Read the book: «Аськины истории», page 5
Воскресное приключение
Утром в воскресенье в доме была страшная суета! Людмила Ивановна бегала по кухне, заворчивая какие-то пакетики, мама одевала Аську, которая успевала тут же снимать с себя то, что напяливала мама. Григорий Игнатьевич спрятался в кабинете, чтобы, как сказала бабушка “не путаться под ногами”, а папа вообще бегал по всей квартире, делал всем замечания и кричал, что это безобразие и что вечно они везде опаздывают! В общем, ничего особенного. Просто Аська с мамой, папой и их друзьями собирались кататься на речном трамвайчике.
Аська еще никогда не каталась на речном трамвайчике. На обычном каталась и терпеть его не могла. Какой-то вагон с рогами, где все трясется, звенит и тарахтит. Папа сказал, что через эти рога в трамвай поступает ток, навроде как в лампочку, который толкает колеса, и они едут по специальным дорожкам – рельсам. Пока ее одевали, Аська сидела на стуле и сосредоточенно размышляла над тем, как выглядит речной трамвайчик.
Когда они подходили к пристани – месту, где стоял трамвайчик, Аська увидела, что это никакой ни трамвай, а маленький двухэтажный домик с одним большим балконом. Аська удивилась как этот домик бегает по реке без проводов, за которые нужно цепляться рогами, без колес и без железных рельсов, и почему при этом не тонет.
Она хорошенько все разглядела, потому что уютненько сидела на руках у дяди Васи Куликова – самого наипервейшего папиного друга. Дядя Вася хоть и был не такой длинный как папа, зато на его груди могло запросто уместиться целых три Аськи и один Чарлик, и всем было бы распрекрасно удобно.
Дядя Вася и папа вместе были всегда. Мамы их выходили вместе замуж, родились Петя с Васей в одном роддоме, жили в одном дворе, ходили в одни ясельки, а потоом и в один детский сад, учились в одном классе и поступили в один институт. Оба они были хирургами и работали в одной больнице. Только папа резал животы, а дядя Вася какие-то другие места. В общем, все у них было одинаковое, только жены и детей у дяди Васи не было. Это Аське очень даже нравилось, потому что ей было и так хорошо.
Жить друг без друга Петр Аркадьевич и Василий Степанович не могли, но когда встречались, то сначала посидят тихо так, культурно разговаривают или что-нибудь вместе пишут, а потом начинают ругаться и спорить, кто кому что на работе неправильно отрезал. Аська не понимала чего они так кричат, если все уже давно отрезали, а больной давно дома сидит. Потом они звали бабушку, чтобы она их рассудила, и начинали кричать втроем. Потом дядя Вася хлопал дверью и уходил, а через час папа бежал за ним, приводил обратно и все повторялось сначала.
Когда сказали, что можно садиться на трамвайчик, мама с папой остались поджидать остальных друзей, а дядю Васю с Аськой отправили занимать места. Но тут началась такая толкучка, потому что все сразу бросились на трамвайчик, толкали друг друга и кричали. Аська боялась, что они вообще на пароход не попадут. Им пришлось постоять немного в толпе, потому что один толстый-претолстый дядя с огромным баяном никак не влезал в дверцы, ведущие на пароход. Он крутился туда сюда, пока кто-то не сказал, чтобы свой баян он положил на голову. Тут дядя Вася прижал Аську к себе и сразу стал как памятник Родина-мать, который Аська видела на картинках, сказал всем важно “граждане, пропустите с ребенком” и спокойненько себе пошел.
Разместились они на балкончике, сидят так себе тихо спокойно и едят свои любимые мороженые на палочке. Тут Аська увидела, что трамвайчик отвязали от колышка, и он медленно стал удаляться от берега. “А где же папа с мамой?”, – подумала Аська, озираясь по сторонам. Не найдя никого, она вдруг истошно завопила. Дядя Вася уронил мороженое себе на брюки.
– Ты чего ревешь? – удивился он.
– Хочу к ма-а-а-ме-е-е… – орала Аська.
– Не вопи – они сейчас придут, – объяснил дядя Вася.
– Не пъиду-у-у-т…
– Почему это не придут? – вытаращил глаза дядя Вася.
– Потому что мы уехали-и-и…
– Ну и что? Они тоже с нами уехали.
– Не-е-е-т не уе-е-хали – они потея-я-я-лись…
– Как это потерялись? Они что дети что ли?
– Тогда я потеялась, – на минуту перестала реветь Аська.
– Ты не потерялась – ты со мной.
– Ой-ёй-ёй! – еще сильнее заорала Аська, – мы двое-е-е потея-я-я-лись! Тепей мы утоне-е-е-м без папы с мамой!
– Не болтай глупости. С чего ты решила, что мы утонем?
Аська на минуту опять прекратила вой и авторитетно заявила:
– Потому что у этого тъяамвая ничего нет.
– Чего нет? – оторопел дядя Вася.
– Ничего.
– А что у него должно быть?
– У тъяамвая должны быть яга, колеса, ельсы. А у этого ничего нет и он тяжелый. Ой-ёй-ёй, мы обязательно у-у-тоне-е-е м! – пуще прежнего заголосила Аська.
– Во-первых – это специальный трамвайчик, чтобы плыть по воде, и у него не должно быть ни рогов, ни колес, а во-вторых прекратити орать – ты уже народ собрала! – разозлился дядя Вася, оглядываясь по сторонам.
В это время пароходик, дойдя до середины реки, стал разворачиваться, отчего бортик, где сидела Аська, немного наклонился к воде.
– Вот! – закричала она, – я же гаявила, что утонем! Какой ужаш, какой ужаш!. Смотъи вот с этой стоёны мы то-о-не-е-е-м!
Дядя Вася только открыл рот, чтобы ответить, как увидел, что на пароходе стало твориться что-то странное. Услышав Аськин истошный вопль “то-о-не-е-е-м!” пассажиры все повскакали со своих мест и кинулись к огромным бубликам, которые висели на перилах балкончика. Они все кричали “спасите, тонем, дайте спасательный круг!”, размахивали руками, сильно толкались и вырывали эти бублики друг у друга. Толстый дядька, которому бублика не хватило, бросил свой баян, снял брюки и хотел прыгать прямо в воду, а какая-то тетя держала его за ногу и кричала “Феденька, не прыгай – ты же плавать не умеешь!”
В это время громкий голос по радио сказал, чтобы все оставались на местах и прекратили панику, потому что судно вовсе даже не тонет, а просто разворачивается. Тут все успокоились, толстый дядя решил не прыгать и снова надел свои брюки, а дядя Вася дал Аське подзатыльник и зашипел:
– Видишь, садовая твоя голова, что ты натворила?!
– Ничего я не твоила – они сами почему-то вдъюг забегали, – сказала Аська и снова заревела.
Вдруг перед ними вырос какой-то дядя-моряк.
– В чем дело, гражданин? Почему ребенок плачет? – обратился он к дяде Васе.
– Я не знаю…, – растерялся дядя Вася, – спросите у нее сами.
– Девочка, ты почему плачешь?
– Я потея-я-я-лась… – продолжала хныкать Аська.
– Как потерялась? Значит это не ваш ребенок? – строго спросил моряк.
– Нет, не мой…, то есть мой…
– Так ваш или не ваш? Девочка, это твой папа?
– Н-е-е-т.
– А ты знаешь, кто это?
– Это дядя…, – от страха Аська забыла дяди Васино имя.
– Ясно, – сказал дядя-моряк, – Объясните, где вы нашли этого ребенка?
– Нигде я его не находил – она была со мной, – разозлися дядя Вася.
– Ах вот как? Вы находите на пароходе чужого ребенка, который вас не знает, и утверждаете, что он был с вами? Ну-ка дайте-ка его мне!
Дядя-моряк взял Аську на руки, высоко ее поднял, приставил ко рту здоровенную трубу и как закричит:
– Граждане, чей это ребенок?!
И тут Аська увидела папу с мамой и всю их компанию.
Папа! Мама! Я здесь! – радостно завизжала она.
– Асенька, Вася! Мы застряли в толпе, а пока вас искали, поднялась какая-то суматоха. Насилу нашли!
– Мамочка, это я плакала дяде Васе, что мы утонем, а речной тъямвайчик, оказыывается ходит без ельсов и вовсе не тонет!
– Конечно, не тонет – он плывет по воде, – улыбнулась мама.
– А, когда я плакала, все подумали, что он тонет, и как начали бегать по паяходу! Их только ядио успокоило! Один дядя даже снял бъюки и хотел в воду пъигнуть!
– Все, Петька, с меня хватит! Аську угораздило поднять на этой посудине такую панику, что люди чуть в воду не попрыгали! Я больше с этой возмутительницей спокойствия никуда и шагу не сделаю! Опозорила меня на весь пароход!
Когда счастливая Аська оказалась, наконец, на руках у Петра Аркадьевича, она хитро посмотрела на дядю-моряка и сказала:
– А мне нъявится ваш ечной тъямвайчик – он не таяхтит и не тъясется. Здоёво! – и ткнув пальчиком в дядю Васю, добавила:
– А это дядя Вася – самый главный дъюг моего папы и мой тоже!
Кто в тереме живет?
Уя-я-я! Мы едем с папой в лагей! – Аська счастливая носилась по всей квартире. От радости она даже считалочку сочинила:
Яз, два, тъи, четые, пять
Едем в ягей погулять!
Сегодня утром Петр Аркадьевич наконец согласился поехать на две недели врачом в спортивный лагерь. Обычно туда ездил папин товарищ Большой Дядя Боря. Он тоже работал вместе с папой, но животики не резал, а выводил больных на зарядку и учил их правильно делать всякие там разные упражнения, чтобы они быстрее поправлялись. А Большим Дядей Борей его называли потому, что у папы был еще один товарищ – Маленький Дядя Боря. В доме все говорили, что он работает Волшебником, потому что никто на свете не знал компъютер и всякие другие приборы лучше, чем он. На самом деле Аська знала, что таких маленьких и кривоногих волшебников вовсе даже не бывает. Все волшебники высокие, красивые, в серебряных плащах и с волшебными палочками в руках. Зато улыбался Дядя Боря Маленький как настоящий волшебник. А еще после него все, что не работало в доме начинало работать, папин компьютер всегда включался, а паровозики на аськиной железной дороге ходили по расписанию. Оба дяди Бори дружили друг с другом, хотя, когда они стояли рядом, то получалось вроде как папа с сыночком.
Ну вот, в тот раз шел Большой Дядя Боря по улице, культурно, никому не мешал, нес себе тихо сумку с картошкой и думал, а во время своего думанья взял и наступил на корку от банана. Нога поехала. Бах!!! И Большой Дядя Боря оказался на тротуаре без ноги. То есть сама нога осталась, только теперь она дяде Боре была вовсе и не нужна, потому что кости внутри нее сломались, и ходить на такой ноге было нельзя. Ногу дяде Боре починили, забинтовали, куда-то повесили, но в лагерь он поехать уже не смог. И вот теперь вместо него едет Аська. То есть едет, конечно, папа, но Аську и мама берет с собой.
Яз, два тъи, четые, пять,
едем в лагей погулять…
– Асенька, в лагерь едут жить а не погулять, – сказала Эмма Григорьевна.
– Мамочка а что такое спойтивный лагей? Кто там живет?
– В спортивный лагерь приезжают разные спортсмены, физкультурники. Они ставят там специальные домики из ткани – палатки, заносят в них кровати, складные столы и живут.
– И все-е-е-е? – разочарованно протянула Аська.
– Нет, не все. Каждое утро они выходят на зарядку, а потом бегают, прыгают играют в футбол, волейбол. А тому, кто делает это лучше всех, дают подарок – приз.
– А мне тоже дадут? – у Аськи заблестели глаза.
– Нет, солнышко, ты пока не спортсменка.
Аська расстроилась. Хорошенькое дело. Она целыми днями бегает, прыгает, каждое утро зарядку делает и даже зубы чистит, а подарков ей за это вовсе даже никаких не положено. А в этом лагере нате вам пожалуйста – за это кому-то еще и призы дают. Небось морожные да пирожные. Нет, у взрослых все не так устроенно как детям надо. Аська тяжело вздохнула.
– Мам, а ты с папой тоже пръигать в футбол будешь?
– Нет папа будет там работать врачем, а мы с тобой ему помогать.
– И я тоже?! – удивилась Аська.
– Конечно. Ты ведь умеешь занозы вытаскивать, царапины йодом смазывать, правда?
– Пъявда, – гордо сказала Аська.
– Но вот и будешь помогать, – улыбнулась мама.
Аська счастливая понеслась дальше.
Яз, два, тъи, четые, пять
Едем в лагей поживать!
В лагерь они приехали поздно. Так поздо, что Аська уже спала. Утром она открыла глаза и ахнула: стены в комнате были деревянные, потолок тоже, и узоры под потолком тоже из дерева. На окнах висели белые занавески с красными петухами, а на столе – такая же скатерть. “Это я в Терем – Теремок попала”, – решила Аська.
– Кто в Тееме живет? – на всякий случай спросила она вежливо.
Вдруг на часах, что висели на стене, открылось окошко, и оттуда выскочила птичка.
– Ку-ку, – сказала птичка.
Аська от неожиданности подпрыгнула в кровати.
– Ты кто?! – прошептала она.
– Ку-ку, – повторила птица.
– Ку-ку, – ответила птичка.
– А где все твои дъюзья?
– Ку-ку.
Аське очень хотелось ее погладить, но часы висели высоко. Она встала под ними, задрав голову.
– Ты уже завтъякала? – поинтересовалась Аська.
– Ку-ку.
– Ну тогда я дам тебе водицы напиться, – и Аська протянула ей свою кружечку с водой.
Ку-ку, ку-ку, – не унималась птичка.
Ну что ты таяхтишь! – рассердилась Аська. – Скажи что-нибудь пъявильное. Напимей, Здъяствуйте, меня зовут…
Ку-ку, – заявила птица, и…окошко захлопнулось.
От огорчения Аська быстро-быстро заморгала глазами.
Ку-ку, Ку-ку, иди ко мне, – звала она птицу, но птицы не было.
Аська протянула ей пустую ладошку. – Выгляни в окошко, дам тебе гоешка. Но птица исчезла. Аська собралась было зареветь, но тут в комнату вошла мама.
– С добрым утром, киска, – улыбнулась она.
– Мамочка, это Теем-Теемок, и в нем птичка живет. Ее зовут Ку-ку, но она там спъяталась и не выходит!
– Это кукушка, – засмеялась мама, – но она невсамделяшняя, и выпрыгивает, когда надо сообщить сколько времени. Вот скоько раз она куковала?
– Не знаю… Много…, – растерялась Аська.
– Зато я знаю. Она сказала “ку-ку” восемь раз, потому что сейчас восемь часов утра, и тебе пора вставать – мы идем бродить по лагерю!
Когда Аська вошла в соседнюю комнату, у нее аж дух захватило! Прямо на нее смотрела большая белая печь ну точь в точь как в сказке “По-щучьему веленью”! Рот у печки был открыт, а из него маленькая кругленькая старушка в белом платочке вытаскивала горячие дымящиеся пирожки!
– Это бабушка Васена, – сказала Эмма Григорьевна, – мы у нее будем жить.
Лицо у бабушки Васены было доброе и круглое как пирожок. А слова у нее тоже были круглые и все почему-то выходили на букву “О”.
Здро-о-ствуй, деточко-о, п-о-о-ешь-ко пиро-о-жко-о, – сказала она, улыбаясь. – С пылу, с жару-у – во-о-зьми-ко пару. Да мо-о-ло-о-чко-о-м запей. Лей не жалей!
Она еще и стихами поет, – разинула рот Аська. Здесь что ли волшебный домик?
Она так удивлялась всему, что даже не заметила как сразу слопала все, что дала ей бабушка Васена.
– Ну теперь, дочь, пойдем посмотрим наш лагерь, – сказала мама.
