Read the book: «Нонаме», page 9

– Нет. – Арчи все еще мечтал уйти от этого разговора, но ему было как-то неловко это сделать. Он, вроде бы, даже сделал шаг в сторону, показывая, что ему нет дела до подробностей, да и времени он тратить не хотел, но незнакомец не отступал от начатого.

– Прикинь чо! Я только нажал на одну вот эту кнопку, – он достал розовый телефончик с наклейкой вместо дисплея и показал на цифру 4. Арчи уже видел подобные товары в магазинах с игрушками для детей. Телефон был всего лишь макетом, предназначенным для детских утех, чтоб те могли почувствовать себя взрослыми, – и телефон зазвонил.

– Ну круто.

– Ага. Ваще крутизна! Я ответил на звонок. Мне предложили работу на много денег. Я не смог отказаться.

Игрушка вновь зазвонила в его руках, а потом поочередно воспроизвела аудиозаписи (похоже, тот нечаянно нажал на несколько кнопок одновременно): «Два. Восемь. Ха-ха. Слоник гудит, коровка мычит. Яблоко».

Арчи смиренно ждал, пока хромой ответит на столь важный в его жизни звонок и заключит еще один многомиллиардный контракт с каким-нибудь крупным бизнесменом, известным во всем мире. Но тот даже не удосужился посмотреть на розовый гаджет с прямоугольной наклейкой.

– Не ответишь на звонок?

– Подождут, – важно ответил незнакомец. – Реальные люди важнее. Деньги и связи не так ценятся.

– Золотые слова.

– Правильно, – довольно проворковал неизвестный и топнул ногой. Из-под подошвы вылетела искра. Арчи ее не заметил.

Возле них проехала развалюха, скрипящая старым металлом. Водитель несколько раз надавил на кнопку клаксона, оглушая редких пешеходов. Арчи думал послать его ко всем чертям, но, когда хромой поднял ладонь и произнес: «Здра-а-с-с-сь», – повторил движение и поздоровался с проезжающим.

– Кстати! – продолжил доставать Арчи незнакомец своими разговорами. – Ты говоришь о золотых словах, а мне только что предложили золотые горы. Но я тебе не расскажу о своем секрете успеха, извиняй. Бизнес есть бизнес. Ты, кстати, куда идешь?

Арчи перевалился с ноги на ногу, посмотрел по сторонам, чтобы ухватиться хоть за какую-нибудь ниточку, способную помочь ему увильнуть от ответа, но кроме бетонного ограждения с врезанной в него стеклянной дверью с одной стороны и белого двухэтажного дома с другой, ничего не увидел и сказал, что первое пришло в голову:

– В магазин.

– В этот? – Он указал пальцем на стеклянную дверь. – Что ты там забыл? Сходил бы лучше в тот, на другом конце улицы с парковкой возле. Там кондиционеры есть. Там и выбор больше и персонал лучше. Хорошо, что его там построили, так ведь?

– Угу, – только вырвалось из Арчи.

Он совершенно не понимал, что происходило, и хотел, чтобы незнакомец от него отвязался.

Узнал он Арчи или просто хотел пообщаться с первым встречным? Или он один из подчиненных, который должен был следить за ним и за его передвижениями, чтобы… для чего? Чтобы что? Какой в этом был толк? Кому от этого польза?

Пока они общались (точнее это было не общение, а монолог незнакомца, в который Арчи изредка вставлял по слову), проехал белый автобус с надписью на боку «ОКРАИНА», а из двери в бетонном заборе вышла девушка в ярко-зеленых джинсах и сначала пошла в их сторону, потом резко развернулась и поторопилась в противоположную. Та самая девушка, которую Арчи видел с малолетками у гаражей, когда они с Алексом поднимались на Кольцевую по дороге, усыпанной камнями. Арчи успел разглядеть ее круглое личико, как у одной его знакомой Рейчел, с которой он как-то переспал по пьяни. С ней же потом переспал и Ник, за что Крис прозвал его подражателем. Нику не нравилось, когда его так называли и бесился, а Крис с Арчи смеялись над ним и подстебывали.

Со спины девушка больше походила на Дженис – первую любовь Арчи, с которой он познакомился на вечеринке своих друзей. Тогда еще какой-то дурак заехал на мотоцикле в уличный бассейн и обрызгал всех отдыхающих, правда, никого это не огорчило, а только рассмешило, и все продолжили вилять бедрами в такт танцевальной музыке.

Арчи посетила гениальная идея – позвать уходящую девушку в ярко-зеленых джинсах, чтобы отвязаться от балабола с веревкой вместо языка. Но как? Рейчел? Дженис? Эй ты? Такие позывы могли только вызвать еще больше подозрений к нему, поэтому он не осмелился открыть рот.

Незнакомец осмотрел его с ног до головы, причмокнул губами, сунул указательный палец себе за щеку и резко вынул, издавая звук, с которым из бутылки шампанского вылетает пробка.

– Вот это крошка! – Незнакомец чуть не подавился слюной. – А орешек… так бы и уткнулся в него лицом! Не то, что у моей Маруськи – катер с якорем вместо лица. Но я все равно ее люблю. Даже татуировку набил для нее.

Балабол наклонился, закатал штанину над причудливым ботинком коричнево-красного цвета, покрытого трещинами и потертостями – это были старые кожаные коньки, в которых его предки катались по обледеневшей реке. Лезвия на коньках были удалены. Арчи понял, отчего незнакомец так смешно шагал и цокал по асфальту, будто лошадь в подковах. Незнакомец задрал штанину до колена и представил обозрению корявую надпись на икроножной мышце «пацылуй меня в зат».

– Я ее сегодня утром набил. Чего не сделаешь ради любимой женщины? Она точно обрадуется, когда увидит.

– Наверняка! – Арчи едва сдержал смех.

– То-то же! Она теперь не только моя жена, но и мать. Ушла, наверное, кормить дочурку.

– Думаю, она попалась мне навстречу, – предположил Арчи, вспоминая тетку с коляской и куклой внутри. – Уверен, вы подходите друг другу! Вы счастливая пара!

– Ясен пень! – просиял незнакомец и пожал Арчи руку. – Рад был повидаться. Удачи.

– И я. Счастливо, – на всякий случай ответил Арчи и помахал незнакомцу рукой.

Цоканье участилось – незнакомец побежал в ту сторону, куда ушла его женушка. Бег его, и вправду, напоминал лошадиный аллюр, но четко рассмотреть это представление не представлялось возможным, поскольку странный балабол скоропостижно скрылся из виду во дворе ближайшего дома.

«Что ж, одной проблемой меньше», – порадовался Арчи и не сдержал-таки улыбки от этой супружеской пары. Они, действительно, были созданы друг для друга. Арчи только пожалел, что не застал их вместе, но кто знает, посчастливилось бы ему узнать такие подробности их личной жизни? Скорее всего, нет. Скорее всего, он бы прошел мимо счастливой парочки, не удостоив их взглядом.

Он еще немного посмотрел в сторону удаления незнакомца, плюнул и решил закончить начатое. Он подошел к стеклянной двери, не заметив, как улица опустела: ни людей, ни машин, ни животных не было видно и слышно. Все его внимание приковал к себе белый лист бумаги на стекле, прикрепленный прозрачным скотчем по четырем углам. Он завороженно подошел к нему в надежде прочитать что-то вроде «В связи с ремонтом помещения «К4В» огорожен забором для вашей безопасности», но так и не прочитал – отвлекся. Сквозь стеклянную дверь он разглядел несколько кассовых аппаратов, а за ними заваленные продуктами полки и стеллажи. Кроме мужчины за одной и женщины за другой кассой, в магазине больше не было ни души (по крайней мере, возле выхода).

Опьяненный мыслью, что он не ошибся в месте нахождения «К4В», Арчи дернул за полукруглую, блестящую ручку двери. Дверь подалась на него, в запорном механизме что-то щелкнуло, и она заклинилась. Арчи предпринял еще пару попыток ее открыть, и прекратил, побоявшись оторвать ручку. Над правым верхним углом двери послышалось шипение из камеры видеонаблюдения со встроенной звуковой системой, и затем мужской голос:

– Отойдите от двери. Ступайте дальше.

– Я… только хотел купить еды… я не хотел… – растерялся Арчи и тоскливо посмотрел в объектив камеры, не понимая сути происходящего.

– Немедленно отпустите ручку и отойдите от двери, иначе охрана вам поможет.

Арчи поднял руки, словно на него направили пистолет, и отошел от прозрачной двери на метр. Он перевел взгляд с камеры видеонаблюдения на кассира за дверью, который вел с ним разговор, прижимая телефонную трубку с проводом к щеке. К кассиру присоединилась женщина с соседней кассы, вместе они принялись что-то обсуждать и размахивать руками. После женщина взяла у мужчины трубку, прислонила ее и уставилась на Арчи.

– Сожалеем, но таковы правила.

– Какие правила? Я ничего не нарушал.

– Пока нет и мы не позволим вам их нарушить, – более добродушным, чем у мужчины, голосом ответила женщина. – Внимательно ознакомьтесь с распоряжением на двери и не задавайте глупых вопросов.

На листе бумаги Арчи прочитал совсем не тот текст, который планировал прочитать о минимаркете «К4В». «С 5 августа 2020 года продуктовый магазин фабрики «Зеленые Технологии» прекращает обслуживание посторонних клиентов. Вход для ни также воспрещен. Ограничения не касаются сотрудников «ЗТ». Сотрудники городских служб имеют право на посещение по согласованию времени с сотрудниками магазина и по предварительной записи. Оплата товаров производится только наличными». Ниже стояла подпись директора «Зеленых Технологий» Малых А. М., закрепленная печатью, напоминающей созвездие из восьми звезд и пяти колец поверх и вокруг них.

– Извините, – произнес Арчи, когда осмыслил прочитанное. Отошел на пару шагов назад, пропадая с поля зрения камеры и кассиров, что так тщательно наблюдали за ним.

– Проваливай! – Добрый женский голос сменился грубым и противным мужским.

Арчи послушался приказу и заковылял дальше по улице. В какой-то момент он хотел поднять камень с обочины, вернуться с ним к стеклянной двери и кинуть его точно в бумажный прямоугольник с текстом, чтоб тот залетел в помещение магазинчика под переливающиеся звуки битого стекла и «охи-ахи» кассиров. Он даже наклонился за серым, пыльным снарядом размером с кулак, но камера видеонаблюдения и здравый смысл остановили его. Он только затянул шнурки потуже.

О чем только он думал, когда решил, что именно там увидит магазинчик «К4В» из Слобтауна, который даже не помнил, где именно находился? Но ведь он точно знал, что на том месте все-таки был магазин, хоть и другой. Вполне возможно, что его переименовали и построили вокруг бетонное ограждение. Вряд ли. «Что за странная надпись?»

Мимо с шумом прокатилась детвора на велосипедах, уже знакомая Арчи. Он засмотрелся на них, чтобы узнать, доела ли единственная велосипедистка в их компании свой кусок белого хлеба, но так ее и не увидел. Скорее всего, она осталась дома, когда заносила пакет с продовольствием, а может, расшибла черепную коробку, когда по невнимательности въехала в глубокую канаву и улетела в кювет на груду строительного мусора.

Арчи представил эту картину: бедная девочка с окровавленной головой, открытыми пустыми глазами, а вокруг нее толпятся прохожие с телефонами и снимают ее изуродованное тело, проткнутое арматурой через живот, с открытым переломом ноги, и ни один из них не думает вызвать скорую.

А ведь в Слобурге действительно такое могло случиться. Кому какое дело до других, когда на кону хорошее вознаграждение за качественное видео с умирающей девочкой? Такое в Слобурге уже случалось и не один раз. Последний произошел зимой.

Школьный автобус, наотказ забитый учениками младших и средних классов, мчался на полной скорости по обледенелой дороге, соединяющей окраину с центром. Среди парней постарше случилась потасовка, водитель отвлекся и не справился с оправлением. Автобус завилял по дороге и врезался в сугроб на обочине. Тогда, к счастью, обошлось без жертв, но проезжавшие в тот день водители все же выходили из своих автомобилей с едва отогревшимися окнами не для помощи, а забавы ради. Такое зрелище они пропустить никак не могли.

Водитель автобуса в черном пиджаке орал в разбитое боковое окно, зажатый искореженным металлом и рулевым колесом с порезами на лице, а дети в зимних куртках с разбитыми носами и ссадинами смотрели по сторонам и ждали хоть какой-то помощи. В конце концов один из учащихся сумел выдавить окно, служащее запасным выходом, и высвободил остальных. Зрители разъехались кто куда, а скорая подъехала только из-за поста в соцсетях о случившемся, который увидел диспетчер смены.

Если бы Арчи знал эту историю, то наверняка бы попрощался с маленькой велосипедисткой. А так он только думал и все больше верил, что она попала в беду и нуждалась в помощи равнодушных зевак с холодными сердцами, заполнивших окраину Слобурга вдоль и поперек и убивающих своей апатией красоту ее территорий, разрастаясь, как плесень на загнившем персике.

Девочка как будто прочитала его мысли и издалека, пока он еще не дошел до конца забора и не свернул на тропинку, уходящую по диагонали за следующий дом, зазвенела звоночком на руле велосипеда и ускорилась, объезжая змейкой все ямы на дороге, словно привлекая на себя внимание. Словно она неслась так быстро только для того, чтобы именно Арчи успел заметить ее и престал за нее беспокоиться. И переживания тотчас покинули его при виде милой велосипедистки, и, когда она поравнялась с ним, он подмигнул ей и улыбнулся. Девочка без эмоций посмотрела на него и въехала колесом в глубокую ямку. Она высоко подпрыгнула на сиденьи и чуть не перелетела через руль, затем интенсивнее закрутила педали и удалилась, свернув на перекрестке.

Когда Арчи проводил ее взглядом, тоже свернул, но не на перекрестке, а на тропинку между забором и углом дома, проходящей под фонарным столбом «Л»-образной формы и огибающей его одновременно. Люди, которые ходили той тропой, несомненно, делились на два лагеря: в первом считали эту конструкцию вратами ада и замыслом дьявола и обходили ее стороной, во втором были адекватные. Арчи относился к первому и тоже не стал проходить через треугольные ворота. Ему снова показалось, что он уже ходил по этой тропинке, и наверняка знал, что по ней можно срезать через дворы домов на Кольцевой и выйти к проезжей части. Он поспорил сам с собой, что как только выйдет к дороге, перед ним окажется автобусная остановка или что-то вроде того, может, вход в подземку. Спорил он на отказ от алкоголя на один месяц и от фастфуда на два.

На заднем дворе дома стояли миниатюрные футбольные ворота с драной сеткой и спущенным футбольным мячом в углу, на перекладине висели, по всей видимости, стиранные белые простыни и сохли под жарким утренним солнцем. В тени деревянных сараев, возле наваленных рядом куч дров отец с сыном ковырялись в бензопиле и пытались завести ее. Они поочередно дергали за пусковой тросик, двигатель начинал тарахтеть и тут же глох. Из единственного открытого окна дома громко звучала ритмичная музыка, похожая на диско 70-х и в то же время на танцевальные ритмы современных треков. Арчи не мог разобрать слов композиции, но иногда слышал запыхавшиеся подпевания дрыгающегося в окне силуэта. «Уно! Уно!» – то и дело выкрикивал женский голосок, да так часто, что Арчи заела эта композиция. Он подошел ближе к дому, чтобы хорошенько расслышать ее, но мужик с пилой заорал как не в себе и смутил его.

– Выключи это дерьмо, малолетняя шлюха! Ни хрена же не слышно!

Музыка не прекратилась, а вот громкость поубавилась.

– А мне нравится, – сообщил сынишка отцу и дернул пусковой тросик.

– Ты про какофонию или про Танюху? Если про эту шалаву, то попроси у нее фотографию ее бритой киски и подрочи перед сном. А если…

Мальчишка весь покраснел и так сильно дернул трос, что ни слов отца, ни мелодичных звуков из окна не стало слышно. Отец прописал ему подзатыльник, наорал на него за то, что тот чуть не оторвал трос, и выхватил пилу из его рук. Сынишка обиделся и сел на бревно, понаблюдал за отцом и убежал домой, громко хлопнув деревянной дверью подъезда.

Перед собой, как раз за канализационным люком без крышки, который огибала дворовая тропинка, через густой ряд кустов Арчи заметил что-то синее, пробивающееся сквозь листву. Он ускорил шаг к интригующей синеве, по пути заглянул в колодец, но, кроме черной пустоты, ничего не увидел и подумал, не прячется ли там какое-нибудь окраинское чудище, и не провалился ли туда какой-нибудь ребенок. Вполне возможно.

Тропинка углубилась в листву, где ветки со всех сторон стремились угодить Арчи в глаза, а едкий запах фекалий и мочи одурманивал голову. На одной пересохшей ветке была насажена использованная женская прокладка с коричневым засохшим пятном, как поджаренный над костром маршмеллоу на палочке во время пикника. Арчи посчитал, что и эти кусты в скором времени по праву могли бы называться Кричащими, если еще не имели официального названия.

Справа что-то треснуло и зашевелилось – кошка пробиралась через заросли в поисках добычи.

Рой мух, что облюбовали разодранную тушку угодившего в эти дебри голубя, встревоженно летел к Арчи, постепенно оглушая его со всех сторон жужжанием. В растерянности он стал отмахиваться от них и кружиться в узком пространстве. Он случайно ударил по ветке и чуть не проколол себе руку. Его повело вбок. Когда он наступил на неизвестный мягкий бугорок, сумел сохранить равновесие. Вонь стала невыносимой. Арчи задержал дыхание, а мухи оживились и стали садиться ему на лицо, залезая в ноздри, уши и глаза. Откуда они взялись? Они устроили засаду именно для него, или он был единственным, кто там проходил? Тогда откуда там появились продукты жизнедеятельности?

Широко шагая, Арчи поспешил сквозь кусты, стараясь больше никуда не наступать и ни за что не зацепляться. Через несколько секунд он выбрался из зарослей к дороге и яркому солнцу. Мухи предпочли остаться в тени и больше не досаждали ему.

Он обтер об придорожную траву вонючее месиво с подошв, вытер футболкой пот с лица и наклонился, упершись руками в колени, перевести дух.

– Yeah boy! – порадовался Арчи, когда увидел синее строение справа от себя – автобусную остановку со скамейками, доской объявлений и рекламными плакатами на стенах. Пассажиры укрывались в тени ее крыши. Рядом был установлен положенный дорожный знак. – Я знал.

– Откуда? – спросил он сам себя.

– Может, я был здесь совсем ребенком. Может, родители путешествовали со мной по России и не рассказывали мне об этом.

– Брехня!

Радужное настроение покинуло его, да и радоваться было нечему. Его терзали смутные сомнения по поводу просвещенности об этом городе, знаниях улочек и пешеходных маршрутов. Урчащий желудок напомнил о себе и требовал как можно скорее набить его хоть чем-нибудь. Арчи, правда, не мог думать о еде в той зловонии, но чувство голода имело преимущество над его волей. В вони, идущей из кустов, он уловил нечто прекрасное, похожее на запах жареного мяса, и слюни потекли из его рта. Он готов был вернуться и вцепиться зубами в тушку голубя на земле, которую облюбовали атакующие его мухи. Возможно, они накинулись на него с защитой за свой лакомый кусочек, которым не хотели с ним делиться.

Будто бы околдованный, он уже не только чувствовал аппетитный запах, но и видел огромный стол с кружевной скатертью и кулинарными изысками по всему периметру, которых никогда не видел и не знал названий. Ноги сами повели его обратно к кустам, как заблудившегося в пустыне странника, увидевшего затуманенными глазами мираж.

Кусты заманивали Арчи необычайной притягательностью, невидимой для всех, кроме него, а аромат, заполняющий дыхательные пути, окутывал и засасывал. Арчи шагнул, еще раз, и, извиваясь как змея сквозь паутину веток, вернулся к мертвому голубю, присел на корточки и сунул палец в кровавое желе внутренностей птицы, как в банку варенья. Палец с плотным, толстым слоем красной сладости приблизился к его рту, покапывая жижей на грязную траву. Несколько мух присели на его ладонь и, перебирая лапками, ухватились за часть своего имущества. Арчи выпрямил палец, открыл рот, чтобы утолить мольбы желудка, как вдруг одна муха села ему на зрачок и замельтешила по нему. Глаз заслезился, а Арчи заморгал. Здравомыслие и трезвость вернулись в его голову, и он осознал, что чуть не натворил. Рвота подошла к горлу, но из-за недостатка содержимого, желудок изверг только пару капель желчи, повисших на губах. Без угрызений совести он сорвал с сухой ветки-копья прокладку и стер излишки останков голубя с руки, оставляя разводы на коже. Зелеными листьями он избавился и от разводов, а для дезинфекции плюнул в ладони и растер слюну.

Когда он снова выбрался из кустов, люди на остановке уже заходили в только что прибывший автобус, поэтому не заметили Арчи. Только парень из заднего окна автобуса показал ему средний палец, когда двери закрылись, а автобус тронулся с места. В остальных случаях Арчи, как минимум, ответил бы тем же, но сейчас не мог позволить себе такой роскоши. Во-первых, он сам не желал видеть своей руки, побывавшей внутри птички, и боялся, что его снова вывернет наизнанку. Во-вторых, он все еще ясно помнил наставление Бумажного Макса.

Арчи проклинал Макса за то, что тот отпустил его одного. Понятно, что он уже не маленький мальчик, но он не был в курсе, что окраина беспощадна к заплутавшим туристам.

Он мог бы вернуться до дома Макса, это заняло бы у него не больше десяти минут. До хижины Олегсандра и Луны он добирался бы чуть дольше (около получаса), если случайно не сворачивать в ненужных направлениях. Но спортивный интерес заставлял его двигаться дальше и осматривать неизведанную, знакомую местность, изучать жизнь и поведение ее жителей. Кто знает, может, из этого мог сложиться сенсационный материал, способный продвинуть Арчи по карьерной лестнице? Он же Арчи Пинтен – восходящая звезда радиоэфиров, которую узнают по голосу, но не обращают внимания при встрече.

3

Кусты вдоль тротуара закончились и сменились парковкой с легковыми автомобилями на ней и бетонным забором – за. А уже за забором стояли полуразрушенные промышленные строения с разбитыми окнами и величественные трубы, выпускающие клубы серо-зеленого дыма, окутывающего вершину холма. Оттуда холм просматривался лучше всего, и было видно, что половина его склона была застроена зданиями и засыпана черными кучами, похожими на уголь.

После парковки находилась асфальтированная площадка со скульптурой в центре. Памятник из металла и древесины напоминал то ли человека, то ли пугало. Синяя двухсотлитровая бочка с жирными буквами «ЗТ» стояла на извивающихся корнях какого-то, по всей видимости, старинного дерева-великана, которое и трое мужчин не смогли бы обхватить за ствол. Вместо рук у пугала по обе стороны бочки алюминиевой липкой лентой были примотаны канаты с удерживающей их форму проволокой внутри. К одной канатной руке был прикреплен коробок спичек, а к другой – квадратный обрезок фанеры с вкрученным саморезом. Голову заменяла микроволновая печь с открытой дверцей, хлопающей о корпус от легкого дуновения ветра. Арчи не знал, задумано ли это автором скульптуру, или же запорный механизм попросту износился от посторонних рук любопытных зевак.

Позади статуи в бетонном заборе были встроены металлические ворота с решеткой и надписью над ними «Зеленые Технологии», возле которых располагалась небольшая проходная с главным входом для сотрудников. На здании проходной висела доска почета с фотографиями мужчин и женщин. Впрочем, женщин было гораздо меньше, чем мужчин.

Арчи прошел мимо произведения искусства с хлопающей дверцей, капающей на мозги. Ему хотелось прекратить этот стук, пронизывающийся через уши прямо в голову, но решил перетерпеть, решил не совать туда свои руки от греха подальше, да и пристальный взгляд только что севшей на микроволновку вороны напряг его. Он хотел знать, что производят в «ЗТ», и надеялся увидеть подробную информацию на клочках бумаги, прикрепленных к двери проходной. Подойдя ближе, Арчи увидел объявления о приеме на работу специалистом котельной, водителем погрузчика и менеджером по подбору персонала, а рядом – номер для связи и часы приема анкет с 11:00 до 18:00. Ниже были представлены основные требования для соискателей. Когда настенная литература была просканирована, Арчи удивился, что его все еще никто не прогнал прочь, как у дверей магазинчика «ЗТ».

На доске почета, среди многочисленных цветных фотографий сотрудников он нашел уже знакомые ему лица: охранника Семена Жогина, охранника Сергея Тихомирова и оператора дробилки Алексея Рыкова – всех этих лысых он встретил на парковке магазина, и тогда они выглядели моложе, чем на фотопортретах. Спецодежда и серьезные, трезвые физиономии прибавляли им с десяток лет, но их рожи все равно оставались глупыми.

Больше всего Арчи заинтересовала единственная среди всех черно-белая фотография пожилого мужчины, который был в то утро, когда он оказался на песчаном пляже, который помог ему перебраться на противоположный берег. Помимо отсутствия ярких красок, снимок выделяло, придавало особенности и странности отсутствие как имени, так и должности человека. Только приятное лицо старца с добрыми глазами и неотразимой, притягивающей к себе улыбкой, словно фото было сделано специально для Арчи, чтобы он еще сильнее забил свою голову очередной неразберихой.

На него снова нахлынули чувства отчаяния и грусти. Он скучал по родителям, по стряпне матери, с которой она всегда встречала своего сына. Больше всего Арчи нравился клюквенный пирог, посыпанный сахарной пудрой, и поповеры с ванильным пудингом, которыми он забивал живот до отказа. Ему не хватало отцовской поддержки и его зачастую несмешных, но порой поражающих своей остротой шуточек с щепоткой самоиронии. Недоставало Арчи и общения с Ником и Крисом во время очередной пирушки после работы в баре и обсуждения своих ублюдков-боссов и тупоголовых коллег.

Конечно, ему понравился как человек, собеседник и друг Олегсандр со своей жизнерадостной спутницей Луной. Ничего плохого Арчи не мог сказать и про Бумажного Макса, который точно так же, как и Алекс, без задних мыслей приютил его у себя и отнесся с пониманием к его проблеме. Но никто и ничто не могло заменить настоящих друзей, с которыми он дружил почти с пеленок и планировал дружить до смерти. Алекс и Макс отличные ребята, но им никогда не заменить Ника и Криса, если только Арчи сможет вернуться на родину. А если не сможет, что тогда? Тогда возможно все. Время меняет все.

Арчи развернулся, сдержал слезу, потянулся, устремив руки высоко к солнцу. В позвоночнике хрустнуло, и он пошел своей дорогой, надеясь, что интуиция и скрытые познания о Слобурге его не подведут.

На тротуаре у проезжей части он еще раз обернулся посмотреть на странный памятник «ЗТ» и на не менее странную доску почета с черно-белой фотографией и проверить, не наблюдает ли кто за ним. Никого не заметив, он со спокойной душой пошел дальше по Кольцевой, уходящей под уклон.

По обе стороны стояли маленькие частные домики, не похожих друг на друга. Какие-то были кирпичными, какие-то – деревянными. Цвет тоже был у всех разный, Арчи не сразу, но уловил закономерность окраса: была соблюдена последовательность цветов радуги, но только если идти сверху вниз, а не иначе.

Арчи так увлекся этими разнообразными, пестрыми домиками, что чуть не прошел узкий проезд между двумя на противоположной стороне улицы, ведущий к оранжевому зданию с большими, жирными красными буквами на стене: «БАНЯ». Все-таки интуиция и внутренний голос не подвели его.

Он посмотрел налево-направо, не увидел автомобилей, перебежал проезжую часть и по прямой направился к пункту назначения.

Справа послышался лай собаки, и через секунду на Арчи накинулась оскаленная овчарка, которая протиснулась в щель забора. Он пошатнулся и от неожиданности почти упал, готовый во всеоружии принять ожесточенные укусы. Псина прыгнула на него с открытой пастью, показывая ему свои острые зубы, которыми, вероятно, покусала не одного человека, и на короткое время зависла в воздухе, развернувшись к Арчи задними лапами. Было похоже, что невидимое силовое поле защищало его, когда он от беспомощности выставил перед собой руку, пытаясь оттолкнуть от себя пса. Арчи даже показалось, что его рука наделена магией, и он хотел повторить проделанное, но увидел цепь на ошейнике и все понял. Ему повезло, что прочности цепи хватило, а длины – нет, иначе укусов было бы не избежать. Почему хозяин псины до сих пор не заделал щель в своем заборе? Или хозяев не было, а пес питался чем придется: детьми и страхом взрослых?

Собака лаяла и дергалась на цепи пока не поняла, что обречена. Тогда она с поджатым хвостом прошмыгнула обратно в щель.

4

В здании бань были две двери. На первой была вывеска «ЕШЬ И ПЕЙ», на второй – «БАНЯ». Арчи зашел в первую.

Небольшое помещение с розовыми стенами по размерам чуть больше комнаты Бумажного Макса было похоже скорее на детскою спальню, нежели чем на бар и закусочную. Возле стены с длинным окном, из которого открывался вид на участок с теплицами и клумбами с цветами, стоял ряд из четырех квадратных пластиковых стола (такие зачастую устанавливали на улицах) с такими же стульями с раздвинутыми в стороны от тяжести посетителей заведения ножками. Между рядом столов и противоположной стеной, на которой висел единственный телевизор с включенным музыкальным каналом, тянулся узкий проход к барной стойке и кассе. За кассой стоял среднего роста мужчина в розовой рубашке с бейджем «Петя бармен». Кудрявые волосы извивались над его бровями, а татуировки украшали руки до кистей, выставляясь из-под розовых рукавов. На левой руке, как догадался Арчи, был изображен пейзаж окраины с возвышающимся над домами холмом, а на правой – портреты неизвестных ему людей.

За ближним к барной стойке столиком сидел, точнее лежал, уткнувшись носом в столешницу и окуная прядь длинных волос в тарелку с супом, мужчина и монотонно похрапывал под музыкальное сопровождение из динамиков телевизора.

– Вам чем-то помочь? – спросил бармен Петя, протирая сухим полотенцем длинный прозрачный стакан.

– Нет… – машинально ответил Арчи и почесал затылок, – да, я бы хотел позавтракать. Можно?

– Какие вопросы? Конечно можно! Нужно! – Петя поставил стакан к остальным. – Чего изволите?

– Может, вы что-нибудь предложите?

– Конечно! Присаживайтесь за свободный столик, официантка сейчас подойдет и расскажет вам наше меню. Вижу, вы у нас впервые. Как говорится, добро пожаловать!

– Спасибо за гостеприимство.

– Прошу меня извинить… – прошептал Петя, – не могли бы вы отнестись с пониманием к этому засоне? – Он указал на спящего в супе. – Он сын важного человека и наш постоянный клиент.

– Пускай спит на здоровье, он мне не мешает.

Арчи сел за соседний столик и уставился в телевизор, где показывали музыкальный клип, в котором симпатичная девушка и молодой парень с татуировкой на лице охали и ахали друг другу на палубе белой яхты посреди моря.

– Катя! Посетитель! – крикнул Петя в открытую дверь кухни рядом с барной стойкой, а потом улыбнулся, поднял плечи и развел руки, глядя Арчи в глаза. – Девушки, такие девушки.