Read the book: «Ангелос»

Глава 1

21 марта 1978 года

Он не чувствовал холода, несмотря на то, что стойкий мороз ледяными нитями пронизывал воздух, чем дальше от земли, тем насыщеннее. Задумчивый взгляд его скользил по обремененным тяжелой водой облакам. Они исполняли хаотичное действо на необыкновенно темном для четырех часов дня небе. Казалось, тучи навсегда загородили Солнце и стремительно обрушиваемая ими на город влага никогда не источится. Прозрачные капли касались его, словно вырезанного из мрамора, лица и грубой робы. Но одежда Саида не промокала. То тут, то там сверкали быстрые обрывки молний, словно вдруг ожившее и вновь оборвавшееся сердцебиение на мониторе пульсоксиметра. Как всегда неясно откуда доносились длинные раскаты глухого грома. Потоки мощного ветра, способные сдвинуть с места облачные глыбы, лишь изредка шевелили его русые локоны, ниспадающие до плеч, полы одежды и перья огромных крыльев. Прикосновения ветра и дождинок были ему приятны, хотя солнце ему нравилось не меньше. Весь лик его излучал светлое сияние. Ангел поднес к четко очерченным губам свой горн, из которого тут же вырвались неведомые звуки, не сходные ни с чем на Земле. Саид дул в это подобие трубы, разворачиваясь во все стороны, и громкий зов, способный перекрикнуть сам гром, на земле был не слышен. Хотя он и не предназначался для людей.

Через некоторое время на звучный клик стали слетаться похожие на Саида большие создания. Постепенно их стало много, и крылья их сгустились над самым морем, подобно облачным перьям. Море тоже было темнее обычного, и пенистые волны, словно гигантские облака, отраженные зеркальной водой, проносились по его чреву. Это место было выбрано неслучайно. Даже день и время их встречи были заранее предусмотрены. Эта задумка потакала одной особенности, присущей всем членам данного собрания: каждый раз они жаждали увидеть что-то новое с неиссякаемым интересом. Именно отсюда представлялось возможным рассмотреть очередную, необычайной прелести, часть Земли. Ценители истинной красоты, они могли разглядеть уникальные формы снежинок, переливчатый блеск небесного водопада в солнечный день, чистоту доброй человеческой души, мир мечтаний в головах людей и многое другое, чего не умеет обычный человек. Земля, достойная восторга, сама по себе являлась до сих пор одним из наилучших полотен для великого художника. Но ангелы знали, где и когда собираться, чтобы увидеть самое прекрасное сочетание природных сил.

Маленькие люди забивались в свои дома и квартиры в надежде отогреться. Одно за другим зажигались в домах, где включался свет, окна, отбрасывая желтые блики через замутненные стекла. Казалось, неожиданно потеряв солнечные лучи, люди пытаются выжать их из электричества, согреться холодной весной. Хотя все знали, что последний бой зимы окончится извечным поражением.

Как по мановению волшебной палочки остановился дождь. Уже не слышны были раскаты грома и не пронзали воздух острые стержни молний. Тучи начали рассеиваться, и сквозь них проникали тоненькие весенние лучи золотого светила, словно струны небесной арфы распростерлись вниз, в людской мир.

Саид смотрел на небо. Отсюда оно казалось прекрасым. Еще полминуты, и солнце возьмет абсолютную власть над страной, в небесах которой вот-вот соберется весь сонм ангелов. Саид всегда стоял поодаль. Он наблюдал, как собратья его слетаются на зов его трубы и тем временем любовался Землей, которая не уступала в своей красоте небесам. С высоты видны ее белоносые горы и разнотонные поля. Омытые начисто, насытившиеся богатым дождем и приобретшие ярко изумрудный цвет луга сверкали остатками капель влаги под искристыми лучами. Волшебная картина предстала перед ее созерцателями, раскрываясь потихоньку во всей своей красе и распуская первые весенние ароматы. В мгновение ока где-то свет разделился на цвета, и семицветный луч обогнул полукруг над землей. Не только ангелы любовались этим зрелищем. Ободренные солнечными лучами люди начали выходить на мокрые улицы.

– Прекрасно! – картаво воскликнул маленький кудрявый ангел, которому с виду было три года.

Пухлыми пальцами он поправил золотистый локон, упавший на глаза. Единственным его одеянием была белая набедренная повязка. За спиной у ангела висел замысловатый колчан, полный коротких стрел.

– Самое время для них. – ответила ему стройная девушка, с такими же пшеничными, но длинными волосами, и крыльями, которые были намного больше, чем у ее маленького друга.

До самых пяток девушки ниспадало платье цвета весеннего неба, как нельзя кстати подходящее к данному моменту. Это платье без вышивки и узоров больше походило на простую робу, если бы не тончайшая и необычная материя, из которой оно было соткано. Бросив мимолетный взгляд на задумчивого Саида, ангел подула на свою ладонь, и с нее слетели в город тысячи разноцветных бабочек, размахивая своими пестрыми крылышками. К сожалению, он не увидел этой красоты, он смотрел на позолотившееся солнечными лучами море. Бабочки разлетелись кто-куда; каждая в поиске того самого цветка, на который желала бы сесть. К тому же этой весной город был щедр и подарил взорам немало бутонов. Яркие цветы опоясывали почти каждый балкон, а соцветия свисали с железных перил, источая благоухания.

– Отличная идея, Санни! О-о, посмотри, какая красивая девушка! – и пухленький пальчик указал на молодую студентку, с копной густых кучерявых волос, проходившую по улице с увесистыми книгами и конспектами по медицине в руках.

Каждые полминуты она поправляла на носу свои очки в ярко-синей удлиненной оправе, а затем сгребала обратно в объятия норовившие выскольнуть из рук многочисленные книги. Было ясно, что она, улучив потепление в погоде, решила заглянуть в библиотеку.

– Она идет в правильном направлении, гляди! – и ангел указал на худощавого парня, стоявшего недалеко от девушки.

Парень завороженно смотрел на радугу и не замечал никого вокруг себя.

– Купи, ты подобрал очень романтичный момент. – обратилась к ангелу подруга.

– Что еще делать, когда на мне куча малышей, которые ждут своих родителей? – золотистые брови умилительного малыша сошлись домиком. Хотя что-то в облике Купи все же говорило о том, что он намного старше видимого возраста. Возможно, его выдавал чрезвычайно умный взгляд.

– Ну, давай посмотрим, как зарождается любовь. – и девушка стала вглядываться вниз, стараясь получше разглядеть потенциальную парочку.

Купидон натянул тетиву и выстрелил в парня. В полете стрела обернулась голубем, который словно вылетел из-под радужного моста. Парень мечтательно улыбнулся, увидев кружащуюся в небе птицу. Немного полетав, голубь попытался сесть на плечо уже проходившей мимо девушке. Та, резко очнувшись от своих мыслей и испугавшись неожиданно налетевшей птицы, вскрикнула. Учебники по анатомии и испещренные мелким почерком конспекты, выскользнули из ее рук и, прошуршав страницами, упали на землю, выставив на всеобщее обозрение рисунки различных органов человеческого тела.

– Вы не сильно испугались? – подбежал парень, тут же забыв про улетевшую куда-то птицу.

– Сильно. – досадливо буркнула девушка, протирая испачканные влажной землей листы. Бросив быстрый взгляд на парня, она заправила за ухо выбившийся локон.

– Какие тяжелые! Я помогу вам их донести.

Ангелочек хлопал в ладоши и звонко смеялся. Затем он вдруг умно сморщил лобик и серьезным тоном, но картавым лепетом произнес:

– Вот и встретились потенциальные родители!

– А ты уверен, что не ошибся на этот раз? – серьезно спросила его подруга.

– Санни, ты обижаешь меня. Ну когда я ошибался? – Амур нахмурил брови.

– В приютах немало детей и их там с каждым годом все больше. – продолжала она, не обращая внимания на недовольный вид своего собеседника.

– Ты же знаешь, что это не я… – у Купи задрожали губки и затрясся подбородок.

– Ну же, малыш, извини. – умилилась Санни. – Все же, не хотелось бы, чтобы с детьми такое происходило.

– Вечно он все портит… А люди слушают его. А меня? Меня они почему-то иногда даже услышать не хотят! – Купидон захныкал и притопнул ножкой, отчего облака под его пяткой разлетелись в стороны маленькими ватными комочками. – Не пойму, ну почему они так слушают его?!

– Ничего, Купи, я знаю, что мы обязательно победим. Они все поймут. – Санни погладила ангела по кудрявой голове.

Но Купи уже не слышал ее, он разглядывал очередную парочку. Возможно, теперь он подыскивал будущих родителей для Закира или Маи, или одного из миллиардов еще не родившихся детей, сейчас сладко спящих на пушистых облаках, обласканные теплом светила.

В назначенном месте собрались уже почти все ангелы. Их широкие крылья переливались блеском, словно покрытые тысячами крошечных росинок. Если ясным днем внимательно посмотреть на небо, возможно, получится отличить среди облаков роскошные крылья своего ангела. Они были совершенно разными, но каждый ангел был по-своему прекрасен. В обликах парней и девушек они слетелись в одной точке неба. Но, все же было у них всех кое-что общее: их глаза излучали доброту и любовь, как светят теплые лучи солнца на рассвете.

Последней на зов Саида прилетела ангел – девушка с белой, почти прозрачной кожей и черными, как ночь, волосами. На голове прикрепленное к волосам хрустальными блестками сверкало изящное украшение из тоненькой цепи. Витай оно в воздухе над ее головой, могло бы стать подобием нимба. Ангел села на большое облако, которое сразу же приняло форму широкого мягкого кресла. Не зря смотрящим на облака людям кажется, что те напоминают своими формами различные предметы, животных, замки, растения и многое из того, что может вообразить изощренный человеческий разум. Разглядывая облака, можно увидеть все, что угодно. Это связано с необыкновенным их свойством: облака имеют привычку принимать формы вещей, которые отражают мысли и настроения. Так, каждая душа в одном и том же облаке может увидеть что-то свое, также как и каждый человек, глядя в одно и то же зеркало, что и другие люди, в первую очередь видит свое собственное отражение.

Ангелы приблизились к девушке, восседавшей на облачном троне. Величественным взором она окинула место, над которым проводилось их собрание, и посмотрела на окруживших ее собратьев.

– Приветствую Вас! – произнесла она, распрямляя невесомые складки своего кипельно белого одеяния. – Сегодня мы собрались, чтобы в очередной раз распределить судьбы на следующий период. Вы знаете, что работа вам предстоит сложная, впрочем, как и всегда.

Камилла (так звали председательствующую на необычном совете девушку) слегка улыбнулась, вставшему рядом с ней Купи.

– Люди нуждаются в нас, и наша миссия быть рядом с ними. Некогда именно мы обучали их готовить пищу, находить среди даров природы полезные злаки и взращивать их, приучаться к знаниям, пользоваться благами морей и земли, познавать звезды и многое другое, дабы улучшить их существование. Мы всегда служили посредниками между землей и небом. В нынешние времена озаренным определенным этапом так называемого прогресса людям больше не кажутся необычайными многие наши способности, так как у них имеется уже достаточно большое количество навыков. Теперь они еще сильнее подвергают сомнению различные чудеса, лишь по причине того, что считают себя способными их объяснить.

На ликах многих ангелов появилась понимающая улыбка. Камилла посмотрела восхищенным взглядом вниз, на землю.

– Чудеса являются таковыми не потому, что они необъяснимы, а просто потому, что они чудесны. Все на этой планете подчиняется своим законам, и чудеса происходят, конечно, определенным логичным образом. Но разве это как-то порочит их суть? Разве радуга теряет свой великий смысл от того, что является игрой света? Напротив, именно в этом и заключается ее суть. Разве душа, перестанет быть душой, если ее взвесят? Люди не понимают, что своими малочисленными открытиями, они не опровергают, а вновь и вновь подтверждают грандиозную задумку Вселенной. – лицо Камиллы сохраняло самое серьезное выражение. – Тем не менее, нам стало намного легче находиться среди людей, достаточно образованных, чтобы принять как должное наши обширные знания. Но от этого миссия небесных посланников не становится более простой, ведь современный мир стал полниться еще большим количеством разнообразных искусов. От этих-то искусов, высасывающих из человека энергию и жизнь, часто и приходится оберегать людей, подталкивать их сделать правильный выбор, спасти от многих неприятностей и предупредить о многом их растерявшиеся души. Итак, сегодня мы решим, кому какая миссия достанется.

Справа от Камиллы из ниоткуда появился, светящийся золотыми лучами, широкий сверток. Когда он раскрылся в воздухе сам по себе, то оказался довольно длинным.

– Первая судьба – необычайный пример. Предназначение ее – образом жизни и силой воли обучать людей, демонстрировать непоколебимую силу духа. – по мере того как ангел читала, свиток сворачивался сверху и раскрывался внизу, проходя перед глазами девушки ровно в том месте, где сразу же писались следующие указания. – Кинг, это твоя миссия.

Темнокожий ангел с кудрявой шевелюрой поднял улыбающийся взгляд на девушку, большие губы его изогнулись в широкой улыбке и обнажили ровные кристально белые зубы. Кинг излучал положительную энергию и крепкую силу.

Купи огляделся вокруг и выстрелил далеко на юг.

– Там твои родители. Должен предупредить… – Амур замялся.

– У нас нет времени ждать, пока ты решишься что-то сказать. – поторопила его Камилла.

– Ты родишься инвалидом. – наконец произнес Купи, но поднять взгляд на высокого стройного ангела он все же не смог.

Кинг, обожавший свой облик, с возмущением посмотрел на Камиллу:

– Я, конечно, не против. Но к чему это? – спросил он, не забыв при этом развести руки в стороны, чтобы все могли в полной красе разглядеть его гибкую мускулистую фигуру.

Камилла лишь приподняла одну бровь:

– Кажется, ты не понял задания. Это – указала она на его торс – и есть твоя цель. Бог в помощь!

Ангел невозмутимо повернулась к свитку.

– Следующая судьба – певица. Предназначение – голосом и песнями призывать к добру и дарить его. Санни – эта судьба твоя.

Купи выстрелил на восток и деловито прокомментировал:

– Тебя будут звать Сан, ты будешь красивой японкой.

Санни была довольна, а потому, не задав уточняющих вопросов, молча отступила в сторону, дав возможность приблизиться к Камилле тем, кто еще не получил своего задания.

– Рафаэль? – Камилла высматривала кого-то.

– Да. – из толпы выделился черноволосый ангел с задорным взглядом.

– У тебя ничего нового. – улыбнулась ему девушка.

– Я так и знал. Хотя иногда думаю, что мог бы и соригинальничать, напустить шуму. – товарищи оценили его шутку и засмеялись.

– На этот раз у тебя будут для этого все условия. – все с той же улыбкой отвечала Камилла.

– Ты тоже прослышала про их прелестную горгону?

– Конечно. Через пару десятков лет она обнимет всю Землю.

– О чем это ты? – спросил рядом стоящий ангел.

– О брат мой, ты отстал от прогресса. – фыркнул Рафаэль.

– Ну так поведай, чего я еще не знаю?

– Как же тебе объяснить, древний ты мой? Вот как ты мне сообщишь о чем-то, если я от тебя далеко, или как ты передашь мне, предположим, красоту сегодняшнего вечера, если меня нет рядом, и я не могу ее увидеть?

– Душа моя призовет тебя. Да ты и сам это почувствуешь. И красоту ты тоже сможешь ощутить. Ведь мы едины и связаны.

– Душа! Интернет, вот что для этого нужно! – нетерпеливо отвел глаза Рафаэль, вызвав среди ангелов еще больший всплеск веселья. – Знаешь, брат мой, этот «интернет» будет весьма опасной штуковиной, но, если воспользоваться им правильно, сослужит неплохую службу. Эх, разрекламирую себя!

– Только поменяй имя, я тебя прошу. – выдохнула Камилла и жестом дала понять, что собрание следует продолжить. Она выжидательно взглянула на Купидона.

– Они уже встретились. – стеснительно махнул рукой Амур, исподлобья глядя на Рафаэля.

– Михаил, – вновь перевела взгляд на толпу Камилла.

– Да? – выглянул ангел с огненно рыжими волосами.

– А вот ты, на этот раз имя можешь не менять. Дело будешь иметь со льдом, пламенный наш. – проговорила Камилла, оглядывая веснушчатое и милое лицо ангела, которое никак ни вязалось с его суровым и выносливым характером.

– Буду покорителем арктических глубин? – приготовился к очередным вызовам ангел.

– Нет, будешь человеком искусства. – задорно сморщила носик Камилла.

– Что? Я? – Михаил был ошарашен.

– Именно. – кивнула девушка, нетерпеливо взглянув на Купидона.

Тот достал из своего колчана стрелу подлинее, тщательно прищурился и выстрелил слишком далеко. Затем обернулся к своему семейству и оправдывая медлительнось, с легким вздохом разведя ладошки, доложил:

– Сибирь.

Распределение судеб длилось весь день. Один за другим ангелы получали все новые задания. Какие только миссии не ожидали их на этот раз, и каждый сам был удивлен их необычайности и тому, как много разных образов приходится принимать, чтобы вдохновить и направить людей на верный путь. Несмотря на то, что распределение судеб проходило далеко не в первый, и даже не в тысячный раз, каждая миссия была изменена и подстроена под временные рамки Земли, включая все новые особенности и задания.

Когда необычное собрание подходило к концу, на небе уже начали появляться звезды. Еще не родившиеся дети – подопечные Купи, спали на мягких облачках под колыбельную звезд. Каждый малыш был целым миром, а целый мир, под названием Земля, был маленьким младенцем, родившимся в сказочной ночи безграничной Вселенной. И это, еще очень молодое и неопытное, дитя Вселенной все еще нуждалось в том, чтобы ему помогали расти.

Миссии всех ангелов были распределены, и по заведенному обычаю последним остался только ангел-трубач. До сих пор он молча наблюдал за распределением судеб, втайне надеясь, что ему снова достанется нелегкая, но славная миссия, где он вновь сможет применить всю свою энергию. Внешним спокойствием и внутренней страстью, он чем-то походил на Камиллу, но от этого им было сложнее общаться, они нередко сталкивались сильными характерами, потому и помалкивали в присутствии друг друга.

– Последняя судьба на новый период – исцелять уходом. Предназначение – бросать девушек, после установления близкой душевной связи, заставляя их таким образом стать сильнее и умнее. Достается тебе, Саид.

Камилла посмотрела на ангела, находившегося неподалеку от нее. Черты его лица были настолько завораживающими, что собратьям казалось, в лике его они видят всю его душу. Но помимо красоты это лицо отражало также и его силу и решительность. Прямой нос и удлиненный подбородок были достаточно острыми чертами, в сравнении с выразительными миндалевидными глазами ангела. Роба Саида, перекошенная на правое плечо, полностью скрывала его фигуру, обнажая лишь маленький участок вокруг шеи.

– Знаю, Камилла. – сухо произнес этот голубоглазый юноша и умиротворенное, покорное выражение его лица изменилось. В глазах вспыхнуло разочарование, отчего они показались темнее. – Это роль негодяя.

Услышав такой комментарий, ангелы, встрепенувшись, сурово посмотрели на Саида.

– Роль справедливости. – спокойно ответила Камилла.

– Просто поразительно… После всего, что было… – продолжал Саид, не слушая ее слов.

– Гордишься?

– Причем тут это? Я ведь могу большее.

– Мы все можем большее. Но таково решение. Обо всех подробностях твоего нынешнего задания тебе сообщат примерно через восемнадцать лет от твоего рождения. До тех пор ты будешь помогать своим товарищам во всем, что им понадобится.

Саид не проронил больше ни слова. Камилла же объявила о том, что собрание завершилось. Свиток, витавший рядом с ней, ухнул в никуда, словно и не было его вовсе. Получив очередные задания, каждый ангел стал отлетать к своей сверкающей звезде. Ангелы летели, а впереди виднелся только свет; по краям же мелькала Вселенная в черном тоннеле небесного пути.

Тем временем в городе Баку на берегу Каспийского моря, над которым проводилось небесное собрание, один за другим стали загораться костры, словно отражая звездное небо. Здесь отмечали самый древний праздник – начало астрологического Нового года, день весеннего равноденствия, когда происходит природно-циклическое обновление Земли.

– С праздником Новруз! – прокричал совсем юный паренек глуховатому сутулому старику, проходившему мимо, опираясь на свою толстую клюку.

– И тебя, Исмаил! – растянул рот в доброй беззубой улыбке старик, глядя как парень подкидывает все новые прутья в костер. – На нашей улице самый высокий! Погляжу на вас, когда будете через него прыгать.

Молодежь, окружавшая костер, раздвинулась, и несколько парней перенесли длинную скамейку поближе к костру, чтобы старожилы могли на ней расположиться, а заодно и погреть прозябшие в вечернюю погоду кости.

– Еще как перепрыгнем! Как кузнечики! – ответил один из них и, ребята засмеялись.

– Раньше мы по семь таких костров разжигали. Ух, и высокие же были! А теперь вы через один семь раз прыгаете.

– Неужто выше, чем наши были ваши костры? – игриво спросил Исмаил.

– Да что там ваш напротив наших костров! Наши костры на всю деревню видно было. Выше любого дома были! – и старик поднял бороду к небесам, будто чертил ею в воздухе былой костер.

– Ну, так это не удивительно. – вступился еще один парень. – Дома-то тогда были далеко не пятиэтажками.

Парни снова весело засмеялись. Разбежавшись на достаточное расстояние, первым прыгнул Исмаил.

– Молодец! – похвалил старик. – Куда это ты? Прыгать нужно лишь с одной стороны.

Исмаил послушно вернулся на прежнее место и вновь перепрыгнул через высоченный костер. Рядом со стариком расположились еще несколько его седовласых товарищей, и каждый давал наставления веселящейся молодежи.

– Говори: «Пусть все беды и болезни горят в этом огне!» – прокричала старушка в цветастом платке.

Вокруг нее стояли девушки, наблюдая за тем, как ловко парни преодолевают высоту. Они ждали своей очереди, которая должна была подойти как раз тогда, когда костер станет достаточно низким. А старушка все повторяла:

– Очищайтесь, ребятишки, чтоб в следующий год обновленными войти. Девочки мои, может, песню споете?

Девушки не упустили возможности показать свои тоненькие голоса и завели веселую песню про четыре стихии. Каждой стихии посвящался один вторник в месяце перед основным праздником.

Отметив праздник во дворах, жители города разошлись по домам, чтобы продолжить вечер застольем. В одном из домов молодая жена готовила печеное к столу. Она не успела выйти во двор к праздничному костру, не смогла поучаствовать в народных гаданиях. Хотя гаданиями интересовались больше незамужние девушки. Это же был первый праздник, который она отмечала в качестве жены, и ей хотелось поразить супруга своими кулинарными способностями. Правда, ничего необычного она готовить не собиралась, достаточно было самой справиться с тремя основными печеными, которые в эти дни украшали каждый без исключения стол в стране. А это было задачей не из легких, так как замысловатые рецепты занимали у хозяек весь день. Обливаясь потом на душной узенькой кухне, она вынула из духовой печи подрумянившуюся выпечку, слоеное печеное «пахлава». Нарезано оно было на части образующие форму ромба, в серединку каждого женщина посадила орех. Это печеное символизировало своими четырьмя гранями все те же четыре элемента, без которых жизнь на Земле невозможна, а орех был символом человека, как центральный элемент. Быстро отложив готовую выпечку на деревянную доску, женщина взялась за второй, таких же размеров противень, на котором лежали круглые булочки. В это время в квартире зазвонил телефон. Быстро закинув противень в духовку, женщина ответила на звонок.

– Сара, привет. Что делаешь? – раздался звонкий голос на другом конце провода.

– Только что гогалы положила в духовку. – утирая пот со лба, ответила женщина.

– Ох уж эта слойка, я весь день с ней провозилась!

– Ты уже все приготовила? – удивилась Сара.

На тумбочке, покрытой маленькой цветастой скатертью, где стоял телефонный аппарат, также находился графин с водой и он оказался сейчас как нельзя кстати. Придерживая трубку плечом, женщина налила себе полный стакан воды и осушила его жадными глотками, пока подруга рассказывала, как она умудрилась успеть все так быстро.

– Мой, наверное, до сих пор у вас. Не закармливай его, пожалуйста, я хочу, чтобы он оценил все, что я наготовлю.

– Э-э, вообще-то они не уславливались встретиться сегодня… насколько я знаю. – на том конце провода ощущалось замешательство.

– Может твой муж не сказал тебе, и они встретились где-нибудь в чаевне?

– Мой муж дома и с утра никуда не выходил. – в голосе из трубки слышались довольные нотки превосходства.

– Ясно. – протянула женщина, хотя на самом деле ей ничего не было ясно.

В последнее время, муж все чаще стал пропадать и каждый раз говорил, что встречается с другом. Шестым чувством Сара ощутила, что спрашивать о том, встречались ли их мужья хоть раз на этой неделе у подруги не стоит.

– Не расстраивайся, детка, возможно, он просто решил прикупить тебе подарок. – подлила масла в огонь близкая знакомая. Она не понаслышке знала, что муж Сары никогда не дарил ей подарков.

– Угу. – неопределенно отозвалась женщина, наливая себе еще один стакан прохладной воды, чтоб протолкнуть вставший посреди горла комок рыданий. – Ты прости: мне надо бежать, а то гогал подгорит.

– Да-да, конечно. Целую.

Испив до последней капли и этот стакан, вся в думах Сара направилась в свою кухоньку, приоткрывая дверцу духовки якобы для того, чтобы проверить, не подгорела ли выпечка. На нее полыхнуло жаром, но Сара этого не ощутила. Затуманенными от слез глазами она так и не разобрала, насколько пропеклось ее творение, и отошла подальше от горячей печи. «Неужели всего через месяц после свадьбы я наскучила ему?» спрашивала она себя.

На автомате она взялась за поваренную книгу, раскрытую на странице, куда была вклеена очень старая вырезка из газеты с рецептом гогала. Под подробным описанием значился раздел: «Еда со смыслом», где давалось пояснение истории возникновения рецепта. В ней говорилось: «Это слоеное печеное пришло к нам из далекого прошлого. Гогал является маленьким макетом солнечной системы. Солнце изображено в форме желтой смеси пряностей, помещенных в центр печеного. Вокруг желтой сердцевины посыпаны пряные зерна. Они символизируют планеты. И даже оси этих планет можно увидеть, ведь испеченое слоеное тесто, если оно правильно свернуто, раскрывается в нужной форме и закручивается от центра десятками тончайших колечек». Сара не глядя перевернула эту страницу. Она хотела найти рецепт еще одного блюда, но, усердно полистав страницы, решительно захлопнула книгу. Она направилась в спальню и раскрыла косметичку. «Я покажу ему, что я не могу наскучить». Порывшись в скудной косметике, она дрожащими руками закрыла ее. «Сначала в душ».

Глава 2

Пробивной поток воздуха едва не разорвал легкие. Казалось, их до глубины пронзило острым клинком. Яркий свет просочился в глазное яблоко сквозь туманную пелену, раздражая глаза, взывая к ответной реакции, врываясь в сознание. Приглушенные, как за плотной водной пеленой, голоса гулко стучали в перепонки.

Вдох.

Звонкий крик ребенка прокатился по всей палате. Самое сложное осталось позади. Боль начала постепенно отступать. И вот уже укутанного в пеленки его отдали матери. Вновь ощутив ее сердцебиение, он начал мерно дышать.

– Гляди-ка, у него глаза голубые! Редкость для наших детей. – медсестра мягкой марлей вытирала лоб Сары. – В мужа? Ты-то сама кареглазка.

– Нет. У моего отца были голубые глаза.

Сара поправляла пеленки, кончиками пальцев едва касаясь нежнейшей, как лепестки роз, кожи лица младенца.

– Вот муж-то обрадуется наследнику! Да еще такому красавцу! – улыбнулась, высветив пару золотых зубов женщина, предвкушая, как расщедрится папаша, услышав новость о рождении сына.

– Наверное. – уклончиво ответила Сара, рассматривая ребенка, который сразу же завладел всем ее вниманием.

– Ну ладно, отдыхай.

Медсестра поспешно вышла из палаты, собрав оставшиеся у койки медицинские инструменты. Дверь захлопнулась, и мать с ребенком осталась одна.

– Добро пожаловать, Саид. – мягкая улыбка озарила лицо Сары. Сердце ее вот уже несколько месяцев призывало наречь сына этим именем. Оно даже слышалось ей во сне. – Так вот ты какой красивый, мой малыш!

1985 год

В пригороде Киото семилетняя девочка с завораживающими голубыми глазами гуляла по весенним улицам. В Киото цветение сакуры приходится на конец марта, потому улицы были усыпаны цветками вишневых деревьев. Она прошла мимо пруда с разноцветными рыбками и направилась по тропинке между аккуратных маленьких домов с изящными двориками. Девочка громко напевала замысловатую мелодию. В таких деревнях было не принято даже говорить на повышенных тонах, не то, чтобы напевать никому не известные песни, но голос ее был так сладок и чист, что старые и молодые жители поселка высыпали на улицу. Песня, вылетающая из уст ребенка, манила и завораживала каждого, кто ее слышал. Люди распахивали двери и окна домов, с улыбкой слушая звонкий голос худющей девочки, и сердца их открывались навтречу добру и прекрасному.

И вот уже попутные слушатели провожали взглядами целую ватагу детей, вприпрыжку идущую за юной певицей, подпевая надуманной песне. Девочка махала рукой, в которой держала цветущую ветку, пританцовывая под свою веселую мелодию, и ребятня вторила всем ее движениям.

Многие семьи уже устраивали ханами: располагались на пикники под вишневыми деревьями для того, чтобы любоваться цветками сакуры. Поэтому неожиданный напев девочки создал у всех праздничное настроение. В Японии вишневый цвет символизировал облака, благодаря тому, что множество цветов сакуры цветет разом. Дети, окружившие Сан, радовались также и тому, что цветение сакуры по обычаю предвещало начало учебного года.

– Вот увидишь, Ямада-сан, – сказал старый японец с длинной седой бородкой соседу, сидящему с ним рядом на каменных ступенях у пруда, – эта девочка еще прославится на весь мир, помяни мое слово.

Глуховатый сосед повернул к нему трясущуюся голову:

– Не слышу, что она там поет, но ребенок излучает свет.

1996 год

На улице гулял искристый мороз, но в квартирке, где жила семья пятилетней Джаннет было тепло. Малышка была счастлива, окруженная заботой родных и любящих людей. Уют, излучаемый домом, согревал ее, наполняя детское сердце радостными и сказочными ощущениями. Надев свои очки в роговой оправе, бабушка штопала ее пестрые шерстяные носочки.