Любимый для двоих

– Уже нет.

– А мне казалось, что ты души в ней не чаешь. Поматросил и бросил красавицу, узнав, что её сестрица влюблена в тебя до безумия?.. Ай да удалец!.. Наш пострел везде поспел!.. Значит, я в самую точку попал, когда подшучивал, что ты на обеих девочек глаз положил! – произнёс Константин с ехидцей.

– Ты смотришь на это со своей колокольни… – начал говорить Алексей не без толики досады. – Да считай ты, как тебе заблагорассудится! – вспылил он, опомнившись, ведь не мог же он рассказать ему об обстоятельствах этого дела со всеми подробностями.

– А кто свидетельницей будет?

– Записали Настю…

– но она не дала согласия! И не даст, – продолжил за него товарищ. – Оно и понятно!.. Такая клёвая девчонка!.. Я сразу на неё запал, но увидев, как ты облизываешься, глядя на эту красавицу, понял, что в соперничестве с тобой мне ничего не светит и решил приударить за Светой. А ты как собака на сене!.. Стало быть, Настенька теперь птица свободного полёта?.. Замечательно! Думаешь, у меня есть шанс сблизиться с ней?

– Только попробуй! – рявкнул Лёша, не отдавая себе отчёта.

– Тебе, стало быть, можно за девочками волочиться и заводить с ними романы, а мне ни-ни-ни?!.. Другом ещё называешься, в свидетели зовёшь! – укорил его Костя.

– Настя не из тех девушек, с которыми можно закрутить ничего не значащий романчик, а на ухаживания с серьёзными намерениями у тебя нет ни времени, ни возможности. Она поступила в Чебоксарский университет, а тебе в Казань ехать надо!.. Не станешь же ты из-за неё с четвёртого курса срываться!

– Почему бы и нет, ради такой-то девушки?! – сказал Костя издевательским тоном. – Стоматологическое отделение и в Чебоксарах имеется.

– Так я могу на тебя рассчитывать? – спросил Лёша раздражённым тоном.

Он готов был на стенку лезть при мысли, что Настенька будет принадлежать какому-то другому парню и от этого чувствовал себя последним негодяем и идиотом.

– Друг ты весьма хреновый, да только куда от тебя денешься?!

– Тогда добро пожаловать на тот берег двадцать пятого августа. Регистрация назначена на одиннадцать ноль-ноль. Прошу в Загс не опаздывать. Свадьба состоится в доме невесты, – произнёс Алексей.

От него веяло холодом. Он словно бы был не в себе.

– Как скажешь! – отчеканил Константин с ноткой шутливости.

– Я пойду. Дел у меня невпроворот, а времени в обрез, – сказал Алексей безотрадным голосом.

– Рит, здравствуй! – окликнула Соня идущую по улице бывшую золовку. – Света замуж выходит. Мы приглашаем вас с Германом на бракосочетание. Без крёстной нам никак не обойтись.

– А Коле сообщили? – спросила Маргарита без предисловий.

– Зачем ему в такую даль переться? У него там своя жизнь.

– Как бы то ни было, а Светочку он любит и своей дочерью считает! Николай одиннадцать с половиной лет алименты слал. Отцовства его никто не лишал! Кстати говоря, он пишет, что вы с ним да сих пор не разведены даже. Коля в каждом письме интересуется вами, всё за Свету волнуется, – сделала ей внушение Рита.

– Ну… не знаю, может ты и права. Рит, а ты не могла бы послать ему сообщение?.. Пожалуйста! Я совсем замоталась с подготовкой к свадьбе, да и адреса его у меня нет. Регистрация состоится в Загсе двадцать пятого числа этого месяца в одиннадцать часов. Времени совсем мало осталось. Вряд ли ему удастся достать билет на самолёт в сезон отпусков, если решит приехать, однако известить его и в самом деле надо, чтобы нареканий с его стороны не было.

– У тебя нет его координат?.. Коля же писал вам неоднократно.

– Это было так давно! Я не сохранила его адрес. Да он, наверное, уже и сменился. Так мы со Светочкой на тебя рассчитываем.

– Мы с Герой обязательно придём. И телеграмму Николаю я вышлю. Прямо сейчас пойду и отправлю, – заверила бывшая золовка.

Рита считала себя причастной к тому, что брат уехал на долгие годы, оставив семью. Её мучили сомнения, правильно ли она поступила, выложив ему правду. В ту злополучную зиму ей удалось вызнать диагноз Светы, а ещё она выяснила, что брат не может быть кровным отцом малышки. Николай был тогда на грани нервного срыва из-за семейного разлада, причиной коего была его измена. Выставившая его из дома Софья не позволяла ему видеться с дочкой. Рите хотелось умерить страдания брата, умалить его вину хотя бы в собственных его глазах – вот она и открыла ему истину. А он, узнав правду, взял, да и смотался на Дальний Восток с любовницей!

В доме Майоровых полным ходом шла подготовка к свадьбе. Софье помогали Наталья и Александр. А вот Настя ни во что не вникала и носу туда не казала. От матери она узнала, что Лёша теперь днюет и ночует у Светы. Настёна избегала встреч с ним. Она не желала ни видеть, ни слышать его, а он и не пытался с ней объясниться. Светлана же хоть ненадолго, но ежедневно забегала проведать сестрицу.

– Насть, ты как себя чувствуешь? – поинтересовалась она, придя к ней утром за три дня до свадьбы.

– Сносно для чуть-чуть беременной.

– Как я хочу маленького! – размечталась Светлана.

– Совсем свихнулась?! Тебе ни в коем случае нельзя беременеть! Ты не выносишь младенца, не перенесёшь роды! Сначала следует поправить здоровье! – возмутилась Настя, опасаясь за её жизнь.

– Ты почти как моя мама. Она только и твердит об этом, проверяет, принимаю ли я противозачаточные таблетки. Она даже к моему лечащему врачу сходила, чтоб узнать, не опасны ли они для меня.

– Я думаю, что никакие такие таблетки тебе не на пользу. Пусть Лёша сам предохраняется, – процедила сквозь зубы Настёна.

– Он предлагал. Я отказалась пользоваться презервативами, – пояснила Света без всякого смущения. – Насть, ты подумала, как назовёшь ребёнка?

– Его сначала выносить и благополучно произвести на свет надо, – отчуждённо буркнула будущая мама.

– Если мне суждено будет родить девочку, я назову её Анитой! А мальчику пусть Лёша сам выбирает имя, – мечтательно заявила Света.

– Тебе не стоит забивать голову всякими глупостями, – с укоризной заметила Настя. – Да и что за дурацкое имя ты выискала?!.. Где только его откопала!

– Хватит брюзжать! Лучше скажи, почему перестала бывать у нас! Мама переживает, думает, что ты на неё за что-то в обиде. Может быть, между тобой и Лёшей какая-то стычка произошла?.. Он тоже по неведомой мне причине наотрез отказывается сюда топать, а прежде стремился к общению с тобой.

– Мы не ссорились. Не знаю, в чём у него загвоздка, а мне просто некогда к вам бегать. Я к переезду и новой жизни готовлюсь, гардероб свой обновляю с учётом роста живота, чтобы он как можно дольше незаметен был. Мне место в студенческом общежитии выделили. Поживу пока там, а появится младенец – частное жильё снимать стану.

– Завидую тебе белой завистью. Ты будешь видеть, как растёт твой малыш! У тебя впереди столько всего интересного!.. Насть, как ты думаешь, есть продолжение после смерти? Или считаешь, что вероятность переселения душ в другие тела – утопия? – спросила Светлана.

По её скорбному взгляду Настя поняла, что её жизнерадостность – всего лишь бравада! Она заметила, что с приближением свадьбы лицо сестры становится бледнее, а волосы тусклее. Ей даже косметика теперь не слишком помогала.

– Никогда по-настоящему не задумывалась над этим. Наверное, такое бывает только в сказках, но как знать, возможно, и существует реинкарнация. Лично я верю только в то, что вижу и что мне совершенно понятно, – высказалась Настёна.

– Я волнуюсь за маму. Она замучилась пахать на мои лекарства. Всю жизнь вижу тревогу в её глазах, – с трудом выговорила Света и всхлипнула, ища утешение в сестриных объятиях.

Настя переживала вместе с ней её неизбывное горе, чувствовала её боль как свою и готова была сама зареветь белугой. Однако зная Светину натуру, изо всех сил старалась проявить выдержку, а иначе сестрица могла отчаяться, впасть в депрессию, что не во благо её здоровью.

– Хватит терзать наши души, – лаская её, взмолилась Настя. – Думаешь я железная? В моём положении вредно волноваться. Лучше скажи: ты не жалеешь о своём решении выйти замуж? Ты очень любишь Алексея?

– Он нужен мне больше чем воздух!.. – заверила её Света. ― Насть, а что такое оргазм? – спросила она после некоторого раздумья.

– Разве не ты должна знать об этом лучше, чем я? Не я же ежедневно занимаюсь сексом.

Настя была поражена таким откровенным вопросом. В её памяти всколыхнулись вызывающие у неё душевную боль воспоминания.

– Ну… не каждый день, а от случая к случаю, ― протянула сестрица. ― Мне нравится доставлять ему удовольствие, а вот сама получать наслаждение во время этого акта-контакта я пока что не научилась и вряд ли научусь. А мужчины, по-твоему, очень проницательны? Они чувствуют неспособность партнёрши испытывать пик страсти? Ты прочла тьму-тьмущую любовных романов!.. Если не на собственном опыте, то хотя бы из книг ты могла ведь почерпнуть какие-то знания.

– Выходит, ты умело скрываешь нелюбовь к сексу, коль Лёша захотел на тебе жениться, – уклонилась от прямого ответа Настёна.

– Я сама сделала ему предложение, – призналась Светлана.

– Это не суть важно. Ты же не тащишь его под венец силой.

– Как жаль, что время моё истекает. Своим пребыванием на этом свете я обязана не только родителям, зачавшим меня, но и тёте Наташе. Иногда мне мерещится, как она прикладывает меня, кроху, к своей груди. Если б мы оказались на месте наших мам, ты бы стала выкармливать моего младенца, как это делала твоя мать?

Света с надеждой ожидала положительного ответа.

– Несомненно, – заверила Настя, почувствовав в её словах скрытый смысл.

Светлана слегка просветлела, она не сомневалась: сестрица не кривит душой, отвечает правдиво. С ней Света могла поделиться заветной думой, излить свои страдания, о которых не решалась заговорить с матерью, потому что её мама не так сильна духом, когда проблема касается её доченьки, однако сказать сестре о своей беременности она пока не могла.

– Насть, ты чувствуешь свою малышку? – поинтересовалась Светлана, прикасаясь ладонью к ещё плоскому её животу.

– Нет. Слишком рано. Баба Маня сказала, что ребёночек даёт о себе знать лишь после четырёх месяцев беременности. Полагаешь, у меня будет девочка?

– Я не могу быть уверена, просто возникло такое ощущение. У меня словно бы произошла некая связь с твоим плодом – и слово «малышка» вылетело само собой, – пояснила Светлана. – Мне пора бежать. Скоро должна прийти переправа, – спохватилась она, взглянув на часы. – Хочу Лёшу встретить. Пойдёшь со мной?

– Нет. Вы уж как-нибудь без меня обходитесь. И ещё… я не смогу быть вашей свидетельницей: боюсь, как бы меня не замутило, не вырвало во время церемонии, – нашла оправдание Настя.

Она поцеловала её в щёчку, чтобы смягчить отказ. Если в глубине её сознания и таилась жгучая обида на сестру, то теперь она почти развеялась. Настя сочувствовала ей, желала блага. А вот Лёшу ни простить, ни видеть она не могла.

Света хотела было возмутиться, но промолчала. Когда она подошла к пристани, Алексей уже спускался по трапу. Девушка кинулась к нему, позабыв тревоги и горести, поцеловала в губы. Он ответил ей тем же.

– Опять полную сумку еды волочёшь! Так и спину надорвать недолго, – сказала она любимому, взглянув на тяжёлую ношу.

– Мама деликатесов в сумку натолкала, – пояснил Алёша.

Приобняв свободной рукой невесту, он с тоской посмотрел в сторону Настиного дома, мысленно уверяя себя, что изменить ничего невозможно: не жениться на её сестре он не может. Сейчас у него было одно желание – подавить в себе угрызения совести.

– Я только что была у Насти, – поведала ему Света, обратив внимание, куда он смотрит. – Самой ей нас навестить нет времени. Она всё по магазинам рыскает в поисках подходящей одежды на ближайшие месяцы. У неё сильнейший токсикоз. Что ты думаешь по этому поводу как медик? Это нормально в её положении? – спросила она, чтоб учесть на будущее. У неё-то пока что ничего подобного не наблюдалось.

– Настя беременна? – изумился Алексей и при этом у него чуть сумка не выпала из руки.

– Представь себе! С девушками такое случается, – усмехнулась Светлана, заметив его реакцию. – Мама вчера минут пять об её интересном положении талдычила! Разве ты не слышал?

– Только краешком уха. Я не вникал в суть дела, не понял о ком идёт речь. Не помню, чтоб она называла хоть какое-то женское имя. И кто же отец её ребёнка? – спросил он с чувством тревоги, впадая в панику.

– Кроме как с насильником, о котором я тебе рассказывала, у Насти ни с кем близости не было. Это как дважды два понятно, что ребёнок от него!

Задумавшись, опечаленная Света не обратила внимания, как её жених сначала побледнел, а потом покраснел. У него даже пот на лбу выступил!

– Лёш, если со мной что-то случится, не забывай её, а!.. Постарайся, хотя бы в память обо мне не терять с ней связь: видеться с ней время от времени, общаться по телефону, ведь она – моё второе «я». В школе нас в шутку сиамскими близнецами называли.

– Не смей поддаваться пессимизму. Ничего с тобой не случится, золотко, – произнёс Алексей, силой воли направляя мысли в нужное русло. – Папа ведёт переговоры по интернету с немецким товарищем, специалистом по таким как у тебя болезням. Вот сыграем свадьбу, и отец заберёт тебя в свою клинику на обследование. Мы поедем в Германию, тебя там прооперируют. Всё будет хорошо. Верь мне, дорогая, – обнадёжил он невесту, зная, что всё не так просто.

«Не поможет никакая операция. Не нужна она мне! Всё это лишь суета да выбрасывание денег на ветер. Мне бы только успеть нашу кровиночку выносить – плод нашей любви», – подумала Света.

– Лёш, ты никогда не говорил, что любишь меня, – продолжила она свою мысль вслух.

– Глупышка! Я ж берегу эти слова для бракосочетания, чтоб они в очень важный для нас момент были более значимыми. Тебе же и так ясно, что я жить без тебя не могу! – отшутился он.

– Ты должен суметь жить без меня, – сказала Света серьёзно.

– Золотко, вы всех близких оповестили о нашем бракосочетании? – спросил Алексей, настраивая её на деловой лад.

– Разумеется. Моя крёстная даже отцу моему сообщила, но он вряд ли выберется с Сахалина. Папа ни разу не приезжал, с тех пор как почти двенадцать лет назад уехал с любовницей. Однако меня больше волнует Настя, точнее, её отказ быть нашей свидетельницей из-за якобы плохого самочувствия. Придётся договариваться с Таней Полутиной, чтоб она заменила её. Я не перенесу, если сестричка и носа не покажет на нашей свадьбе, а всё идёт к этому.

Алексею несложно было догадаться, почему Настя категорически отказывается присутствовать на регистрации. Его самого коробило от данной ситуации. «Разумеется, она ненавидит меня, не желает ни видеть, ни слышать! А ведь я любил и люблю её так, что порой кажется, будто без неё мне не жить. Именно ради неё я и ввязался в эту авантюру. Хотел, как лучше, а получилось хуже некуда. Желая защитить и спасти дорогого ей человечка, я попался в капкан!» – подумал Лёша.

Настя и так грезилась ему днём и ночью, и ничего поделать он с этим не мог, а теперь, узнав о её интересном положении, у него появился повод для ещё большего беспокойства. Эмоции его плескались через край, а он не мог и виду подать. Лёша не понимал, что его волнует в первую очередь: то, что Настя забеременела или то, что ребёнок, которого она носит, может оказаться не его плотью и кровью!

– Тебя тоже удручает, что Настёна не горит желанием быть на нашей свадьбе? – спросила Светлана, заметив его досаду. – Не волнуйся, куда она денется! Я поговорю с ней, поставлю ультиматум: не появится на нашем торжестве – она мне больше не сестра и не подруга!.. А как Костик? Он согласился быть свидетелем?

– Само собой. Скорее бы уж закончилась вся эта хлопотня, – высказал пожелание Лёша.

– Потерпи немного. Тебе совсем недолго осталось пользоваться холостяцким положением, так что не теряйся, – пошутила Света.

– Я уже чувствую себя женатым, ведь помолвка тоже обязывает хранить верность, – заметил Алексей ласковым голосом.

Он и помыслить не мог, что ему когда-нибудь придётся жениться не по большой любви, а основываясь лишь на симпатии и сострадании к влюблённой в него девушке. Даже в преддверии брака между ним и невестой не было жгучей страсти, они вели себя друг с другом, как если бы прожили вместе несколько лет и их уже многое связывало.

Вечером Софья намекнула дочке и её жениху, что молодым накануне бракосочетания несколько дней не положено видеться. Они решили соблюсти традицию хотя бы в оставшиеся два дня. Лёша успел попасть на последнюю переправу.

На следующий день Светлана нарвала в саду белых ромашек и поставила их в вазу.

– Пусть стоят, настроение поднимают. А для украшения праздничного стола и в Загс срежем самые красивые розы, – заявила она, обращаясь к матери, затем принялась дозваниваться сестре.

– Насть, приди, а!.. Хочу, чтобы ты оценила моё свадебное платье с фатой и белыми туфлями на высоких каблуках, пока нет жениха.

Узнав, что Алексея сегодня не будет, Настёна тотчас согласилась. К её приходу Светлана была уже в свадебном наряде.

– Как я выгляжу? – обратилась она к Насте, крутясь перед зеркалом.

– Великолепно! И платье, и фата – просто прелесть! Туфли тоже хороши, но сможешь ли ты ходить на таких высоченных каблуках? – засомневалась сестрица.

– Не поздно купить другие, более удобные при ходьбе, – поддержала племянницу заглянувшая в зал Софья.

– Алексей высокий. Я хочу быть ему под стать, – возразила Света.

– Тогда надень эти туфли, раз уж так щепетильна, – согласилась Настя. – Однако на всякий случай надо приобрести и другие. Ты будешь самой красивой невестой!.. А волосы под фатой оставишь распущенными? – спросила она, осматривая сестрицу оценивающим взглядом.

– Потому-то я и позвала тебя: хотела посоветоваться, что с ними делать.

– Можно я испорчу с десяток ромашек? – обратилась Настёна к тётушке.

– Да ради бога! – предоставила ей Софья свободу действий. – В саду их много.

Настя сплела подобие венка на переднюю часть головы и надела Светлане поверх фаты.

– Надо бы волосы на спиральные бигуди закрутить, – порекомендовала она сестрице, снимая с неё венок, затем приложила его к своей голове, предварительно распустив локоны, и продемонстрировала сестре, как примерно это будет выглядеть.

– На тебе всё классно смотрится. Ты вон и в простом платьишке великолепно выглядишь, – оценила Светлана её внешний вид. – Не понимаю, зачем ты столько лет прямила свои волосы?!.. Послезавтра утречком сделаешь мне завивку. И сплетёшь такой же венок, но на всю голову, – произнесла она начальственным тоном.

– Конечно, дорогая, – сказала Настя и чмокнула её в щёчку.

– Увековечь-ка меня в подвенечном наряде, – попросила Света, доставая из шкафа фотоаппарат. – Мне бы хотелось сняться в цветущем саду и в оранжерее, но боюсь испачкать фату и платье, – выразила она сожаление, вновь надевая венок себе на голову.

– Не стоит рисковать, – согласилась Софья. – Сфотографироваться на природе в этом одеянии можно и после бракосочетания.

Сделав более десяти снимков в разных ракурсах, Настя собралась уходить.

– Сестричка, родненькая моя, сходи, пожалуйста, в фотоателье, закажи фотокарточки, – попросила Света.

– Так ведь плёнка ещё не закончилась. Доснимаете на свадьбе – и закажете.

– Как это «доснимаете»?!.. А ты куда денешься? – всполошилась сестрица.

– Ну, извини, извини – не так выразилась.

– То-то мне!.. Насть, я хочу, чтобы фотокарточки были готовы до свадьбы. Пусть сделают по две фотки с каждого удачного кадра.

Светлана выглядела так трогательно и смотрела так умоляюще, что Настёна согласилась.

Перед сном Света вспомнила об оставленном Лёшей в день подачи заявления в Загс паспорте и о купленной ею недавно обложке. Ещё во время заполнения бланков она обратила внимание на невзрачный вид этого документа и решила сделать сюрприз любимому. Светлана достала из серванта Алёшин паспорт, затем, пройдя в свою комнату, принялась за дело. И вот тут-то на пол выпала фотокарточка, находившаяся между старой обложкой и корочкой паспорта. При тусклом свете ночника Свете показалось, что это её снимок. Девушку охватила радость. Она подумала, что Лёша завладел её фоткой и носит у самого сердца, потому что желает, чтоб её образ всегда был при нём. Подняв фотокарточку и перевернув её, Светлана увидела на обратной стороне надпись. Это её смутило. Она включила яркий свет и ― о господи! – перед её взором предстала Настя! Выведенная сестрицей надпись гласила: «На вечную память любимому Алексею», а ниже стояли дата и подпись – её подпись!

«Получается, снимок был подарен ему Настей ещё до моего приезда из Москвы!» – уяснила себе суть дела Света.

Выйдя из состояния транса, она сменила-таки обложку и, вернув фотографию на прежнее место, положила паспорт туда, где взяла. Ей стало понятно, что пока она три недели отсутствовала, Леша с Настей встречались и любили друг друга! Чутьё подсказывало ей, что их чувства не остыли.

«А я-то по приезду сразу же, как только сестрица вошла в мою комнату, принялась толковать ей о своей влюблённости в Алексея! Всё плакалась ей, какая я разнесчастная: выложила про неоперабельную болезнь сердца и, что жить мне осталось всего ничего!.. Разве после этого она могла встать у меня на пути?..» – впала в раздумье горемыка. Света не исключала вероятность, что в разрыве отношений между Лёшей и Настей могла сыграть некую роль и её мать, потому что она все уши ей прожужжала об Алексее, пока они ехали поездом, да и по приезду домой много о нём говорила. Поразмыслив, Светлана сделала предположение, что Настя носит его ребёнка! «Потому-то она и не заикалась об аборте. Кто же станет избавляться от дитя любви! А что могу дать Лёше я?.. Не вполне здорового младенца, выкармливать которого заранее обязала сестрёнку, а растить его придётся моей маме?!.. А если моя дочь (или сын) повторит мою судьбу?» – задалась она вопросом, роняя слёзы. До её сознания дошло, что два дорогих ей человечка пожертвовали ради неё своей любовью! У Светланы больно защемило в груди. Приняв лекарство, девушка вытащила из-под матраса свой личный дневник. Она воспользовалась им как отдушиной для излития горя, а иначе было б совсем невмоготу.

– Светик, ты плохо себя чувствуешь? – встревожилась поднявшаяся с постели Софья, увидев, что дочка принимает на кухне уже вторую сердечную таблетку.

– Нет, просто опасаюсь, как бы предсвадебные волнения не сказались на моём здоровье. Решила выпить на всякий случай.

– Может всё-таки вызвать неотложку?

– Не беспокойся, мамочка. Всё в порядке, – отмахнулась Светлана.

Софья долго прислушивалась к беспокойной возне дочери. На душе у неё было тревожно. Она так и уснула на диване поближе к ней, родненькой.

С утра пораньше Светлана позвонила жениху, попросила приехать при всём параде.

– А как же обычай? – спросил Алексей, будучи не в восторге от её переменчивого настроения.

Он заснул лишь под утро. Ему очень хотелось спать. У него черепушка раскалывалась после бессонно проведенной ночи: всё никак из головы не выходили думы о Настеньке и об её беременности. Алексей не знал, как ему быть, как вести себя с ней при неизбежной встрече на свадьбе и это изводило его. Даже просто представить Настины глаза полные печали и боли было для него мучительно.

– Я не буду показываться тебе в свадебном наряде до бракосочетания. Это плохая примета! А всё остальное – условности. Мы ведь были уже близки. Так я жду тебя, милый, – настояла Светлана и отключилась.

Отказываться от женитьбы было поздно, да он и не смог бы огорчить любящую его, доверившуюся ему невесту-сердечницу: она бы этого не вынесла! Алексей понадеялся, что сильная духом Настенька поймёт и со временем, возможно, простит его. Рассчитывать на это было самонадеянно, но ничего другого ему не оставалось.

На этот раз Светлана его не встретила.

– Привет, золотце! Тебе нездоровится? – войдя в дом, обратился Алексей к невесте.

Её чрезмерная бледность его насторожила.

– Всё в порядке, любимый. Поцелуй меня. Крепко-крепко! – попросила она, прильнув к нему, и он выполнил её пожелание.

«Леша всегда исполняет мою волю, начиная с самого первого дня знакомства. А ведь уже тогда он не спускал своих ясных глаз с Насти. Было совершенно очевидно, что он запал на неё, непонятно лишь, почему не отказался поцеловать меня. Этим-то Алёшенька меня и запутал», – подумала Света.

В ту пору ей казалось абсолютно немыслимым, что Настя в ближайшее время в кого-нибудь влюбится (после изнасилования она избегала контакта с парнями, испытывала к ним неприязнь). Самой же Светлане Лёша сразу понравился. Его чуткое отношению к ней её завораживало. А когда они по-настоящему сблизились, ей и в голову не могло прийти, что не она девушка его мечты. «А ведь он измучился, его гложет совесть! Наверное, всю ночь не сомкнул глаз, думая о Насте и её будущем ребёнке – их малыше!» – пришло ей на ум.

– Ты витаешь где-то в заоблачных далях, находишься где угодно, но только не здесь. Произошло что-то, о чём я не знаю? – встревожился Лёша.

«Меня приводит в отчаяние то, что ты любишь другую. С этим чувством невозможно бороться», – пронеслось в её сознании, а вслух сказала:

– Лёш, давай сходим в церковь.

– Ты решила заказать венчание? – изумился жених, ведь у них не было об этом речи.

– Да нет. Просто подумала, что нам не помешает исповедаться накануне знаменательного события.

– Извини, честно говоря, я не готов изливать душу перед чужим человеком, – воспротивился опешивший Лёша.

– А я хочу причаститься и покаяться перед священником, получить прощение.

– В чём же проблема?.. Давай сходим. Я подожду тебя возле церкви, – предложил он, шутливо сгребая её в свои объятия.

Света удивляла его всё больше и больше.

– Мам, мы пойдём, прогуляемся, – предупредила она встретившуюся им во дворе Софью.

Народу в церкви было мало. Светлана договорилась насчёт исповеди и причастия, затем купила две свечки, поставила одну за упокой умерших, а другую за здравие живущих родственников. Крестясь, она мысленно произносила наспех придуманную идущую от души молитву: «Господь Всемогущий Всемилостивый, дай мне силы и здоровья выносить зачатое мной дитя, не допусти, чтоб от меня ничего не осталось на этом свете. Господи, только бы малыш родился здоровеньким, а уж Настенька поможет на первых порах выходить младенца, ведь это будет дитя её сестры-подружки от небезразличного ей мужчины. Боже милосердный, ты внял моим мольбам о зачатии, так помоги же произвести на свет этого ребёнка…»

Исповедуясь духовнику, Светлана высказала предположение, что она, возможно, рождена в грехе и Бог карает её за это, однако батюшка с ней не согласился.

– Господь справедлив, дочь моя. Дети не в ответе за родителей, – уверил он девушку.

– Тогда за что мне даны такие муки от рождения?.. Мне недолго осталось жить. Хочу покаяться в грехе: сама того не ведая, я разлучила влюблённых друг в друга дорогих мне людей, разрушила их счастье, лишила их совместного счастливого будущего. Ловя ревнивые взгляды сестрички, когда она, по-видимому, полагала, будто я не обращаю на неё внимания, мне казалось, что она просто завидует тому, что я души не чаю в парне, который отвечает мне взаимностью. Однако появилось доказательство, что между ней и моим возлюбленным была связь, что они испытывали друг к другу сильные чувства, пока я ненароком не вбила клин между ними. А теперь возникло нечто, что свяжет их на долгие годы независимо от нынешних их отношений и желаний.

Завтра должно состояться наше с ним бракосочетание!.. Я в смятении. Некоторое время назад мне казалось, что мой возлюбленный без ума от меня, а теперь закралось сомнение. Мне кажется, что его привязанность ко мне основана на жалости. Жених знает о моей неизлечимой болезни, как и моя родственница, которая поистине любит его и обожает меня. Теперь она глубоко несчастна. Получается, что ради меня они оба пожертвовали своей любовью. Я желаю им всех благ, но не могу отказаться от замужества, даже зная, что это ненадолго. Я в отчаянии. Впереди у них целая жизнь, а моя – на закате! Так хочется любить и быть любимой вопреки обстоятельствам!.. Это ужасно! Посоветуйте, как искупить вину, что сделать, чтобы все были счастливы. Отпустите мне грехи, батюшка.

– У тебя добрая душа и тебе воздастся за это. Пусть всё идёт своим чередом. Эти испытания даны вам всем свыше. Я отпускаю тебе грехи вольные и невольные, дитя моё. Все мы, так или иначе, грешны на этом свете. Господь простит тебя. Ты Божья невеста…

Батюшка ещё некоторое время толковал ей что-то, но Светлана уже потеряла способность вникать во что-либо. Ей запало в душу, что священник назвал её «Божьей невестой».

Домой она шла притихшая. Чувствуя, что Света полностью погружена в себя, Алексей не решался беспокоить её разговорами. Он лишь нежно обнимал её, ласкал её шелковистые волосы.

– Мамочка, как насчёт баньки? – войдя в дом, поинтересовалась у матери Света.

– Протопилась. Часок-другой выстоится – и можно мыться. Лёше, думаю, тоже не помешает искупнуться.

Софья вопросительно посмотрела на будущего зятя.

– Люблю попариться в домашней баньке, – высказал он пожелание.

– Вот и замечательно, пойдёшь мыться первым, а пока давайте пообедаем, – распорядилась хозяюшка.

– К свадьбе практически всё готово. Осталось цветы утром срезать, – сказала Софья, вернувшись из бани вслед за дочерью.

– Спасибо тебе, мамочка. Не забудь напомнить Насте, чтоб она венок из ромашек сплела, – попросила Света с каким-то особым волнением.

– Не забуду, – заверила Соня дочку, а про себя подумала: «Почему бы тебе самой не сказать ей об этом?»

Софью очень тревожило то, как выглядела последние дни Светочка, как мыслила, что и как говорила. А сегодня она и вовсе обеспокоилась необычным поведением дочки.

– Лёш, мне надо ногти покрыть перламутровым лаком. На левой кисти я сама смогу, а вот на правой – мне не с руки. Поможешь справиться? – попросила Света любимого.

– Я не умею, – озадачился Лёша.

– А ты смотри и учись, пока я на левой руке ногти крашу.

Наблюдая за действиями невесты, Алексей обратил внимание, что у неё не только лицо и руки выглядят бескровными, но и ногти бледны до синевы, в том числе и на ногах. Такими он их у неё никогда не видел, собственно говоря, с не накрашенными ногтями она и не ходила в отличие от Насти. Светлана постоянно пользовалась косметикой, но не чрезмерно.

– Теперь ты займись этим, – сказала она, подавая ему кисточку и пододвигая лак.

– Сначала я проверю ритм твоего сердечка, послушаю, как оно бьётся, – заявил Алексей, прикладывая пальцы к её запястью.

Пульс у неё был слабый, чувствовалась аритмия. Это его не на шутку встревожило.

– Жить буду, доктор? – хихикнула Света, видя его сосредоточенность.