Организм

– Тише, Петра. Девчонки уже спят.

– Что тебе надо?

Голос ее был недовольным, чувствовалось, что девушка вовсе «не ломается», и Антон начал злиться.

– Петра, давай выйдем отсюда, не то мы всех разбудим.

– Зачем?

– Я хотел поговорить с тобой, и…

– Утром поговорим.

– Нет, давай сейчас – это важно. Утром я уже и забуду, что хотел сказать.

– Что за срочность?

Антон почувствовал, что едва сдерживается, но нужно было говорить спокойно и равнодушно, если он хотел добиться своего.

– Петра. Сегодня мы все прощаемся, и я хотел поговорить с тобой, как с одноклассницей. Тебе трудно сделать мне одолжение?

Петра не возражала, и Антон понял, что повел себя правильно.

– Хорошо. Я тебя слушаю.

– Петра, давай поговорим там, – он указал на дверь. – Здесь же спят.

Не говоря ни слова, она откинула тонкое одеяло и встала. Она была в коротенькой маечке и белых трусиках. На фоне ее смуглой кожи это выглядело восхитительно, и у Антона по телу прошла дрожь.

Петра потянулась к шортам, и Антон прошептал:

– Да так иди – все равно в темноте не видно.

– Обойдешься.

Антон не настаивал – боялся, что Петра передумает и заупрямится снова. Плюс зашевелилась Оксана, и они могли ее разбудить.

Они вышли в коридор, Антон прикоснулся за локоть Петры, но та, пусть и не резко, все-таки отстранилась.

– Пошли на крыльцо, – прошептал Антон.

– Из дома я выходить не буду.

– Петра, здесь все слышно, парней разбудим. Пошли. Чего ты…

– Нет. Или здесь, или я иду спать.

Голос ее стал злым. Проклятье!

– Давай хоть на кухню зайдем. Там не так слышно.

Девушка вошла туда первой. Антон – следом. Когда он прикрыл дверь, он растерялся. Одноклассница смотрела на него, но он вдруг превратился в четырнадцатилетнего мальчишку на первом свидании.

Он понимал, что нужно действовать: подойти к ней вплотную, обнять, сказать что-нибудь возбуждающе-приятное, но никак не мог решиться. По ее поведению он уже догадывался, что его ждет неудача – слишком уж она настроена против него, но отступить он уже не мог. Желание чем-то горячим заполнило его, и Антон собой уже не управлял. И еще парня злил сам факт потенциального отказа.

– Ну? Я тебя слушаю.

– Знаешь, я…

Он запнулся, шагнул к ней, притянул к себе за талию. И даже успел прикоснуться губами к ее губам, хотя поцелуя не вышло – Петра оттолкнула его.

– Ты… Что ты… – пробормотала девушка.

Он снова подался к ней, сжал ее плечи, и одна рука соскользнула на ее грудь.

– Петра, ты даже не знаешь, как я…

– Убери лапы! – вскрикнула одноклассница, толкнув его в грудь.

– Петра, я… Ты не бойся – все будет хорошо, тебе понравится. Не бойся, я буду молчать, – он снова подался к ней, пытаясь обнять. – Если ты думаешь, что у меня нет «резинки»…

– Отвали от меня! – вскрикнула она громче.

В голове у Антона прояснилось. Он не только потерпел фиаско, он рисковал, что об этом узнают все одноклассники.

– Не ори, поняла?

– Не вздумай меня больше лапать! – девушка попятилась к окну.

Антону померещился какой-то звук в коридоре.

– Да заткнись ты… сука.

– Ах, ты тварь! Привел меня сюда и…

– Заткнись!

Послышался шорох, и кухонная дверь открылась.

– Эй, вы чего?

Это был Витька.

5

Никита понял, что проснулся, и это стало для него облегчением.

Исчезли лица всех девочек из его класса – это был всего лишь неприятный сон. Они улыбались, делали вид, что мило беседуют друг с другом, а сами исподтишка следили за Никитой, за его нервными и стыдливыми поисками места, где есть туалет.

В животе у него уже лежал тяжелый камень, грозивший все прорвать, появилась боль, но хуже всего был стыд. Ведь все знали, что с ним такое.

Кое-как мальчик поднялся с кровати. Спать хотелось ужасно, но еще сильней хотелось в туалет. Пошатываясь, Никита вышел из комнаты. Осколки сна всплывали один за другим, и мальчик восстановил картину кошмара целиком.

Оказывается, он находился в каком-то просторном здании среди толпы детей своего возраста. Все расхаживали с бокалами в руках, как на вечеринке для взрослых знаменитостей. Все что-то пили – кто фанту, кто колу, кто просто сок или минеральную воду. Пили все, но никто не испытывал никакого беспокойства. Кроме самого Никиты. И это было странно, ведь они пили вкусные напитки в здании, где не было туалетов!

Никита обнаружил это не сразу. Опасность выплывала постепенно – по мере тщетных поисков. Все стало ясно, когда он уже не мог ходить, и его скрутило.

Мальчик, наконец, достиг туалета, щелкнул выключателем, но света почему-то не было. Он на ощупь отыскал унитаз, сел на него, все еще чувствуя ужас прерванного сна. Еще бы. Обдуться перед всем классом – ниже этого пасть уже невозможно.

И зачем только он ел на ночь арбуз? Говорила же Настя: не надо.

Никита вставал в туалет еще до полуночи. Родители еще не спали и смотрели какой-то поздний фильм. Теперь в доме было темно и тихо.

Никита вскинул голову – он едва не задремал сидя на унитазе. Мальчик поднялся, натянул трусы.

Хотел выйти из туалета, но ноги почему-то не подчинились – они онемели, не желая сгибаться в коленях. Онемели и руки. Мальчик вообще плохо чувствовал тело. На какие-то секунды Никита даже испугался. Он едва не закричал, сдержавшись лишь потому, что знал: за то, что он зря разбудит среди ночи родителей, отец его накажет.

Неприятное онемение в теле прошло, и Никита закрыл за собой дверь туалета, вернулся в спальню.

Ложась в кровать, ему почему-то захотелось увидеть родителей – просто заглянуть к ним в спальню. Конечно, он этого не сделал. Зачем? Еще разбудит.

И он уже не мог бороться со сном.

6

Антон вздрогнул – его как будто облили холодной водой. Как не вовремя приперся сюда этот мудак!

– Он меня лапал! – сказала Петра. – Заманил сюда и…

– Не ори ты… – у Антона перехватило дыхание.

Он понимал, что еще может все перевернуть в свою пользу: подать все так, что Петра сама его спровоцировала. Сказать, что она весь вечер посматривала на него и откровенно улыбалась, а в последний момент взбрыкнула. Во всяком случае, Антон мог уравновесить ситуацию, скрыв свой провал, но секунды шли, а он никак не мог сказать хотя бы слово.

Положение ухудшалось тем, что ненормальная «цыганка» вовсе не постыдилась постороннего. Наоборот – ее «праведное» негодование требовало выхода, и она, судя по всему, готова была сообщить о «наглости» Антона всему свету, только бы «поставить его на место».

– Он лапал меня. Скотина! Он лапал…

– Заткнись, – выдавил Антон и сказал однокласснику. – Витька, иди спать. Мы сами разберемся.

Кажется, его начальственный тон в этой ситуации был ошибкой. Витька был нетрезвым, его разбудили, и все это придало ему отваги, которой у него никогда не было.

– Антон, ты что, Петру обижаешь?

– Не лезь не в свое дело. Чего ты вообще сюда приперся?

Похоже, Витька был пьянее, чем думал Антон. Во всяком случае, он не отступил, наоборот встал на выходе и потребовал, чтобы Антон оставил Петру в покое.

– Никто ее не трогает. Хватит орать, вы всех разбудите.

Он оправдывался, и это лишь разожгло Витьку. Антон слишком часто за последние годы посмеивался над ним, и хотя никогда не бил его, этого и не требовалось – насмешки были не менее эффективны. Пожалуй, это стало главной причиной, почему Витька не отступил. И еще Антон был не прав – самый подходящий момент, чтобы возмутиться его поведением, понимая, что поддержка остальных будет на его стороне.

– Ты явно обнаглел, – сказал Витька.

Антона поглотила злость. Какой-то тупой кретин предъявляет ему претензии! И кто? Витька?! Тот, кого Антон ни за что не считал, и кто в другой ситуации и слова бы не посмел сказать!

Рука скользнула в задний карман джинсов, туда, где Антон постоянно носил нож с выкидным лезвием. Антон брал его просто так – для солидности. Сейчас он не собирался пускать нож в дело, Антон выхватил его неосознанно. Ни Петра, ни Витька не заметили, что у него в руке.

Антон шагнул к однокласснику, и Петра вскрикнула:

– Витька, позови ребят!

– Не вздумай, – сказал Антон.

Витька улыбнулся: он чувствовал себя хозяином положения. Он даже мог позволить себе маленькую фору – не сразу выполнить законную просьбу Петры и еще немного насладиться своим триумфом и состоянием Антона.

За спиной Витьки возникла тень, и Антон рассмотрел Костю.

– Что у вас такое? – спросил одноклассник.

Появление Кости стало последней чертой – Антон уже не контролировал себя. Мысль, что теперь об этом узнают все, была непереносимой.

Кроме того, Костя был не тем, кого можно было с легкостью отпихнуть, как того же Витьку. Он наверняка ответит, пусть всегда и побаивался Антона, возникнет потасовка, но этого Антону нельзя допустить. Он оказался в западне, и это все решило.

– Костя, – сказала Петра. – Он заманил меня сюда и…

– Отойди в сторону, – сказал Антон. – Дай пройти.

Витька улыбнулся.

– Что?

Он не собирался пропускать Антона – у него появилась поддержка, и глупо было этим не воспользоваться.

– В сторону, тупица! Ты ногтя моего не стоишь, лох, а еще что-то говоришь мне.

Улыбка у Витьки исчезла, и он разозлился.

– Ты обнаглел окончательно!

Он даже сам шагнул к Антону!

– В сторону, и я уйду отсюда, – Антон нажал кнопку на рукоятке, и послышался глухой щелчок.

– Ты что не понял… – заговорил Витька.

Петра вскрикнула:

– Витька, осторожно, у него в руке…

Но было поздно – Антон нанес два быстрых удара ему в грудь. Витька пошатнулся, отступил и уперся спиной в стену.

– Эй… – вырвалось у Кости.

– У меня… – прошептал Витька. – Почки больные. Ты что…

Он начал сползать по стене. Антон замер, глядя на одноклассника, схватившегося за грудь. Петра ахнула – она хотела закричать, но вышел невнятный всхлип. Все повернулось так, как она даже не могла предполагать. Костя застыл в дверном проеме. Так продолжалось некоторое время, пока у Кости не вырвалось:

– Да ты ведь его… – он запнулся.

Антон вышел из непродолжительного оцепенения.

– Я же говорил этому придурку… Тупая деревенщина.

– Ты убил его, – прошептала Петра.

– Он сам напоролся на нож! Вы это видели.

– Ты убил его! – на это раз Петра кричала.

– Да у него всего лишь царапина.

Антон шагнул к выходу, и Костя с опозданием попятился.

– Зачем ты…

– Дай пройти! В сторону! Не вздумай мне мешать.

При мысли о последствиях его охватила паника. Костя не собирался задерживать его, но Антон размахивал ножом так, словно перед ним стояли несколько человек, тем более из-за темноты не было ясно, что делает одноклассник. Антон уже пожалел, что достал нож, что вообще взял его с собой на эту вечеринку, где он вполне разобрался бы с помощью одних кулаков, но было поздно: он совершил то, после чего пути назад не бывает.

Антон выскочил в коридор, заметил у гостиной размытые тени – наверное, разбуженных одноклассников, завозился в прихожей, но все-таки открыл дверь и, выбежав из дому, захлопнул ее за собой.

6. Между ночью и днем

1

Этой ночью Настя так и не заснула.

Она решила устроиться во дворе – в беседке, куда принесла старый матрац и тонкое летнее одеяло. Ночь была теплой, и Настя подумала, что в одиночестве уснет быстрее.

Ей было необходимо отключиться от своих мыслей, от грусти. Вечер, начинавшийся так весело, породил ностальгию, от которой все обжигало внутри.

Еще год назад Настя спрашивала себя: почему ей так не везет? Почему Валера равнодушен к ней, и почему именно к такому парню у нее чувства? Он сам говорил, что она – прекрасный человек, и что на таких девушках нужно жениться, но суть от этого не менялась – они расстались, повстречавшись совсем немного.

Настя постепенно смирилась. Она почти каждый день видела его, и это уже было немало. И вот сегодня она осознала: раньше она не была несчастной, несчастной она станет сейчас, после этого вечера. Они разъедутся, и она нескоро увидит Валеру, если увидит его вообще.

Отделившись от компании одноклассников, Настя рассчитывала поскорее заснуть, но ничего не получилось. Она ворочалась, ложилась то на бок, то на спину, но сон не шел.

Ничего удивительного, что она услышала шум в доме.

Настя приподняла голову. Услышала крик кого-то из девушек, поколебалась, села, нащупав ногами кроссовки, неловко их зашнуровала.

Снова послышался приглушенный стенами крик, и Насте стало страшно. Она не знала, что там происходит, но ее предчувствие почему-то нарисовало образ Валеры, и у нее даже закружилась голова.

Она вышла из беседки, чувствуя слабую дрожь, ненадолго остановилась, вглядываясь в дом, и уже шагнула к крыльцу, когда дверь со стуком распахнулась, и на порог выскочила тень – кто-то выбегал из дома, как будто за ним гнались.

Настя замерла, глядя на одного из своих одноклассников.

Это оказался Антон. Девушка узнала его, когда он с силой захлопнул дверь и, ругнувшись, спрыгнул с крыльца. Не останавливаясь, он выскочил со двора и побежал.

Когда его шаги замерли, Настя поняла, что это не все – в доме что-то происходило: приглушенные крики, топот ног, чье-то всхлипывание.

Настя осторожно приблизилась к входной двери, открыла ее, нашарила выключатель в прихожей, щелкнула им. Света не было. Касаясь руками стены, Настя протиснулась в коридор. Теперь она разбирала слова своих одноклассников.

Прежде чем она добралась до кухни, она уже знала, что Антон кого-то поранил ножом.

2

Первые минуты все происходило в суматохе.

Толчея в кухне, в коридоре. Крики, ругань, плач.

Сначала Оксана бросилась к телефону и обнаружила, что он не работает. Петра отыскала свой сотовый, но в нем даже экран не зажегся. Кто-то щелкал выключателем, но тщетно.

Сотовые были еще у четырех человек, но все они оказались неисправны. Костя на всякий случай снова проверил домашний телефон и убедился, что Оксана не ошиблась: на линии даже гудков не было.

Настя уже закатывала Витьке футболку, думая наложить повязку, и когда тот вдруг перестал стонать, она ахнула и, поколебавшись, попыталась нащупать его пульс.

Пульса не было. Настя слегка потрясла Витьку и, стараясь перекрыть шум, вскрикнула:

– Я не слышу его пульса!

Суматоха ослабла, из теней выделился Костя, нагнулся к ней.

– Ты уверена, что пульса нет? – спросил он.

Настя покачала головой.

– Не знаю. Я ж не доктор. Я и у себя пульс не всегда нахожу.

– О, Боже, – выдохнула Оксана. – Витька что, умрет?

Костя обернулся к одноклассникам.

– У кого-нибудь мобильник работает?

Петра выругалась.

– Мой почему-то сдох.

– Надо бежать к соседям. Вызвать «скорую», позвонить в полицию. Кто-нибудь знает, где…

– Я пойду, – сказала Настя. – Надо быстрей.

Она выбежала из дома во двор.

Костя черкнул зажигалкой, и маленькое пламя осветило неподвижного Витьку. Его футболка была в крови.

Рядом на корточки опустилась Петра.

– Он убил его. Этот подонок убил Витьку.

– Подожди ты такое говорить, – ответил Костя.

– Господи, – пробормотала Оксана. – Что мне предки мои скажут, когда вернутся?

На это ни Костя, ни Петра не обратили внимания. Петра снова сказала, что Антон – убийца, ее колотило, но скорее от злобы и жажды мести, чем от страха и состояния Витьки.

– Сейчас Настя вызовет «скорую», – сказал Костя. – И все будет нормально.

Конечно, он сам в это не верил. Как может быть «нормально», когда один из одноклассников ткнул ножом другого? Костя все еще не осознавал происходящее, и это, как ни странно, придало ему хоть какое-то хладнокровие.

– Может, его надо перевязать? – спросила Оксана.

Костя пожал плечами.

– Вдруг его трогать нельзя, только хуже сделаем? Кто-нибудь из вас умеет перевязывать?

Девушки промолчали, и тут Костя будто очнулся:

– Послушайте, где остальные? Неужели спят?

– Что? – вырвалось у Оксаны.

– Я спрашиваю: где остальные? Где Валера и… Алеси тоже нет.

3

На несколько секунд, долгих и томительных, все трое застыли, и в этот момент они уловили невнятные звуки – в одной из соседних комнат.

Оксана с опозданием поняла, что в суматохе не заметила – не все из ее гостей-одноклассников вышли на крики и беготню в доме. Действительно, как можно спать при таком шуме?

Костя поспешил к спальне, где парни располагались на ночь. Петра и Оксана, позабыв о Витьке, пошли за ним. Костя вошел в спальню, замер, глядя на Валеру. Тот лежал на прежнем месте, но уже не спал. Он кряхтел, как человек, который не в силах поднять что-то тяжелое.

Петра уперлась Косте в спину.

– Он еще спит? – спросила она.

Костя не ответил. Он подошел к однокласснику, пригнулся, потрогал его за плечо.

– Эй! Валера, ты чего?

Валера застонал, пробормотал несколько слов. Он говорил невнятно, как сквозь сон или как человек, которому лень шевелить языком, но Костя разобрал «я не могу встать».

– Эй, что случилось? – Костя потряс одноклассника сильней. – Поднимайся. У нас тут Витька…

– Что с ним? – спросила Петра. – Что он говорит?

Валера пробормотал, что не может подняться, добавил что-то еще, но последнюю фразу – неразборчиво.

– Что? – переспросила Петра.

Костя поднял руку.

– Тише, Петра, я ничего не слышу. Валерка, что ты говоришь? Я не понимаю.

Одноклассник снова застонал, быстро забормотал, но понять хоть что-то было по-прежнему нельзя. Его пытались успокоить, добиться одного внятного слова, но тщетно.

Валера заплакал, и его плач был жалким, каким-то искореженным.

Костя отступил от одноклассника на пару шагов, оттянул за собой Петру – та, кажется, лишь усилила панику Валеры, пытаясь понять, что он говорит.

– Он не двигается, – сказал Костя. – С ним что-то случилось, он даже пошевелиться не может.

Петра хотела что-то сказать, но Костя воскликнул: «Блин!», выбежал из спальни. Он заскочил в соседнюю комнату, где ночевали девушки, и увидел то, чего испугался: Алеся лежала, не вставая, и тоже не спала. Он чиркнул зажигалкой и увидел расширенные глаза испуганной подруги. Она хотела что-то сказать, но слова потонули во всхлипываниях.

– Алеся, ты… Боже мой, Алеська, я…

Он встал на колени перед ее кроватью. Пламя зажигалки обожгло ему палец, он чертыхнулся, отдернув руку, и стало темно. Парень снова чиркнул колесико – пламя не появилось. Он еще несколько раз щелкнул зажигалкой, но тщетно. Ругнувшись, он ее отбросил, склонился к беспомощной девушке.

В комнате появились Петра и Оксана.

– Что с Алесей? – спросила Петра. – И она… тоже?

Костя не ответил – он что-то говорил подруге, склонившись к ее лицу.

– Господи! – вскрикнула Петра. – И Алеся тоже… Она тоже парализованная. Это все этот урод Антон. Это он, я знаю. Он что-то им подсыпал, пока мы пили. Подсыпал, и их парализовало.

Оксана, растерянная, прижавшая руки к груди, словно от кого-то защищалась, спросила:

– Антон? Но как он… это сделал? Зачем?

– Откуда я знаю? Просто он – ублюдок. Он меня домогался, и он специально что-то нам подсыпал. Если он тут не причем, то кто?

Оксана не нашлась, что возразить. Она прикрыла лицо руками.

– Господи, что будет? Витька в крови, Валера не может…

– Надо задержать его, иначе он сбежит! – выпалила Петра. – Пока в Велич приедет полиция, Антон слиняет из поселка.

– Что? – вырвалось у Оксаны.

Петра глянула на размытый силуэт подруги и потянулась рукой к однокласснику.

– Костя, мы должны задержать его! Ты слышишь?

Она потянула парня на себя, и тот, наконец, обратил на ее слова внимание.

– Что?

– Он не станет ждать и сбежит прямо ночью. Ты разве не знаешь Антона? У него дружок в Воронеже, он его давно туда звал. Ну, тот… его исключили из школы в позапрошлом году. Если Антон сбежит, там его не найдут. Костя! Этот урод должен ответить за Витьку и за Алесю!

– Что ты предлагаешь?

– Пошли за ним. У него нет машины, и он попытается ее найти. Без машины он никуда отсюда не денется, и у нас есть время. У Оксаниного отца есть охотничье ружье. Возьми его, а я пойду с тобой. Ты идешь?

Костя наклонился к парализованной подруге, попытался успокоить ее. Алеся по-прежнему всхлипывала, ее паника возрастала, и парню было тяжело расстаться с ней.

Но теперь он понимал: Петра права. Первоначальный испуг за свою девушку прошел, уступив место праведной злости. Кроме того, в этом доме есть ружье, и задержать Антона можно легко, если, конечно, они его найдут.

– Костя, быстрее!

В спальню вернулась Оксана с ружьем отца.

– Вот.

– Патроны есть? – спросил Костя.

– Да, вот, – она протянула четыре цилиндрических предмета. – О, Боже, Петра останься со мной. Я не смогу быть здесь одна.

– Сейчас Настя вернется, не бойся.

– Мы пойдем через лес, – сказал Костя. – Так ближе.

– А вдруг они… – Оксана всхлипнула, показывая на неподвижную Алесю. – Вдруг она начнет умирать, что мне тогда делать?

– Не болтай ерунды. Никто не умрет. Алеся… Просто что-то случилось с ее телом. Только надо побыть рядом с ней.

Костя нагнулся к Алесе, провел по ее лицу рукой.

– Я быстро вернусь, – он повернулся к Оксане. – Поможешь ей, чтобы она не оставалась одна? Ради меня, Оксана?

Оксана кивнула.

4

Настя стучала во второй дом. В первом доме ей никто не открыл.

Почти полкилометра, отделявшие дом Оксаны от ближайших соседей, девушка преодолела быстрым шагом. Поначалу Настя пробовала бежать, но в темноте это было неудобно и опасно – она чуть не подвернула ногу.

Когда Настя вошла в первый двор и заколотила в дверь, она не сразу сообразила, что зря теряет время. Похоже, никого не было, но чтобы в этом убедиться, она потратила больше пяти минут. Настя даже выругалась, подумав, что по неписаному закону подлости те, кто нужен, никогда не сидят дома.

Поспешив ко второму дому, Настя с опозданием поняла, что нужно было проникнуть в дом незаконно. Впоследствии хозяева вряд ли бы предъявили им претензии, узнав, что одноклассникам срочно понадобился телефон. Ничего удивительного – Витька истекал кровью, и лишь быстрый вызов «скорой помощи» мог спасти его. Но было поздно – второй дом был уже ближе первого.

Настя вспомнила, что здесь живет одинокая пожилая женщина, и она наверняка испугается ночного стука в дверь. Девушка закричала, что хозяйка может не беспокоиться, и к ней пришла всего лишь местная выпускница – с одним из ее одноклассников случилось несчастье, и нужно срочно позвонить.

Здесь ей снова не открыли. Опять никого дома? Насте в это не верилось. Если ближайшие соседи Оксаны – супруги средних лет с сыном-школьником – еще могли уехать куда-то на выходные, то куда уехала старушка? Этого не могло быть.

– Господи! Куда вы все подевались?!

Она подумала, что нужно разбить окно, никого не дожидаясь, стала оглядывать землю под ногами в поисках подходящего предмета, но неожиданно замерла. Кажется, в этом доме телефона вообще не было.

Как же с другими соседями? Есть ли телефон в следующем доме? Настя точно не помнила, но вот у самых ближайших соседей Оксаны телефон точно был. Настя чертыхнулась, побежала назад.

На всякий случай она постучала снова – она еще надеялась, что в первый раз она всего лишь разбудила хозяев, но не дождалась, когда те откроют. Потом она нашла возле сарая черенок от лопаты, подошла к окну, замахнулась, но, представив, какой будет шум, замялась. Чтобы не терять времени, она решила проверить заднюю дверь, и тогда вариантов не останется – только разбитое окно.

Когда дверь неожиданно открылась, Настя ахнула. Она столько намотала, хотя могла сразу беспрепятственно проникнуть в этот дом. Она вошла в дом, тут же замерла. Из глубины дома донеслись какое-то подвывание – будто человек с кляпом во рту пытался позвать на помощь.

– Эй! Есть кто-нибудь дома? Мне срочно нужно позвонить. Я… от Оксаны – вашей соседки.

Никто ей не ответил, даже невнятное подвывание стихло.

Через небольшую кухню Настя прошла в спальню, где и раздавались непонятные звуки. Там на двуспальной кровати лежали мужчина и женщина.

– Извините. Я стучала, но… Мне нужен ваш телефон. Эй!

В ответ – молчание. Казалось, супруги спали, и Настя даже подумала, что ей померещились эти звуки из комнаты. Она подошла к кровати, заметила настольную лампу, щелкнула тумблером. Свет не зажегся. Зато завизжала женщина – как-то глухо, истерично, и от этого звук был особенно жутким.

Настя отпрянула, попыталась вновь что-то объяснить, но тщетно – хозяева почему-то так и лежали на кровати, хотя женщину явно испугал ночной визит. Настя вышла из комнаты. С минуту она стояла, глядя в спальню, недоумевая, почему люди по-прежнему лежат на кровати, потом отыскала телефон.

Аппарат не работал. Похоже, по всей улице отключилось не только электричество, но и с телефонной линией что-то случилось. Если не во всем поселке. Настя нахмурилась, прикусила губу, подумала, есть ли у хозяев мобильник.

Она заставила себя вернуться в спальню хозяев, пошарила по ночному столику и действительно нашла сотовый. Но он не работал. Женщина перестала визжать, лишь с натугой дышала, словно ей не хватало воздуха.

Настя отыскала детскую, но комната оказалась пуста. И тут она поняла, что нужно рассказать ребятам об этих людях.

Она поспешила к дому Оксаны, проклиная себя, что возвращается с плохими вестями.