Не надо дразнить голодного вампира

Дракон подошёл к гостье и прогрохотал:

– Гер-р-рда, ты так прекрасна…Лучше любой принцессы..Да-да. Садись на шею, я тебя украду. У меня полно сокровищ, всё будет твоё.

Митчелл и остальные вампиры выхватили мечи. Но Утвах загородил себя и минотавру защитным непробиваемым полем.

Девушка отвечала, кокетливо опустив глаза:

– Спасибо, конечно, но что-то ты крупноват для меня…

Случилось чудо: дракон начал уменьшаться, пока не превратился в человека с синими волосами и жёлтыми глазами с вертикальным зрачком… Красивого и мускулистого.

Герда грустно воззрилась на него и произнесла:

– Прости, но я люблю принца Митчелла.

Тот, кому признались в любви, удивлённо взметнул брови, после чего довольно улыбнулся.

Дракон уже баритоном обречённо проговорил:

– Я всё равно перейду в армию вампиров. Хочу видеть тебя хоть издали…

Защитный купол истаял. Один из вампиров передал дракону запасную мужскую одежду.

Тот не торопился облачаться, предложил:

– Зачем вам лететь на своих крыльях, силы тратить, я могу за десять минут вас всех доставить в столицу Растр.

– Прекрасно,– согласился принц,– Во дворце переговорим ещё и с императором. Обсудим Вашу зарплату военного.

Синеволосый перекинулся вновь в дракона, подставляя плотное крыло для удобной посадки на свою спину новых членов альянса.

Митчелл взошёл на спину могучего существа с фавориткой на руках, ревниво не давая ей касаться дракона. Даже камзол свой постелил для неё, прижав к своей груди минотавру.

В золотом кабинете кронпринца братья радостно обсуждали договор с драконами.

Нэррин радовался:

– Другие драконы примыкают в наши ряды. Все хотят две ипостаси. Очень выгодно ты, Митч, взял с собой фаворитку.

Тот всё ещё не мог прийти в себя от человекоподобных драконов, поддакивая:

– Из-за одной шальной коровки теперь в нашем мире драконы научились в людей перевоплощаться!

Младший заметил:

– Вот только девки на улицы ныне выйти боятся. Ошалевшие от новых ощущений после интима с людьми драконы-люди проходу им не дают.

– Постепенно угомоняться,– махнул рукой кронпринц,– Борделей хватает, в конце концов.

Вдруг в кабинет ворвалась всполошенная Митри.

Предъявила претензию мужу:

– Почему ты задумал дочь, а не наследника? Чтоб вновь меня допекать близостью?

Будущий монарх выдал ей правду, которая терзала его сердце:

– Я ненавижу тебя так, что навряд ли буду любить сына от тебя…Девчонку хоть жалко…Наследником Розалии после меня будет Митчелл.

Жена не смогла сдержать злости, зашипев, и выскочила из комнаты.

– Поздравляю с потомством,– рассеянно выдал средний брат.

– С нетерпением ждём маленькую принцессу,– улыбнулся Барт.

– Две принцессы,– хитро улыбнулся старший,– Мать наша на сносях.

– О-о-о…– удивлённо выдали младшие.

Прошло 9 месяцев. Митри мучилась с родами двое суток. Девочка родилась всё же здоровой. Счастливая мать не успела протянуть к ней руки, как вошёл муж. Нэррин сам забрал дочь из рук акушерки. Роженице вдруг захотелось прижаться к мужу, поделиться болью и радостью, но тот смотрел на неё так, будто женщина была невидимкой.

Вдобавок муж сморщился, сообщая:

– Фу, похожа на тебя, такая же невзрачная. Вот сестра Валерия родилась очаровательной.

Он вышел с ребёнком на руках, в коридоре ждал отец-император со свитой.

– Как назовёшь сына?– поинтересовался правитель.

– Лойс. Это девочка.

– А…как же наследник?

– Митчелл, как никто другой подходит на эту роль.

– Я империю подкаблучнику и соплежую оставлю что ли?

– Спасибо, папа. За доверие,– раздался голос Митча с конца коридора.

Император заявил среднему сыну:

– Тогда докажи, что не подкаблучник. Приглядись к невесте из клана Лезомба, повелителей Теней. Тут недалеко, слетаешь, пообщаешься…

– Чтобы тени выследили меня с Гердой? Ну уж нет. Тогда уж лучше связать свою жизнь с кланом Носферату, пусть жену все боятся, они превращаются в жутких деформированных монстров и могут разлагать любое существо в тлен.

– Митчелл, ты – храбрец…Похвально,– обрадовался отец, обнимая среднего отпрыска.

Фибиана родила сына, будучи на сносях, она считала, что будет ненавидеть этого ребёнка. Но стоило его увидеть, как чувство любви и материнства затопило её. Она наглаживала и целовала своего маленького Нэда Мантела. Теперь она не одна в этом ненавистном доме.

Сыну было месяц, когда из плаванья вернулся его отец.

Жена, готовящаяся ко сну поздним вечером, при виде Харлонда скривилась, заявляя:

– Я не хотела бы больше нюхать Ваш тошнотворный одеколон.

– Совсем от рук отбилась без меня,– бросил он в неё своё возмущение.

Стремительно разделся и бросился исполнять супружеский долг, остервенело вбиваясь в её лоно.

После излияния, тяжело дыша, с издёвкой сообщил:

– Ты – самый ужасный секс в моей жизни.

«Брак – унижение и боль»,– подумала, плача, Фиби.

Вслух сетовала:

– Зачем же тогда явились ко мне?

– Наброситься на женщину после длительного плавания – это так естественно,– пожал плечами муж.

«Он не назвал меня жена, а просто, обобщённо «женщина»»,– ухмыльнулась она.

Язвительно, нахраписто, переспросила:

– А, что, нынче эпидемия? И все публичные дома в порту закрыты?

– Нормальным людям, как и всем на земле сущностям, этот процесс приносит удовольствие,– прошипел гарпий, продолжая яриться,– И вообще, подозреваю, что у тебя есть любовник.

Фиби истерично рассмеялась:

– Вот как? Ты мне его хоть покажи, чтобы с ним познакомиться, может, он пригодится со временем. Какие у тебя могут быть недоверия? Слуги контролируют все мои шаги!

– Все мои любовницы всегда были неверны. Вы, шлюхи, такой сорт: вам всегда хочется привлечь любого самца.

– Ты надел обручальное кольцо не на тот палец…– заметила жена.

– Да, потому, что я не на той женился. Обручальное кольцо вообще символ моей глупости.

Харлонд отвернулся и заснул. Расшатанная нервная система женщины не давала сомкнуть очи.

Чета Мантел встретилась утром в столовой, где бежевые стены и пол. Коричневые, плотно закрывающие окна, шторы строго в квадратных рамках. Белый мраморный стол с толстыми ножками в виде бело-розовых драконов. Белые с розовыми узорами стулья с бежевой обивкой. Две чёрные массивные люстры над столом. Чёрные приборы, бокалы, вазы и графины на столе.

За завтраком герцог Мантел хорошо прикладывался к крепким напиткам.

Фибиана прогундосила:

– Горький пьяница.

– Да как ты можешь так говорить! О человеке, который тебя кормит!– его гнев нарастал по восходящей,– Что я здесь делаю?! В этой сумрачной, промозглой стране? С этой холодной, стервозной женщиной?

– Я поняла: правительство Розалии ввело запрет на некоторые товары из Гарпии.

– Да. Я буду всё реже здесь появляться. И в море уйду очень скоро.

– Какое счастье,– не сдержала радость жена, за что получила выплеснутым в лицо соком.

Герда Инчбальд смирилась с частым отсутствием Митчелла на рыбалке, как он объяснял причину исчезновения из дворца. Заказала через почтовые услуги ему набор блёсен. Вручила в своей комнате.

Тот долго вертел подарок в руках, затем спросил:

– А что это такое?

– Как же плохо я тебя знаю…А ты – противный, надменный, много о себе возомнивший ловелас!

– Нет, любовь моя, я не изменял тебе.

Он запнулся, соображая: «Фигурально пока не изменил, но морально…ведь собираюсь жениться на другой». Его заминка была истолкована по-своему.

– Убирайся отсюда,– прошипела минотавра.

– Давай ты успокоишься, а вечером мы поговорим.

Принц вышел из её комнаты, уже подбирая слова для серьёзного разговора. Но нужные слова не хотели приходить. Как сказать, что должен жениться на другой?

Герда села на постель, слёзы душили. Она была уверена: Митчелл нашёл кого-то и изменяет. Как же больно…Неужели она такая глупая, что позволила чувствам полюбить этого изнеженного дворцовой жизнью принца?!

Она воззвала в пространство:

– Я осталась совсем одна. Моя семья предала меня. Митчелл вот тоже оказался ненадёжен. Убежать с драконом я не хочу, потому что не люблю дракона…

И тут зазвонил магический переговорник. Девушка взяла зеркальце. В нём засветилось лицо брата Джека.

Тот узнавал:

– Герда, как ты? Плачешь…

– Братец, а как может чувствовать себя рабыня?

– Твой покровитель – один из лучших Высших вампиров империи…

– А от этого участь рабыни слаще?

– Тебя спасти?

– Как?

– Спрячу на корабле и увезу в другое королевство. В Гарпию на днях отплываем снова. В Гарпии буду снабжать тебя деньгами. Со временем принц забудет тебя.

– Отличный план! Можно я сбегу уже сейчас?

– Буду ждать тебя в порту. Ориентируйся на флаг нашего государства Розалии с зелёной луной и летучей мышью на таверне «Незабудка». Буду стоять у крыльца.

– Джек, подстрахуй лучше меня у окна дворца. Моё окно возле голубой ели. Может, браслет невидимости приобретёшь? Вылезу – наденешь сразу.

– Твой план лучше. Вот только браслет невидимости жутко дорогой2. Я на тебя капюшон накину.

Герцог Мантел с презрением вперил взгляд в жену, которая вышла его проводить в милый вестибюль с продольными бежевыми шершавыми кирпичами из камня, с зеркалами и белыми колоннами с оранжевыми и белыми диванами. Фибиана держит сына на руках, завёрнутого в белые пелёнки. Её домашнее платье тоже белое.

Рядом с хозяином стоял, опустив голову, слуга средних лет Витольд.

Харлонд поправил синий сюртук и бросил в лицо Фиби обвинение:

– А слугам ты интим оказываешь, интересно? Чтоб молчали о твоих делишках…

Его беспощадная ирония раздавила её самообладание, она разрыдалась.

Она сквозь слёзы едва проговорила:

– Чтобы все твои упрёки и раздражения застряли в твоём горле!

Муж схватил её за волосы, поднимая голову к его лицу, прошипел:

– Я не хочу тратить свои деньги на такое ничтожество, как ты. Экономка получит распоряжение только кормить тебя, будешь донашивать трусы до дыр.

– Не могу передать словами, как я ненавижу тебя!– уже не плача, зло констатировала жена.

– Несколько дней дома, а устал больше, чем за полгода в плаванье! Быстрей бы в море! Тем более, что капитан Джек Инчбальд притащил прелестную пассажирку… Плаванье будет явно не скучным…А затем несколько месяцев вновь в родной Гарпии…Благодать…Чем дальше от Розалии и тебя, Фибиана, тем лучше.

Он выпустил волосы жены и направился к двери.

Фиби поймала за рукав слугу Витольда, шепнула ему:

– Утопите Мантела где-нибудь поглубже, чтоб не всплыл…

Слуга сочувственно бросил взгляд на красавицу.

Нэррин зашёл в красную комнату Бартоломью.

Престолонаследник поинтересовался у младшего брата, сидящего на белом стуле за белым столом с золотыми узорчиками, читающего древний фолиант:

– К Митчеллу заходил?

– Планомерно разносит комнату бывшей сбежавшей фаворитки.

– Вы везде её искали?

– Ну, как везде…У родителей её нет, брат в море…Все гостиницы и постоялые дворы сразу дали отрицательный о наличии какой-либо девушки с антимагическим браслетом. С этим строго, ты же знаешь. Никто таких привечать не будет: вдруг беглый опальный маг?

– А что читаешь?

– Заклинание поиска ищу…Вот, нашёл! Пойду Митчу покажу.

Герда в белой одежде вышла из каюты. Они второй день в море, её, наконец, отпустил страх. Но также мучила и щемящая тоска по Высшему вампиру из имперской семейки. По его, ставшими такими привычными, чертам лица.

Васильковые небольшие волны, лазурное небо с белыми чайками, жёлтое солнце.

Брат сошёл с мостика к ней. Брюнет, как отец, как и родитель неказист, да ещё в росте подкачал.

Он повертел её неснимающийся антимагический браслет.

Утешал:

– Мы обязательно найдём в королевстве Гарпия магов, которые снимут эту побрякушку.

Сзади раздался голос:

– Капитан Инчбальд, а Вы не долго на вахте? Не пора ли Вам на отдых?

Джек представил сестру хозяину корабля:

– Это герцог гарпий Харлонд Мантел. Ментор, это минотавра Герда Инчбальд.

Девушка поёжилась от белёсых глаз крайне неприятного типа, который хитро прищурился и наклонил голову в придворном этикете, воркуя:

– Рад приветствовать Вас на своём борту, дорогая пассажирка.

Брат спросил:

– Герда, ну я пойду?

Мантел заверил подчинённого:

– Идите, капитан, я не дам скучать вашей сестре.

Минотавр неуверенно удалился.

Гарпий жёстко бросил распоряжение боцману:

– Закрой капитана.

Паника, охватившая Герду, была беспредельна и липка.

Всё ещё надеясь на чудо, переспросила:

– Зачем закрыть?

– Чтоб не мешал мне отдыхать с тобой,– предвкушающе гадко улыбнулся мерзавец.

– Дже-е-ек!!!– возопила девушка.

– Челюсть вывернешь, будешь так орать,– потешался Харлонд.

– Побойтесь богов!

– Я не обременён ни совестью, ни религией.

Непримиримая, агрессивная минотавра выставила хотя бы средней длины ногти между собой и насильником.

Мужчина предупреждал:

– Брось сопротивляться. Я не приемлю и презираю ограничения своих желаний. А сейчас я хочу тебя.

– Как же мне надоели эти избалованные господа! Хозяева жизни! Ничего у вас нет святого! Одни потребности и умащение своих прихотей!– выкрикивала девушка с непередаваемой жуткой гримасой презрения и омерзения.

– Твоя бравада впечатляет, но я не из впечатлительных.

И для острастки Харлонд принял переходную форму гарпии с когтями и чешуйчатыми мощными птичьими лапами, но ещё без крыльев. Хищная полуптица без труда добралась когтями до белого платья и кардигана девушки, от одежды полетели клочья, и Герда с визгом оказалась в лохмотьях.

– Женщина, знай своё место! Под мужчиной!– давил на неё морально Харлонд.

– Я бы с радостью стала лучше…но где взять столько радости?– отступая к борту, она решила прыгнуть в воду, но не сдаваться.

Но не успела минотавра сигануть вниз навстречу волнам, как на гарпия спикировал Митчелл Ферфакс в боевой трансформе. Мантел мрачно помянул Дьявола и оскалился в припадке злости, сделал кувырок по палубе, уходя от стальных когтей вампира, превращая своё тело окончательно в гарпию и взлетая. И вот уже махина птицы-монстра бьётся с принцем в воздухе. Харлонд пытался порвать слабые крылья вампира, но увернулся. Гарпий быстро пал в полёте: Митчелл выгрыз ему сердце и распорол живот и грудь когтями. Ошмётки гарпия упали в море.

Команда корабля в ужасе забилась по углам. Штурман у штурвала седел на глазах.

Окровавленный принц спикировал на борт и бросил ещё бьющееся сердце врага через плечо туда же в воду и направился к беглянке. Остановился, глянув на окровавленные руки, высоко подлетел и сиганул в море, ныряя.

Герда заметила сидящего на рее Бартоломью Ферфакса и наблюдавшего за ними.

Митчелл вынырнул, взлетел на борт, переходя в сущность человека.

Беглянка зло исподлобья смотрела на него и упрямо твердила:

– Я уплыву с братом. Ты изменяешь мне не понятно с кем. Лети обратно в свою Розалию.

Представитель правящей династии, влюблённый в неё, красноречиво отбивался:

– Был не прав, каюсь. Отец хотел женить меня на вампирке, и я летал последнее время в замок к невесте, приглядывался…Твой побег позволил мне понять собственную безрассудность…И я осознал – только ты достойная партия для меня! Также за словом в карман не полезешь, насмешлива, в меру жестока, с принципами…

– Не смешная шутка! Корова и вампир!

– Самая лучшая в мире коровка, самая красивая во всех королевствах коровка…и единственная моя на все времена.

И Митчелл слился с любимой в поцелуе. Его губы ненасытны, пьют и пьют нектар любви с её губ. Одной рукой он ласкает щёку Герды, другой дарит ласку волосам. Руки девушки несмело обняли своего вампира.

Он неохотно оторвался от лобзаний и хитро переспросил:

– Это значит – да?

– Я не верю, что с тобой можно жить в любви и согласии,– пыталась скромно и тихо отбиться коровка.

Интонация голоса вампира выражала довольный тон, когда он закидал любимую очередными аргументами:

– Хочешь жить в любви и согласии? Люби меня и соглашайся со мной.

– Вот ты такой невыносимый, Митчелл…И за что только я тебя люблю?

– Любишь,– выдохнул счастливый вампир, и тут же с предвкушением добавил,– А за побег требую возместить мне моральный ущерб в поцелуях.

Он снял антимагический браслет с невесты, показывая на сколько ей доверяет.

На палубу выбежал Джек Инчбальд в боевой трансформации минотавра, чуть не поскользнулся на крови гарпия. Уставился на принца с сестрой.

– Мы помирились, брат!– радостно сообщила девушка.

– И уже возвращаемся!– оповестил быка Митч и взметнулся на крыльях в небо, унося Герду.

За ними полетел младший принц.

Джек переметнулся в человека и отдал приказ:

– Возвращаемся в порт столицы, надо отдать корабль жене Мантела. Теперь это её собственность.

Император Розалии вытаращил глаза на среднего сына и переспросил:

– Корову хочешь…в жёны? Издеваешься? Это что за дети у вас будут? Как демоны рогатые и с копытами, с красными глазами…быки, пьющие кровь…

Влюблённый Митчелл только рассмеялся:

– Точно! Демоны получатся! С перепончатыми крыльями, с рогами и копытами!

Нэррин поддержал брата:

– Если чувствуешь, что это твоё… никого не слушай – рискни.

Альфред Ферфакс Равна сдался:

– А, что, хорошо…Народ будет рад такому браку. Мы покажем, что для нас все ценны…даже те, у которых по идее можно только кровь пить…Сплошные свадьбы у нас! Глядишь, и Бартоломью кого присмотрит.

– Погуляю ещё,– расхохотался принц, отнекиваясь.

Фибиана сидела в столовой за завтраком, когда вошёл Витольд. По его лицу торжественно-скорбному лицу она прочитала приговор мужу.

Тот подтвердил догадку:

– Принц Розалии Митчелл Ферфакс из рода Равна расправился с Вашим мужем, герцогиня, отомстив за попытку изнасилования его фаворитки Герды Инчбальд. Капитан корабля пригнал судно в порт и ждёт Вас в гостиной.

– Теперь я обеспечу хорошим приданым младшую сестру Майли…Заберу её себе, подальше от равнодушной, чёрствой и пьющей матери,– мечтательно строила планы вдова.

Прошло 4 года. Фибиана Мантел растила младшую сестру и сына на средства, оставленные мужем в местном столичном банке в Розалии. Извещением от родителей Харлонда её поставили в известность, что их брак в Гарпии не признан, и на родовой замок и средства за рубежом в доступе ей отказано. А наследство Мантелов переходит к младшему брату Харлонда – Рональду, который всё ещё служит у эльфов. Фибиане из жалости оставили эту усадьбу у моря в Растре да счета тут же, да ещё тот корабль, который она тут же продала капитану Инчбальду. На основании этого документа Фиби вернула себе девичью фамилию и даже сына записала в мэрии, как маркиза Нэда Лоутона.

Деньги Харлонда Мантела подходили к концу, и Фибиана не гнушалась наведываться в банк в браслете невидимости. Она не наглела, воровала в вампирских банках небольшие суммы.

В начале лета всё же началась война между королевством эльфов и империей Розалия. Противники только начали прощупывать тылы друг друга, не вступая ещё в глобальные битвы.

Вечером Фибиана с сыном возвращалась с прогулки по городу, одиннадцатилетняя сестра Майли осталась дома с учителями этикета и танцев. На Фиби жёлтое платье и в волосы она вплела столько жёлтых бегоний, что, казалось, будто на её голове росла целая клумба. Нэд похож на мать – русые кудри и голубые глаза.

Садящееся солнце бросало рыжие блики на снежные горы синих драконов. Розовое небо с красно-серыми облаками, синее море с розовыми волнами у горизонта от закатных красок. Чёрно-коричневые силуэты кораблей без парусов вдали в порту.

Пряные запахи ночных фиалок дурманом разлились в воздухе, смешиваясь с насыщенным ароматом сирени.

Её окликнула соседка, которая стряхивала пыль с железных ворот, участливо вопросив:

– Такая молодая и прекрасная…тяжело, наверное, без мужчины?

– Нет. Мне ваших, соседских, хватает,– дерзко молвила Фиби.

– У, ведьма,– сквозь зубы процедила соседка.

Маркиза Лоутон не дорожила мнением окружающих, хоть из мужчин рядом никто замечен не был, но слух о том, что муж её нещадно колотил, дошёл до всех. А раз бил – причина была, сделали вывод все, и не гнушались злословить на её счёт.

Привратник закрыл ворота за ней с сыном, забрал пакеты из рук и пошёл к чёрному входу.

Нэд побежал к крыльцу и угодил в объятия эльфа, выскочившего из зарослей цветущей сирени. От неожиданности Фиби вскрикнула. Смеющийся сын Священного леса поднял глаза, и она узнала в нём принца Тэрэйля Ралироис.

Мать ругала отпрыска:

– Ты разбираешься в людях? Нет! Зачем же давать себя обнимать незнакомцам?!

– Разбираюсь!– заверещал мальчуган,– Кто меня любит, тот и хороший!

– Пригласишь в дом врага?– тихо спросил эльф, всё ещё не выпуская из объятий Нэда.

Вот и как это понимать? То ли ребёнок ему понравился, то ли он взял малыша в заложники и угрожает матери…

– Заходи,– кивнула Фиби.

Эльф накинул на себя капюшон плаща, чтоб слуги не видели его лицо.

Принц узнавал у Нэда:

– Хочешь стать путешественником, как твой отец?

– Нет. Я бы хотел стать врачом, как дядя Сан, и лечить бедных.

– Но у бедных не будет денег заплатить тебе,– удивлённо проронил обладатель королевской крови.

– Пусть. Они и так несчастные без денег, быть больным в их положении совсем безрадостно.

Фибиана сдала сына на руки гувернантки, а сама пригласила гостя в небольшую уютную комнату с камином, у которого по бокам приделаны небольшие декоративные колонны, чьи бежевые с изразцами капители представляли из себя ступенчатые полочки, где расположились бюсты нимф и философов из чёрного камня. Эльф с радостью заметил и свой подарок – огниво с драгоценными каменьями (с подслушивающим маячком, кстати в нём). Стены цвета терракот с геометрическими фигурами в коричневых тонах. Рамы на окнах с мелкой решёткой из тёмной вишни покрыты узорами. Мебель из чёрного дерева обита малиновым бархатом, чёрные шкафчики и журнальный стол. На одной из стен весел портрет принца Бартоломью, написанный явно женской рукой, ревность кольнула гостя, он припомнил этого принца и на свадьбе Фиби, вспомнил: какое печальное лицо было у вампира, и как тот срезал на память камень с платья невесты.

Тэрэйль скинул плащ, бросив его на стул. И предстал в чёрном рединготе с серебряными пуговицами, в чёрных сапогах со шнуровкой из серебряной нити. На кисти болтался массивный серебряный браслет, овитый золотой проволокой с мельчайшими узорами.

Фибиана села у камина в кресло, ставя на журнальный столик бутылку играющего вина с бокалами, приглашающим жестом позвала и эльфа на соседнее место, спросила, кивнув на браслет:

– Брачный?

– Нет. Я овдовел. Мне очень жаль, я обошёлся с тобой скверно…Прости меня,– прятал глаза принц.

И Фиби почувствовала – не раскаивается, рад, что некогда попользовался.

Тэрэйль распространялся в комплиментах:

– Ты обворожительна, завораживаешь красотой…

– Я потолстела,– самокритично пожаловалась девушка.

– В каком месте? Покажи.

– Может, тебе ещё показать в каком месте я одинокая?

Принц рассмеялся, разлил игристое вино с пузырьками и, хитро прищурившись, подтвердил её опасения:

– Место твоего одиночества я бы хотел особенно долго рассматривать и изучать.

– Нет, Ваше Лесное Высочество.

Эльф удивлённо переспросил:

– Ты же любила меня…Почему сейчас против интима? Мужа нет, любовников нет, я узнавал…Мой гарем далеко, жены у меня уже тоже нет…

– Нет!– более резко пресекла эту тему Фибиана.

– Занятно…Ты одна мне отказала…Непривычно…И интригующе.

Девушка, приподняв бокал, наблюдала за игрой пузырьков в игристом вине. Тэрэйлю хотелось накинуться на неё с поцелуями, растрепать её причёску, чтоб все цветы из волос повылетали, руками ощупать все прелести…Этот её холодный вид, равнодушный взгляд в никуда злил и бесил его.

Принц жаловался:

– Ты же знаешь об аннексии долины Адонисов? Вампиры отняли часть нашей земли…

– И как там, на боевых позициях?– глядя в огонь камина, бесчувственно поинтересовалась Фибиана, отпивая вино из бокала.

Выпил половину из своего бокала и Тэрэйль, просвещая:

– Средний из принцев Ферфакс уже прибыл на линию фронта с дополнительным, личным провиантом в виде жены-коровы. Теперь ему никакие голодовки не страшны.

– Думаешь, он пьёт кровь жены?

– В буквальном смысле.

– Я думаю, что это враньё. Для обглоданной и обескровленной эта красотка слишком пышна и цветуща. Видела её на каком-то празднике…Да и серебряные рога у неё есть для острастки вампирам…Кстати, нынешняя мода эльфов на серебро, как дополнительное средство защиты от вампиров?

– Ну да. Я пришёл за тобой, Фибиана.

– Шутишь?

– Ты присягала эльфийской Короне, леди Лоутон. Началась война, мы призываем всех из запаса.

– А моего малыша эльфы в сыны полка пристроите, да?

– У Вас есть мать, тётка, сестра. Дети не пропадут,– переходя на официальный тон, напомнил один из командующих эльфийскими войсками

– И кем я буду в твоих войсках? Твоей пассией?

– Верь в себя, мнение окружающих меняется ежедневно. Ты станешь на войне героиней, и люди забудут твой флирт…со мной, раз ты не хочешь продолжать наши отношения…

– Связала себя клятвой…Теперь мне грозит откат, если не явлюсь в военные ряды эльфов?

– Вплоть до смерти. А ты молода и красива. У тебя двое детей на руках…Война не вечна. Может, я уговорю отца вернуть тебе клятву…

– Это навряд ли…Я – слишком ценный воин.

– Ну, вот, моя хорошая, ты же всё понимаешь…– улыбнулся Тэрэйль.

– Ты разлучаешь меня с моими родными…Удастся ли вернуться к ним? Или меня сочтут предателем, не достойной их воспитывать? А, может, я погибну на поле брани из-за этой ядовитой долины…– слова лились медленно, скорбным потоком.

– Всегда нужно идти вперёд, позади уже всё вытоптано.

Еле сдерживая слёзы горечи, Фибиана проговорила, отставляя недопитый бокал с вином:

– Я понимаю, что за свои поступки, а тем более клятвы, надо отвечать…Я напишу письмо тётке Урсуле Бренч. Она позаботится о Майли и Нэде. Она любила папу…И ныне у неё разрыв с очередным любовником…дети отвлекут её от слёз и обид.

Маркиза Лоутон вновь в эльфийском военном обмундировании (сшитом специально растягивающимся под трансформацию василиска) завтракает с офицерами и принцем Тэрэйлем Ралироис в походном шатре. Среди эльфов офицер наёмников минотавр и брат её усопшего мужа герцог Рональд Мантел, который с ненавистью поглядывает на неё.

Давний знакомый Фибианы высокий майор Коруис решил пошутить:

– Как-то подозрительно долго нам не сообщают следующего конца Света. Прорицатели и ведуньи враз фантазию растеряли?

Принц подал голос:

– Я запретил. Нечего народу слушать упаднические настроения истеричных психопатов.

Молоденький паж не сдержал негативных эмоций:

– Раса вампиров стремится подчинить себе всех остальных! Подонки!

Наследный принц пообещал:

– Одержим победу, и я подойду к вопросу мести вампирам масштабно,– он повернул голову к василиску Фибиане, и спросил у неё,– Поела? Хочешь осмотреть дислокацию войск?

– Пройдусь,– кивнула девушка, вставая, ей необходимо было отвлечься от мыслей о детях и доме.

Эльфы зачарованно следили за телодвижениями красавицы в узких штанишках.

Тэрэйль попросил:

– Захвати корзину с клубникой.

– Клубника захвачена!– иронично отозвалась Фиби, хватая корзину с ягодами,– Какие ещё будут приказы, мой командир?

Кронпринц эльфов шёл с маркизой Лоутон вдоль окопов.

Главнокомандующий заметил одному из троллей:

– Куда такой глубокий окоп роешь? Неприятеля не увидишь!

– А Вы думаете, мне таки приятно и интересно на него смотреть?– отозвался тролль.

Спутница хохотнула и протянула принцу ягоду заесть оскомину.

– Фибиана, ты была права на счёт орков. Мы их унижали, не брали в расчёт, как равную нацию…И вот плачевный итог: они перешли в войне на сторону вампиров Розалии.

Он отвёл её на пригорок. Сели и стали поглощать ягоды, поставив корзинку между собой.

Отсюда было видно, как густой, как сметана, туман прилип к лесу. Одним сплошным, белёсым потоком от края до края горизонта туман заполнил собою лес, будто мир – блюдо с молоком. Яркое солнце поднимало свою голову из этого белого моря, освещая небо в оранжевые и жёлтые тона. По мере того, как вставало солнце, таял туман и впереди перед лесом открылся вид на злополучную долину жёлтых и оранжевых адонисов. Девушка воззрилась на открывшееся буйство красок.

– Не зря в народе этот цветок называют ещё горицвет. Бушующее пламя…войны.

– Эльфы научились использовать этот цветок для лечения. В минимальных дозах – это лекарство.

Фиби потянулась за ягодой, не глядя, и наткнулась на руку принца. Тот поймал её руку, нагнулся через корзину, второй рукой провёл по абрису её губ.

Зашептал:

– Позволь мне быть рядом. Я хочу, чтобы ты лучше узнала меня.

– Видишь меня в роли походной боевой жены?– засмеялась девушка.

Он вновь и вновь проводил пальцем по её губам, пока агрессивно не смял их в поцелуе, вцепившись руками в спину Фибианы, словно хищник в добычу. Корзина упала и улетела вниз с пригорка. Требовательные губы эльфа мяли её уста, облизывали, сосали. Девушка принялась отталкивать соблазнителя.

Тэрэйль прервался и изрёк, срывающимся голосом:

– Если бы гусеница держалась за прошлое, она бы никогда не стала бабочкой.

Он всё ещё напористо исследовал её спину в своих объятиях.

– Думаешь, если я 4 года прожила без мужика под боком, то сразу кинусь в твои объятия?

– А чем я плох? Красив, умён, знатен. Буду подарки дарить и по службе продвигать. Уже чин офицера тебе дал…

– Я прекрасно помню, как ты прошёл мимо меня и даже не глянул, сразу же на следующий день после нашей близости, потому что рядом шла эльфийская невеста.

– Дурак был. Теперь-то я весь твой. Наследник есть, никто жениться не заставит.

Фиби истерично рассмеялась, поясняя сквозь гомерический смех сквозь слёзы:

– Ты не только весь мой, но ещё и принадлежишь целому немалому гарему.

Принц выпустил девушку из рук, обиженно отсел.

Учил жизни:

– Жить надо со вкусом, пока ещё есть аппетит.

– Тэрэйль, прости, если обидела, но как раз радоваться сексу я не умею. Мой муж обзывал меня мечтой вегетарианца: ни рыбой, ни мясом и бил частенько…

Мужчина метнулся к ней, прижимая к себе.

Забурчал в ухо:

– Прости, прости, эти все побои были из-за меня. Я так виноват перед тобой…Но я не отступлюсь, буду завоёвывать тебя, милая моя.

Девушка различила движение у кромки леса.

– Тэрэйль, разведчики вампиров снуют на том конце долины.

Эльф оторвался от неё, вгляделся вдаль. Ругнулся.

– Похоже, Ферфаксы готовят наступление. Пойду, распоряжусь, чтоб все были наготове.

На желтизну долины заступили солдаты вампиров в чёрных кителях.

– Супостаты вампирские прут на наши земли!– возопил эльфийский принц.

Тут же затрубил в рога тролли.

Тэрэйль Ралироис отрывисто отдавал приказы, командуя, и выстраивая войска.

«Только не убивать,– пронеслось в голове Фибианы,– Пусть лучше я усыплю их, и враги попадут в плен, чем смерть». Она приняла боевую трансформацию, спустилась с пригорка и встала рядом с майором Коруисом. В стане вампиров тоже взметнулась фигура василиска. Мэди! Её сестрёнка Мэдисон выкашивала ряды эльфов и троллей усыпляющим взглядом. Сильна же она стала…