Quotes from the book «Советская повседневность: исторический и социологический аспекты становления»
Ослабление государственного и цензурного контроля сделало тайное явным. Новая эстетика и философия жизни была реакцией, направленной и против официальной церковной морали, и против ханжеских установок демократов-шестидесятников.
строго регламентировались. Вопервых, огромную роль играла церковь, под влиянием позиций которой происходило формирование у человека определенных нравственных идеалов. Во-вторых, не последнее место, особенно в крестьянских семьях, занимало традиционалистское домашнее воспитание. Наконец, втретьих, достаточно весомыми были взгляды самого общества на проблему семьи и брака, в большинстве своем консервативные.
Стремление молодежи к полной половой свободе в действительности выражалось в отказе от стабильного брака и создания полноценной семьи. На перекрестке этих тенденций вырастала студенческая коммуна, где «девушка, вступающая в половую связь, не отвлекается от общественной жизни» . О связи полового вопроса и проблемы семьи свидетельствовало бытовавшее в студенческой среде «убеждение, что не только воздержание мещанство, но также и материнство мещанство» . Так как семья трактовалась как пережиток прошлого, основанного на частной собственности, то новая «социалистическая» семья воспринималась, прежде всего, как свободное сожительство супругов. Более того, отдельные студенты ратовали за раздельное проживание супругов, так как совместная жизнь якобы «обедняет и искривляет человеческие отношения»
стала своеобразным перекрестком социальных, экономических, политических и собственно демографических процессов. Более того, и сама она рассматривается как некий «процесс» [Hareven,
ние радио семьей в зимние вечера и поездки на экскурсии за город в летние дни.
общий тон антиалкогольной кампании того времени задавала статья Б. Дидриксона... с весьма характерным названием "Пьяниц - к стенке!"
ститута, рассматривало семейные отношения как общественное и государственное дело. Дискуссия в 1926 г. в связи с принятием «Кодекса законов о браке, семье и опеке» на десятилетия сделала господствующей точку зрения о необходимости трансформации семьи в интересах государства, но не о ликвидации семьи как общественного института.
Подобные установки определяли резко негативное отношение большевиков к «буржуазной» семье и относительно слабую проработку вопроса о семье будущего. Дело в том, что в 1920-е годы довольно широкое хождение имели утопические представления об отмирании семьи при социализме. Например, социолог академик С.Я. Вольфсон, специалист по семье и браку, утверждая, что социализм несет с собой отмирание семьи, фактически выражал настроение многих «социальных инженеров» тех лет.
Хотя брачно-семейное законодательство облегчило и упростило процедуру развода, в первое время расторжение брака все же не превратилось в норму повседневной жизни в городе: в 1923 г. официально разведенные составляли всего 0,9 %. Но к концу десятилетия сложившийся семейный уклад, освященный религиозными обрядами и обычаями, подвергался всё большему разрушению: численность официальных разводов в городе увеличилась примерно вдвое. Статистика показывает: чем ниже зарплата и больше ее дифференциация, чем ниже нормы социального страхования и социального обеспечения, тем крепче семейный быт. При обратных условиях семья ослабляется из-за раскрепощения наиболее слабых в экономическом отношении элементов рабочей семьи – женщин и детей
С одной стороны, инициаторами развода иногда становились женщины, не желавшие стать матерями. По причине материальной нужды в 1925 г. не хотели иметь ребенка 60 % женщин из рабочей среды. Статистика разводов свидетельствовала, что в пролетарских семьях беременность нередко была причиной расторжения брака. С другой стороны, либерализацией развода широко пользовались недобросовестные мужчины, не желавшие «вешать хомут на шею».
