веках, в опущенных уголках губ и не сулила ничего хорошего, потому что нет хуже клиента, чем уставший клиент, которому плевать. И будь твой продукт хоть золотой гусыней, он будет выглядеть драной курицей.
– Открыто заседание номер шестьдесят шесть, всем добрый день, – монотонно начала женщина из верхнего левого окна, питающая любовь к восточной традиционной моде. – Меня зовут Селиванова Мария Геннадьевна, я выступаю в роли ответственной. Мистер Бертич, мы не получили от вас заполненной формы.
