Read the book: «Сказка о юном лисёнке Огоньке и его трогательном отношении к маме»

1

Практически каждый из нас знает насколько милыми и очаровательными могут выглядеть рыженькие, пушистые лисята, да и взрослые лисы тоже, хотя они весьма хитрые и порой даже чересчур коварные существа. Кстати, по этому поводу есть множество баек и историй, а уж сколько фильмов и мультиков снято на эту тему, и не счесть. Лисье плутовство всегда было лакомым куском для сюжетов многих картин. Впрочем, коварство и вероломство лисьей натуры востребованы не только в кино, но и во всех прочих видах искусства, притом во все времена.

Однако мало кто замечал, какими заботливыми и преданными родителями могут быть эти неординарные лесные обитатели. А ведь в местах, где они проживают, иной раз встречается огромное количество всяких ловушек и препон, в которые с лёгкостью могут попасть маленькие лисята. И вот тут-то им на помощь всегда придут их внимательные и крайне бдительные родители. Хотя надо отметить, что и о подобных ситуациях тоже существует немало интересных историй.

И вот одну из таких историй мне недавно рассказал мой знакомый зайчонок Зайчишка, о котором я уже не раз упоминал в своих сказках. Мы с ним частенько встречаемся в лесу, где я люблю прогуливаться, тогда-то он мне и рассказывает что-нибудь новенькое. Ну а на сей раз это была история о маленьком лисёнке Огоньке и его маме. Разумеется, все уже поняли, отчего лисёнок получил такое яркое имя, ведь лисы имеют броский, рыжий окрас, а у Огонька он был особенно отчётлив. И конечно мама сразу назвала его столь живописным именем.

– Ах, какой же ты у меня рыженький получился,… прямо как пламя от костра,… тебя будет видно издалека, когда ты вырастишь,… станешь всех пугать своей ослепительной шкуркой,… звери в лесу будут думать, что к ним приближается пожар!… Хотя возможно к тому времени ты изменишься и поблёкнешь,… но, а сейчас я всё равно назову тебя Огонёк!… – решила мама, и с этого момента так и повелось, едва, кто в лесу замечал маленького лисёнка, как тут же начинал кричать.

– Огонёк!… Огонёк идёт!… – и будь то барсучата или бурундучата, а может и зайчата с бобрятами, все отныне стали называть его Огонёк. А надо заметить, что с момента рождения Огонька прошло совсем немного времени, всего-то несколько месяцев. Но лисята растут весьма бойко и быстро, так что летом уже весь лес знал о нём. И мама была права, многие из обитателей леса путали Огонька с первыми признаками пожара. Заметив среди зелёной растительности ярко-рыжий комок, они тут же начинали паниковать и кричать, «пожар-пожар».

Хотя это был всего лишь Огонёк, пробиравшийся средь кустов поиграть. А уж играть-то он любил больше всего на свете, даже больше чем плотно перекусить или полакомится спелой ягодкой, которой росло повсеместно великое множество. Лес просто-таки кишел ягодами и грибами. К тому же ещё и ароматными, вкусными корешками молодой растительности, их тоже имелось несчётно, а уж это излюбленное лакомство лесной детворы. Вот в таком изобилии и жил Огонёк. Притом ни он один, а практически все обитатели леса. А потому ни у кого и никогда не возникало никаких распрей из-за съестных припасов.

Все жили мирно, спокойно, и даже дружили меж собой. Например, зайчата дружили с бельчатами, бурундучата с мышатами, волчата с медвежатами, утята с бобрятами, лосята с оленятами, а кабанята с барсучатами. Ну а наш Огонёк дружил со всеми сразу, уж такой общительный он был. А оттого у него имелось много всяких развлечений: с бурундучатами он играл в салочки, с медвежатами и лосятами в догонялки, с мышатами и бельчатами в прятки, а с зайчатами и оленятами в чехарду.

2

Но особенно Огоньку нравилось общаться с бобрятами. И в этом была своя исключительная изюминка, и конечно заключалась она в небольшом водоёме озерце, что возникло благодаря крепкой запруде-плотине, которую воздвигли родители бобрят на скромной лесной речушке. О, у них получилось великолепное озерцо, прямо-таки роскошный пруд со своими водолюбивыми обитателями: разными уточками, бекасами, лягушками, цаплями, и естественно рыбками, коих развелось тьма тьмущая, несчётные косяки всяких мальков.

И вот они-то эти вездесущие мальки весьма интересовали Огонька. Честно говоря, он иногда любил ими полакомиться, ведь рыбка известная приманка для лисьего рода, и про это тоже существует много разных сказок и баек. Но как бы там ни было, в основном Огонька манила, разумеется, просто водная гладь, он в отличие от своих собратьев обожал порой искупаться в озерце, особенно в сильную жару, какой летом возникает немало. Правда, плюхался Огонёк всё больше на мелководье, вдаль не заплывал: во-первых, там глубоко, а во-вторых, он плавал очень плохо, практически не умел, лишь чуть-чуть, «по-собачьи». Естественно его друзья бобрята всегда были рядом с ним и вместе веселились.

– Давай-давай!… поплыли, искупаемся!… смотри, как мы ныряем!… А если мы так можем, то и у тебя получится!… – не раз зазывали они Огонька плавать с ними на глубине, но он помнил наставления мамы, и остерегался пускаться в дальние плавания. А мама, кстати говорила, вернее, строго предупреждала, что для ныряния под воду надо иметь точно такие приспособленные для этого ушки, как и у бобрят, а иначе в них наберётся вода, и они заболят. Проще говоря, лисицам никак нельзя нырять с головой, ведь это может кончиться весьма плачевно. И Огонёк всегда придерживался этого правила. Впрочем, до определённого момента.

Как-то с ним произошла очень неприятная история. И ещё неизвестно чем бы она закончилась, если бы рядом по чистой случайности не оказалось его мамы. А произошло это во второй половине дня уже ближе к полднику. Огонёк как обычно проводил время со своими друзьями бобрятами на озере. В этот раз они затеялись поплескаться на мелководье недалеко от бобровой хатки, их дома. Между прочим, стояла сильная жара, почти пекло. Так что охладится в водице, было вполне резонным желанием. Однако, то ли по своей молодости, то ли по наивности и неопытности, бобрята не учли одного серьёзного нюанса.

Оказывается, на подступах ближе к самой хатке мелководье резко заканчивалось, и обрывалось вниз, вглубь, на дно. Иными словами возле жилища бобров происходил резкий перепад глубин. И это сделано специально, ведь вход в хатку у бобров находится под водой, и чтоб попасть в него следует подныривать, а для этого нужна глубина. Вот к ней-то, к этой глубине, как раз и приблизились бобрята. Притом не нарочно, а просто заигрались, не заметили в азарте игры, где какая глубина. Тут всё элементарно, на мелководье можно спокойно плескаться, не думая ни о чём, что бобрята собственно и делали. Огонек, конечно, не собирался ни в чём уступать своим друзьям, и плескался наравне с ними, только по наказу мамы не мочил ушки и голову, а в остальном барахтался и брыкался не меньше бобрят.

Но вот в какой-то момент вся гурьба ребятишек невольно перекочевала на место подводного склона резко уходящего на глубину. Естественно бобрята даже и не заметили этого перепада, они просто стали интенсивней работать лапками, у них чётко сработал инстинкт. Тогда как Огонек, не ощутив под собой надёжной опоры, мигом всполошился.

– Что это такое!?… где дно!?… куда земля подевалась!?… я не стою на ней!… ой-ой, мне кажется, я погружаюсь!… – испуганно вскрикнул он, а бобрята, в пылу игривой возни, восприняли его окрик за шутку.

– Ха-ха-ха!… смотрите-ка, он над нами ещё и подтрунивает!… Собрался на нас страху нагнать,… погрузиться он решил,… ха-ха-ха!… Ага, как же, так мы тебе и поверили!… хи-хи-хи!… – не осознавая надвигающейся беды, завосклицали бобрята. Огонёк уже начал тонуть, забился в истерике, но друзья опять восприняли это за розыгрыш, они поверить не могли, что он настолько не умеет плавать. И вот здесь произошло то, чего никто никак не ожидал. На берег вдруг вышла мама Огонька, она как раз пришла звать его на полдник, уж так у них было заведено.

Впрочем, тут нет ничего удивительного, такое встречается повсеместно, почти каждого из нас мама в нашем детстве вот так же разыскивала во дворе и звала домой на ужин или обед. Так что мама Огонька ничем не отличалась от всех остальных мам. Правда она своим лисьим чутьём мигом поняла, что на озерце творится что-то неладное. Огонёк в это время уже не кричал, а барахтался изо всех сил, неотвратимо уходя под воду. На поверхности торчали лишь его ушки да кончик носа. Ещё бы пару секунд и он точно утонул бы, хотя бобрята по-прежнему продолжали играться, не понимая, что происходит.