Read the book: «Зонты»

Галина Маркус

Font:

Иллюстратор Елена Юшина

Иллюстратор Наталия Маркус

Иллюстратор Галина Маркус

Дизайнер обложки Елена Юшина

Картина обложки Елена Юшина "Художник, что рисует дождь"

ISBN 978-5-4474-2718-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Ещё раз решила пробежать глазами, пролистать страницы этой книги, чтобы выудить что-то самое-самое яркое для будущих читателей – и не смогла! Не смогла «пробежать», не отпустили меня, в очередной раз, стихи этого самобытного автора.

Ещё одна ночь без сна и – безотрывная жизнь с этими строками, которые и цитировать-то невозможно, разве что целыми стихотворениями. Настолько в каждом – живой и уникальный мир, не «идеальный», не «где-то там» и «когда-то», а здесь и сейчас. В каждом – целая история. В каждом чувствуется осанка, порода. И крепкая корневая система, и размах – до неба.

Быть может, потому, что в одном человеке так счастливо уживаются поэт и прозаик, стихи Галины читаешь и перечитываешь, как увлекательный роман; психологизм и сюжетность, редкие гости в современной поэзии, впечатывают каждое стихотворение в память раз и навсегда, настраивают душу и совесть на нужный лад, очищают…

…И, быть может, именно поэтому творческий диапазон автора так широк: и любовная лирика, и евангельская тема, и социально-бытовая зарисовка – как видно, Галине Маркус многое по силам.

Что ж, по-хорошему завидую тем, кто прикоснется к её творчеству с чувством первооткрывателя! И напоследок – не могу не присоединиться к словам прозаика Екатерины Злобиной:

«Я воспринимаю эти стихотворения как Дом. В нём разные комнаты, каждая по-своему обустроена, в каждой своё настроение… Но: в каждой из них никогда не покидает чувство надёжного, постоянного приюта, куда так отрадно возвращаться. Это то самое начало, столп, без которого полноценно жить практически невозможно: точка опоры пропадает – пропадает адекватное восприятие действительности… Хорошо из дальних формалистских и экспериментальных странствий возвращаться домой, а переев заумного и кремового, понять, что нет ничего драгоценнее живой воды.
«Но земля вечерняя, о боги, / Не грустна – наивна и бесстрашна». Слов нет…».
Редактор издательских программ продюсерской компании «Артбухта», поэт Наталья Баева.

Г. Маркус, «Книга твоей души», живопись на шёлке

От автора

В этом сборнике – стихи разных лет. Это действительно были очень разные годы моей жизни, я менялась, менялись и способы выражать себя, и умение это делать. Я долго собирала стихи в эту книжку, выкидывала из неё те, что казались мне устаревшими, не равными мне сегодняшней, добавляла другие, а потом снова выкидывала. И всё никак не решалась выпустить книгу в свет.

Казалось, завтра всё изменится, и я отберу сюда только самые точные и лучшие, с актуальными датами, мыслями, чувствами. Но вот, наконец, я решилась на издание, взглянула на «сухой остаток» и поняла, что это всё-таки не совсем я. Или не полностью я. Или совсем не я. Потому что только вместе со всем этим когда-то прожитым, пережитым и передуманным можно остаться собой…

И тогда я рискнула вернуть в сборник многое из того, что было моим и несколько, и даже десяток лет назад. Говоря о риске, не сильно преувеличиваю, уверена, что всякий художник со мной согласится. Но мне этот риск кажется оправданным. Ведь это же будет мой читатель. А мой – поймёт, не станет смотреть свысока, и, возможно, мы встретимся с ним не только сегодня, но и на общих перекрёстках прошлых лет…

Представляю на ваш суд и несколько рассказов и зарисовок – тоже очень разных.

Хочу сказать огромное спасибо моим замечательным друзьям – всем, кто помогал мне готовить эту книгу, написал к ней добрые слова, редактировал, оформлял, подарил прекрасные иллюстрации, давал советы и поддерживал.

Заранее благодарю всех, кто прочитает, вынесет свои суждения или даже просто пролистает сборник, заглянув на страничку-другую. Буду по-настоящему рада, если вы найдёте на этих страницах что-то понятное и близкое вам.

С любовью, Галина Маркус.

В поисках приюта

Всё хорошо…

Всё у нас хорошо! Но увозят осенние листья,
Собирая, бесправные, в пыльный казенный мешок.
По этапу, в расход, без надежд и грядущих амнистий…
Инквизитор с метлой, свой участок жестоко зачистив,
Смотрит в землю и помнит, что всё у нас тут хорошо.

Хорошо всё у нас. Этот дождик по капле опознан,
По манере письма, по рифмовке и ритмике фраз.
И стихи у него получаются лучше, чем проза,
Верный признак таланта – неверность погодным прогнозам.
Значит, тоже не врёт… бьёт и льёт: «Хорошо всё у нас».

«Хорошо у нас всё, – говоришь ты, не ведая фальши. —
Вот придёт новый день – облегчение он принесёт.
С каждым словом точней, с каждым небом
– всё глубже и дальше…
Потеплее оденься – и так вдохновенно не кашляй,
Не пиши, не ругайся… Не плачь! Хорошо у нас всё…»

2010

В поисках приюта

Ну что нам говорить – что грязь месить,
В сугробах пробираясь еле-еле…
Ведь зимние плоды уже созрели,
Их держит только тоненькая нить.

Чуть-чуть ещё, и с ветки упадут,
Рассыплется сухая мякоть снега,
И мы с тобою в поисках ночлега
Отыщем кем-то брошенный приют.

Свечу зажжём, растопится камин.
Устроимся в уютных тёплых креслах,
И в этом уголке, таком прелестном,
Остаться до конца зимы решим.

Пусть зимних звёзд холодный яркий свет
Прольётся нам на пряничную крышу,
Но мы и не увидим, не услышим
Метелей, снегопадов и комет…

А если слишком сильный ураган
Решит, что нам пора бы и наружу,
Ну что же? Мы немножечко потужим
И новый путь проложим по снегам.

2003

В подземке

Собираю тревоги в дорожную сумку весной,
Чтобы вновь укачать их, созревшие, сонные, летом.
Сколько помнит поездок помятый билет проездной?
Всякий раз замираю у пасти стальной турникета…

Повезло? Так скорее – в подзимние долгие сны,
Эскалатор-лыжня мягко спустит туда интегралом.
Пусть тревожно… allegro non molto… два дня до весны…
Лишь бы скрипка опять в переходе Вивальди играла!

Закрывается время. Так будь осторожен, держись
И не пробуй к нему прислоняться – здесь всё по закону.
Даже если объявит внезапно на станции жизнь:
«Не идёт дальше поезд. Покиньте, ребята, вагоны», —

Совпадая на схеме с другими – отрезком на миг,
Соблюдай этот кодекс, набивший оскомину, вещий:
Уступай тем, кто слаб. И того пожалей, кто хамит.
Не забудь про багаж. Но не трогай бесхозные вещи.

Длинный, скучный прогон – как всегда, по кольцу и на юг.
Выбираться наверх по-любому придется… и ладно!
От кружка до кружка – всё шлифую свою колею,
Расплатившись за вход. Ну, а выход покажут бесплатно.

Может, снова ошибка? Маршрут был назначен иной?
«Соблюдайте спокойствие. Скоро отправимся». Трогай!
Что бояться? Все страхи давно – в рюкзаке, за спиной.
Но конечен туннель, а в конце его свет… слава Богу.

2009

Тайна

Нового дня нераскрытая тайна
Выльется к ночи в усталую грусть.
День начинается чашкою чайной,
Чайною чашкой закончится пусть.

Мне не нужны сигареты и кофе,
На ночь не стану читать детектив,
Снов неспокойных – бывалая профи,
Профи бывалая вскриков ночных.

Горло скребёт, предвещая простуду,
Утром – как ночью, а в ночь – как с утра.
Так хочу спать… что ложиться не буду,
Буду писать, что ложиться пора.

Слиплись глаза, и стихи доконали,
Голову держит упрямство одно.
Может быть, тайна – на дне у печали,
Если в печали имеется дно?

Может быть, в радости тихой щемящей
Первой вечерней звезды мой секрет
Спрятан? И кто эту тайну обрящет,
Тот улыбается после во сне.

В муках напрасных засну. Посылает
Отблеск ответа, сочувствуя мне,
Снов властелин. Что там тайна былая?
Завтрашний день – вот загадка вдвойне.

2006

Люди с тёмными глазами

Перед ними беспомощны полностью мы,
И теряем слова, и теряемся сами.
Но приходят с какой-то иной стороны
Люди с тусклыми тёмными, злыми глазами.

Они бродят средь нас, они смотрят на нас,
Словно видят насквозь, и мы им не по нраву.
А на дне их бездонных таинственных глаз
Есть неведомый яд, колдовская отрава.

И отводим мы взгляд, натыкаясь на них,
Но умеют вылавливать нас зеркалами.
И тогда – пролезает в мой сон и в мой стих
Кто-то с тёмными, злыми… моими! глазами.

2007

Автомобильно-пробочное

Две чёрные руки – как слёзы с глаз
Размазывают грязь по лобовому.
Успев мигнуть тому, кто впереди,
Забыл про нас зелёный светофор.
А справа – удушающий КамАЗ,
И трасса, как обычно, впала в кому.
И слева кто-то учится водить,
При этом матерясь. Не комильфо…

В плену у вечных ретро-дискотек
И музыкантов, в возрасте преклонном,
Как остров, от других отделены,
Но заперты в неведомом строю
У собственной машины в животе,
В мирке зелёных лампочек салона,
Растратчики – из временной казны
И нищие просители краюх.

Мы остро ощущаем этот миг,
Но быстрорастворимы на дорогах,
Лишь фарами цепляясь за туман,
Себя обозначаем в пелене.
И свечками зажжённые огни
На встречной – чтобы видно было Богу.
И беды-то у нас не от ума,
А истину нашли в чужой вине.

Ведь за рулём сосед соседу – жлоб.
Но тот, кто нынче в форме и при жезле,
Шлагбаум жизни, сжалившись, открыл,
В пространство и во время пропустив.
Паркуется – чей в стойло, чей в сугроб
Беззлобный и невинный конь железный.
Без нас он не испытывает стыд.
Автовладельца, Господи, прости…

2009

О будущей весне

Какие там стихи о будущей весне…
Чем стану я дышать в загаданном апреле?
Быть может, утеку, как надоевший снег,
Цепляясь за стволы безмолвных чёрных елей.

А может, повезёт, и все-таки прорвусь,
Как новый клейкий лист из криворукой ветки,
И солнца тихий луч меня коснётся – пусть
На краткий только миг, нечаянной пометкой.

А может, я очнусь от запаха земли —
Тревожно заскрипят мои больные корни.
По жилам потечёт древнейшая, как мир,
Та сила, что из тьмы на свет живое гонит.

А может, разольюсь – границы позабыв,
Покинув берега, разбив зеркальный панцирь,
Прогнившие мостки вскрывая, как нарыв,
Чтоб вновь, оставив стыд, у ног твоих плескаться.

Прогорклым летним днём сквозь мути пелену
О будущем, ты прав, загадывать без толку.
Ах, как бы проскользнуть в ещё одну весну!
…По краешку, тайком… продрогшей богомолкой…

2010

«Зачерпну я горсткой самоцветы …»

Зачерпну я горсткой самоцветы —
Яшму, хризопраз и аметист.
Рассыпая по полу конфеты,
Выйдут из-за ситцевых кулис

Клоуны, дюймовочки в носочках,
Зайчики в смешных своих ушах,
Будут улыбаться мне нарочно,
Думая, что славно рассмешат.

Только по щекам струятся слёзы,
Спрячу за руками я лицо,
Станет всё печальней и серьёзней
С громким перезвоном бубенцов.

Морды медвежат моих лохматых,
Вы простите эту мне печаль!
Только я сама и виновата
В сумерках души своей. А жаль,

Что меня наивность не излечит,
Что иду на ощупь в темноте.
О, мои лохматые медведи!
Где же облегченье моё, где?

2003

«Две ладони сложены ковшиком…»

Две ладони сложены ковшиком,
Но дырявы они, увы.
Что ни сыплется в них хорошего,
Всё сквозь пальцы – ну впору выть!

И не собрано, не засчитано,
Не упрятано в закрома…
Знай, сокровища беззащитные
Попадают в чужой карман.

Сколько было тебе отпущено,
А осталась-то – горсть трухи!
Не роняй же из рук опущенных
Мне под ноги свои стихи…

2010

Анкета

Нахальной клеткой сарафан
И в тон – серёжки из пластмассы.
Тетрадка тайная. Графа:
«Любимый цвет». «Конечно, красный!»

Давным-давно узнала ты
Секрет притворства и успеха.
«Твои типичные черты?»
«Не плачу. Не жалею смеха».

А я – жалею и храню,
Кому попало не вручаю.
Я в солнечном живу краю,
И это – повод для печали.

Всё меньше яркая приязнь
К вещам, всё трепетней – к вещицам.
«Какая в жизни цель?» Лечась,
Ни от чего не излечиться.

«Что для тебя любовь?» Ого…
Ты там зачёркиваешь что-то.
Всё просто: притворись нагой,
Сними на пять минут заботу.

«А есть ли дружба»? Дружба есть.
Но как горька чужая чаша…
«Друг познаётся… это – честь!»
Нет, нет, скорее, степень фальши.

«Инициалы укажи
Своей симпатии сердечной».
Какой уверенный нажим!
А это кто, кого ты – вечно?

Ты, с тонкой талией, вдали
Маячить перестанешь скоро.
А всё, что у тебя болит,
Меня теперь возьмёт измором.

Когда всё взыщут зеркала,
Найдётся – красная тетрадка,
Что ты когда-то завела,
А я – писала в ней украдкой.

2011

Мир вверх ногами

Чёрный мир вверх ногами – сквозь мокрый асфальт
Так и тянет в свою невозвратную темень…
Невозможно молчание наше прервать:
Мы страдаем с тобой, но опять параллельно.

Охраняя усталый вечерний покой,
Ты ответишь – но мельком, расспросишь – но вкратце,
Ведь иначе с моей невозможной тоской
Ты рискуешь, слова зацепив, повстречаться.

Из бесцветных и страшных туманных миров
Я тяну себя, словно Мюнхгаузен. Жажду
Возвращения к норме из действий и слов,
Заглянув в эту бездну лишь мельком, однажды.

Ты не видишь? – Живу от одной до другой
Только мною придуманной даты, а вины
Подсчитала давно. Засыпаешь? Постой…
Можно, просто к тебе я поближе придвинусь?

Ты прости, что опять о себе, о себе…
Тусклый свет фонарей отражаться не хочет
В тёмном мире асфальта, в душе, в октябре…
Потому не гашу электричество ночью.

…Словно тень острых крыльев пропал позади
Этот час. В воскресенье схожу до обедни!
Слава Богу, не хочет пока уходить
Та, что всех покидает обычно последней.

2006

Кукла

Я механическая кукла —
Пришита ленточкой улыбка,
Включаюсь только в промежутках
Меж забытьем и страхом липким.

А ночью, потерявши право
Входить туда, где всё нормально,
Я в сундуке своих кошмаров
Дышу сквозь дырчатую марлю.

И всё не знаю, что похуже:
Проснуться? В снах застрять подольше?
Мир сундука – насквозь простужен,
А мир снаружи – лоб наморщил.

И ключ повёрнут до предела
Ещё чуть-чуть – пружина лопнет.
Но я опять иду «по делу»
И внутрь втягиваю сопли.

2011

Снеговик

От окошка – пятно на снегу,
Вот тебе и домашний очаг.
Я расстаться с тобой не могу,
И остаться снаружи – никак…

Обо мне беспокоишься ты,
Прогоняешь – погреться в тепле.
Я, и правда, немного простыл,
И прийти не смогу в феврале.

Как коротенькой встрече ты рад!
Не скучай, потерпи, хорошо?
Но внезапно случается март.
Я не знаю, куда ты ушёл…

2013

Елена Юшина, «До завтра…» Пастель

Отраженье

Белый снег и чёрные стволы.
Голо и стерильно, как в больнице.
Новые реальности малы,
Не хочу ни плакать, ни лечиться.

Лампа за спиной, окно без штор.
Вот, стою – мишенью чёрных улиц.
Тьма слепит, в упор глядит Ничто —

Где-то я с собою разминулась.
Нет, там кто-то целится, молчит.
Может, обозналась – вечер, тени?..

…Не спасут врачи и палачи,
Если убивает отраженье.

2011

Петровский парк

Этот парк ни в чём не виноват.
Разве он – в трубе глухой, шершавой,
Всё меня гонял вперёд-назад,
Словно я дышать ему мешала,

И стремился выплюнуть мой страх
Поскорей – в метро, куда подальше?
В имени заносчивом Петра
Слышался аккорд московской фальши.

Имя – пусть, но парк – совсем другой;
Он ко мне поднялся тихо в мае,
Тонкой неуверенной рукой
Вымерзшее небо обнимая.

Небу всё равно кровоточить,
Падать на меня – всегда нежданно.
Голые бессмыслицы причин
Где-то с краю глаз – дурная данность,

Не уйдут, не глянут напрямик,
Ржой его подпорки разъедая.
Хрупко восстановленный мой мир
Держит только истина простая…

Этот парк – ни в чём не виноват.
Сотни лет в нём жили—пели птицы,
И цвели деревья. Что ж тогда,
Каясь, захотел он расплатиться?

Разве я позволила упрёк,
Разве припечатала приметы,
Что он опустился вдруг и лёг
В ноги мне, рассыпав самоцветы?

2011

Зонты

Нам Оле-Лукойе вручает с утра по зонту —
Зелёному или в цветочек, с погнувшейся спицей.
Тому, кто ночами не спит – вот и сказка не снится,
И птицам, которые могут устать на лету —

Всем тем, кто пытается как-то набрать высоту,
Вручает с утра по смешному цветному зонту.

Мы кнопками щёлкаем, прыгаем, делаем взмах,
В полёте стихи сочиняем и мысленно спорим,
И точно к крыльцу приземляемся к нашей конторе,
С трудом привыкая к опоре при первых шагах.

Но мы на земле ощущаем беспочвенный страх
И ждём, когда кнопкою щёлкнем и сделаем взмах.

…А есть у него ещё черный и будничный зонт
Для тех, кто летать не умеет и сказок не любит.
И мрачные люди бредут по болотистой хлюпи,
И думают, как бы скорее закончить ремонт.

– Всем тем, кто склонился под грузом нелёгких забот,
Вручает волшебник надёжный брезентовый зонт.

Бывает, зонтами случайно меняемся мы,
И вот надо мною – бесцветный, бескрылый, убогий.
И я черепахой горбатой ползу по дороге,
В толпе посреди деловитых слепых горемык,

И пусть спасены от дождя, от тюрьмы и сумы,
Но там, под зонтами, бывает, меняемся мы.

А может, тогда попытаться совсем без зонта?
И полностью вымокнув, вдоволь заляпавшись грязью,
Подняться хотя бы чуть-чуть. Ведь когда-нибудь разве
Мы сможем забыть, что умели немножко летать?

Ах, Оле-Лукойе, ответь, ты научишь нас – да?
Взмывать над дождём без цветного смешного зонта…

2012

«Затянулся этот день…»

Затянулся этот день,
Затянул в слепые лужи.
Складки на земле утюжит
Вечер – скучный телепень.
Мир внутри и мир снаружи
Чаще сходятся теперь.

Завтра, угадаю – снег,
Белым тестом всё слепляя,
Ноты, провода, сараи,
Щёлки между сонных век,
Край вселенной с дома краем,
– Снова выпадет – навек.

Все мы, знаешь, за окном,
Кто – внутри, а кто на ветке,
И у нас теперь не редки
Снега ком и в горле ком…
От всего дают таблетки
В мире белом и простом.

Залетев в своё гнездо
И укрывшись с головою,
Слушаем, как ветер воет:
Ми-ре-соль… соль-ля-си-до…
И живущая с живою
На два такта – заодно.

2013

Забег

Холодный дождь накроет трассу,
И чудится, что финиш смыт.
В потоках утекает праздник,
А по спине струится стыд.

В упор не вижу конкурентов,
Не распознать, где дождь, где пот.
Ни зги, ни рефери, ни ленты…
Всё через…
задом наперёд.

В балансе – пусто.
Zero.
Нечто.
Позор залез на пьедестал.
Бежала я – но всем навстречу.
Народ с трибун рукоплескал.

Так что – опять? Так что мне – снова?
А мой рекорд, а результат?
Брык – на коленку…
всё… готова…
На ста-а-арт…

2014

«А счастье бывает: бояться – несильно…»

А счастье бывает: бояться – несильно,
Нестрашно болеть и ругаться нечасто.
Чтоб в зоне доступного – нужный мобильный,
А исповедь не отменяла причастья.

А горя-то нет. Расставанья – недолги.
И дверь мне откроют… где выход – для входа.
Слова утрамбуют, а мысли – в засолку
Отправят. Вот только стареть неохота.

Буреть неохота. А тратить – приятно.
Стихи и рубли опускать в чьи-то кружки.
Бросать и не требовать больше обратно
Ведь мне ни к чему, а кому-нибудь нужно.

И руки должны быть от сумок свободны,
Пусть ноги устали – так выправлю крылья.
Ну да, разумеется… крылья – не модны,
До дырок затёрли, до слизи – замыли.

И что? У меня ещё пара хранится —
Коротких, оранжевых – прятала с детства.
Не ангел, конечно. И даже не птица.
Но раньше-то я не стеснялась раздеться?

Слетаю к Врачу. Там и счастье – подкожно,
И горе становится воздухом горным.
Из штопора выйду. Из ступора… тоже.
Я верю. Изменчиво. Редко. Упорно.

2011

Разговор

«Меня ты узнаешь легко…»

Меня ты узнаешь легко,
В сумбуре роящихся улиц,
Людской меня схватит поток
И выплюнет, как несъедобное.
Пальто мне всегда велико,
Гримасой привычною хмурюсь
От новых и старых тревог,
Да обуви неудобной.

Сквозь страны и через века
Судьбы предписанием сложным,
Виляя в случайностях дня,
На ощупь ступая впотьмах,
Идём мы друг к другу, пока
Не станет однажды возможным,
Что ты повстречаешь меня,
Узнаешь в бессчётных мирах.

В том месте, где треснут асфальт
И брошен пакет из-под сока,
Ты сделаешь двадцать шагов
На север. И сразу поймёшь,
Что это действительно я,
Стою тебя жду одиноко
Минуту и пару веков!
Узнаешь…
И мимо пройдёшь.

2003

«Бабье лето. Сентябрь. И туман по утрам…»

Бабье лето. Сентябрь. И туман по утрам.
Доставать ли забытое летнее платье?
Если верить глумливым кривым зеркалам,
Лоск мой только годам набегающим кратен.

Нарушая все правила, скачут листки,
Под колёса, на красный – за осенью новой,
Как мышата весёлые, прочь от тоски,
Друг за другом, смешинками, слово за словом.

Их недолгая резвость, бессмысленный фарт,
Всё не впрок. И устав притворяться живыми,
Затихают, уткнувшись носами в асфальт,
На обочине, в сизом забвении, в дыме.

Ну и ты, разумеется, не виноват.
Мне самой не нужны – ни закваска чужая,
Ни шутливый намёк, ни настойчивый взгляд.
…Просто зря ты сказал: «Я тебя уважаю».

2010

«От хрустальной зимы замирая в восторге…»

От хрустальной зимы замирая в восторге,
И рыдая от сломанных веток рябин,
Шла она в синеву и, скользя на пригорке,
Так хотела, чтоб он её больше любил!

Чтобы ей не завидовать глупым сюжетам,
И парить над житейским цинизмом подруг,
Чтоб любовь не казалась похожей на смету,
А была бы похожей на «взгляды» и «вдруг».

Но какие же взгляды, когда уже поздно,
Если титры идут, свет включают в кино.
И он рвётся к прохладе, стремится на воздух,
Ну а ей остаётся, как прежде – одно:

То ползти, то лететь – в пустоту… до предела.
Экономя желанья, сжигать их дотла.
Он любил – но не так, как она бы хотела.
А лишь так, что мечтать о других не могла.

2011