После Юнга и Пятигорского пыталась найти смелого человека, который возьмется отрефлексировать не вчерашний, а сегодняшний день, не переписывая предшественников, а пользуясь своими мозгами.
Нашелся Бён-Чхоль Хан, современный философ корейского происхождения, проживающий в Германии. Он рассмотрел в наших реалиях такое тревожное явление, как насилие позитивности.
Трудящееся животное Если в прошлом веке внутреннее и внешнее, хозяин и работник, друг и враг, Свое и Чужое ясно разделялись, то сейчас сформировались новый тип насилия и новый тип человека — animal laborans (трудящееся животное), которое добровольно эксплуатирует само себя.
«Сегодняшнее общество – это уже не дисциплинарное общество Фуко из богаделен, сумасшедших домов, тюрем, казарм и фабрик. Его место давно заняло совсем другое общество – общество из фитнес-студий, офисных высоток, банков, аэропортов, торговых центров и генетических лабораторий. Общество XXI века – это уже не дисциплинарное общество, а общество достижений (Leistungsgesellschaft). Его обитатели также зовутся уже не «послушными субъектами», а субъектами достижений. Они сами себе предприниматели».
В дисциплинарном обществе инструментами управления выступали запрет, приказ и закон. В обществе достижений — проект, инициатива и мотивация. Первый производит производит сумасшедшего и преступника, второй — больного депрессией и неудачника.
«Депрессия возникает в тот момент, когда субъект достижений не может больше мочь. Она есть прежде всего усталость от творчества и возможностей».
«Не императив слушаться только самого себя, но принуждение к достижениям вызывает депрессию от истощения».
Стремясь успеть всё и сразу, никогда не довольный достигнутым и находясь в состоянии войны с самим собой, человек перемалывает себя, он хищник и жертва сразу, а выгорание становится симптомом всего позднесовременного трудового общества.
«Нейрональные заболевания, такие как депрессия, синдром дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ), пограничное расстройство личности (ПРЛ) или синдром эмоционального выгорания (СЭВ), определяют патологический ландшафт начавшегося XXI столетия».
Поразило, что у людей, страдающих от депрессии, ПРЛ или СЭВ, развиваются те же симптомы, что и у узников концентрационных лагерей, обессиленных и изможденных, которые становились полностью апатичными и неспособными отличить физический холод от приказов надзирателя. Таким образом,
«Трудовое общество достижений – это не свободное общество. Оно производит новые типы принуждения. Диалектика господина и раба в итоге приводит не к тому обществу, в котором каждый свободен и способен на досуг. Скорее оно приводит к трудовому обществу, в котором господин сам стал трудящимся рабом».
Назад, к дикости Автор напоминает, что человеческая культура возникла благодаря созерцательному процессу, глубокому вниманию. Именно так, например, появилась философия. Созерцание, в свою очередь, возможно благодаря глубокой скуке, которая в современном обществе сведена на нет.
Напротив, царит культ многозадачности, что можно воспринять как регресс, поскольку многозадачность распространена среди диких зверей — это метод управления вниманием, необходимый для выживания в дикой природе. Животное не может позволить себе созерцать, оно должно постоянно контролировать, в безопасности ли оно само, детеныши и половой партнер. Таким образом, из-за структурного изменения внимания человеческое общество все больше сближается с дикостью.
Тут автор воспоминает и Ницше, считавшего, что «благодаря недостатку покоя наша цивилизация переходит в новое варварство», и Вальтера Беньямина, называвшего глубокую скуку волшебной птицей, «которая высиживает яйцо опыта».
Покой и скука Немного о позитивности и негативности. Эти термины используются здесь не в привычном диапазоне «хорошо» и «плохо».
«Переизбыток позитивности проявляется как переизбыток раздражителей, информации и импульсов. Он радикально изменяет структуру и экономику внимания».
Негативность, напротив, — это способность сказать «нет» голой активности современного общества, суматохе, не создающей ничего нового и низводящего человека до трудящегося зверя.
«Негативность ни-для-чего (nichtzu) – это также сущностная черта созерцания. В дзен-медитации, к примеру, стремятся достигнуть чистой негативности ни-для-чего, т. е. пустоты, освобождаясь от Чего-то, напористого и навязчивого. Это в высшей степени активный подход, это что угодно, но не пассивность. Это практика достижения в себе суверенной точки, срединного пути».
От философа восточного происхождения это почти ожидаемое толкование. Какие еще предлагаются лекарства и профилактика? Замедляться, приостанавливаться, снижать интенсивность, и да — стремиться к глубокой скуке.
По Цицерону — вернуться от «форума» и суматохи «толпы» к одиночеству созерцательной жизни, по Ницше — научиться смотреть, научиться мыслить и научиться говорить и писать.
«Нужно научиться «не реагировать тотчас же на раздражение, а приобрести тормозящие, запирающие инстинкты». Духовная неразвитость, пошлость зиждутся на «неспособности сопротивляться раздражению», ответить ему «нет». Реагировать сразу и следовать каждому импульсу – это уже болезнь, гибель, симптом истощения».
Книга небольшая по объему — скорее, эссе в книжной обложке, но плотная по количеству смыслов. Автор также размышляет об использовании нейроусилителей, о разновидностях усталости — разобщающей и объединяющей, о том, что в отсутствие религии как танатотехники, которая снимала бы страх перед смертью, происходит обожествление здоровья, рассматривает такие категории, как голый труд и голая жизнь.
Автор заинтересовал, буду читать еще, у нас его переводят.
Злободневная книга. Может быть, чуть более актуальная для западного общества, чем для нашего, но, тем не менее, стоящая прочтения, потому что многие тенденции есть и у нас. Заставляет крепко задуматься. Слог местами тяжеловесный, иногда даже приходилось залезать в словарь. Не знаю, проблема это оригинала или перевода. А может, издание изначально и не рассчитывалось на широкий круг читателей, поэтому там так много сложных латинских терминов и замысловатых, явно рассчитанных на специалиста конструкций. В любом случае разобраться можно.
Прочитав книгу немецкого философа корейского происхождения Бён-Чхоль Хана «Общество усталости…», я погрузилась в размышления о том, что, похоже, я не ошибалась в своём предположении, что современная идеология достигаторства и успешного успеха ведёт в тупик. Автору удалось выразить доступным языком то, что я пыталась понять на ощупь, из собственного бессознательного:
«Современная утрата веры, которая касается не только Бога или потустороннего, но и самой реальности, делает человеческую жизнь радикально преходящей. Она никогда не была настолько преходящей, как сегодня. Радикально преходящей оказывается не только человеческая жизнь, но и мир вообще. Ничто не гарантирует долговечности и постоянства. В силу этой нехватки бытия возникают нервозность и беспокойство».
Бóльшая часть рассуждений автора сконцентрирована вокруг понятий позитивности и негативности. Эти термины используются здесь не в привычном диапазоне «хорошо» и «плохо»:
«Переизбыток позитивности проявляется как переизбыток раздражителей, информации и импульсов. Он радикально изменяет структуру и экономику внимания».
Чрезмерная позитивность, заражая каждого члена общества, вызывает эпидемию депрессии и другие серьёзные ментальные расстройства. Стремясь успеть всё и сразу, никогда не довольный достигнутым и находящийся в состоянии войны с самим собой субъект перемалывает себя, он хищник и жертва сразу – так выгорание становится симптомом всего позднекапиталистического трудового общества:
«Нейрональные заболевания, такие как депрессия, синдром дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ), пограничное расстройство личности (ПРЛ) или синдром эмоционального выгорания (СЭВ), определяют патологический ландшафт начавшегося XXI столетия».
В дисциплинарном обществе инструментами управления выступали запрет, приказ и закон. В обществе достижений – проект, инициатива и мотивация. Первое производит сумасшедшего и преступника, а второе – больного депрессией и неудачника:
«Теперь не только тело, но и человек в целом становится машиной достижений, которая должна функционировать без перебоя и максимизировать свою производительность».
«Депрессия возникает в тот момент, когда субъект достижений не может больше мочь. Она есть прежде всего усталость от творчества и возможностей».
Интересен упоминаемый автором факт, что у людей, страдающих от депрессии, ПРЛ или СЭВ, развиваются те же симптомы, что и у узников концентрационных лагерей, обессиленных и измождённых, которые, становясь полностью апатичными, не способны были отличить физический холод от приказов надзирателя. Таким образом,
«Трудовое общество достижений – это не свободное общество. Оно производит новые типы принуждения. Диалектика господина и раба в итоге приводит не к тому обществу, в котором каждый свободен и способен на досуг. Скорее оно приводит к трудовому обществу, в котором господин сам стал трудящимся рабом».
Негативность, напротив, – это способность сказать «нет» голой активности современного общества, суматохе, не создающей ничего нового и низводящего человека до трудящегося зверя. Царящий культ многозадачности воспринимается автором как регресс, поскольку многозадачность распространена среди диких зверей – это метод управления вниманием, необходимый для выживания в дикой природе. Животное не может позволить себе созерцать, оно должно постоянно контролировать, в безопасности ли оно само, его детёныши и партнёр. Таким образом, из-за структурного изменения внимания человеческое общество всё больше сближается с дикостью.
Автор напоминает, что человеческая культура возникла благодаря созерцательному процессу, глубокому вниманию. Именно так, например, появилась философия:
«Созерцательная способность тем не менее необязательно связана с вечным бытием. Как раз становящееся, неприметное или мимолётное являют себя только глубокому, созерцательному вниманию. Доступ к долгому и медленному также есть только у созерцательного пребывания. Формы или состояния вещей ускользают от гиперактивности. В созерцательном состоянии мы будто выходим из себя и погружаемся в вещи. Лишь глубокое внимание приостанавливает „изменчивое видение“ и даёт место собиранию, способному „соединить блуждающие руки природы“. Без этого созерцательного собирания взгляд беспокойно блуждает и не выражает ничего».
Созерцание, в свою очередь, возможно благодаря глубокой скуке, которая в современном обществе сведена на нет. По Цицерону – вернуться от «форума» и суматохи «толпы» к одиночеству созерцательной жизни, по Ницше – научиться смотреть, научиться мыслить и научиться говорить и писать. Интересно, что по Лакану скука рождается из возможности прожить горе, а из скуки впоследствии проявляется Желание.
«Нужно научиться „не реагировать тотчас же на раздражение, а приобрести тормозящие, запирающие инстинкты“. Духовная неразвитость, пошлость зиждутся на „неспособности сопротивляться раздражению“, ответить ему „нет“. Реагировать сразу и следовать каждому импульсу – это уже болезнь, гибель, симптом истощения».
P.S. Хочу поблагодарить Алексея Соловьёва и других авторов Insolarance Cult за блестящую наводку! Автор заинтересовал, обязательно прочитаю и другие его работы.
Актуальная книга, хотя и может показаться, что именно сегодня ее акутальность приоставновлена, но это не так, общество достижений в Восточной Европе просто поменяло акценты, достигают теперь не всегда «успешного успеха», но императив его прежний. Объем книги позволяет ее прочесть быстро и сохранить целостность воспринятой информации, что хорошо. А сама по себе книга стала для меня альтурнативнм ракурсом на актуальные психопатологии, которые хорошо изучены лаканианцами, например Сержем Лесуром, но они делали это другим концептуальным аппаратом и открытия Бен-Чхоль Хана - это альтернатвный взгляд на выход из того, что Лакан концептуализировал как дискурс капиталиста.
Книга Хан Бён-Чхоль - Общество усталости, очень неудобна для чтения, то ли перевод такой сокращенный, но после прочтение остается как будто не дочитал книгу.
Автор своими словами (не цитатой от "великих умов" прошлого, а сам до такого додумался) напомнил мне из юношества учительницу по хореографии. Она, как и автор, говорили примерно тоже самое:
В сравнении с линейным, прямым шагом танец с его вычурными движениями — это роскошь, которая полностью ускользает от принципа достижений.
Хан латентно против (на пару с Бодрийяром) бега, беговых дорожек и "быстрой ходьбы", потому что по логике этих современных философов (а философия вымерла - осталось всё такое пост-ницшеанское) всё вышеперечисленное не представляет собою ничего нового. Городские суматошные люди якобы не смогли ничего лучше придумать, как тупо ускорить свою ходьбу, что и вылилось в тренажерные залы и беговые дорожки. Умножили то, что "было и так" на 10 и получили принцип достижений Yes! We can! - "Да! Мы можем!"
А когда "мочь" заканчивается и превращается в "мочь-больше-не-мочь", то нужно остановиться и созерцать. В общем хочу в Грецию, как Ханна Аренд на обломках амфитеатров с видом на Средиземноморье сидеть созерцать и рассуждать о тлене бытия и "городских людях само-эксплуататорах".
«Общество усталости» подробно рассматривает феномен преобразования дисциплинарного общества в общество достижений.
«Безграничное «мочь» – вот позитивный модальный глагол общества достижений. На место запрета, приказа и закона встают проект, инициатива и мотивация. Дисциплинарным обществом все еще управляет «Нет». Его негативность производит сумасшедшего и преступника. Общество достижений, в свою очередь, порождает больного депрессией и неудачника».
Да, депрессии, как символу нашей эпохи уделено немало места во всех трех книгах:
«Депрессия возникает в тот момент, когда субъект достижений не может больше мочь».
Не мочь больше мочь - если вам еще не знакомо это выражение, запомните его, оно полезно!
Признаки депрессии стали обычной усталостью, а выгорание — показателем «качественной» полноценной жизни. Наша продуктивность — это суть нас, нашей жизни, бытия и существования. И чем больше забит наш день, тем круче мы в собственных глазах и взглядах соратников текущего века сверхскоростей. Это ли идеал?
О чём книга? Стресс и истощение — это не только личные переживания, но и общественные и исторические явления. Автор обсуждает выгорание в современном обществе из-за давления, вызванного одержимостью общества постоянным повышением производительности как себя, так и окружающих. Он критикует избыток позитива и указывает на «хороший» необходимый негатив, без проживания которого могут быть разного рода нейронные заболевания типа депрессии.
Нынешнее общество — это общество мотивации, улыбок, позитивного взгляда на мир и «вседостижения». Нет ни тюрем и лечебниц Фуко, ни симулякров Бодрийяра, вокруг сплошное удовольствие от круглосуточного потребления этой жизни. Работа, отдых, учёба, выход в свет, освоение нового — и всё необходимо делать с улыбкой на лице, на «позитиве и лайте», скрепя зубы и припудрив синяки от бессонницы под глазами.
Общество усталости — это философский трактат, написанный лаконичным языком, основанный на исследованиях Ницше, Хайдеггера, Кафки, Арендт. Автор пришёл к выводу, что ускоренный ход нашей жизни вызывает истощение. Это определённое похищение со Стокгольмским синдромом. Автор пишет, что те, кто нас сдерживает, — это мы сами. Свобода и насилие стало на одну ступень и держатся за руки. Мы свободны, но мы скованны своими желаниями преуспеть везде. И так до предела, пока есть силы на дыхание. Бешеная производительность и эффективность стали нашей сутью, целью жизни. И если что-то мешает достичь совершенства во всём — нам это не надо. Поэтому мы сгребаем как Плюшкины всё, ведь никогда не знаешь, что надо будет делать завтра, чтобы показать себе и окружающим своё стремление «стремиться».
Хан приходит к выводу, что человек превратился из угнетателя в угнетённого. По сути, он таковым является в одном лице. Долой строгое руководство, сотрудники сами загоняют себя, чтобы достичь KPI —и в этом их суть. Пройдёт время, повысится планка и качество этого KPI, но суть останется: несвобода от самих себя.
Общество устало, но продолжает быть ненасытным. И эта усталость снижает уровень нашей идентичности. Мы жалуемся на депрессию, упрекая себя и окружающих в несостоятельности, но продолжая «мочь». Предел, когда мы не сможем «мочь», обязательно будет. Но это не значит, что мы не сможем больше «не мочь». Как говорится, мы будем хотя бы лежать в направлении «мочь», вводя себя в депрессию.
А надо-то чуть ярости и каплю злости. На кого угодно. Хотя бы на самого себя, что бы не говорили психологи и коучи. Негатив полезен: побуждает сменить фокус внимания и начать делать новые действия. В противном случае колесо продолжит крутиться, но вода на лопастях рано или поздно иссохнет. И тогда не будет ничего.
«Депрессия — это заболевание общества, которое страдает от переизбытка позитивности. Она отражает то человечество, что ведёт войну с самим собой».
Граждане стали конкурентоспособными предпринимателями и потребителями. Они живут в мире, где нет ни созерцания, ни продолжительности, ни содержания, ни спокойствия, ни ярости, ни потенциальности, ни мессианской надежды, ни общего пространства, ни коллективного действия, ни обмена, ни дружбы, ни любви, ни отдыха, ни игры, ни долга, ни удовлетворения и ни вывода. Как это ни парадоксально, этот субъект даже не осознает эти запреты как таковые; он чувствует, что нет никаких репрессий, никакой дисциплины, никакого отрицания вообще.
Неумолимая позитивность соблазняет нас отказаться от хорошей жизни. «В позитивном смысле», пишет Хан, «такой человек без характера гибок, способен принимать любую форму, играть любую роль или выполнять любую функцию. Эта бесформенность — или, по-другому, гибкость — создаёт высокую степень экономической эффективности». Каждый может взять на себя любую роль; следовательно, каждого можно заменить. Поэтому каждому лучше стать «самоэксплуатирующим» предпринимателем в гонке за оптимальную производительность, чтобы просто выжить.
Ключевые мысли книги: избыток позитива ослабляет такие чувства, как страх и скорбь, которые являются важными частями человеческого опыта. Общество достижений — это общество самоэксплуатации. Субъект достижения эксплуатирует себя до тех пор, пока не выгорит. Субъект достижения осознаёт себя хозяином самого себя. Достижение-субъект одновременно является преступником и жертвой, хозяином и рабом. Свобода и насилие теперь совпадают.
Так идеал ли это? Кому как. Автор призывает не отрицать осознанную медлительность, созерцательность, продуктивное «ничегонеделание». Важно перестать насиловать себя и заботиться о ближнем, держа и себя, и его в ежовых рукавицах.
От себя добавлю немного негатива, как неотъемлемую часть нашей полноценной жизни. Пребывание на райском острове в голубой лагуне без штормов и акул чудесно, но неэффективно с точки зрения цели существования человечества.
Тема интересная, Читать невозможно, какой недоучка переводил. Что введение написано корявым русским языком, что первая глава не складная, дальше бросила читать
По моему впечатлению автор одну простую мысль растянул на целую книжечку, тщательно разбавив водой
Но может конечно я не философ и чего-то не понимаю
Reviews of the book «Общество усталости. Негативный опыт в эпоху чрезмерного позитива», 14 reviews