Труженик Божий. Жизнеописание архимандрита Наума (Байбородина)

© Иеромонах Нектарий (Соколов), текст, 2022

© Издательство Сибирская Благозвонница, оформление, 2022

* * *

От редакции

13 октября 2017 года преставился ко Господу архимандрит Наум (Байбородин), благодатный Старец, духовник Троице-Сергиевой Лавры. С тех пор прошло больше пяти лет, а до сих пор кажется, что это было только вчера. В тот дождливый октябрьский день, когда отпевали Батюшку, все его духовные чада почувствовали: вместе со Старцем ушла целая эпоха как в истории Церкви, так и в жизни всех людей, на судьбы которых он так или иначе повлиял. И кроме боли утраты пришла грусть от того, что пройдут годы, и всё, что хранит наша память о Батюшке, уйдет вместе с нами.

Сейчас, когда воспоминания о Старце живы среди его духовных чад, не проходит и дня, чтобы кто-либо из них не пришел на его могилку за алтарем Свято-Духовской церкви – чтобы отслужить заупокойную литию или панихиду либо просто помянуть его, приложиться ко кресту и вознести молитву. И сердце того, кто знал и помнит Старца, непременно получает при этом благодатное уверение в его непреходящей любви и заботе. И очень хочется, чтобы тот лампадный огонек, что зажигается ежедневно у могильного креста архимандрита Наума, не гас, чтобы он светил всем приходящим еще многие и многие годы, чтобы как можно больше людей узнавали о Батюшке и могли прикоснуться к тому свету и любви, которые всегда исходили от него.

Для нас было несомненно, что образ Старца нужно сохранить для последующих поколений православных христиан. Это необходимо еще и потому, что человеческая память ненадежна: какие-то подробности она опускает, а что-то сохраняет в искаженном виде. Значит, нужно как можно скорее опросить всех, кто любит и помнит Батюшку, ведь пройдет по историческим меркам совсем немного времени, и просто не к кому будет обратиться за такими ценными сведениями – к сожалению, люди не вечны, и все, кто имел счастье знать отца Наума, разговаривать с ним, рано или поздно уйдут в мир иной. Но книги живут дольше, чем люди. И через печатные страницы всё новые и новые православные христиане смогут узнавать о почившем Старце и прибегать к нему, как к живому, за помощью в житейских неприятностях и решением духовных вопросов, как это было и при его жизни.

Так родилась идея создания той книги, которую вы сейчас держите в руках. В ней мы решили собрать в максимальной полноте все, что известно о жизни отца архимандрита Наума, основываясь при этом исключительно на документах, а также на воспоминаниях о нем разных людей, знавших Батюшку в тот или иной период его жизни.

Для того чтобы это осуществилось, предстояло проделать большую и трудную работу: побывать в самых разных местах, куда жизнь забрасывала отца Наума или где живут и трудятся его многочисленные чада, встретиться со множеством людей и записать их воспоминания, поработать в архивах с документами. Это – очень большой труд, связанный к тому же с постоянными переездами. Было совершенно очевидно, что его может взять на себя не всякий. И мы стали думать, к кому же нам обратиться с этим важным и нелегким делом. И первый, о ком мы подумали, был иеромонах Нектарий (Соколов), который довольно давно является близким духовным чадом Батюшки. К нашей радости, когда мы поделились с отцом Нектарием нашей задумкой и предложили взять на себя составление большой документированной биографии Старца, он согласился и сразу же с энтузиазмом включился в работу. Тогда же совместно с ним мы определили концепцию и состав будущей книги.

Книгу было решено построить как последовательное повествование о жизни Батюшки. Нам показалось очень важным описать не только саму биографию отца Наума с рождения и до блаженной кончины, но и проследить истоки твердого, истинно сибирского характера нашего духовника, для чего было необходимо углубиться в его родословную, разыскать его родственников и расспросить их о предках Старца. Получившийся весьма поучительный экскурс в историю, предпосланный жизнеописанию Батюшки, мы предлагаем вниманию благочестивого читателя в первых двух главах этого издания.

Конечно, мы понимали, что едва ли в пределах одной книги можно рассказать обо всех трудах, понесенных отцом Наумом за его долгую и деятельную жизнь. Многие из них и до сих пор остаются ве́домыми лишь одному Богу. Но мы уверены, что хотя бы о главных из них сказать необходимо – и не потому, что многочисленным еще живым чадам Старца хотелось бы похвалиться своим духовником, и даже не для того, чтобы прославить почившего доброго пастыря по его несомненным заслугам. Главным в жизни отца Наума всегда было одно наиболее важное делание – он всегда старался во всем и прежде всего искать волю Божию и следовать ей. Оттого и вся его собственная жизнь оказалась наполнена столь явным действием Промысла Божия и Его воли, что, рассказывая о ней, мы говорим главным образом о тех спасительных вмешательстве и руководстве Божественного Промысла в жизнь человечества, о которых свидетельствуем как христиане перед лицом всего мира.

Также мы отдавали себе отчет в том, что, хотя наша книга будет посвящена архимандриту Науму (Байбородину), в ней невозможно будет не упомянуть и многих из его современников и сотрудников на поприще монашеского делания и старческого служения. При жизни отец Наум никогда не искал славы человеческой, и многие из его трудов оставались тайными не только для широкого круга, но даже для собратий. Как и должно быть у монаха, жизнь его протекала втайне, несмотря на всенародную известность как духовника. Только сейчас, после его блаженной кончины, появилась возможность приоткрыть некоторые из его начинаний и дел, по которым можно судить о том, насколько напряженной и насыщенной была ежедневная деятельность Старца, устремленная к одной цели – вернуть красоту и истину Православия в нашу жизнь. Но рассказ об этом был бы невозможен без упоминаний и краткого описания биографий людей, встречавшихся на жизненном пути отца Наума. По этой причине мы позволили себе в книге, посвященной жизнеописанию Батюшки, довольно много внимания уделить и другим людям, без рассказа о которых оно было бы неполным. По нашему твердому убеждению, портрет отца Наума – это и отображение эпохи, в которую он жил и которая неотделима от него, а потому этот портрет складывается из совокупности множества событий и лиц, оказавших на судьбу Старца свое влияние.

Уже в процессе работы над книгой для нас стало понятно, что собранный нами материал просто неспособен будет уместиться в одном, пусть и внушительном по размеру томе. Между тем тогда мы еще не побеседовали и с половиной людей, любезно согласившихся поделиться с нами своими воспоминаниями. Мы предполагали, что общий объем этих воспоминаний будет очень велик, так как разные грани образа Старца в свою очередь отразились в судьбах великого множества других людей, каждому из которых он открылся какими-то своими важными и ценными для нас чертами. В этом смысле лаврский духовник архимандрит Наум (Байбородин) уже давно перерос масштаб человеческой личности, став почти историческим явлением, – столь большое влияние он оказал на жизненный путь сотен и тысяч людей не только в России, на и за рубежами нашей огромной Родины.

И это предположение оправдалось. В конце концов в наших руках, кроме большого числа подлинных уникальных документов, многие из которых до сих пор практически никому не были известны, оказались записи более полутора сотен воспоминаний о Батюшке. К сожалению, далеко не все из них получилось бы не только процитировать, но даже упомянуть в рамках одного тома. Поэтому нами было принято решение издавать книгу в двух томах. Первый том сейчас находится перед вами. Это наиболее полная из возможных биография Батюшки, основанная на документах и воспоминаниях знавших его людей. Работа над вторым томом ведется в настоящее время, когда вы читаете эти строки. В него войдут самые интересные рассказы людей, знавших Старца и близко общавшихся с ним, которыми мы располагаем. Просим молитв благочестивого читателя о тех, кто принимает участие в этой большой работе.

Хотим поблагодарить всех, кто терпеливо ждал выхода этого издания, молился о том, чтобы это наконец-то произошло, желал помощи Божией автору-составителю в его непростой работе. За то время, когда писалась эта книга, вышло уже немало других книг о Старце, в значительной степени успевших удовлетворить читательский интерес к его наследию. К сожалению, никакое большое духовное дело не остается без сопротивления со стороны врага рода человеческого. С самого первого дня работы на автора-составителя обрушилось множество искушений, целая масса срочных послушаний и других неотложных дел, которые никак нельзя было отменить. Были и другие неприятности, связанные непосредственно с процессом написания текста. Дело доходило до того, что однажды из-за неполадок в компьютере был потерян значительный фрагмент будущей книги, который пришлось переписывать заново с нуля. Происходила досадная путаница и с иллюстрациями, случавшаяся будто бы на ровном месте. И даже на последнем этапе подготовки книги к печати не обошлось без помех. Но чем больше было трудностей, тем сильнее мы ощущали невидимую помощь Батюшки, который, верим, незримо молится за нас и направляет наши стопы в нужную сторону, как он это делал и при жизни. Также мы чувствовали и молитвы тех, кто ожидал выхода этой книги и надеялся на скорейшее окончание работы над ней.

Хотелось бы поблагодарить всех, кто нашел время, силы и желание поделиться с нами личным опытом общения с отцом Наумом или разрешил использовать прежде опубликованные материалы для этой книги. В тех случаях, когда воспоминания цитируются по какому-нибудь из этих или других изданий, они снабжены сноской с указанием выходных данных и страниц. Если же приводимый текст не сопровождается сноской, это означает, что рассказ приводится либо по аудиозаписи, сделанной иеромонахом Нектарием, либо относится к его собственным воспоминаниям. В таких случаях, чтобы не усложнять текст обилием сносок, точные отсылки к источнику информации опущены.

Во время работы над сбором материала для этой книги иеромонаху Нектарию довелось встретить множество людей, готовых поделиться своими воспоминаниями о Батюшке. Отец Нектарий вспоминал, какая это была радость – встречать людей, близко знавших Старца! Во время разговора о своем духовном отце они буквально преображались: светлели глаза, оживлялась речь и в комнате разливалось то самое удивительное тепло, которое помнят все когда-либо имевшие счастье разговаривать с Батюшкой. Наверное, это было примерно то же самое, что́ ощущали ученики Христовы, задавая себе вопрос: Не горело ли в нас сердце наше, когда Он говорил нам на дороге? (Лк. 24, 32).

Нередко после такой беседы о Батюшке, рассказывал отец Нектарий, мы делились общим чувством, что наш духовник незримо присутствует здесь среди нас прямо сейчас. Говорить о нем, вспоминать его было большой радостью. Спасибо всем, кто поделился этой радостью с нами, – в первую очередь, конечно, для того, чтобы и мы смогли поделиться этим светом памяти со всеми нашими читателями – теми, кто знал Старца, и с теми, кто только познакомится с ним, прочтя эту книгу. Память об общении с праведником – это свет, и чем больше делишься этим светом, тем больше его становится. А от этого лучше всем.

В церковных богослужебных последованиях молитвенное упоминание апостолов и святителей обычно предшествует призыванию и поминовению святых мучеников и преподобных. Этим выражается та мысль, что их подвиг для Церкви стоит в некотором роде выше, чем даже страдания святых мучеников и бескровное мученичество преподобных монахов. Дело в том, что добродетели последних являются делом их личного совершенствования и личной святости, в то время как подвиги апостолов и святителей направлены на пользу всей Церкви, и, помимо забот о собственном духовном преуспеянии и совершенстве, на них лежит еще и служение благовестия, просвещающее светом Истины тысячи и тысячи погибающих душ. Конечно, это несколько общий подход, и в сознании верующих тот или иной святой обретает любовь и почитание вне зависимости от принадлежности к какому-либо чину.

Как написал в одном из своих стихотворений почивший схиигумен Лавры отец Виссарион (Великий-Остапенко), отец Наум в своей жизни «зря не тратил ни минутки». Он был всецело сосредоточен на труде в винограднике, к которому призвал его Господь среди «тягости дня и зноя» (см. Мф. 20, 12) советских лет, и этот труд, конечно же, заслужил не только вознаграждения в Царствии Небесном, но и нашей земной благодарности. Поэтому в этой книге хотелось бы рассказать и о непростом жизненном и духовном пути старца, и о его подвигах, трудах и добродетелях, которые старался он скрывать при жизни, – о чем всегда и повествуют жизнеописания подвижников Православия. Но важно поведать также и о тех апостольских по своему масштабу трудах, которые он нес на благо Русской Церкви и всего Православия.

Действительно, труды и деятельность отца Наума (мы дерзаем это утверждать) превышали обычные заботы монастырского духовника и просто хорошего монаха. Проведя бо́льшую часть жизни в стенах Троице-Сергиевой Лавры, он при этом сумел расширить свое пастырское попечение далеко за ее пределы. Границы этого попечения простирались, как ни смело это может звучать, на все Святое Православие и даже на тех, кто пока еще находится вне Церкви. Любовь ко Христу и искупленному Им человеку заставляла боголюбивую душу старца скорбеть и молиться за весь мир. Но, помимо этого преподобнического подвига, отец Наум еще и деятельно радел о благовестии Православия везде, где только представлялась такая возможность, хотя, как преданный сын Русской Церкви, он в первую очередь заботился о ее благе.

Живо интересуясь историей нашей Родины и стараясь понять замысел Божий о ней, Старец устремлял мысли и в будущее. Стараясь предостеречь своих духовных чад от возможных опасностей, которые всегда поджидают воинов Христовых в их невидимой брани, отец Наум неоднократно посылал к старцам и прозорливцам, которым Господь открывал грядущие судьбы мира. Сейчас, когда мы готовим эту книгу в печать, не один раз приходят к нам воспоминания об удивительной прозорливости Батюшки, соединенной с поразительным смирением. Господь открыл ему грядущие судьбы мира и нашей Родины в таких подробностях, что это не может не поражать. Однако, не желая обнаруживать перед окружающими бывшего ему откровения, он настойчиво посылал одного из своих духовных чад к какому-то старцу Афанасию. «Нужно найти старца Афанасия, – говорил отец Наум. – Он грек. Ему Господь открыл будущее».

К какому отцу Афанасию? Где его искать? Но мы знали, что Батюшка никогда ничего не говорит просто так. Поэтому сразу же начались поиски этого неведомого старца. Оказалось, что действительно в Греции живет отец Афанасий. Духовный сын Батюшки смог привезти с собой в Лавру странички, на которых была записана беседа этого старца на греческом языке. Получив эту рукопись, отец Наум был очень доволен – это и было то, ради чего он посылал в Грецию своего человека.

Наконец перевод этого документа был закончен. Каково же было наше изумление, когда оказалось, что рукопись представляет собой подробное пророчество о дальнейших судьбах мира! И не последнее место в этих пророчествах занимала наша страна. И теперь, следя за событиями, развивающимися прямо на наших глазах на Украине, невольно изумляешься и приходишь в ужас: все развивается будто по сценарию, записанному в этой греческой рукописи. Остается только удивляться смирению Старца: получив откровение о грядущих судьбах мира, он не хотел обнаруживать свои дарования, а потому просто ждал, доверяясь Промыслу Божию, когда его духовные чада узнают обо всем из других источников. И теперь, открывая Батюшкины книги (например «Кончину мира», выпущенную нашим издательством в 2020 году), невольно думаешь о том, как Батюшка заботился и беспокоился обо всех нас и обо всем Православном мире.

Впрочем, не будем больше отвлекать внимание читателя от главного – от личности Старца. Поистине он был тем столпом веры, который воздвиг Господь для защиты Своего расхищаемого виноградника – гонимой Русской Церкви. Он имел дар передавать приходившим к нему свою веру, закаленную испытаниями советского времени, помогал людям менять свою жизнь и направлял на верную дорогу к Царствию Небесному. Верим, что Господь дал ему дерзновение делать это и сейчас. Потому что такие праведники, как он, не умирают. Они всегда живут у Господа и в наших сердцах.

Глава 1. Род Байбородиных

Вилеготская волость на карте Перми Великой. Фрагмент карты из «Чертежной книги Сибири», составленной тобольским сыном боярским Семеном Ремезовым. 1701 г.

Дальние предки Старца

По своему происхождению отец Наум был плоть от плоти боголюбивого русского крестьянства, что наложило глубокий отпечаток на весь склад его личности и всю его жизнь. Конечно, далеко не все русские крестьяне жили святой жизнью – везде встречаются люди разные, и одна лишь принадлежность к сословию не говорит о нравственных качествах человека. Но все же благочестивому русскому крестьянству в лице лучших его представителей были свойственны многие добрые черты, воспитанные тяжелым трудом на родной земле и многими поколениями верующих предков.

Поэтому во все века среди монахов Святой Руси было много выходцев именно из крестьянства – сам образ жизни зачастую уже готовил человека к монастырю. Недаром преподобный Силуан Афонский говорил, что хотел бы иметь такого старца, каким был его отец – простой и неграмотный тамбовский крестьянин, который хоть и читал «Отче наш» с ошибками, однако был кротким и мудрым человеком. Труд на земле с молитвой делал русского крестьянина кротким и терпеливым, привычным к тяжелой работе ради пропитания себя и своих близких.

Семьи, как правило, были большими; пять и даже десять детей в них не были редкостью, и потому каждый ребенок с детства приучался служить своему ближнему, помогать и заботиться о других. В таких больших семьях соблюдалась строгая иерархия, и слово главы было законом для младших. Даже если это были уже взрослые и женатые люди, перечить старшему в роду они не имели права, рискуя навлечь на себя нешуточное наказание в случае неповиновения. Так человек приучался к послушанию – важнейшей добродетели монастырской жизни, одинаково необходимой ему и в миру, и в монастыре.

Непростые условия, в которых занимался своим трудом русский крестьянин, заставляли его приобретать не только трудолюбие, но и смекалку, изобретательность и практическую хватку. Суровая русская природа не прощала ни лени, ни ошибок. Для того чтобы вести здесь хозяйство, надо было очень многое научиться делать самому, не ожидая помощи других людей, до которых зачастую были сотни верст пути. Поэтому крестьянин приучался не бояться трудностей, привыкал выживать в любых обстоятельствах, полагаясь не на чьи-то руководства и инструкции, а на собственные голову и руки. Благодаря этим чертам русский человек освоил далекий бесприютный Север, огромные пространства Сибири и Дальнего Востока, через которые добрался даже до Америки.

Однако, несмотря на все усилия, умения и смекалку, результат упорного труда русского крестьянина все равно нередко оставался непредсказуемым. Слишком многое в зоне «рискованного земледелия», к которой относится подавляющая часть русских земель, зависело от капризов переменчивого климата. То сушь, то дождь, то вёдро, то снег, то зной – вот и получалось, что сколько бы ни старался труженик, а об урожае оставалось только молиться. Так с детства и заучивал русский крестьянин, что «без Бога – ни до порога», молился сам и учил молиться детей и внуков.

А поскольку молитва без добрых дел – как птица без крыльев, то старался сельчанин жить всегда в страхе Божием и в церковной ограде, видя в богослужении не тяжкую повинность, а жизненную необходимость – и, конечно же, красоту. Хотя многие крестьяне были неграмотны, но, внимательно вслушиваясь в церковное чтение и пение, развивали ум и укрепляли веру, приобретая с годами мудрость и рассуждение.

Так и проводил свою жизнь русский крестьянин в миру, словно в монастыре, в точности по старинной поговорке: «Свет инокам – Ангелы, свет мирянам – иноки». И если уж доводилось ему вступить в монастырское братство, то здесь находил он много знакомого и сродного себе с детства, вливаясь в монастырскую жизнь, как в родную стихию. Тем более что известна она была ему и по опыту «хождений на богомолье» – паломнических путешествий к ближним и дальним святыням, в которые крестьянские семьи порой отправлялись почти в полном составе. Во многих местах существовал обычай отправлять юношей и девушек на воспитание в монастыри на полгода или год перед тем, как для них должна была начаться взрослая жизнь, – тем более что в монастыре нередко уже подвизался кто-нибудь из родни и мог присмотреть за молодежью. Обычай этот был очень распространенным – архангельские поморы, например, считали обязательной частью воспитания юноши год, проведенный в послушниках Соловецкого монастыря.

Хотя отец Наум родился уже в то время, когда весь вековой уклад благочестивой крестьянской жизни стремительно разрушался, однако веру предков трудно было искоренить в первом же поколении рожденных в Стране Советов. А то, что происходил отец Наум из старинного крестьянского рода, известно из истории его семьи.

В миру будущего Старца звали Николай Александрович Байбородин. Фамилия Байбородин – редкая, ее можно встретить не в каждом словаре и справочнике. Необычным образом соединились в ней два не самых примечательных слова – «бай» и «борода». Слово «бай» – того же корня и значения, что и старинное русское слово «баять», то есть «говорить», «рассказывать»^[1]. Мы до сих пор, не задумываясь об изначальном смысле этого корня, используем его в нашей речи, когда говорим, что кто-то – «обаятельный» или же рассказывает нам «байки». Этим же словом могли назвать и хорошего рассказчика, речистого человека, а вот слово «байбора» или «байбола» еще в XIX веке служило прозвищем болтуна или пустомели^[2]. Прозвище же «байборода» могли дать человеку, который в своей жизни имел две отличительные особенности: хорошую речь и заметную бороду – а ведь и то и другое высоко ценилось у русских крестьян.

Неизвестно, кем был тот самый первый речистый бородач, что дал имя целому роду, однако прозвище это мы встречаем уже в самом начале XV века во Второй Псковской летописи под 1406 годом (вернее, под 6914-м, по принятому тогда летописному исчислению «от Сотворения мира»). В тот богатый напастями год, отмеченный коварным нападением литовского князя Витовта на Псковские пределы, случилось еще одно бедствие, достойное запечатления в летописи. В самый Духов день, пришедшийся тогда на 31 мая, в городе разразился страшный пожар, от которого выгорел едва ли не весь деревянный Псков. Начался же он от дома Оксентия (Авксентия) Байбороды, вероятно всем здесь хорошо известного, поскольку летописец не находит нужным уточнять, кто это, упоминая дом этого человека в качестве понятного каждому ориентира^[3].

Больше нам, к сожалению, ничего не известно ни о псковиче Авксентии Байбороде, ни о его ближайших потомках, которые могли унаследовать это прозвище в качестве «родового», то есть фамилии. Но одно мы знаем точно: тот случившийся в 1406 году памятный пожар оказался далеко не самым тяжким бедствием в истории города. Вероятно, бурная история Пскова в последующие два века и побудила наследников рода Байбороды поискать счастья в других местах.

С середины XV века вольная Псковская республика подпала под жесткую власть московских наместников, старавшихся править твердой рукой без особой оглядки на вече и местные законы, а с 1510 года и вовсе лишилась былой независимости. Как ни бунтовали и ни восставали вольнолюбивые псковичи, пришлось им все же смириться перед новыми московскими порядками. И чем дальше, тем зависимость от этой власти становилась все тяжелее – особенно для крестьян.

Те же, кто хотел сохранить прежнюю вольность, вынуждены были отправляться в края, где свободы пока оставалось больше. Так и разбрелись Байбородины по широким просторам Московского государства, хотя куда и когда именно, сказать сейчас невозможно. В 1624 году встречаем мы крестьянина Бориса Байбородина в пределах Нижнего Новгорода. Позже носители этой фамилии жили и в поволжском городе Ярославле^[4].