– И посудину для варки этой бурды, – добавил Саша, разглядывая древесные грибы, то и дело меняющие цвет на солнце.
– У нас и места нет,… – Даша носком ботинка сломала льдинку на небольшой луже.
– Послушайте! – крикнул немного отставший Вася, и друзья остановились, дожидаясь его, – Даже если мы все раздобудем,… Я все думаю, где мы будем это готовить? Давайте попросимся на кухню к бабе Зине,… думаю, она разрешит…
– Но придется все ей рассказать! – в один голос крикнули Саша и Даша.
– Не знаю почему, но я уверен – она поймет.
– Сказать честно, – кивнул Антон, – Я тоже об этом думал.
– Ну,… давайте попробуем, – кивнула Даша.
В тот же вечер после закрытия трапезной ребята зашли на кухню. Зинаида Васильевна очень обрадовалась гостям и тут же кинулась к самовару. Вскоре на столе не осталось места от бесконечных пирогов, пирожков, кулебяк и блинчиков со всевозможными начинками. Когда над чашками, наконец, поднялись клубы ароматного чайно-травяного пара, хозяйка, улыбнувшись голубыми глазами, сказала:
– Ну, что мои хорошие, что тяготит-то, рассказывайте.
– Да мы,…– Вася просто опешил от такой проницательности.
– Говори, Васенька, а я послушаю…
– Мы хотели спросить вас,…
Ребята заранее договорились сообщить Зинаиде Васильевне минимум того, что знают сами. Только самое необходимое,… но её удивительная способность слушать, кивать и охать, незаметно подсказывать и подталкивать к продолжению рассказа вдруг заставила Васю поведать ей все, с мельчайшими подробностями. Когда Вася закончил свой долгий рассказ, она, посмотрев на ребят взглядом полным тревоги и заботы, покачала головой:
– Ох и судьбинушка вам досталась. Ничего, – похлопала она по плечу сидящего рядом Антона, – Двое, трое – не один, а четверка – сила! Справитесь, коли вместе будете! Помогу вам, чем смогу, – она поднялась и вразвалочку отправилась в кладовку.
Ребята остались за столом. Вася виновато глянул на друзей и прошептал:
– Знаю,… договаривались. Но не смог я по-другому. Я не могу врать ей в глаза…
– Не переживай, все правильно сделал, – сказала Даша, и Саша кивнул, поддерживая сестру.
– Точно, – добавил Антон шепотом, – Мне даже на душе полегчало…
– Вот, мои хорошие, вам котелочек, – Зинаида Васильевна вышла, держа в руках покрытый пылью и оплетенный паутиной трехгорловинный котел, – Полста лет лежал, выкинуть жалко было! Надо ж, сгодился! – она обтерла и водрузила на стол медную посудину.
– Здорово! – оживился Антон.
– Только нам с ним идти некуда,… – добавил Вася.
– Да куда ж вы пойдете? – хозяйка кивнула на плиту, – Здесь и сва́рите,… – она щелкнула пальцем, и перо с небольшим блокнотиком, лежащие на соседнем столе, быстро оказались перед Антоном, – Напиши-ка милый, что вам там недостает-то. Пиши печатными буквами, да покрупней, не мельчи…
Возвращались в комнаты ребята очень довольные. Они понимали – в школе у них появился человек, который искренне переживает за их судьбу. Человек готовый прийти на помощь. Человек способный слушать и… слышать.
Учебные дни проносились один за другим с нереальной скоростью. Бесконечные доклады, работы, подготовки к коллоквиумам и прочим проверочным работам отнимали у ребят почти все внеурочное время. Профессор Астролябова задавала неимоверные объемы домашних заданий, впрочем, остальные профессоры тоже не сильно от нее отставали.
При этой невероятной нагрузке Даша находила силы и время для тренировок. Профессор Лютиков очень поддерживал её – так получилось, что Даша оказалась сейчас единственной девушкой посещающей тренировки.
В один из вечеров, когда ребята пришли поужинать, Зинаида Васильевна шепнула Васе, что пора ее навестить. Ребята еле дождались закрытия трапезной, и сразу пошли на кухню.
– Так, все по порядку, – Зинаида Васильевна смотрела на листок блокнота, пока ребята рассаживались за столом, – Ага, вот, – она вытянула из шкафчика небольшую деревянную шкатулку и раскрыла ее на столе, – Кожу и позвонки достала.
– Не может быть! – изумился Антон, – Здорово! А как раздобыли-то?
– У подруги моей Августы Игнатьевны и не такое сыскать можно.
– Может у нее и семена найдутся?
– С семенами этими пока закавыка. Один торговец поклялся привезти, но в декабре только.
– Вар готовится почти два месяца! – расстроилась Даша, – Мы его получим,… к февралю или марту…
– Он точно раздобудет семена? – Антон с надеждой посмотрел на Зинаиду Васильевну.
– Он поклялся! Значит, семена будут.
– Тогда надо начинать варить, – Антон поправил очки, – Верумия добавляется за несколько часов до готовности.
– Зинаида Васильевна, сколько надо за это, – Вася кивнул на шкатулку, – И за семена? Мы отдадим деньги.
– Пустяки. Не переживай, милый – потом разберемся, – с улыбкой отмахнулась она.
Зинаида Васильевна выделила ребятам небольшую кладовку при кухне, снабдила зачарованным примусом и даже выдала ключ для беспрепятственного доступа в нужное время.
Из рецепта было понятно, что первые двое суток приготовления вара самые напряженные и сложные. Поэтому начинать приготовление решили с вечера пятницы.
Антон взялся за работу с большим энтузиазмом. Все согласились, что главный у котла должен быть один. Ведь если пересоленный суп у двух поваров это просто досадная неприятность, то ошибка в Белом варе может стать трагедией для всего «Потентиллума».
Антон почти безвылазно находился в кладовке у котла, постоянно доливая, подсыпая и подкидывая в варево разные ингредиенты. Было заметно, что к концу воскресения у него почти не осталось сил. Около десяти вечера ребята зашли его вновь навестить.
– Ну, как дела? – спросила Дашка, когда после секретного стука Антон открыл дверь, – Спать-то сегодня собираешься?
– Сейчас добавлю зуб аспида, и можно будет проверить.
– А как проверить-то?
– В рецепте сказано, что через несколько минут после добавления зуба вар становится прозрачным и красным. Если немного вара на этом этапе капнуть на медь, она превратится в золото.
– Класс! – Саша сунул нос в котел, – Что-то не очень это похоже на прозрачную красную жидкость!
Антон, стряхивая крупные капли пота со лба, все перемешивал серую густую массу:
– Десять минут уже прошло,… десять – это ж больше чем несколько…
– Дай я тебя подменю, – Вася взял у Антона деревянную лопатку и со свежими силами принялся болтать в котле.
– Тихо, тихо, сейчас все расплюхаешь!
– Вроде жиже становится, – Вася перемешивал, прикладывая все меньше усилий, – Точно и краснеет!
– Дай-ка мне, – не удержавшись, Антон снова забрал лопатку у Васи, – Кажется, получилось! – через минуту просиял Антон. Медь есть?
– Четвертина! – вспомнила Даша, – Она же медная?
– Точно, – Саша быстро достал из кармана горсть монеток и одну медяшку положил на стол, – Давай, капай!
Антон вытащил лопатку и капнул на монетку пару капель. Поверхность под жидкостью вскипела и начала покрываться густой пеной. Вскоре вся четвертина скрылась в желтоватом облаке. Пузырьки пены стали очень быстро лопаться, открывая золотую монетку.
– Красотища! – Саша склонился над драгоценным металлом, – Что нам эта школа, – засмеялся он, – Давайте обменяем у всех медяки, окунем, да и будем жить безбедно до старости!
– Точно, давайте, – с улыбкой поддержал Антон, – Только стареть быстро придется!
– Почему?
Вдруг золотая монетка со звонким хлопком подскочила и, ударившись об стол, снова стала тусклой медяшкой.
– Эффект сохраняется не дольше минуты.
– Вот облом-то!
– Зато мы точно знаем, – в глазах довольного Антона поблескивал пляшущий под котлом огонь, – Что с варом все хорошо…
Утром в понедельник ребят разбудила Дашка. Она румяная с холоднющими руками и большим снежным комком прискакала в начале восьмого:
– Эй, дрыхли! Там зима наступила!
Ребята прильнули к окнам – на улице все покрылось сплошным белым ковром. Снег огромными хлопьями летел так часто, что было не видно даже озера.
– Офигеть! – удивился Кирилл, – Зима зимой!
– Какое сегодня? – Саша открыл окно и с отливной планки сгреб снег в ладонь.
– Второе ноября. – Антон тоже нагреб пригоршню, сделал небольшой снаряд и подбрасывая его на ладони подмигнул друзьям, – Липкий!
До завтрака ребята выскочили на площадку перед парадным крыльцом. У Главного корпуса уже собралась большая толпа студентов: парни и некоторые девчонки устроили настоящий бой. Скоротечный, но очень беспощадный. Старшекурсников, конечно, было намного меньше, но они брали умением. Похоже, базовый курс заклинаний от профессора Пыж те освоили весьма успешно. Зачарованные снежки градом сыпались на первокурсников не оставляя шанса на спасение. Буквально через несколько минут в ботинках хлюпало, а вся форма оказалась полностью мокрой.
Хорошо, что ребята догадались оставить тетради и учебники сестрам Дроздовым. Оруженосцы, завешанные школьными сумками, имели иммунитет от обстрела снежками, но все равно каждая из них получила по паре-тройке случайных снежных приветов.
Идти в таком виде в трапезную, а тем более на занятия было конечно нельзя. К счастью несколько старшекурсников, сжалившись над поверженными, быстро привели форму ребят в порядок.
Друзья нехотя поднимались по лестнице Главного корпуса – последней парой сегодня была практика по ботанике. Вася уже протянул руку, чтобы открыть дверь, но она распахнулась, и из кабинета вышел Румянцев:
– О, явился, – уставился он на Антона, – Сегодня Я с тобой дежурю. Лидия Петровна велела приготовить препараты для лабораторной, но я уже все сделал. Тебе осталось собрать и размять в пюре плоды какой-то Шаронии, что ли – это такие мелкие красные шарики с полосками. Растет в лотке на подоконнике левого окна.
Антон нашел в зеленых зарослях лоток с развесистыми лопухами, между которыми во все стороны торчали тонкие ветки унизанные красными шариками. Он быстро обдергал все – набралась большая миска. Антон взял толкушку и с силой надавил на плоды. Раздались мокрые хлопки – лопалась толстая кожура – и из-под толкушки во все стороны брызнул смердящий сок.
Запах был настолько резким, что у всех сразу заслезились глаза, и настолько тошнотворным, что студенты тут же бросились вон из кабинета. В этот момент прозвенел звонок на занятие. Кинувшаяся к двери толпа студентов чуть не сбила с ног профессора Астролябову, которая спешила в кабинет.
– Что происходит?! Почему не на местах?! – сурово вскрикнула она.
– Спросите у своего любимчика! – ухмыльнулся Румянцев, пропуская профессора в кабинет.
– ВТОРЫГИН!!! Что это? – закричала профессор, расталкивая выбегающих студентов. Резкий запах шибанул ей в нос, и она прикрыла его платком.
– Вы сказали раздавить,… – Антон с толкушкой в руках, обливаясь слезами, смотрел на профессора.
– ВОН! Вон из кабинета! – взмахнув рукой, она распахнула все четыре окна. Проворно достав Палочку, профессор тут же опустошила миску с раздавленными плодами и очистила кабинет от подтеков едкого тошнотворного сока.
После пятнадцатиминутного проветривания профессор разрешила всем вернуться в кабинет. Когда студенты, боясь издать хоть звук, расселись по местам, она встала из-за стола и, сверля Антона темными глазами заговорила, почти шепотом:
– Вы решили, господин Вторыгин, объявить мне войну? Уверена, вы её проиграете. Зачем вы взяли эти плоды? Хотели сорвать занятие?
– Вы же сами п-п-по-просили, – недоумевал Антон, – Мне Румянцев сказал…
– Вторыгин, ты че, перегрелся? – закричал Румянцев, – Лидия Петровна, не верьте – я ни при чем!
– Как! – вскрикнул Антон.
– Молчать! – Взвизгнула профессор Астролябова, и вдруг снова перешла на громкий шепот, – Учитесь отвечать за свои поступки! Вы получите взыскание. О дополнительном наказании я сообщу позднее, – она обвела взглядом всех студентов, – Сегодняшняя лабораторная работа сорвана. В качестве компенсации ВСЕ приготовят к среде пятистраничный доклад по сегодняшней теме – скажите спасибо господину Вторыгину, – она снова сверкнула глазами на Антона и, поджав крупные губы, поспешила в лаборантскую.
Румянцев при этом повернулся и, расплывшись в ехидной улыбке, подмигнул Антону:
– Как сам-то?!
– Ах ты, урод! – Саша вскочил, схватил Румянцева за галстук и ворот рубашки и выволок в проход между столами. Не отпуская его, Саша дважды со всей силы впечатал кулак в надменную физиономию, пока подскочившие ребята не схватили его за руку.
Изо рта и носа Румянцева тут же хлынула кровь. Приложив сложенную ладонь ко рту, он выплюнул на нее зуб:
– Конец тебе Крайнов, – он обвел окровавленной рукой всех четверых, – Вам всем конец, инкубаторские…
– Захлопни пасть, – Саша вырвался, и снова кинувшись на Румянцева, повалил его на пол, запрыгнув сверху. Мощнейший прямой удар пришелся тому точно в нос. Противный хруст и кровь брызнула на каменный пол…
Профессор Астролябова услышав шум потасовки, выскочила из лаборантской как раз в тот момент, когда Саша, сидя на Румянцеве, сломал ему нос:
– ПРЕКРАТИТЬ! – заорала она, но Саша уже не смог задержать руку летящую тому в глаз со всей яростью, на какую он только был способен, – Крайнов! Прекратить!
Сашу тут же подхватили Антон и Вася и стащили его с Румянцева, который, кажется, на мгновение отключился.
Виктор Данилов присев на корточки похлопал Румянцева по щекам. Когда тот открыл глаза и заморгал, ничего не понимая, Виктор с Сергеем Щетининым подняли его и посадили на место.
– Вы что, озверели?! – вновь вскрикнула профессор Астролябова, глядя то на Сашу, то на Румянцева. Его физиономия сейчас мало напоминала человеческое лицо – сплошное кровавое пятно со свернутым вбок носом. – Крайнов, вас ждут весьма серьезные последствия! Думаю, что вы можете собирать вещи. Я сейчас-же подам докладную директору. Данилов, Щетинин отведите Румянцева в лазарет. Все свободны!
Еще вчера ребята окрыленные успехом в приготовлении вара рассуждали о том, что жизнь в школе потихоньку налаживается. Еще сегодня утром они счастливо и беззаботно кидались во дворе снежками… А сейчас все неслось под откос с немыслимой скоростью.
– Может, обойдется еще, – пытался подбодрить Сашу Кирилл. После занятий они вернулись в комнату, и Саша прямо в форме бухнулся на кровать и отвернулся к стенке, – Но приложил ты его конечно крепко…
– Этот урод Тоху перед ботаничкой подставил, – пояснил Вася, – Она и так на него взъелась…
– Так это Румянцев сказал эту гадость сорвать? – удивился Артем.
– А что я, сам, что ли придумал? – возмутился Антон.
– Саша, – тронула брата за плечо Даша, – Мы подтвердим, что это Румянцев спровоцировал, Быков обязан во всем разобраться.
В дверь постучали. Кирилл открыл, на пороге стоял Тихон. Вид у него был очень взволнованный и даже какой-то виноватый:
– Вот, Александру Требование, – он протянул бланк, переминаясь с ноги на ногу, – Я пойду, пожалуй,… – и с негромким хлопком исчез.
– Саня, в восемнадцать к директору, – глянув в бланк, сказал Кирилл.
– Угу,… – Саша продолжал лежать, – А сейчас?
– Половина, – ответила Даша. – Мы с тобой пойдем, и расскажем, как все было…
– Да, да, – съязвил Саша, – Астролябова вас послушает…
Глава 32 Молнии
В шесть часов вечера Саша постучал в директорский кабинет. Голова медведя повернулась сама, и дверь бесшумно распахнулась, открывая провинившемуся студенту строгую комиссию. За столом для совещаний собрались все заместители директора. Профессор Быков сидел посредине, за своим столом.
– Присядьте, – профессор Ястребов строго указал Саше на стул с торца стола для совещаний.
Саша сел и пять пар глаз, почти не мигая, молча уставились на него. Тишина.
– «Лучше бы кричали» – подумал он.
Наконец директор откашлялся:
– Крайнов Александр, от профессора Астролябовой получена докладная записка об инциденте, имевшем место сегодня на практическом занятии по ботанике. В докладной говорится, что в результате ваших хулиганских действий студент Румянцев получил увечья и вред здоровью легкой степени тяжести. Вы подтверждаете эти данные?
– Да, – не поднимая головы, тихо кивнул Саша.
– Осознаете ли вы тяжесть совершенного проступка?
– Да.
– Раскаиваетесь ли вы в содеянном проступке? – с надеждой в голосе, спросил директор.
– Нет.
– Немыслимо! – вскрикнула профессор Астролябова, всплеснув руками, – Крайнов, да вас же отчислят!
– Александр, – спокойно спросил профессор Ястребов, – Вы сломали студенту Румянцеву нос и выбили, как выяснилось, два зуба. Была ли веская причина вашим действиям?
– Да.
– Так откройте нам её, мы должны разобраться, – мягко добавил профессор Быков.
Саша не успел ответить. В этот момент стукнули в дверь, которая тут же открылась – визитер явно не собирался дожидаться приглашения войти.
На пороге появился высокий худощавый мужчина с узким лицом. Его короткие черные волосы отливали на висках легкой сединой. Темные глаза холодно смотрели из-под низких нахмуренных бровей.
– Не скажу, что вечер добрый,… – он расстегнул черное пальто, открывая очень дорогой темно-серый костюм, белоснежную сорочку и изысканный галстук. – Мое почтение, – кивнул он директору и остальным профессорам.
– Здравствуйте Мстислав Александрович, – кивнул директор, – Присаживайтесь, прошу вас.
– Благодарю, – он сел в кресло рядом с профессором Астролябовой и вперил темные глаза в Сашу, – Это и есть он? – визитер, пренебрежительно скривившись, кивнул в сторону Саши, – Я требую наказать его по всей строгости, – продолжил он так, будто Саши и не было рядом. – Естественно я инициирую дисциплинарное слушание при Совете попечителей школы с привлечением Департамента образования, – Мстислав Александрович повернулся и посмотрел на профессора Быкова, – Я никому не позволю спустить это дело на тормозах! Ни-ко-му…
Снег, так обрадовавший друзей с утра, к вечеру растаял, как и призрачная надежда ребят на спокойную жизнь. Весь вечер ребята провели в гнетущей тишине. Все всё понимали, но сил на разговоры ни у кого просто не было.
Во вторник утром Саша получил уведомление о дисциплинарном слушании.
– …Уведомляет о начале разбирательства по вашему делу. Заседание дисциплинарной комиссии состоится в пятницу, тринадцатого ноября сего года в одиннадцать часов в Зале торжественных собраний Главного корпуса, – дочитала Даша и положила бланк с двумя печатями на тумбочку.
– Ничего себе, торжественное собрание, – кисло улыбнулся Кирилл.
– Сашка, что же теперь будет? – глазами полными отчаяния Даша посмотрела на брата.
– Всех подвел, – облокотившись на колени, глядя в пол, покачал головой Саша.
– Этот Румянцев – гнида. Бывают же такие ублюдки, – Вася, психуя, засовывал тетради в сумку, – Ладно, что теперь убиваться. Пошли, перекусим и на учебу. И ты вставай, – ткнул он Сашу в плечо, – Сань, тебя пока никто не отчислил. Пошли, Пошли.
Следующее утро оказалось очень холодным. Пожухлая трава и опавшие листья хрустели и ломались под ногами ребят. Они решили добраться до трапезной по улице, а не по крытому переходу. Декоративные скульптуры в парке, как и отключенные фонтаны «оделись» в деревянные ящики. Стволы многих деревьев снизу кто-то заботливо укутал связками соломы, а некогда буйно цветущие клумбы белели инеем на голой земле. Морозный воздух был чистым, свежим и совершенно неподвижным. Все вокруг словно замерло, приготовившись к приходу настоящих морозов.
В четверг, спустя три морозных безветренных дня, замерзло озеро. Это было очень красивое зрелище: огромное ледяное зеркало, под которым на много метров в глубину просматривается дно. Вместо обеда студенты высыпали на дорогу, идущую вокруг озера, чтобы посмотреть на абсолютно прозрачный лед вблизи. Четверка, не удержавшись от соблазна, тоже пересекла ограду шкалы. Гулкие громкие щелчки и бегущие в стороны от ног белые трещины не пугали самых отчаянных. Они отходили от берега на двадцать-тридцать метров, громко пересказывая свои ощущения стоящим у кромки льда.
– Вон электрический вьюн промелькнул! – вскрикнул Игнат Печорин. Он, стоял на четвереньках, прижав лоб ко льду, и всматривался в глубину.
– Вот еще два! – громко ответил стоящий в такой же позе его брат, Савелий.
– Немедленно со льда! – раздался громогласный, усиленный Палочкой, крик профессора Ястребова. Он с верхней площадки парадной лестницы погрозил кулаком, – Бегом, я сказал! У вьюнов брачный период, провалитесь – будет не спасти!
Братья, тихо ворча на профессора, поспешили к берегу…
После занятий ребята пили чай в комнате, все, кроме Антона. Он, несмотря на все последние злоключения, решил не прерывать приготовление вара. Антон каждый день – утром и вечером заглядывал на кухню, проверяя котел. Иногда он отпрашивался с занятий под видом похода в туалет, если добавление очередного ингредиента попадало не на перемену. Возможно, успехи в этом занятии хоть как-то отвлекали четверку от дурных мыслей о предстоящем дисциплинарном слушании.
Даша тоже не оставляла тренировки. Профессор Лютиков, отмечая её успехи, даже выделил Даше школьный СОМ – одну из последних разработок механика Ипатова.
В пятницу вернувшись после тренировки, Даша заскочила проведать ребят. Она нашла Сашу в гостиной на диване перед камином. Он смотрел в огонь, не мигая, и даже не сразу обратил внимание на её слова:
– …Э-э-эй, Сань, слышишь?
– А?
– Как дела говорю? – розовощекая Дашка стянула вязаную полосатую шапку и выставила руки к огню.
– Нормально,… Ты все гоняешь, стрекоза!
– Слушай, это так здорово! Вот столько всего навалилось на нас, а я на трассе обо всем забываю. Там счастье настоящее! Понимаешь, Сань? Я гоню и знаю, что свободна. Что все хорошо будет, что мы справимся со всеми проблемами. Не убивайся. Ты правильно врезал этому хмырю! Я знаю теперь точно – мы сами определяем свое будущее. Ни о чем не жалей, что бы ни случилось! Мы не расстанемся. Если что – уйдем вчетвером.
– Пойдемте ужинать, – Антон вышел из комнаты. Следом появились Вася, Кирилл и Артем.
– Пошли, – кивнул и поднялся с дивана Саша, – Все ты, верно, говоришь, стрекоза! – он закинул руку на плечо сестры.
Спустя несколько секунд, когда в гостиной стало тихо, из-за высокой спинки кресла повернутого к окну поднялся Румянцев и быстро проскользнул в свою комнату.
Морозная бесснежная погода как, оказалось, очень подходила для подготовки трассы для гонок Русских коньков. Последние несколько дней старшекурсники под руководством профессора Пыж и профессора Лютикова заливали огромный желоб водой, намораживая лед, слой за слоем. Почти готовая трасса оканчивалась обрывом в несколько метров над прозрачным льдом озера. Когда лед окрепнет окончательно, будет установлен последний пролет желоба, плавно спускающийся к озеру.
Профессор Астролябова назначила на субботу отбывание Антоном дополнительного наказания. Как выяснилось, ему предстояло собрать восемь огромных корзин какой-то травы с поверхности больших луж, незамерзающих даже в сильные морозы. Оказывается, особую ценность эта зелень представляла при наступлении первых холодов.
– Соберёте вручную! И не вздумайте применять магию, господин Вторыгин! – ехидно прищурившись, она растянула крупные губы в издевательской улыбке. Профессор выловила Антона, когда он с ребятами заходил в трапезную на ужин.
– Разве это не запрещено, профессор? – услышав Астролябову Игорь, тоже собиравшийся поужинать, замедлил шаг, – Ну, после того происшествия…
– В таком случае, господин Вторыгин, будьте осторожны втройне! – громко прошептала она, не сводя глаз с Антона, – Восемь корзин! Вручную!
– Расскажи, что за случай-то? – Кирилл поставил поднос на стол к брату. Остальные ребята тоже подсели к нему.
– Траву эту всегда студенты собирали, – Игорь беззаботно разделывал ножом огромный стейк, – Ну, из провинившихся перед Астролябовой. Только в позапрошлом году на одного первокурсника там кто-то напал и утянул под воду. Профессор Лютиков оказался рядом на трассе и спас его. Внешне вроде ничего с парнем не было, да только умишком-то он повредился крепко. Стал как амеба, таким и увезли его куда-то,… – Игорь закинул кусок мяса в рот.
Ребята озадаченно переглянулись.
Горячие источники находились за стадионом, тоже по другую сторону каменной гряды, и ребята конечно, не собирались отпускать туда Антона одного:
– Мы с тобой пойдем. Кто знает, что там за фигня водится.
– А что если это ловушка от Астролябовой, – рассуждал Вася глядя на друга. – Отправит тебя на выселки, а там может засада какая,… А-а-а, – на глазах его навернулись слезы, лицо исказила страшная гримаса, – Вот зараза!
Они сидели в гостиной после ужина и играли в кислые шашки. Игра эта конечно напоминала обычные шашки, но была значительно сложней и… неожиданней. Шашки двух цветов также размещались на шестидесяти четырех контрастных клетках, но некоторые их них имели неприятный сюрприз в виде чудовищно кислого вкуса, от которого буквально сводило скулы. За каждого игрока выступало от двух до пяти «кислых сюрпризов», остальные шашки проявлялись во рту приятными фруктовыми вкусами. Соперники пытались вычислить положение кислых шашек, и «съесть» их дамкой, ведь только она нейтрализовала эту жуткую кислятину…
Дашка тоже очень хотела пойти с ребятами, но они с облегчением узнали, что время наказания Антона совпало с общей тренировкой на СОМах. Лучше уж пусть она гоняет на виду десятков глаз, чем шляется с ними неизвестно где.
Утро субботы было морозным и солнечным. Пройдя по указателям, друзья издалека увидели эти огромные окутанные паром лужи. Они конечно были далеко от корпусов, но на территории обнесенной школьной оградой. Вооруженные специальными граблями с длинными, метров по шесть, черенками ребята подошли к горячим лужам. В ледяном безветрии пар поднимался над водой густыми клубами, почти полностью скрывая все вокруг. Стояла абсолютная, какая-то зловещая, тишина. Ожидая неприятностей, друзья постоянно прислушивались и держали Палочки наготове в накладных карманах курток. Запах сероводорода, едва уловимый издалека, у самой лужи был чудовищно сильным.
– Фу-у-у, вот зараза, – Саша провел по поверхности воды граблями. Собирая мясистые листья, он потревожил тысячи мелких пузырьков и они, всплывая и громко лопаясь многократно усилили тошнотворную вонь. – Ладно, сейчас принюхаемся,… – с надеждой сказал он, – Да, не фиалки конечно…
– Они такие гадкие на ощупь,… – Антон, со слезящимися глазами, принялся нагружать огромную корзину тем, что выуживал Саша.
– Да уж, попали… – Вася тоже быстро подгребал вонючую зелень к берегу.
Вдруг раздался громкий всплеск, но из-за густого пара не было видно его источника. Друзья, быстро выхватив Палочки, замерли в готовности отразить атаку. Через несколько секунд до берега, где стояли ребята, добрались волны, потревоженной кем-то воды. Водная рябь постепенно успокоилась. Всплесков больше слышно не было. Переглянувшись, ребята снова осторожно принялись за работу.
Собрав все листья, что были видны с берега, Саша запустил грабли в густой туман. Он провел ими по поверхности, перебирая руками по черенку, и новая порция листьев досталась Антону. Вася тоже запустил грабли в туман, но в этот момент что-то сильно дернуло инструмент. Вася, потеряв равновесие, начал падать в воду. Антон в последнюю секунду ухватил друга за куртку, и они вместе стали тянуть грабли к себе. Подскочивший Саша тоже схватился за черенок. Заиндевевшая трава скользила под ногами, но ребята, упираясь изо всех сил, уже сделали несколько шагов назад, от кромки воды. Кто-то резко отпустил грабли, и троица с черенком наперевес грохнулась на белую от инея траву. Раздался громкий препротивный скрипучий смех, который быстро перешел в булькающие звуки.
Через пару секунд в метре от берега всплыла здоровенная голова. Огромный рот с мелкими зубками широко растянулся в заливистом смехе. Сбоку от толстого носа-картофелины изгибались по две пары противных гладких усов-щупалец. Большие, размером с блюдце, круглые оранжевые глаза периодически подергивались полупрозрачными вертикальными веками. Миниатюрные ушки с шипами на острых кончиках беспрестанно шевелились.
В шоке от увиденного, друзья выхватили Палочки и направили на чудовище. Держа его под прицелом, ребята осторожно поднялись на ноги. Существо хохотнуло вновь и, нырнув под воду, показало длинное зеленовато-синее тело и широкий хвост, который оказавшись на поверхности, обдал друзей вонючими брызгами.
– Вот сволочь! – Саше стоящему ближе всех к воде и досталось больше всего. Из клубов пара вновь раздался заливистый противный смех.
– По любому это Астролябовский родственник, – Антон отряхивал Сашину куртку от лишней воды, – Очень уж смахивает на любимого куратора.
– Ага, и голос похож, – засмеялся Вася.
Постояв, ребята снова принялись вытаскивать из пара мясистые листья. Через несколько минут грабли Саши были схвачены под скрипучий хохот этим же типом. Но на этот раз друзья поступили иначе. Саша с силой толкнул грабли от себя и резко отпустил руки. Хохот тут же сменился бульканьем – видимо существо неожиданно для себя ушло под воду. Спустя секунду грабли вылетели из облака пара и грохнулись на берегу, чуть не припечатав Васю. Следом на берег с громким чавканьем приземлилась большая куча вонючих мясистых листьев. Саша, схватив грабли, снова запустил в туман и побулькал ими, дразня существо. Ответом снова стала большая куча листьев громко чвакнувшаяся о берег. Антон и Вася быстро закидывали «улов» в корзины…
Вскоре восемь огромных корзин, наполненных листьями, стояли вдоль берега, ожидая транспортировки. Как и куда отправится эта дрянь ребят совершенно не интересовало. Выполнив задание профессора Астролябовой, они решили немного пройтись, в надежде, что вонь от луж хоть немного выветрится с их одежды.
Ясный солнечный день и защитные повязки на запястьях вселяли уверенность в безопасности. Ребята решили спуститься к озеру и прогуляться по круговой дороге.
Побродив около часа, друзья уже возвращались обратно. Они как раз проходили под желобом трассы Русских коньков, когда услышали треск над головой.
Быстро выхватив Палочки, ребята бросились по дороге. Выбежав из-под желоба, они осматривали его в поисках источника шума. Трасса на коротком отрезке делала несколько крутых поворотов и одну полную петлю. Все случилось в считанные секунды.
– Вон, смотрите! – махнул Вася. Что-то промелькнуло в желобе и тут же скрылось за поворотом.
Вновь раздался треск ломающегося дерева и мимо них на огромной скорости пронесся… Румянцев! Скрывшись на секунду за последним поворотом, он выскочил на прямой участок. Проломив последнее заграждение, он сорвался с обрыва трассы. Пролетев несколько метров, Румянцев пробил лед метрах в тридцати от берега.
Скорей всего он отключился еще на трассе, когда проломил последнюю преграду, потому что, падая на лед, не издал ни звука. Сломанный лед тут же всплыл. Румянцева было не видно.