Read the book: «22 сказки о Таро»

© Хелена Соболевская, 2018

ISBN 978-5-4483-6641-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вместо предисловия. Магия карт таро, или «А что вы можете»?

– Да все можем, в принципе, – пожимает плечами Маг, – на то мы и мы. Вон у Жрицы спросите, что она может. Не женщина, а мечта.

Церемонно расправляя складки одеяния, Жрица, молодая совсем женщина с чуть утомленным взглядом, кивает:

– Нет для нас невозможного. Ибо мы – сила, ибо мы – знание, ибо мы – время. Мы – это сама жизнь.

– За себя говори, – ворчливо замечает, спешиваясь с белоснежного скакуна, суровая и не в меру костлявая фигура, – Я за жизнь не в ответе. Перерождение – пожалуйста, а ваши эти жвадевивры себе оставьте. ¹

– Опять обиделся, – качает головой некто с крыльями, поудобнее перехватывая два тяжёлых золотых кубка, полных искрящейся жидкости, – И вот так всегда – чего ни скажи, реакция одна.

– А не надо глупостей говорить, – бурчит Смерть, – и все будет прекрасно. Ты ещё скажи, что вон тот идиот за мудрость в ответе…

Шут, весело перепрыгивая с карты на карту, ласково треплет скакуна Смерти по холке:

– Если надо, ей-ей, отчего бы и нет? Шут – не значит дурак.

– Именно что значит, – замечает с трона Император, – только бы кривляться.

– Не далее чем вчера, муж мой, ты изволил назвать его умницей, – журчаще изрекает Императрица, ласково касаясь мужниного златотканного рукава лилейной рукой, – и пожаловал ему перстень.

Император бормочет что-то нечленораздельное и углубляется в созерцание своих владений, лежащих за пределами видимости.

– Как вы умеете решать проблемы, ваше величество, – с лёгким поклоном сходит со своей карты величавый Иерофант, – благодарение богу за вашу мудрость.. Попутно он умудряется ласково отпихнуть башмаком Шута, пристроившегося тут же на ступеньке. Тот, тихонько ойкнув, отпрыгивает в сторонку, потирая ушибленный папской туфлей бок. ²

Толпа народа, потирая синяки, проходит мимо, кряхтя и чертыхаясь. Где-то вдалеке слышен грохот падающих камней и звон разбивающегося стекла.

– Опять, что ли, башня? Я же велел её отстроить! Ничего нельзя поручить. Олухи!

Златовласая девушка, лучезарно улыбаясь и ведя за собой льва на цветочной гирлянде, устремляется на помощь потерпевшим. На соседней карте медленно всходит Солнце.

– Куда? – сурово окликает его Луна из своей полутьмы. – Моё время. А ну пшшло прочь!

Неохотно Солнце прячется, утаскивая за собой и девушку в венце из звёзд, слабо отбивающуюся от его жарких объятий.

– И дочь мою в покое оставь, негодяй. Тоже мне… Дон Жуан нечесаный!

Звезда бежит обратно под лунные лучи, разливая воду из серебряного кувшина.

– Эй, девка, осторожнее! У меня из-за тебя костры гаснут! Посмотри, что ты натворила – я теперь что твоя курица! – вымокший насквозь Дьявол грозит девушке кулаком. Испуганно ахнув, та и вовсе убегает прочь.

– Замолчите вы уже, или нет? Медитировать мешаете! – жалобно просит висящая на крестовине фигура в ярком кафтане.

– А ты ушки закрой, – заботливо советует Дьявол, раскачивая Повешенного вилами, – и не встревай, а то нормально повешу.

– Оставьте свои пререкания, – хором просят пожилой Отшельник и Архангел с трубой, – достали все.

– Ищите дзен, – шепчет девушка, окруженная животными и опутанная шелковыми лентами, – ищите дзен…

– А ты – одежду, – острит Дьявол, – и грудь убери с виду. Нашла чем хвастаться. Видали и получше. Мир называется, глядите! Голая грудь и всех дел. А вы двое тоже хороши – вам бы только обжиматься по углам!

Влюбленные бросаются наутек, тут же едва не попадая под Колесницу. Возница, возмущенно прищелкнув кнутом, проносится мимо.

Дьявол продолжает веселиться.

– Эй вы, горемыки, там впереди колесо, смотрите не задавитесь!

С грохотом мимо парочки пролетает золотое колесо. За ним следует дама с мечом и весами. Дьявол получает по уху золоченой чашей и спешно ретируется.

– Я за Справедливость, – весело замечает дама и пропадает.

На секунду воцаряется тишина – образы замолкают. Дьявол, высунувшись из-за куста на карте Силы, шепчет, прислушиваясь:

– Нас открывают, народ… пора за работу!

Дурак

Шут (Дурак) – нулевая, или двадцать вторая – кому как удобнее – карта таро, открывающая группу старших арканов. Основные ее значения – новые начинания, приключения, энтузиазм, вера, важные решения, удача. Встречаются и иные трактовки- безумие, небрежность и беременность.

Сколько себя помню, всегда любил приключения. Свобода манила меня, вольный ветер звал за собой – и я шел, повинуясь тому, что было сильнее меня. Там, куда тянуло других, меня было не найти – ведь я был там, где не было остальных. Что могли знать они об истинной свободе, о том, как прекрасны закаты, когда их видишь только ты один? Разве могли они понять подлинную красоту мира, услышать песнь ветра или голос моря?

Что вообще знают люди, эти обычные, несчастные, люди, о мире вокруг? Разве можно понять мир, осознать, впитать его, сидя в четырех стенах? Это всегда удивляло меня – а их удивляла моя любовь к лесам, полям, горам, пению птиц и долгим прогулкам по краю обрыва. Больше того – они прозвали меня дураком, не понимая, что на самом-то деле глупцами были они сами. Узники, все до единого, – вот, кем они были для меня.

Годами, днями, месяцами, часами и минутами бродил я по миру, наслаждаясь каждым шагом, вдыхая полной грудью. Дождь, снег, ветер – все было мне нипочем, и я не замечал, как меняюсь сам, но каждую секунду отмечал, как мир вокруг становится все прекраснее.

Покинув родную деревню в семнадцать лет, я вернулся лишь пятьдесят лет спустя – чтобы снова увидеть то, от чего бежал. Ничто не изменилось – все те же серые дома, те же угрюмые, снующие, подобно муравьям, люди – с неизменно угрюмыми, серыми, лицами. На их фоне я выглядел чужаком, – и был таковым, несомненно – и вовсе не яркая, всех оттенков радуги, одежда, делала меня чужаком в родных местах. Думаю, вы понимаете, о чем я.

Все дороги здесь были хожены и изучены миллионы раз, по всем тропинкам прошел я теперь снова, минуя на своем пути то, что когда-то было мне домом. Ничто не изменилось – вслед по-прежнему неслось пренебрежительное «дурак»…

Маг

Маг – первый старший аркан, карта неоднозначная и прекрасная. Маг – это тот, кто владеет тайной мироздания, это умница, склонный, тем не менее, к манипуляции и проявлению личной силы. Это и мания, порой доводящая до безумия.

Когда я был молод, мой учитель, прославленный волшебник, говорил мне:

– Бойся мнения людей, мальчик мой – оно служит им, но не нам. То, что ты сочтешь магией, они назовут обманом, и поверят этому. Их мнение для них всегда будет весомее истины.

Я смеялся над ним, самоуверенно полагая, что старик бредит, будучи в себе не слишком уверен. Как и все молодые люди, я считал себя самым умным. Учитель же мой вздыхал, глядя на меня – ему было слишком хорошо известно, где кончается любое самомнение. Знал он и то, что однажды я буду глубоко сожалеть о собственной глупости; впрочем, до этого было ещё далеко, а пока я мог спокойно кормить своё юношеское эго собственным идиотизмом.

Я преуспел в науке волшебства, и к тому времени, когда учитель мой отошёл в мир иной, был уже довольно известным магом – и преемником старика. Свой жезл он завещал мне, однако наказал, чтобы я был осторожен в обращении с ним.

– Он обладает своей волей, и не потерпит самоуправства, – предупредил он, уже готовясь отдать богам душу, – запомни, что тебе придётся заплатить за любое волшебство, причиняющее вред…

Старик умер. Жезл остался у меня. Я торжествовал – был я молод, хорош собой, и умён, как мне казалось, – ничто не могло помешать мне сделать блестящую карьеру.

Что-что, а это мне удалось. Короли, цари, императоры и князья падали ниц предо мной, моля о помощи, женщины сходили с ума от моей улыбки – и, стоило лишь захотеть, отдавались мне там, тогда и столько раз, сколько было угодно мне. А мне было очень даже угодно.

Я творил магию самозабвенно, не замечая, как мои глаза, когда-то ясные, стали жестокими, губы цинично изогнулись, а интересовать меня стала лишь нажива. Иными словами, я пал так низко, как только мог пасть маг – я нарушил обет человеколюбия, данный старому учителю, и катился по наклонной так стремительно, что ветер свистел в ушах.

Теперь никто не звал меня магом – меня звали как угодно – манипулятором, подлецом, лжецом, шарлатаном – но звание мага я потерял. Жезл старика отказался служить мне. В день своего тридцатилетия я проснулся дряхлым старцем, разбитым болезнью. Жители моего городка, прознав о моей слабости, изгнали меня.

Быть магом, мальчик мой, это тяжкая ноша. Лучше избери себе другую работу – ибо власть убивает самые благие помышления и устремления. Я ведь собирался служить людям – а погляди, во что я превратился… а ведь мне нет ещё пятидесяти. Беги от магии, сынок, если слаб духом – она совратит тебя, вывернет наизнанку и оставит умирать на обочине дороги…

Так говорил дряхлый старик цветущему юноше, сжимая в скрюченных пальцах палку, испещрённую рунами. Юноша слушал, кивал, а в голове его зрел план – он уже видел, как отнимет у старика посох… Он видел своё славное будущее. Он полагал старика сумасшедшим и втайне насмехался над ним.

А старик смотрел на него и вздыхал…

Верховная жрица

Папесса, или верховная жрица – второй старший аркан, и первый женский образ, который мы встречаем в таро. Жрица – символ тайного знания, интуиции, эзотерической мудрости и интереса к мистике.

Мудрость-тяжкое бремя и великая сила. Мудрость – единственное, что осталось у меня после того, как было навеки потеряно все остальное. Мой мир рухнул в тот день, когда меня избрали жрицей Луны.

Жизнь моя была беззаботной, лёгкой – имея в отцах короля, чего ещё могла я ждать от своего существования? Балы, праздники, веселье, наряды и украшения, принцы и князья, графы и герцоги, музыка и редкостные дары со всех концов земли… Разве могла какая-нибудь девушка мечтать о более прекрасной жизни?..

Я должна была выйти замуж – все было готово, до свадьбы оставалось два месяца. Мой подвенечный наряд – лунные сумерки в сверкании звёзд – был давно изготовлен, диадема и ожерелья, кольца и браслеты – все ожидало своего звездного часа. Мой жених был прекрасен и юн, я была так счастлива – и все это кончилось в единый миг.

В середине празднества явился нежданный гость – оракул храма Луны, седобородый и суровый, он одним своим видом превратил моё счастье в трагедию.

– Принцесса не может выйти замуж, – провозгласил он, вперив в меня жуткий взгляд безумца, – она предназначена в супруги богу полуночи, она – дочь лунной богини и не должна влачить убогое земное существование. Ей суждена другая жизнь. Отдай её мне, владыка!

Мой августейший отец был в ярости, мать едва его успокоила – но с волей жреца спорить было нельзя. В моей стране жрецы всегда стояли выше королей. Свадьбу отменили, едва начав пир. Меня, в слезах цеплявшуюся за любимого, волоком оттащили в покои оракула. Так начался кошмар.

Бесконечная вереница жрецов, жриц, колдунов и астрологов день за днём проходила передо мной. Новые знания всеми способами вкладывали в мою голову, изводя то обрядами, то церемониями – и в конце концов меня провозгласили дочерью Луны и первой жрицей храма ночи.

Долгие годы я предсказывала, учила и напутствовала других, обучала и направляла – все менялось, кроме меня самой. Как и прежде, я была юной и прекрасной двадцатилетней девушкой. Как и прежде, моя кожа была свежей и гладкой, волосы блестели, фигура оставалась точёной – а ведь прошло больше тридцати лет с моего посвящения.

Луна дала мне вечную жизнь и юность – и закрыла моё сердце, оставив мне лишь мудрость и знания. Луна отняла у меня самое дорогое и подарила самое ценное.

Луна стала моей матерью, Бог полуночи – моим суженым. Ту ночь, когда я стала жрицей храма, по старинному обычаю со мной провёл со мной незнакомец в короне из звёзд и маске – то был сам полуночный король в человеческом облике. Больше мужчин я не знала.

Свою дочь я никогда не видела, но знаю, что за судьба не ожидает – ибо она – носительница того же дара, что и её мать. Она благословенна в глазах жрецов и магов – и проклята – в моих. Её не ждёт ничего, кроме бесконечности белых стен и серебряной парчи. Она – следующая жрица. Этого не изменить.

Знания – великая сила, мудрость – великая власть… И проклятие.