Quotes from the book «Устинья. Возвращение»

В моих руках оказалось ровно двадцать рублей. Серебром 17 .

решительным движением распахнула ресницы. И тут же зажмурилась от потока расплавленного света, который словно

– и колымаги. Во двор заехали – так что же? Колымага закрытая

Устинья. Никто не надобен. Окромя тебя. Чего Усте стоило на месте остаться? Она

Сестры? Сестер надо выгодно продать. Вот и все… Ни поддержки, ни помощи она ни от кого не получит. Устинья ковыряла репку, обводила взглядом стол. Когда-то, в монастыре, она хорошо научилась читать по лицам. Видела, кому плохо, кому больно, кто злится, кто терпит… Сейчас она тоже все видит. Матушка любит отца. Любит сына. Дочерей

Фёдор оглядел себя. Да хороший у него вид, хороший, и кафтан… м-да. У нас все помощники лекаря в алом бархате и ходят, ага. С золотым шитьем, с собольим мехом на опушке, в сафьяновых сапогах… – Найдется у тебя чего надеть? – Как не найти, царевич. Можешь встать, я рост посмотрю? Фёдор послушно поднялся. Лекарь прикинул, подумал… – Да, найду. Когда мне завтра явиться? – Давай к полудню. Как раз пока я переоденусь, там и ко времени будет.

молчал, слушал. Потом уж, когда Руди от гроба отвернулся, в

Верка уже не хрипела и не шевелилась.

человек сам на капище придет, доброй волей, с чистым сердцем и благодарностью… много

ненадолго. – Как он выглядел, Настасья