Памяти бабушки

© Агейчев И., 2016

© Оформление ИПО «У Никитских ворот», 2016

Стансы

 
Стыжусь я жизни безмятежной,
Невзрачней нет пустых начал.
Молю о буре – дикой, нежной,
Презрев скучающий причал.
 
 
Прими, удача, лик свободы,
Её без устали зову!
Свободы не бывает много,
Ей жив. Покуда не умру.
 
 
Ценю добро, пока осталось,
Пока его не взял чужой.
Ведь подле зла так пусто стало
Над бесполезною мольбой.
 
 
Усталый шёпот сожаленья
О пустоте минувших лет
Обезображен умиленьем
Всех, кто сокрылся за обет.
 
 
Не скучно мне лишь в женской власти,
В немых терзаниях очей,
Чей озорной намёк всевластен:
Чертёнок! Он опять ничей…
 
 
Оставив хмурые святыни,
Почуяв радости дорог,
Ворвусь в бескрайние пустыни,
Презрев печали, как порок.
 
 
Пуская в нежные объятья,
Мальчишкой сердце теребя,
Я ощутил оскал проклятья:
Твой мир твердит опять: «Нельзя».
 

По капле выдавив свободу…

 
Смотрю в тебя, безумный мир,
По капле ты даёшь свободу.
Ты, словно маленький вампир,
Питаешь только небосводы.
 
 
С тобой нельзя играть – безумство!
Серьёзных ты накажешь вмиг…
Тебе не нравится занудство
Тех, кто смирение постиг.
 
 
Любви и ненависти место
В тебе найдёт почти любой,
Зачем же это нам соседство,
Что стало многим вдруг судьбой?..
 
 
В тебе мы видим столько горя,
Нелепой смерти и обид.
И здесь в тебе же счастья море,
Но каждый от него «привит».
 
 
Ты разрешаешь понемногу
Терзать догадками тебя.
А тех, кто понял, очень строго
Караешь, демонов найдя.
 
 
И остаётся веселиться,
В лицо свободе хохоча!
Ведь на тебя не до́лжно злиться,
Раз смог ты этот путь начать.
 
 
Природы гения судьба?
Или причуда сумасброда:
Ты кормишь с ложечки раба,
По капле выдавив свободу…
 

Герои

 
Как много признанных героев
Бесславный подвиг берегут.
Вблизи почти безлюдным строем
Шеренги смельчаков бредут.
 
 
Отряды тех, кто сгинул в бездну
Немых от ужаса веков.
Признают ли их путь полезным?
Лишат безвестности оков?
 
 
Тех, кто не верил, но боролся.
Кто, пересиливая страх,
Молил – на штык не напороться,
Сжимая скрежет на зубах.
 
 
Тех, кто без хлеба и молитвы,
Не зная часа забытья,
В бою, хоть небо и открыто,
Бежал, потупив в землю взгляд.
 
 
Тех, кто немел от непрощенья
Себя за множество убийств,
Кто до сих пор не ждёт спасенья,
Презрев отвагу, как корысть.
 
 
Всех их мы вспоминаем всуе,
Держа медаль или портрет.
А сверху ждут они, «Дедуля…» —
Чтоб мы шепнули. Как обет…
 

За чувства быть не может стыдно

 
За чувства быть не может стыдно,
Мне неудобно за печаль…
Стыдиться сердца так обидно,
Смотреть лишь в прошлое – так жаль.
 
 
В любовь поверить неразумно,
Я это чувство прочь гоню!
Любить и ненавидеть – трудно…
Иное я к себе маню.
 
 
Как прежде, мил тайфун свободы
И слабых женщин пелена,
Опасны мне души расходы —
Мне, как всегда, нужна одна.
 
 
* * *
Свободы суть – непостоянна,
Душа твоя ей не нужна.
Свободен тот, в кого спонтанно
Любви Природа влюблена.
 

Пристанище дурака

 
Серьезных лиц немые судьбы
Бегут навстречу бодрою толпой.
А мне так весело, тепло с тобой,
С такой с судьбы-то не убудет.
 
 
Молитву глупости я повторю,
Несложно – улыбнусь пошире,
И снова для кого-то в мире
Воскликну: «Боже, я же так люблю!».
 
 
А вот и мира звонкого ответ,
Ликуя голосами убежденных,
Собою, не любовью, умиленных,
С улыбкой страха говорит мне: «Нет».
 

[1]

* * *

Друг познаётся в радости за тебя, когда не испытывает зависти. В беде познаётся МЧС.

* * *

Одиночество – второе по важности достижение Вселенной после Большого взрыва.

* * *

Космополитизм – это сочетание природной мудрости, жизненного опыта и врождённой доброты.

* * *

Уровень общества – понятие несуществующее. Поскольку самый интеллигентный профессор, если припрёт, способен сходить в кустики.

* * *

Внутренняя культура – это терпимость к людям плюс внешняя опрятность.

* * *

Художника обидеть может каждый. Опозорить – только талантливый.

* * *

Слабость мужчины – красота женщины. Его сила – в её уме.

* * *

Дуракам везёт. Поскольку умные иногда ошибаются.

* * *

Нельзя дважды войти в одну реку. Поэтому многие предпочитают болото.

* * *

Счастье – это медаль за ожидание смерти. Любовь – орден. Ребёнок – единственная возможность о смерти забыть.

* * *

Время лечит острые раны души, но образует её хронические расстройства.

* * *

Видеть – не означает разглядеть. Слышать – не означает понять. Любить – не означает прощать. Мечтать – означает разглядеть, понять, простить и получить желаемое.

* * *

Если дурак ещё как-то может добиться сносных жизненных условий, дуры имеют короткий век относительного достатка.

* * *

Жестокость – результат наполовину воспитания, наполовину – отчаянья. К сожалению, толерантность имеет те же корни.

* * *

В целом она была ничего. Поскольку, в частности, у неё был тот, у которого было всё.

* * *

Прощать нужно хотеть. Сочувствовать нужно уметь. Понимать нужно не бояться. Любить можно лишь желая, сочувствуя и понимая.

* * *

Простота – это обычное хамство, которым прикрывают страх перед окружающими.

* * *

Спокойствие – всего лишь игра воображения. Как всё навязанное организму.

* * *

Чем легче жить, тем больнее смеяться.

* * *

Неверно выбрав женщину, можно перестать быть мужчиной.

* * *

Совесть – почти то же, что обида. Незаметна окружающим и подтачивает тебя изнутри. Поэтому совестливые почти всегда обидчивы.

* * *

Принципиальный человек – палач своей судьбы.

* * *

Деньги любят тишину. Но почему-то лишь при условии, что всё на них купленное будет кричать.

* * *

Теория эволюции хороша тем, что удовлетворяет как согласных с происхождением от обезьяны, так и тех, кто благодаря этой теории точно знает, что это не так.

Тридцать восемь и две

 
Застенчиво и тихо дремлют
Печальных истин соловьи.
Что им до нас! Слова мои
Ни грамма правды не приемлют…
 
 
И жизни праведная роскошь,
И тихий омут чьих-то глаз —
Всё умерло давно, до нас,
А что спаслось – безумно пошло…
 
 
Неправды праведные муки
Неспешной пыткою прошли.
Что в сердце вы моём нашли?
Там больше места нет. От скуки…
 
 
Ни в пустоте народных песен,
Ни в слякоти родных дорог
Не мил мне стал родной порог.
Он слишком сыт. Не в меру весел…
 
 
Но страсти строгие причины
Давно нужны во всей красе.
Увы, как вы я стал, как все!
Мне жизнь нужна наполовину…
 
 
Зову я женщин, жить не бросил,
В одной из них я вижу две,
Судьбу пытаю фразой: где?
Сам отвечаю: в тридцать восемь…
 

Бесценный магазин

 
Цена Свободы мне понятна,
Её пристанище в душе.
Ценою жизни неопрятной
Она невидима уже.
 
 
Цена Богатства – наважденье,
Ему не терпится скорей
Иных сразить своим уменьем
Презреть любого из людей.
 
 
Я понял стоимость Любви,
Несложно было посчитать,
Как на Любовь ты ни смотри,
В ней дважды два обычно – пять.
 
 
Я оценил размах Природы,
Тут Космос Мира величин,
Однако дальше огорода
Идёт у нас из ста – один…
 
 
Я приценился к миру Женщин,
Мне без которых нет житья.
Сей мир – он сделан сплошь из трещин
Тех швов, что рвать никак нельзя.
 
 
Знавал бесценного Таланта
Причуды и бесстыдства я.
Нужно терпение атланта,
Чтоб не зарыть талант, друзья!
 
 
Я примерял свободу Воли,
Ей мера – выше Бытия,
Но мало кто её достоин,
Среди таких уж точно – я.
 
 
Мне показали цену Власти,
Замешкался тут было я,
Ведь кто при власти – так несчастен!
Нет, ноша эта не моя.
 
 
Я оглянулся – крикнул громко,
Желая выяснить: почём
Достать из стога ту иголку,
Чей ценник не висит ещё.
 
 
* * *
Но крика не было в ответ,
Лишь шёпот, ласковый, как море,
С меня привычно взял обет:
«Молчать! Весь мир под ценник скроен…»
 

Отцу

 
Другие мы. Я прямо скажу.
Не тая, не скрывая, не плача.
То, что легко на бегу уложу,
Ты боишься, ну, как-то, иначе.
 
 
Я не искал, клянусь, никогда
Объяснений, отчетов, претензий.
Но и не видел в тебе врага,
Хотя, может, и было б полезней.
 
 
Годы прошли, – и обиды не те,
До меня что, – их не было вовсе.
Не обидеть того, кто в темноте,
И твердит себе: «Больше не бойся!».
 
 
Не думай, отец, не грущу, не свищу.
Не считаю себя я собакой,
Понимаю, конечно, и не прощу,
Что однажды не стал ты мне папой.
 
 
Я не к тому, чтобы взять и спросить,
Как тебя под отца переделать.
Смиренно прошу в душе отпустить,
То, что вдруг получить захотелось.
 

Иду в осенний я приют…

 
Фантомный мир внутри устал.
Ему наскучила прохлада,
Ему б того, кто вечно рядом…
Кто сомневаться в нём не стал.
 
 
О эти боли к непогоде!
Осенней ревности беда.
Но ужас: мне уже угоден
Лишь тот, кто произносит «ДА».
 
 
Усталость криком вызывает
Любой гармонии мечту.
Но разум тело подзывает
И говорит: «Хочу вот ту!»
 
 
Хочу немыслимой природы,
Неправедной, чужой души,
Непримиримой год от года
К любой, пусть и моей, тиши.
 
 
Простых желаний мир всевластен,
Ему неведома печаль,
Вполне он может быть опасен,
Ему ведь прошлого не жаль.
 
 
В нём есть свобода сновидений
И радости прогулок в ночь.
В нём счастье собственных решений,
Но вот иных – не превозмочь.