– Добрый день! Вот и наступил новый учебный год в нашей школе. Этот год я надеюсь, принесет вам радость познания. Я говорю и про науки ведь без них никак нельзя, и про взаимовыручку и конечно, про настоящую дружбу. Познать искреннюю дружбу, как и истинную любовь, к сожалению, дано не всем на этом свете. И я от всего сердцем желаю вам испытать эти прекрасные явления, – он кивнул, когда раздались дружные аплодисменты. – По окончании этого учебного года мир обретет еще сотню высококлассных дипломированных специалистов, – он посмотрел на задние ряды, где сидели пятикурсники. – Но будьте осторожны – у вас начинается самый ответственный, по-настоящему сложный курс. Смотрите, чтобы близость диплома не вскружила вам головы. Особо хочется поприветствовать наших новичков-первокурсников, тех, кто только вчера, впервые в жизни, взял в руки свои собственные Палочки. У вас впереди, я надеюсь, пять увлекательных лет жизни в стенах «Потентиллума». В добрый путь! – когда громкие аплодисменты схлынули, профессор Быков продолжил, – Для получения зачетных книжек и произнесения клятвы приглашается первая группа.
Студенты с первого ряда поднялись на подиум и выстроились сбоку, повернувшись в зал. Директор, в сопровождении куратора первой группы профессора Лютикова вышел из-за стола. Профессор Быков щелкнул пальцами и из воздуха появился небольшой столик на тонких точеных ножках с лежащими на нем небольшими книжечками. Еще один щелчок пальцами директора и рядом со столиком появилась большая толстая книга на очень красивой кованой подставке. Книга была в серебряном окладе, золотом и самоцветами горело название «КНИГА РЕГИСТРАЦИИ СТУДЕНТОВ ВШВ». Директор взмахнул рукой и книга распахнулась. Её невесомые шелковые страницы, тихо шелестя стали перелистываться пока не достигли примерно середины. Профессор Лютиков взял со стола первую книжечку открыл и произнес:
– Для подтверждения почетного звания студента Высшей Школы Волшебства «Потентиллум» и получения зачетной книжки приглашается Боровитина Зоя!
В Зале раздались аплодисменты, и к профессорам быстро выскочила невысокого роста светловолосая девчонка с большими испуганными глазами. Куратор пожал ей руку, вручил зачетку, и указал на книгу, где ей предстояло поставить свою подпись. Оказалось, что расписывались в книге при помощи Палочки, а не обычных чернил. После того как Зоя начертала в воздухе свою подпись, и она отразилась в книге ярким фиолетовым цветом её поздравил директор. Он с чувством пожал ей руку и что-то тихонько сказал на ухо. Ободрившись, она вернулась обратно в строй.
– Приглашается Веретёнкин Степан, – профессор Лютиков пожал руку высокому смуглому парню и вручил ему зачетку.
Степан подошел к книге, достал Палочку, поднял её и замер. Лицо вдруг залилось краской, он посмотрел на директора растерянными глазами:
– Забыл…
В Зале раздался хохот.
– Забыл кто ты? – мягко спросил директор.
– Как расписываюсь…
– Тогда пиши фамилию, книга не принимает крестики и галочки, – улыбнулся директор.
Степан, начав писать букву «В» вдруг облегченно улыбнулся, и из-под Палочки вылетела красивая и размашистая подпись. Директор пожал ему руку и тоже что-то сообщил на ухо.
Долгушин Роман сменил у книги регистрации Горшкова Ивана. Больше ни у кого из первой группы не случилось внезапного приступа амнезии, и когда Юдин Игнат поставил подпись и вернулся в строй, профессор Лютиков произнес:
– Обещаем прилагать максимум усилий в изучении магических наук, не использовать полученные знания во вред, хранить тайну о колдовском мире, защищать школу и колдовское сообщество не жалея себя. Клянемся!
– Клянемся! – громко повторили студенты первой группы, направляя Палочки вверх. При этом из Палочек тонкими паутинками заструились золотые нити. Покружив в воздухе, они сплелись в узорчатый круг, через секунду превратившись в витиеватую печать, которая вспыхнув золотом, отразилась в книге. Грянули аплодисменты, и первая группа покинула подиум.
Профессора Лютикова сменил профессор Астролябова, а с легкой руки директора на столике с точеными ножками появилась новая стопка зачеток. Вторая группа заняла место на подиуме и профессор Астролябова с неизменной шишкой волос на голове громко и скрипуче объявила:
– Для подтверждения почетного звания студента Высшей Школы Волшебства «Потентиллум» и получения зачетной книжки приглашается Абросимов Ефим!
Под приветственные аплодисменты Ефим вразвалочку подошел и получил, кроме зачетки, пламенное рукопожатие куратора. Когда в книге регистрации появилась его подпись, директор также пожал Ефиму руку и что-то шепнул на ухо.
Раскрыв следующую зачетку, профессор Астролябова недовольно повела носом с неприятнейшей бородавкой, но совладав с собой бодро произнесла:
– Приглашается Вторыгин Антон!
Чувствуя, как заливается краской, Антон вышел и протянул руку профессору Астролябовой, которая растянула крупные губы в ехидной улыбке. Получив от нее зачетку, он расписался в книге и повернулся к директору. В тот момент, когда директор пожимал Антону руку и уже хотел что-то шепнуть на ухо, случилось невероятное. Подпись Антона вдруг с треском вспыхнула высоким фиолетовым пламенем! В зале раздался тревожный вздох. Антон, увидев огромный костер в том месте, где секунду назад была его подпись, страшно перепугался и посмотрел в глаза директору. Казалось, директор совершенно спокоен, как будто день через день у него в школе горят книги регистрации студентов. Директор взмахнул рукой, и огонь тот час же исчез. При этом полыхавшая секунду назад страница совершенно не пострадала, на ней отсутствовала только подпись Антона.
– Напиши имя, – тихо, чтобы слышал только Антон, сказал директор.
Антон так и поступил, и, снова подавая руку директору, услышал его шепот:
– Передай своим, пусть пишут имя, – директор очень крепко сжал Антону ладонь. Отпуская руку, добавил, – Помни, главное – что ТЫ настоящий…
Профессор Астролябова пригласила Данилова Виктора для получения зачетки, а Антон, находясь в полном замешательстве, встал обратно в ряд.
– Чего это было? – шепнул ему на ухо Вася.
– Не знаю я, – тихо ответил Антон, – Быков сказал вам расписаться именем, передай, – он кивнул на Сашу и Дашу – ребята смотрели на него во все глаза и тоже не понимали что произошло.
Получение зачеток второй группой продолжалось. После того как Полина Ковтун вернулась в строй профессор Астролябова пригласила Сашу. Парень на ватных ногах (так он не волновался даже на областных соревнованиях) вышел в центр подиума, и куратор строго на него посмотрев, вручила зачетку. Трясущейся рукой он вывел в воздухе как можно более неразборчиво и размашисто «Александр» и подпись отразилась в книге. Ожидая повторения инцидента с огнем, он весь внутренне сжавшись, повернулся к директору для рукопожатия. Но ничего такого не произошло. Только профессор Быков шепнул ему на ухо:
– Главная сила – в сердце.
Саша с облегчением вернулся к ребятам, в то время как Даша направилась к профессору Астролябовой. Даша тоже вместо обычной подписи размашисто вывела в книге свое имя, и благополучно встала в строй, получив зачетку и напутствие директора.
– Что Быков сказал? – шепотом спросил Саша сестру.
– Бред какой-то: «Смотри в душу», – тихо ответила она.
Студенты тем временем продолжали получать зачетки и поздравления профессоров. Наконец, подошла очередь Васи. Профессор Астролябова как-то очень уж учтиво ему улыбнулась и пожала руку, вручая зачетку. Глаза её при этом оставались злыми и холодными. Начертав в книге свое имя, Вася услышал шепот директора:
– Отданное без сожаления – вернется добром вдвойне.
Остальные студенты из их группы почти без происшествий получили свои зачетки. Почти, потому, что Сергей Щетинин запутавшись в полах мантии, завалился на подставку с книгой регистрации, и он бы хорошо приложился об пол, если б директор вовремя не вмешался. Сделав едва заметный пасс рукой, профессор Быков, вернул студента на ноги и, остановил хохот в зале.
Произнеся «Клянемся!» вторая группа, наконец, покинула подиум.
Когда третья и четвертая группы получили документы, а столик и книга регистрации исчезли, директор вновь обратился к аудитории:
– Еще раз поздравляю вас с началом учебного года! Думаю, все преподаватели присоединяться к моим словам, – при этом профессоры энергично закивали и захлопали. – А сейчас все желающие смогут понаблюдать за индивидуальной гонкой на СОМах, посвященной открытию сезона, которая состоится на дальнем поле ровно в полдень, – последние слова заглушили громкие аплодисменты и восторженные крики, но директор, подняв руку, восстановил тишину. – Праздничный пир состоится в четырнадцать часов здесь же, в Зале торжественных собраний! – снова грянули аплодисменты.
Глава 13 Гонка
За Северным учебным корпусом возвышалась скалистая гряда, которую пробивал тоннель со сводчатым потолком, освещенный редкими факелами. Когда ребята вышли с другой стороны, перед ними открылось огромное пространство. Широкие ступени-сиденья, вырубленные из камня, спускались на много ярусов вниз. На ступенях лежали сотни ярких разноцветных подушек, которые зрители для тепла и мягкости подкладывали себе под известное место. Примерно на двадцать метров ниже раскинулось огромное поле, раза в два больше олимпийского стадиона, окруженное невысокой оградой. От больших ворот расположенных прямо в скале (видимо там и находились раздевалки и технические помещения) к полю вела мощённая камнем дорожка.
Погода понемногу налаживалась, дул небольшой ветерок, а плотная с утра облачность, теперь имела частые ярко-голубые прорехи.
Рассевшись на подушках, ребята стали ждать начала гонки. Кирилл с очень важным видом рассказывал, что его брат тоже участвует сегодня в заезде:
– Знаете, как они гоняют?! Игорь даже родителям не рассказывает, чтобы они не волновались почем зря. Это очень круто, и очень опасно!
Тем временем под всеобщее ликование на поле появилась дюжина гонщиков. Они были одеты в комбинезоны из плотной ткани, руки и ноги защищали кожаные щитки и накладки. Все в защитных шлемах и очках. На груди и спинах располагались крупные номера. Гонщики несли в руках блестящие «самокаты». Следом появились профессор Лютиков и механик Ипатов, давая какие-то советы участникам, они энергично размахивали руками.
– Мы рады приветствовать вас на дебютной гонке сезона! – громко крикнул молодой голос.
Ребята, повернув головы, увидели на самом верху, на большом выступе крохотную кабинку, где сидели молодой человек и профессор Ястребов.
– Судить сегодняшнюю гонку будет профессор Ястребов, – продолжил комментатор под громкие аплодисменты, – В гонке сегодня участвуют: первый номер – Силиков Евгений; номер три – Фиш Артур; под номером четыре – Зворыкин Игорь…
– Это мой брат! – радостно закричал Кирилл, и получил несколько заинтересованных взглядов от стайки девчонок-первокурсниц, как будто это он, а не брат понесется сейчас по полю.
Тем временем представление участников закончилось, и Профессор Лютиков с механиком Ипатовым удалились за ограждение.
– Приготовились! – громогласно раздался над полем голос профессора Ястребова.
Гонщики запрыгнули на СОМы, и, балансируя на месте в нескольких сантиметрах от земли, выстроились в ряд на старте.
– Старт!
Но вместо отчаянного рывка, который ожидали увидеть ребята после сигнала, гонщики, медленно набирая скорость, без всякого соперничества, двинулись вперед. Они тащились чуть быстрее прогуливающегося человека. Некоторые из них отпустив руль, в виде разминки, размахивали руками и крутили шеями. Смотреть на это было откровенно скучно.
– Всего тринадцать кругов и финиш, – продолжал рассказывать Кирилл.
– Тринадцать кругов!? Да они и к ужину не притащатся! – возмутилась Даша, – Еще полкруга не проехали, тоже мне гонщики!
– Ну, как-то так…
Спустя несколько минут, когда гонщики заходили на второй круг раздался громкий хлопок и стадион взорвался оглушительными аплодисментами. СОМы молниеносно рванули вперед.
– Это был разогрев, – с улыбкой, не отрывая восторженного взгляда от поля, сказал Кирилл.
Гонщики летели с огромной скоростью примерно в метре от земли, плотной группой, постоянно обгоняя друг друга – никто не отставал, но и явного лидера пока не было.
– Напоминаю, что трасса сегодня настроена на три из десяти, – продолжил молодой комментатор. – Но думаю, даже с этим уровнем сложности нам с вами скучать не придется!
К концу первого круга от группы отделился один гонщик и на немыслимой скорости пронесся мимо трибун. На спине у него была цифра «четыре».
– Игорь! Игорь! – кричали болельщики, и громче всех, конечно, Кирилл.
Внезапно на пути Игоря вырос трехметровый каменный столб, в который он чуть не влепился, справа еще один, затем третий, четвёртый,… двадцатый. Столбы поднимались и опускались хаотично, с большой скоростью, так что гонщикам приходилось постоянно быть начеку и маневрировать. Свист от проносящихся столбов оглушал участников. Постепенно частота появления столбов снизилась, они стали подниматься на большем расстоянии друг от друга, видимо усыпляя бдительность гонщиков. Игорь пока лидировал, но тут впереди появилась сплошная стена высотой в несколько метров, с пятью ритмично открывающимися и закрывающимися шлюзами. Нужно было сообразить в какой из них пробовать проскочить, учитывая расстояние и скорость. Игорь принял верное решение, во всяком случае, сквозь стену он проскочил, а вот летящему следом одиннадцатому номеру повезло меньше. На всем ходу тот врезался в шлюз, с треском ломая доски. Над трибунами раздался тревожный вздох. Остальные гонщики проскочили стену. Парень встал и сильно хромая отправился к кромке поля.
– Похоже, Михаил Крылов сходит с дистанции, – зазвучал голос комментатора, – Видимо, и сегодня без услуг доктора Шниперсона не обойтись. Что ж, это суровый спорт!
Гонка продолжалась, и к препятствиям теперь добавились огненные фонтаны, внезапно вырывающиеся из-под земли в разных направлениях. Спустя минуту у номера восемь загорелся рукав, и он, запаниковав, теряя управление, зацепил еще двоих. Все трое рухнули в полуметре от резко поднявшейся стены.
– Вот это свалка! Савелий и Игнат Печорины, как и виновник столкновения Александр Люфтт закончили заезд! Какая динамика! Похоже, к лидеру кто-то подбирается. Да! Это номер девятнадцать!
Игорь заметил, что от него всего на полкорпуса отстает Егор Свешников, но не успел он моргнуть, как тот пропал из виду. Оказалось, неожиданно появившийся огромный тяж весь в липкой слизи сдернул Егора с СОМа, и он остался на этой гигантской штуковине, беспомощно шевеля конечностями.
Огромные тяжи, выстреливая из-под земли, пытались захватить гонщиков, и через несколько кругов еще четверо подрагивали, пытаясь освободиться, как мухи на липучке.
– Закончился одиннадцатый круг, а на трассе еще ЦЕЛЫХ три гонщика! Интересно, увидим ли мы сегодня половинки!? – комментатор явно был в ударе.
На поле появились две гигантские рамы с острыми шипами торчащими внутрь. Периодически внутри рам проносились огромные лезвия. Нужно было каким-то образом проскочить через этот ужас. Поняв, что не сможет сразу сориентироваться, Игорь заложил крутой вираж перед самой рамой, и стал описывать небольшой круг. Летящий следом гонщик, испугавшись несущегося ему наперерез огромного лезвия, резко свернул, и врезался в раму. Раздался неприятный хруст, и он, свалившись с СОМа, упал на землю. В это время Игорь, постоянно следя за лезвиями, улучил момент и прошмыгнул через раму. До следующей режущей рамы оставалось полкруга, и он решил не спешить, а на небольшой скорости подлететь к ней и рассчитать алгоритм движения лезвий. Но его планы спутал Слава Трошин, из его же группы. Он бесшумно подлетел к нему сзади, поравнялся, и резко прибавив скорость крикнул:
– Нас двое, но я вперед!
Игорю ничего не оставалось, как тоже поднажать. Арка с лезвиями неумолимо приближалась, а они неслись, все набирая скорость. Два огромных лезвия как маятники синхронно раскачивались в раме навстречу друг другу. Вот сейчас! Понимая, что остановиться уже все равно не сможет, Игорь закрыл глаза…
Трибуны взорвались восторгом. Открыв глаза, Игорь увидел Славика, несущегося параллельным курсом. Значит, они оба справились. Еще круг и финиш!
Раздался оглушительный хлопок обозначающий начало последнего, тринадцатого круга. На трибунах творилось что-то невообразимое. Еще никогда в жизни друзья так сильно ни за кого не болели. У них почти не осталось сил, но дикий адреналин заставлял их, вскочив на ноги, кричать все громче.
Перед гонщиками то и дело появлялись огромные перекладины, расположенные на разной высоте от земли. Какие-то из них надо было перепрыгивать, под какими-то пригибаясь пролетать. Вновь появившиеся огненные фонтаны заставляли постоянно маневрировать, мешая верно оценить высоту препятствий. Когда до финиша оставалось метров сорок, перед гонщиками возникла сплошная огненная стена. Они неслись на нее, переглядываясь – никто не хотел уступать. Вдруг огонь пропал, а на пути выросла перекладина. Резко пригнувшись, гонщики проскочили под ней и, начиная выпрямляться, врезались в следующую перекладину. Их резко крутнуло в воздухе и обдало огнем. Игорь упал и на мгновение потерял сознание.
– Итак, друзья, у нас есть победитель! По действующим с тысяча восемьсот девяносто восьмого года правилам пересечение финишной черты даже в бессознательном состоянии, но на транспортном средстве означает победу!
Придя в себя, Игорь услышал восторженные крики. С трибун уже бежали болельщики. Но не к нему. Поднявшись, он увидел улыбающегося Славика, которого тащили на плечах два крепких пятикурсника. Оказалось, Славик тоже хорошенько приложился об землю, но сделал он это за финишной чертой, держа в руках СОМ.
– Победителем дебютной гонки сезона стал Вячеслав Трошин! – пробасил профессор Ястребов.
– Поклонницы, оставьте хоть немного от победителя, чтобы было кому вручить медаль, – прокричал комментатор группе девушек плотно обступивших довольного Славика. – Кстати, церемония награждения пройдет на пиру. Благодарим всех участников и болельщиков этой удивительной гонки!
– Игорь! Это,… это,… – у подбежавшего Кирилла просто не хватало слов. – Круто! Ты такой классный! Это просто улет! Почему ты не рассказывал…
– Ты б не удержался и маме разболтал, – хромающий Игорь закинул руку на плечо брата и они двинулись под трибуны, в раздевалку.
– Вот бы мне так гонять!
Ребята все еще стояли на трибуне, приходя в себя. Сил совершенно не осталось, как будто они только что сдали норматив ГТО, а не посмотрели гонку.
– Это так страшно, – Даша завороженно смотрела на поле, – Но так здорово! Я тоже хочу так гонять.
– Сестренка, ты че, перенервничала? Да они все могли без голов остаться, – Саша кивнул на покидающих поле гонщиков. – И заметь, все они парни, если что!
– Ну и ладно, – негромко, но твердо ответила она…
Когда через полчаса ребята входили в Зал торжественных собраний, оказалось, что он претерпел значительные изменения: многочисленные ряды кресел исчезли, не стало и подиума, где раньше размещался преподавательский стол. Центр зала с огромным узором на паркете был свободен, а столы для праздничного обеда стояли по периметру. Оркестр, расположившись на небольшом возвышении, играл приятную мелодию.
Гости быстро занимали свои места, было заметно, пропустить этот обед никто не хочет. Огромные настенные часы в резном золотом корпусе пробили четырнадцать часов, и на столах сервированных изысканным фарфором и хрусталем вдруг появились бесчисленные закуски и напитки.
Никогда еще друзья не видели такого изобилия, тем более в такой шикарной подаче. Заметив знакомую треугольную бутылку, Вася откупорил ее, понюхал и довольно кивнул – он узнал Романовскую медовуху. Наполнив бокалы, они замерли в ожидании.
Музыка стихла и директор, поднявшись из-за стола, произнес:
– Не стану утомлять вас долгими речами, тем более все изрядно проголодались. Хочу пожелать вам, чтобы этот праздничный день навсегда остался в памяти как очень приятное событие. С началом нового учебного года! Веселитесь от души! – он пригубил из бокала и сел на место.
Подняв бокалы, все поддержали тост директора. Зал тотчас же наполнился уютным негромким гомоном и позвякиванием посуды, которые так удачно дополнились вновь полившейся музыкой.
Примерно через полчаса, когда глаза многих старшекурсников и преподавателей слегка заблестели хмельком, а в желудках первокурсников казалось, нет места и для крошки десерта, начались танцы.
Вася, Саша и Антон всегда скептически относились к этому занятию. В детском доме дискотеки были частым делом, но парни туда принципиально не заходили, мол, нечего серьезным пацанам обезьянничать.
В центр Зала под ручку с провожатым вышла ОЧЕНЬ пожилая невысокая дама в кружевном наряде. Она была настолько пожилой, что ребятам казалось, если она начнет танцевать, то может переломиться, а из её бесчисленных кружев непременно вылетит облако моли. Кавалер оказался даме под стать: такой же древний, сухой, но очень высокий. Заиграла какая-то веселая старомодная мелодия, и пара вдруг начала так лихо отплясывать, что все за столами прекратили разговоры и уставились на танцоров. Через несколько минут в центре зала стало не протолкнуться. Причем к пожилой паре присоединились не только преподаватели, но большинство студентов.
– А кто эти старички? – спросила Даша у старшекурсницы за соседним столом.
– Филипп Панфилыч Бонса профессор географии магического мира и Ядвига Брониславовна Лукина-Ямпольская профессор истории колдовства, кстати, самые возрастные практикующие профессоры в мире. В прошлом году Ядвига Брониславовна отпраздновала сто пятнадцатый, юбилейный день рождения. Насколько я понимаю, профессор Бонса тоже отстал не сильно. И, кстати, еще никто не смог их переплясать, даже объявлен приз тому, кто дольше их продержится.
– Ого! – Дашу явно впечатлила информация, и она, захватив сестер Дроздовых и Полину, тоже отправилась танцевать.
Время летело незаметно. Танцы сменились веселыми конкурсами, в которых, помимо студентов, не боясь оказаться в глупом положении, не отказывались учувствовать и преподаватели. Группа парней-пятикурсников выступала с очень эффектным шоу воды и огня, от которого все были в полном восторге. Румянцев смотрел на укротителей стихий с легкой улыбкой и восхищением в глазах.
– Ну как тебе? – повернувшись к нему, спросил Дима Сивков.
– Чего? – Румянцев резко помрачнел, – Шапито! – крикнул он зло и, отвернувшись, уставился в свою тарелку.
Проявленная активность положительно сказалась на состоянии гостей. Видимо, съеденное изрядно поутряслось, поэтому все очень обрадовались появлению десертов, восхитительного мороженного и прочих сладостей.
Три девушки со старших курсов продемонстрировали удивительный танец с цветами и бабочками. Конечно, это была магия – как еще можно заставить парить в воздухе огромные бутоны, а сотни прекрасных бабочек двигаться в такт их грациозных движений. Все, особенно девчонки, следили за этим действом, не мигая.
Оказалось, в «Потентиллуме» есть своя рок-группа, которая так раскачала аудиторию, что начал подрагивать фарфор на столах.
В довершение всего директор и несколько профессоров исполнили разухабистые частушки, убив всех наповал.
Когда с превосходными десертами было покончено, и Слава Трошин получил на шею заслуженную медаль, всех пригласили в парк смотреть праздничный салют.
Солнце уже давно скрылось за горизонтом, на улице стало совсем темно. Огромные, невероятной красоты, разноцветные бутоны вспыхивали в темном небе и отражались в озере. Зрелище просто завораживало.
Сытые и счастливые ребята отправились по комнатам, готовится к первому по-настоящему учебному дню.
И все-таки маленькие червячки тревог и сомнений подтачивали прекрасное настроение друзей. Никто не сказал об этом вслух, но каждый из четверки переживал, что же случилось при регистрации…
Глава 14 Второе сентября
Наутро ребята проснулись ни свет, ни заря – сказался ранний отбой. Но они еще долго валялись, болтая и не желая подниматься. Дашка, прибежав в начале восьмого, раздала ребятам карточки с расписанием, которые захватила в вестибюле в лотках под большим настенным расписанием.
– У нас, чего сегодня среда? – Вася изучал карточку, – Ботаника первой парой! В восемь утра! За что!
– Ага, и пятой! Ты еще на понедельник посмотри, там такой же ужас, – Даша запрыгнула на подоконник.
– Пять пар!? Это, десять уроков что ли?! – вскрикнул Саша резко сев в кровати, – Они, смерти нашей хотят! – и, увидев, как Даша грустно кивнула, обессиленно откинулся обратно на подушку.
– Ботаники больше всего, весь год Астролябова нам мозги клевать будет. Игорь говорит, если экзамен не сдал с первого раза – все, можно собираться домой, – Кирилл пытался ровно заправить кровать, но получалось так себе. – Говорят, за все время еще не было не одной удачной пересдачи, всех валит!
– До экзамена-то еще надо дожить, – грустно посмотрел на ребят Антон.
– Да не нагоняйте вы тоски, – Артем закинул учебники в форменную сумку, – Прорвемся! Собирайтесь, давайте. Завтракать пойдем.
До начала первой лекции оставалось минут десять. Ребята забрались на два последних ряда и, приготовив тетради и перьевые ручки, ждали звонка.
– Сиротский набор! – Румянцев повернувшись, с презрением осмотрел Дашины учебные принадлежности, – Это – зачарованное перо, – показал он сверкающую гранями ручку Ефиму Абросимову, сидящему рядом, – Оно и пишет без помарок, и ошибок не дела…
– А у меня для этого мозги есть! – громко крикнула Даша и огрела его по спине толстой тетрадью.
Все резко замолчали, наступила тишина. Студенты замерли в ожидании, что будет дальше. Румянцев вскочил, но увидев поднимающихся Сашу, Васю и Антона медленно осел на лавку.
– Мне не обязательно иметь золотую ручку, чтоб без ошибок писать, – Даша тоже встала на ноги, – Кого еще, что волнует!? Спрашивайте! – она обвела взглядом повернувшихся однокурсников, – Да, я выросла в детдоме, – Даша глянула на друзей, – Мы выросли. У нас нет родителей, которые исполняют все наши прихоти, но унижать себя мы никому не позволим!
…Профессор Астролябова уже пятнадцать минут взахлеб вещала о «фундаментальном значении трав, а соответственно и ботаники в колдовском мире». Ее громкий голос скрипел на всю лекционную аудиторию, раздражая уши несчастных студентов. Первокурсники, привыкшие, что в школе учителя медленно диктовали под запись материал, были в полнейшем замешательстве. Одни сидели, не зная, что делать, другие пытались поначалу записывать все, о чем говорила профессор Астролябова, но через несколько минут поняв, что дело – не уха, забросили это занятие. Профессор, ничуть не смущаясь, продолжала сыпать информацией с немыслимой скоростью. В итоге один только Савелий Егоров продолжал, пыхтя и отдуваясь, быстро скрипеть перьевой ручкой в своей тетради, пока судорогой не свело руку.
– ДА КАК ТАК-ТО!? – весь красный, он резко захлопнул тетрадь и с силой швырнул ручку об стол, так что, отскочив, она пролетела три ряда вниз.
Наступила тишина. АБСОЛЮТНАЯ тишина.
Все студенты уже были наслышаны о лютой строгости профессора ботаники, поэтому приготовились к страшным последствиям. Профессор осмотрела аудиторию, и к изумлению студентов, широко растянув крупные губы в улыбке, спокойно сказала:
– А я уж думала, не случится. Пожалуйста, передайте студенту Егорову его прибор, – дождавшись, когда перо по рядам добралось в руки Савелия, она продолжила. – Конспект – краткое изложение большого массива информации с помощью опорных слов и выражений, а также знаков, схем и таблиц. Вам ПРИДЕТСЯ научиться вычленять главное, ведь без этого вы не сможете овладеть знаниями. Проявляя снисхождение к однобокости ваших школьных навыков, на этой и трех последующих лекциях, я буду указывать вам на самые главные факты, и делать паузы немного длиннее.
Теперь в тетрадях студентов стали появляться небольшие схемы и краткие записи. Только тетрадь Антона оставалась не тронутой чернилами. Профессор то и дело бросала на Антона колючий взгляд, но замечания так и не сделала.
Наверное, никогда еще ребята не радовались звонку так, как после первой лекции по ботанике. Десятиминутный перерыв они провели, выскочив на площадку перед Главным учебным корпусом. На улице было солнечно и не по-осеннему тепло.
– Конец нам с такой учебой! – Кирилл потряс правой кистью, – Я руки не чувствую!
– А ты чего не писал? – спросила Ольга у Антона, – Мне кажется, это на тебя она постоянно смотрела.
– А че писать-то. Да она вроде так ничего важного и не сказала, – отмахнулся он.
Лекция профессора Ястребова разительно отличалась от лекции по ботанике. Владимир Владимирович быстро расположил аудиторию необычной подачей материала: сухие факты, касающиеся защитной магии, он щедро сдабривал невероятными историями из жизни. В итоге пара пролетела совершенно незаметно.
Выходя из аудитории, Вася за спиной услышал тихий голос профессора Ястребова:
– В девятнадцать там же.
Вася обернулся и увидел, как профессор едва заметно ему кивнул.
Третьей парой у второй группы была практика по основам колдовских варов. Студенты изрядно поплутали, прежде чем нашли нужный кабинет на третьем этаже Западного корпуса.
В кабинете уже находился профессор Бочкин, который даже не заметил вошедших студентов, копаясь в одном из бесчисленных шкафов. Видимо обнаружив то, что искал, профессор резко повернулся и столкнулся нос к носу с Зоей Леднёвой. Профессор вскрикнул от неожиданности, Зоя – от крика профессора. Оба выглядели ошарашено и нелепо. Оказалось, профессор Бочкин был сильно туговат на ухо.
Даша что-то искала в сумке, когда услышала нерешительный голос за спиной:
– Разрешите, – из боковой двери на неё надвигалась дюжина котлов. Они, стоя один в другом, опасно раскачивались и позвякивали в трясущихся руках молодого человека.
– Дайте, я помогу, – Даша сняла четыре верхних котла и поставила на ближайший стол.
– Но я должен сам, – ответил он, но глаза его выражали огромную благодарность, – Спасибо.
Молодой человек начал расставлять котлы по столам. Он был очень худой, бледный и какой-то нескладный. Постоянно на все натыкаясь непомерно длинными руками и ногами, он сделал еще две ходки в лаборантскую за котлами и принялся наливать в них какую-то жидкость.
К началу второго часа практики в небольших котлах, установленных на металлические столы, побулькивала какая-то бурая гадко пахнущая жижа. По замыслу профессора у студентов должно было получиться тонизирующее зелье, но вряд ли мог найтись сумасшедший, рискнувший этим взбодриться. Что-то явно пошло не так, поскольку после добавления последнего ингредиента – порошка кожуры смехокамня, из всех котлов повалил едкий желтый дым, а содержимое поползло наружу высокими шапками. Не зря вероятно, над каждым столом размещались улавливающие колпаки вытяжек.