Интермедии, пьесы, сценки. И в шутку, и всерьез

© Геннадий Мещеряков, 2016

ISBN 978-5-4483-0730-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Интермедии, пьесы, сценки

«Сатира без юмора, как Баба Яга

без ступы»

(Кузьмич)

На педсовете

Действие первое и последнее.

Кабинет директора школы. За столом учителя. У входа дремлет в кресле физрук. На красивой подставке – глобус. Его безразлично вращает географ. У окна на подоконнике решает несложный кроссворд математик. Постоянно поправляет прическу, любуясь своим отражением на ламинированном паркете, библиотекарь.

– Теперь разберем случившееся вчера, – говорит директор школы Баранов, – Лоботрясовы здесь. Потерпевшая здесь. Давай, Эльвира Георгиевна, начинай.

– Вчера родительница Лоботрясова содрала с меня парик. А за что? Сама такого сыночка воспитала. У него безудержная фантазия. Утром Лоботрясова увидела на теле сына синяки, даже у сердца. Спросила, где он так сильно ушибся. «Ребята в школе побили, – ответил тот. – Одни распяли меня за руки на стене, другие били ногами». Это что за садисты – бросилась мать в школу, вот и…

– За такое можно было не только парик сорвать, – заметил кто – то из мужчин.

– Да он эти синяки нанес тенью, чтобы в школу не ходить.

Конем заржал учитель физкультуры, захихикали, закрывая ладонями рты, женщины. Вспомнили, как Вовочке стало плохо после укола. У него закружилась голова. Медсестра спутником кружилась вокруг него. По дороге домой обернулась мать, а он в сугробе, потерял сознание. Как оказалось, притворялся Вовочка и все до тонкости рассчитал, подготавливая мать к своему обмороку.

Горячо рассказывали педагоги о других проделках пятиклассника.

– Хотите услышать, что он написал в сочинении о летних каникулах? – спросила русачка Венера Аликбабаева. Вот некоторые выдержки:

«Был я у бабы в Баклушах…

– Не рановато ли? – перебил худрук Говорливый. – Хотя, – развел он руками, – в 7 «б» кое – кто мамашей стал.

– Не перебивай: безнравственность в школе – другой вопрос, читаю дальше: … фамилии там у всех, как и у меня, Лоботрясовы. Ходил на речку Вихляйку с дедом Егором, рыбалили…»

– Что значит, рыбалили, Лоботрясов? Ели рыбу или ловили ее?

– Лавили, – ответил мальчик, делая ударение на первом слоге, как говорили все в Баклушах. – Сували морды в речку и лавили. Когда и удочкой. Потом морды поднимали, варили уху и ели.

– Грамотей: лавили! А дальше, что он пишет: «а вчерась мы с Витькой обожрались репы, обоих пучило. Три дня ничего не ели, только пили брагу, думали в баке квас. Дед отодрал нас ремнем, было прикольно. А в деревне пьют брагу все, даже фермер Овечкин, у которого две коровы и три бычка, с которыми мы бегали наперегонки. Потом бычки съели наши майки, и мы бегали без маек.

В домах воды нет. Баба сказала – водопровод сгнил. Все купаются в Вихляйке, а мужики даже не просыхают, больно много купаются…» Вот вам образец письма современного Недоросля: ни формы, ни содержания, ни мысли.

– А мне понравилось. Отразил полно жизнь деревни, – не согласился учитель труда Тунеядцев. – Я из соседней деревни Тунеядовки, знаю, что говорю.

– Вы еще не проинформированы, что сегодня произошло, – подчеркивая важность и значимость своего сообщения, заявила завуч Курощупова. – Наш Вовочка подложил под стул биолога Пестиковой петарду и взорвал ее на контрольной. Пестикова, скажу прямо, обмочилась от страха и могла уйти из жизни. До сих пор мычит, уставившись в потолок. Где он взял эту петарду? Кто помог установить ее так, чтобы она взорвалась от тепла биолога. Может быть наш химик?

– Я попрошу, – вскочил серебристый от реактивов и опытов химик Аргонов. – Пусть не гонит, сама пришла в школу в одной сорочке и кофте. Хорошо в учительской разделась, засмеяли бы.

– Мне седьмой десяток, забывчивость объяснима, а после проверки таких сочинений, как у Вовочки, и без сорочки можно прийти.

– Не дай Бог, если только в кабинет анатомии, – уколол под одобрительные взгляды мужчин химик.

– Хватит, мы далеко отошли от вопроса, – вступил в разговор Баранов. – Какое примем решение? Все мы знаем Вовочку. Он не дурак, наоборот. Просто пытливый. А в Баклуши, правильно, пусть не едет. Что там делать? Воды нет – одна брага. Да и бычки подрастут. Насчет биолога: по моим сведениям она уже в парикмахерской, делает завивку.

Двое в лодке

Действие первое

Парусная лодка. Волны бегут к далекому берегу. Одинокий пловец машет рукой, просит взять его на борт.

– Устал? – спрашивает загорелый яхтсмен лет тридцати. Белые волосы, синие глаза, он был определенно красив и располагал к себе.

– Участвовал в заплыве, не рассчитал и опаздываю на свидание. Подбросишь?

– У ветра надо спрашивать, я рулевой, – пошутил яхтсмен. Парень тоже понравился ему – веселоглазый, откровенный.

– Если опоздаю, получу от ворот – поворот: любит Машка, чтобы все перед ней плясали.

– Где работаешь?

– В институте социологических исследований, в службе охраны. Вообще я мастер спорта по плаванию на открытой воде. Вот тренируюсь. Давай знакомиться, зовут меня Костя, а тебя как?

– Григорий. Значит, Костя, на свидание спешишь, а радости в твоих словах не слышится.

– На свиданье? Скорее на случку. Себялюбивая Машка, но тянет к ней.

– В каком институте, говоришь, работаешь?

– Социологических исследований, на проспекте Строителей.

– Была у меня там знакомая Маша, рыженькая, с мальчишеской прической, немного картавит?

– Наоборот, моя жгучая брюнетка, с длинными волнистыми волосами. Темпераментная – жуть, словно хочет тебя проглотить губищами. У нее есть подруга, тоже без комплексов, хочешь, познакомлю?

– А если она замужем?

– Машка тоже замужем – меньше ответственности, если залетит, дальше пусть разбираются охламоны мужья.

– И давно ты с ней, со своей Машей без комплексов?

– Нет, недавно. До меня у нее был преподаватель то ли социологии, то ли логики, не знаю: я все свободное время в воде провожу.

– Да, Константин, все случайное закономерно, и сколько веревочке не виться, будет конец.

– Я, Гриша, проще живу, хорошо познал истину: не бывает двуугольников и спокойствие обретается только незнанием.

– Так ты философ, Костя. Сколько нам осталось плыть до берега?

– Еще далеко, километров пять.

– А на какие расстояния вы делаете заплывы?

– На восемь – десять километров.

– Значит, тебе пара пустяков добраться до берега?

– Одной левой догребу.

– Ну, что ж, давай, Костя, греби, да поторапливайся – опоздаешь на свидание, – столкнул он его с лодки в бегущую навстречу воду.

Действие второе

Комната. Огромное зеркало. Перед ним стоит жгучая брюнетка, крася помадой губы. Входит Константин.

– Как тщательно начистила перышки, Мария, хвостик распустила – павлин позавидует.

– Плохо смотришь, я всегда так хожу.

– А я черт знает, что подумал: не на свиданье ли собралась, вон, как оттопырилась.

– На семинар спешу.

– У вас семинар в офисе, серьезно? И на какую тему?

– Любовный треугольник и семья в современном обществе.

– А как ты думаешь, Мария, может быть любовный двуугольник – только муж и жена, супруги то есть?

– Двуугольников не бывает. Спокойствие в семье обретается только незнанием.

– Я, кажется, уже слышал такой постулат. Не спеши, семинар задержится, и часто такие деловые разговоры проходят в вашем офисе после рабочего дня и в выходные?

– Постоянно. Обсуждаем самые разные темы.

– И о неверности супругов?

– Разумеется. Ведь семинар посвящен году семьи. Учимся, как сохранить семью? Прежде всего, супруг должен обеспечить тайну своего увлечения.

– Ты хочешь сказать – измены, предательства?

– Не передергивай. Увлечение бывает, когда хочется развеять скуку, однообразие, немного взбрыкнуть.

– Эти твои умозаключения выужены из семинарских занятий, или это результат влияния коллеги по работе? Похожее я уже слышал сегодня, и так захотелось мне побывать на вашем семинаре.

– У нас внутренний семинар.

– Я уже понял, что не внешний. Собралась уже? Не спеши: пока все ваши углы соберутся, особенно третий угол: заплыв у него сегодня, на пять километров брассом. Предлагаю вам, антидева Мария, сменить тему семинарских занятий, сделать уклон на философию, и изучать ее принципы. Удивляет меня рвение и тщательность твоей подготовки к занятиям – можно подумать и на ягодицах румянец навела, а, Мария? Взбрыкнула что ль?

– Я действительно на семинар собралась. Могу и не пойти.

– Не поможет, дорогая. Не обеспечила ты тайну своего очередного увлечения. Еще раз подтвердила правдивость философского учения, что все случайное – закономерно и все тайное становится явным. Все Маша, с этой минуты ты в свободном полете. Образуйте на здоровье свои многоугольники с пловцами, доцентами. Буду создавать свой двуугольник. Многие могут посчитать меня наивным или даже сумасшедшим ретроградом, но это их право.