Quotes from 'Ветер и крылья. Перекрестки'

Любовь… – Тебе нравилось, как жили наши родители? – Н-нет… – Зато в любви, дорогуша. По уши в любви… и с тростником на полу.

ласковые руки городской стражи. – И что это у нас тут происходит? – с людоедской

было на крик? Никто этого так и не понял. Все в ужасе смотрели, как падре наконец затих и скорчился. И лицо у него было воистину жуткое. Синее, отекшее… И только тогда толпу пробрало. Кто-то кричал, кто-то звал на помощь, ктото рыдал и орал… Но падре помощь уже не требовалась. В суматохе Мия преспокойно сложила в

Когда Адриенна… Когда он провел ночь в ледяной воде, а она была рядом. Поддерживала его, шептала что-то успокоительное и умоляла, заклинала об одном. Ты вернись. Ты только выживи и вернись… Остальное не важно. Остальное потом, потом, потом… Ты придешь, и я вложу свои ладони в твои, и мы отпустим прошлое на свободу. А пока – живи! Вопреки всему! И Энцо обещал ей.

каждой – служанку, евнуха и мальчика для услуг. Это сильно повысит их стоимость. Это ведь не крестьянки какие, это – благородные даны! Итак… приглашаем!

я не знаю, погиб он или нет. Он пропал без вести, в море… тела не нашли, но и выжить, говорят, он не мог. Никак не мог…

Дана! Что случилось?! На шум прибежали мужчины, в том числе и хозяин гостиницы. Картина

Дан Оттавио разыгрался еще больше. Под юбку не лез, но губами Мие его ласкать пришлось. Попробуй отвертись, когда у твоей шеи кинжал, а волосы намотаны на кулак негодяя. М-да… будет. Она в белом, кружевном и воздушном, жених в чем-то белом… такой высокий, представительный… и они смотрят друг на друга с любовью. Это же здорово, разве нет? А потом слова священника, нежный поцелуй у алтаря… брачная ночь. Ну, если ДО брачной ночи, то практически так оно и сбылось. Было и платье, и поцелуй, и

послушно замолчала. Почему? А ей пожить охота. И планов у нее нет. А если есть – она ни с кем ими не поделится. Целее будет. Пусть эданна бегает

Классической красотой это назвать было никак нельзя, сейчас в моде светлые или рыжие волосы, брови в ниточку, высокий лоб… Но каждый, кто видел ее, поневоле замирал. Восхищался? Опасался? Так, наверное, человек глядит на полосу синеватой булатной стали. Опасное, хищное, умное совершенство.