Read the book: «Азъ есмь Софья. Тень за троном»
Корона ранит лоб, и кровь течет по коже.
Терновые шипы, впиваясь в кожу лба,
Забыться не дадут. Ведь роскошь мимолетна,
А жизнь всегда права, и власть всегда мертва.
Венец на голове – награда или кара?
Кому – предел мечты, кому – кошмар и ад.
В грязи, в войне, в крови, где счастье – это мара,
И никому не рад, и ничему не рад.
Душа кричит в тисках, но кто ее услышит?
Ты примешь этот груз, останешься собой.
Отдашь взамен любовь, надежду, счастье, веру,
И в никуда уйдешь с поднятой головой.
1677 год
Софья прищурилась, решительно заскользила пером по бумаге. Нравится ли, не нравится – иногда приходится сотрудничать с врагами и лгать друзьям. Хотя какие друзья в политике? В гадюшнике их куда как больше…
Своими поступками она подставляет Михайло. Ну и Марфу, конечно. С другой стороны – кому еще нужна сильная Польша? Полякам?
Безусловно!
А Софья предпочла бы видеть ее частью России – в будущем. Сателлитом, другом, союзником – но в составе одной страны.
Веник – он только в связке сильный, а прутья по одному легко переломаешь. Там, в двадцатом веке, она искренне удивлялась: как люди этого не понимают? Их детям ведь жить в слабой стране. А это – грустно. Бродячую собаку каждый пнет, а поди обидь собачью стаю? Отдача замучает.
И сейчас Софья писала Гуссейну-паше. Великому визирю султана Сулеймана. Не под своим именем, конечно. Писал якобы царь Алексей Алексеевич. И он потом даже прочитает это письмо, как и Ваня. Вот от них Софья ничего не таила. Ну… почти.
Софья договаривалась о будущем.
Торговать, воевать…
Никто ж не думает, что Руси дадут жить спокойно? Это сейчас в Европе небольшие волнения. Людовик бузит, с испанцами Нидерланды делит, а вот как поделит – так и посмотрит повнимательнее по сторонам, так и ручки еще куда-нибудь протянет. Он из тех людей, кто имеющимся не удовлетворяется, ему все больше и больше нужно. А еще у нее есть планы на кое-кого из европейских монархов. И это тоже не останется незамеченным.
Софье вовсе не хотелось, чтобы ее – или брата, или мужа – постигла судьба Елены Глинской. Яд. Уберечься можно, но проще сделать так, чтобы травили не тебя, а для тебя. Или создать такую обстановку, когда европейцам не до травли будет – хвост бы из капкана вытащить.
У Гуссейна-паши, напротив, имелись свои интересы.
Пальцы царевны на миг тронули Коран. В золотом узорном переплете, изукрашенном камнями. Кто сказал, что в эти времена шифров не знали?
Вот закончит письмо, еще раз перепишет, с братом поговорит и примется шифровать. Один из самых простых и в то же время убийственных способов шифра – книжный. Выбираешь букву, строку, страницу и пишешь три числа. Просто?
Так это в двадцать первом веке было бы просто. Там компьютеры водятся и программы. А здесь и сейчас – расшифровать почти невозможно. Нужна та самая книга, которая побывала в руках кодировщика. Или ее точная копия.
В эпоху рукописных книг?
Ха!
Хотя у Софьи и у Гуссейна-паши такие книги были. Коран, конечно.
Богохульство?
Да никогда! Неужто Аллах оскорбится на своих детей за ма-аленькую военную хитрость? Гуссейн-паша заверял, что существуют только две копии, и Софья ему верила. Но даже если больше – так что же? В турок, которые договорятся с Леопольдом или Людовиком и пойдут вместе на Русь, верилось плохо. То есть вообще никак. Гуссейн-паша был весьма и весьма неглуп.
Ему хотелось остаться визирем. На султанское место не метил, слишком ступенька скользкая. Для этого нужны победы, а вот с ними у Османов – небогато. Сначала Польша. Ну, за ту султан Мехмед расплатился. Потом Крым – там турки хоть и не участвовали, и Софья все сделала, чтобы никто лишний раз не пострадал, но… все ж таки плевок на самолюбие. Сколько лет Крым был татарским, а тут верных псов разогнали.
Русские, конечно, право имели. И силу, что в политике почти одно и то же. Но у Гуссейна-то янычары! У него народное недовольство! У него нехватка денег… Короче, паше позарез нужна война. И – победоносная.
А куда идти?
Не на Русь же! Далеко, холодно и пока до богатых городов доберешься – все склянешь. Стало быть, надо идти в Европу. И вот тут Гуссейну нужны все союзники, которых только можно разыскать.
Русский царь?
Почему бы нет? Им-то доступно куда как больше, чем мусульманам в Европе.
А потому сначала полунамеками, а потом с помощью специального шифра согласовывались важные вещи. Куда идти, кто пойдет, что делать будем…
И за изящными строчками на пергаменте Софья видела хищника. Хитрого и жестокого паука, который и выпил бы ее, да вот беда – не дотянется. А потому можно муху взять и в союзники. Пусть загонит для него других мух! А потом, когда-нибудь потом…
Софья не возражала.
На это «потом» у нее были свои планы. А сможет ли она переиграть визиря, зависит от простого фактора. Вырастить преемников. Это ведь не на одно поколение, это больше чем на сотню лет! И в Османской империи с этим делом плохо, каждый последующий султан у них тряпичнее предыдущего. Или так не говорят? Но что делать, если Селим Первый был Великим, а нынешнего можно назвать в лучшем случае гаремным? Раньше собака вертела хвостом, то бишь султан гаремом, а теперь хвост собакой – и кухарка управляет государством.
Вот Софье и надо сделать так, чтобы на Руси ни хвостов, ни собак на троне не случалось. Пусть звучит легко, да только турки уже с этим не справились. А пока… Пусть османы и русские пройдут пару лет в одной упряжке, потерпим.
Итак…
Священная Римская Империя.
Вена.
Софья злобно ухмыльнулась. Вена, говорите? А мы проверим, насколько смертелен для вашей империи удар в вену.
Вот!
* * *
– Сколько турок?!
Леопольд был бледен как никогда.
– Около ста двадцати тысяч, ваше величество.
– Мне доносили лишь о восьмидесяти?!
– Ваше величество, как оказалось, это не все части. Есть еще моряки под предводительством паши Мезоморте. И венгры…
– Венгры?!
– Да, ваше величество. Вы же знаете…
О, Леопольд знал. Священная Римская Империя просто мечтала развалиться на отдельные составляющие. То есть Венгрия мечтала, а Австрии этого решительно не хотелось. Ишь ты, свободу им… А не перебьются? Давить и давить негодяев!
Чем и занимался Леопольд, а до того и остальные императоры.
В итоге государство не вылезало из бунтов и заговоров.
– Твари!
– Да, ваше величество. Но дошли слухи…
– Слухи?!
– Ваше величество, наши люди сообщили, что Сулейман обещал Текели свою поддержку. А еще его поддержат…
– Знаю! Это все?
– Да, ваше величество.
– Как скоро они будут здесь?
– Движутся достаточно медленно, трудности со снабжением, но думаю, месяца через три придут под наши стены.
– Пошел вон!
Секретарь мгновенно повиновался. Оставшись один, Леопольд плеснул вина в кубок, медленно выцедил и вдруг швырнул драгоценную вещицу в стену. Несколько капель выплеснулись на обивку, кубок покатился, зазвенел, но никто не прибежал на шум. Оно и понятно: когда правитель в гневе, лучше под горячую руку не попадаться.
Сто. Двадцать. Тысяч.
Даже одних людей – это много. Очень много. У него и половины не наберется, да и та рассеяна по стране. И не всем можно верить. И вооружены османы очень неплохо, уж не хуже его войск.
А есть еще и флот. И Мезоморте… Проклятая тварь! Отступник, место которого на костре. Некогда венецианский дворянин, сейчас же – принявший мусульманство выродок, алжирский бей, который уничтожает христиан с особым удовольствием!
Сын дьявола!
Так вот и понимаешь, что Святая Инквизиция – это полезно. Сожгли бы мерзавца – и хлопот бы не было. Но…
Леопольд был далеко не глуп. Осознавал, что флотоводцев, подобных Мезоморте, у него просто нет. Никто справиться не сможет. Разве что задавить числом. Но… где взять то число? Чтобы оно было, надо как следует всыпать османам на берегу, а тут… Деньги есть, но наемники – не совсем то. Нужны союзники. Львы, а не шакалы.
На губах Леопольда зазмеилась улыбка. Союзники? Он помог русским и полякам с Критом. Пусть они отплатят ему сейчас! Пришлют войска, орудия, помощь, пока еще есть время. Но пришлют ли?
А на кого еще можно рассчитывать? Франция? Испания? Англия? Им не до того. Старина Роули глуп, как тот самый королевский жеребец. Его братец не лучше, Людовик себе на уме, к тому же на короткой ноге с Турцией. Да и испанцы… сейчас они все делят, раздирают на части Нидерланды. И раздерут-таки… Но войска оттуда не уберут. И ему не помогут. Своя рубашка ближе к телу.
Португальцы?
У них неплохой флот. Можно попробовать. Найдется, что предложить взамен.
Чуть успокоившись, его величество позвал секретаря и принялся диктовать письма. Потом их отправят со срочными гонцами, чтобы к адресатам они попали не через месяц, а как можно скорее. И пусть только попробуют не ответить!
Особенно положительно!
* * *
– Все-таки стоит ли ему помогать?
Алексей сомневался – и тому были причины. Уж сколько Леопольд тянул кота за хвост… ей-ей, самое терпеливое животное взбунтовалось бы. А русские к таковым не принадлежали. Хотя письмо было вполне определенным. Полупросьба-полутребование о помощи. Жить котику хотелось – и с целой шкуркой.
– Помогать-то стоит, но опосредованно, – задумчиво произнесла Софья. Она, как обычно, грызла кончик пера. Задумалась, смотрела в окно.
– Казна новой войны не выдержит, имеющееся бы разгрести. – Ваня был категоричен.
– Если полезем – обязательно потом ответ схлопочем. В Крыму, например. Нет, Соня, не сдался нам этот паразит, нечего ему помогать…
– А я считаю, мальчики, что вы не правы, – Софья сплюнула кусок пера и посмотрела серьезнее. – Надо просто затребовать с него подходящую цену за помощь.
– И какую же?
– Невесту. Федю женим, остался Ванятка и девочки. Теперь надо Ваньке невесту найти, пока та свободна. Еще свободна.
– Ага, много он нам помог?
– Э, нет. Сейчас мы будем требовать с него определенную девушку. Даже еще не девушку, Алеша.
– Не понял?
– Я смотрю на все королевские дома Европы и не вижу никого, достойного нашей семьи. Пожалуй, кроме одного варианта. Но ей сейчас восемь лет.
– Соня, а почему не младенец?
– Лешка, а что тебя не устраивает? Сейчас замуж выдают рано, надо бы, кстати, принять указ, чтобы не раньше пятнадцати! Какое количество девчонок от ранних родов гибнет – уму непостижимо!
– Ты не растекайся мыслью…
– Ладно, буду краткой. Есть одна невеста, которая мне пока что нравится. И как невеста, и как приданое. А что мала… нам ли жаловаться? Ванька тоже не старик.
– Ванька, Федя… А про меня ты подумала?
– А ты еще не нагулялся, великий государь? Думаешь, я ни про кого не знаю? Про Татьяну, Ирину, Марусю…
Братец смущаться и не подумал.
– И что? Кто-то мной недоволен?
– Все довольны, – усмехнулась Софья. – С детьми бережешься?
– А то ж. Мои дети появятся только в законном браке. А вот с кем…
– Ульрика-Элеонора Датская.
– Это кто?
– Милая умная девочка. Не слишком красива, ну да с лица воду не пить. Зато здорова. Датская принцесса. Она вообще-то с Карлом Шведским помолвлена, но у них пока войны… можем перехватить.
– Думаешь, стоит?
Перо подверглось очередному обгрызанию.
– Не знаю, Алешенька. Понимаешь, у тебя должны быть дети. И лучше – скорее. У батюшки к этому времени уже были… Мы все смертны, и надобно наследников воспитывать и учить. Других нет, разве что на той же Изабелле тебя женить, но это ж сколько ждать придется! А Ульрика хотя бы не дура. Ей, между прочим, с Леопольдом помолвку предлагали.
– И?
– Поменять Карла на Леопольда. Отказалась.
– Приедет – и начнет тут интриги крутить…
– Окоротим, – пообещала Соня.
– А хоть портрет ее есть? Хоть что-то?
– Алеша, что-то есть, но…
Лист бумаги, выложенный на стол, воображение не потрясал. Самым выдающимся на портрете девушки был нос.
– Там, между прочим, и свободный принц есть. Георг Датский.
– Та-ак…
– Предлагаю обменяться. Они нам Ульрику, мы им Катеньку.
– Думаешь?
– Чего тут думать? О приданом сговоримся… Вы более-менее в одном возрасте, сумеешь произвести впечатление – получишь девчонку. А с Катериной я поработаю. Пошлем посольство?
– Что собой представляет этот Георг?
– Пустое место. Тень отца. Ум там весь достался его старшему брату Кристиану.
– И ты хочешь такого Катюшке?
– Умной жене хватит. Справится.
– И у нас останутся – кто?
– Марья. Феодосия. Володя. Наташа.
– Ах да, еще Ванечка. Так кого ты для него выбрала?
– Изабеллу Луизу де Бейру.
– Кто такая?
– Дочь Педру. Португальский король из династии Браганса.
– Сонь, вроде бы ее с Савойским пытаются сговорить? – Иван знал, о ком идет речь, но как хорошую партию не рассматривал.
– Разберемся. Если Леопольд влезет – договориться сможем.
– Думаешь?
– Они с Савойским кузены. К тому же, если Виктор на ней женится, станет консортом, пока у малышки не появится брат. А его родителям это не нравится.
– Кому б понравилось. Погоди, так она одна – наследница?
– Пока да. Но у Педру молодая жена, так что можно рассчитывать на появление наследника. Пусть старается лучше.
– Соня, не то чтобы я был против, но неужели никого больше найти нельзя?
Софья вздохнула. Потерла лоб рукой и печально посмотрела на брата.
– Боюсь, милый братец, что это – окончательные варианты. Европейки нам не подходят, особенно взрослые. Для них нормально не мыться, собирать вшей на возлюбленном, гадить где попало, хоть в углу дворца, заводить любовников… Между прочим, считается очень немодным, если муж и жена любят друг друга. Просто вульгарным. Вот стадо любовников и отряд любовниц – это элегантно. И венерические заболевания – тоже.
– Спасибо. Я понял.
Алексея аж передернуло.
– Дания все-таки рядом, не настолько они там дикие. А Изабелла… пусть Белла. Неглупа, по моим данным. Ее развивают, все-таки предстоит стать королевой, пока нет братьев. С ней занимаются, ее воспитывают. И в то же время – она еще молода. Если выписать сюда – будет хорошая жена для Ванюшки.
– Будет ли хорошая жена у меня?
– Лешенька, не знаю. Но если Ульрика-Элеонора тебя полюбит… Мы сможем привить ей элементарное. Да хотя бы чистоплотность. Сможем! Я очень надеюсь сделать из нее еще одну опору для трона.
Алексей кивнул. Что-что, а за чистоту Софья боролась львицей. До того дошло, что в трактирах и кабаках стали предлагать таз с водой – руки вымыть! В самых дорогих трактирах в эту воду еще и для запаха что-либо добавляли. Модно! Этак омыть руки, сесть за стол, встать из-за стола, вновь омыть руки – все не о штаны вытирать!
– Полюбит ли?
– А ты постарайся. Мы поможем, чем сможем, но ведь и ты не в огороде найден? О твоих талантах я от девушек наслышана…
– Ох и лиса ты, Соня.
– Алешенька, так ведь тут все просто. Чтобы девушка в такого, как ты, влюбилась – ни ума, ни таланта не надобно. Ты в зеркало-то погляди: красавец, умница, государь… чего еще?
– Не знаю. Соня, а если так получится, что не срастется?
– Ты, Ванечка, Володя. Неуж не подберем пары? Да и на этих двоих свет клином не сошелся. На крайний случай есть еще пара вариантов, но больно они… Спиной ты к такой жене повернуться не сможешь.
– Логично. Ладно, будем договариваться с Леопольдом. Он подписывает для нас договор, Изабелла выезжает к нам, а войска выступают к ним?
– Примерно так.
– Это по Ваниной жене. А я…
– А ты едешь свататься. То есть сначала зашлем послов, и быстро. А потом и сам съездишь. Чай, не переломимся.
– Бояре вой поднимут. Не по чину…
– Побольше повоют – поменьше поболеют. Управимся.
Софья перевела дух. Осторожно так. Алешка вроде бы ничего не заподозрил – и слава богу. Но… она действительно собиралась сама подобрать ему жену. Правильную.
Семья – это упряжка из двух лошадей, и тянуть они должны в одну сторону. Вот как они с Ванечкой. Ему интересны финансы, ей – политика, а если в одну упряжку впрягли коня и трепетную лань, дело кончится сдохшим от перенапряга конем и радостно ускакавшей к иным жеребцам ланью. О чем не худо бы и мужчинам помнить.
Ей не нужно, чтобы Алешка отвлекался на проблемы в семье. А вот если жена брата возьмет на себя что-то из разрастающихся обязанностей – хорошо. Ульрика-Элеонора не красотка, но не глупа, по отзывам людей. А это – главное. А еще – не честолюбива. То есть вообще. Не дал ей Бог когтей и клыков, не в отца пошла. Если что – пусть Алексей ей хоть детей сделает. Ну и по землям там посмотрим, что с приданым. И Ване была бы невеста на славу. Куракин очень положительно о фамилии Браганса отзывался. Опять же, про эту династию Софья как-то слышала. На экскурсии, в Лиссабоне. И что приятно – фамильной шизофренией или лошадиной, простите, габсбургской губой они не отягощены. Уже много! Жаль, что больше не слушала, а стоило тогда не хлопать ушами!
Но знать бы, где падать!
Софья вообще считала, что истории в школах уделяется недопустимо малое время. Теперь…
Раньше-то она на математику налегала, физику, химию, языки учила… Хотя это и сейчас пригодилось.
– А что получит Михайло? Ему же предстоит участвовать?
Софья тряхнула головой, отвлекаясь от посторонних мыслей.
– Конечно получит. Как раз откусит у турок кусок земли по Днестру. Он-то с турками мира не заключал, те просто вымелись, разбитые. Вот и сквитается. Наши и его войска под командованием Яна Собесского отправятся на помощь, но не все, далеко не все. Кое-кто пойдет в другую сторону. Под командованием пана Лянцкоронского.
– Ежи уже просился его отпустить?
– Просился.
– Отпустишь?
– Бася уже отпустила, – пожала плечами Софья. – Понимает, что долго ротмистр при ней не высидит. Орла в клетке не удержишь, так что пусть съездит. С Яном.
– Не к полякам?
– На родину ему пока нельзя. Езерковские до сих пор бесятся, Марфа мне отписала.
– Давно писала-то? – заинтересовался Ванечка. – Только про Езерковских?
Софья кивнула на стол, заваленный бумагами.
– Потом возьмешь, почитаешь. У вас переписка серьезная, деловая, а у нас что? Сплетни бабские…
– Соня, уши надеру, – пригрозил Алексей.
Царевна пожала плечами с невинным видом.
– Ну ладно… оно и пришло-то с час назад, я просто сказать не успела. Марфа пишет, что дети живы-здоровы, что муж доволен и счастлив, что паны шипят, но терпят. Их, конечно, слегка прижали, но им же и способы заработка предоставляют. Казна даже помогает самым бедным. С тем чтобы они лет за десять ссуду выплатили и дальше только налоги отдавали. Так что пока вроде не бунтуют, плюс еще методика пауков в банке действует. Несколько десятков панов сейчас междоусобицами заняты, им не до короля.
– Это хорошо. А еще?
– Езерковские до сих пор недовольны, недавно одним меньше стало. Вздумал, дурак, Елену задеть. Высказался, что не стоило бы подстилок в приличное-то общество тащить…
– Дура-ак… – согласно протянул Ваня.
– Собесский его, конечно, нашинковал что твою капусту. За любимую женщину-от, почти жену…
– Жену?
– Ян поговаривает о женитьбе. Правда, пока, после Марии, не решается еще…
– Тьфу, стерва, – сплюнул Алексей. Видел он пани Собесскую. Хороша, конечно, Маша, да и слава богу, что не наша.
Софья усмехнулась. Да уж. Сколько труда стоило свести Марию с Голицыным. Хорошо хоть мужчина опытным «бабоукладчиком» оказался: такого наплел, что дама не только уши – что угодно развесила. Софья бы и сама… Хотя нет. Для ее века Голицын квалификацией не вышел.
А вот для Марии в самый раз оказалось. Целый спектакль тогда в Дьяково разыграли. С восхищенными охами, вздохами, цветами, попыткой побега и, разумеется, с вознаграждением верного рыцаря. Тем самым способом.
Мало того – пришлось ему даму брюхатить, что тоже составило определенную проблему: Мария ведь ребенка не хотела. Но в итоге все удалось. Подменили ей все противозачаточные на витаминки – и получили приплод.
Сейчас ребенок, которого назвали Константином, воспитывался в подходящей приемной семье, а сама Мария Луиза под именем сестры Прасковьи обживала отдаленный сибирский монастырь. Там ей и предстояло оставаться до смерти, хоть и с минимальным комфортом. Пусть на прополку овощей ее не погонят, но и за стены не выпустят. Ори, не ори…
Конечно, Мария была католичкой, а монастырь – православным, но Софье на это было наплевать. Не впервые монастыри использовались как тюрьмы для высокопоставленных дам, ой не впервые. А куда еще? В ссылках бегут, в монастыре же… алгоритм отработан. Имени – и то за стенами не узнают. Постриг Мария не приняла, но чтобы замаливать грехи, его и не требовалось. Не отправлять же ее обратно в Польшу, где она может сбежать, еще и мстить начать? Ни к чему такие развлечения. Ни Яну, ни Михайле. Сибирь – это надежно, а главное – далеко.
Вины за собой Софья не чувствовала. Пусть потом с нее за это спросят.
– Будем надеяться, следующая пани Собесская будет уже наша.
– Тебе, сестренка, дай волю, ты всей Европой таким образом управлять будешь.
Софья фыркнула:
– Таким – не буду. У них там сифилис гуляет, и вши стадами бродят, а мы – народ чистоплотный. И порядочный. Ладно, давайте прикинем, что можно дать с собой войскам, какие новинки?
– Да никаких, – пожал плечами Алексей.
– Почему? – удивилась Соня.
– Жалко.
– Эм-м-м…
Софье тоже было жалко. А людей не жальче? Алексей понял ее правильно.
– Соня, а зачем? Брать крепости нам там не надо, только обороняться, а в обороне динамит так уж не нужен.
– Тоже верно.
– И греческий огонь на суше ни к чему, а на море не мы воевать будем.
– Да какая там война на море? У них же морских границ нет? У Священной Римской?
– И что? Это кому-то мешает высаживать войска на берег? Перевозить фураж, оружие?
Не мешало. Никогда.
– Так что… отдавать греческий огонь в другие руки не будем, а сами не воюем – вот и не надо. Ни к чему раскрывать секреты.
– Думаешь, никто еще не знает?
– Думаю, мало кого интересует, что тут у нас происходит. Дикая Русь и все такое. Но нам это лишь на пользу. Нечего светить свои военные новинки в Европе.
Софья понимала. И все же, все же…
– Хоть пушки им дать нормальные?
– Пушки, пищали, тут я согласен. Но ни динамит, ни греческий огонь. И своих ребят туда посылать не позволю!
– Алеша…
– Соня. Я сказал – нет.
Софья вздохнула.
Ну и ладно. Вообще-то она и не собиралась, но… Брату сегодня и так досталось с женитьбой, теперь ему надо показать, кто тут главный. И разумеется – он.
А говорить, что она давно уже распорядилась отобрать оружие, а химические новинки в Европу отправлять так и так не станет, – ни к чему.
Молчу, молчу…
* * *
Эдмунд Галлей бросил на стойку несколько медных монет. Трактирщик посмотрел на них презрительным взглядом, но потом сгреб медяки в ладонь и молча налил эля.
Юноше было откровенно грустно и тоскливо. Ну да, он опубликовал свою работу об орбитах планет и описал в ней неравенство Юпитера и Сатурна. И ведь он прав! У одной планеты скорость все время увеличивалась, у второй уменьшалась…
Но почему вдруг работа вызвала такую негативную реакцию?!
Над ним смеялись… пусть не в лицо, но за спиной – да! Мол, как это так?! Ежели одна планета все время ускоряется, а вторая замедляется, то почему они еще летают по тем же орбитам? Почему одна из них не рухнула на землю, а вторая не улетела?
Он знал, кто именно смеется, ему любезно пересказывали шуточки, в травле участвовали, казалось, все, от студентов до профессоров. И особенно усердствовал мистер Джон Флемстид. Еще бы, первый королевский астроном, молитвенник на тонких ножках! Пастор, брюзга и зануда, который не терпел конкуренции. А Галлей знал, что он более умен и талантлив! Но – увы.
Он бы отстаивал свои теории, но его попросту не слышали! Не слушали!
Даже отец прислал письмо, в котором сообщил, что своим поведением Эдмунд позорит семью! И пока не займется делом – не получит больше ни пенса! Легко ли это услышать в неполные двадцать один год?!
Ох тяжко…
А он-то надеялся, если работа будет принята благосклонно, попробовать заинтересовать Королевское Общество своим проектом, хотел съездить на остров Святой Елены… Но куда уж там.
– Вы позволите, господин?
Эдмунд мрачно поднял глаза от кружки.
Рядом с его столом стоял молодой человек, пожалуй, чуть постарше Эдмунда. Располагающее лицо, светлые волосы, голубые глаза, улыбка такая… хорошая. Да и одет достаточно дорого, это сын торговца мог определить. Дорогая шерсть, покрой камзола, великолепное оружие, неброская отделка плаща и шляпы – вроде бы ничего вычурного или бросающегося в глаза, но в таком виде и к королю пожаловать можно. Разве что парика нет. И украшений.
Странно, ну да мало ли у кого какие привычки.
– Присаживайтесь, сэр.
Мужчины какое-то время сидели молча, приглядывались друг к другу, но первым молчание нарушил незнакомец.
– Я заказал обед. Не соблаговолите составить мне компанию, господин Галлей?
– Позвольте? – удивился Эдмунд. – Но мы не знакомы…
– Это верно, мы не представлены, но все же я вас знаю. И, увидев, не смог не подойти. Разве я могу не выразить свое восхищение вашим талантом астронома?
– Простите, господин…
– Джон Свамп, к вашим услугам.
– Джон… Свамп?
– Это очень приблизительный перевод моей фамилии. На родине меня зовут Иван Болотин, но в Англии мое имя можно произнести именно так.
– Ивь… ан Боль… оть… ин… – Эдмунд попробовал произнести непривычное имя и внутренне поморщился. Язык сломаешь!
Юноша весело улыбнулся.
– Чтобы избежать таких проблем, можете называть меня Джоном. Должен сказать, у вас потрясающие знания. И я специально приезжал в Оксфорд за вашей книгой. Господин Исак очень просил привезти в университет экземпляр. А лучше – несколько.
– Господин Исак? Университет?
Голова у Эдмунда пошла кругом. Джон достал экземпляр его книги.
– Исак Ньютон, разумеется. Ректор Университета Государева.
– Государева?
– Государя Алексея Алексеевича Романова. Русского царя.
Эдмунд кивнул. Да, теперь все стало на свои места. И верно… Ходили слухи, что на Руси создали Университет, но просвещенные люди над этим больше подсмеивались. Ну на что способны эти варвары? У них же там вечные морозы, холода… Какая там наука?
Но вот сидит Джон, держит его книгу и что-то говорит.
Не доведенное до конца исследование? Углубить и расширить выводы? И кое-что обобщить? Ну-ка…
Минут через десять Галлей был уже увлечен настолько, что едва не принялся писать вином, случайно обмакнув перо в кубок вместо чернильницы. А спустя еще два часа договорился с новым другом до того, что собрался отправляться на Русь.
К черту ли ту Святую Елену?! Стоял остров – и еще постоит, не потонет! Зато на Руси он сможет пообщаться с господином Исаком, да и другие ученые, которых называл Джон, также были известны и интересны…
Съездить ли на Русь?!
Конечно съездить! Тем более русский король оплачивает все расходы, взамен прося господина Галлея только прочитать курс лекций по астрономии в Университете. И – да: обязательно изложить свою теорию о движении планет.
Кто ж откажется?
Ваня смотрел на пьяненького англичанина чуть насмешливо. Вот ведь что хмельное с человеком делает, даже с самым лучшим. И верно, хорошо царевич у них в школе сделал. Хоть раз – да каждый из учеников должен был напиться впьянь, до свинского состояния. Посмотреть на себя такого и понять, где мера и почему пить не стоит. Никто и не пил. Разве что вот так, когда надобно… и то Иван умудрялся половину под стол лить.
Вот и еще один человек присоединится к Университету. Царевна Софья очень хотела его видеть. Даже настаивала, говоря, что он умница, и если его не загубят, то Галлей станет великим астрономом. Вот Ваня и подсуетился.
Натравить людей на Галлея было несложно – никто не любит молодых, ранних и умных. Это не Русь, тут талантливых давят ровно клопов. Ну а потом доверительный разговор, чуть внимания, много алкоголя – и контракт подписан.
Эдмунд Галлей обязался приехать на Русь и прочитать курс лекций. А уж уезжать он и сам не захочет. Никто еще не захотел. Даже несмотря на то что на Руси не было театров и не устраивали балов, ученые не стремились обратно в Европу. Большинству из них нужно спокойно работать – и у них имелось все необходимое. Место, деньги, помощники… Любая, даже самая безумная идея могла воплотиться. Что еще надо настоящему фанатику науки? И где в Европе можно найти место, в котором можно работать спокойно, не отвлекаясь на дрязги? Где твои лекции слушают с восторгом?
Не уедет.
Никто еще по доброй воле с Руси не уезжал.
* * *
– Соня, кто такой Имре Текели?
Софья задумалась. В мозгу зашелестели незримые листы картотеки, собранной за долгие годы и неустанно пополняемой.
Венгрия – Леопольд – Текели – Дракула – Ракоци…
– Да, был такой. Сын Штефана Текели, венгра, который бунтовал против Леопольда. Вроде как бежал в Трансильванию, чтобы не отсекли ненужное. Пытается стать достойным преемником Ракоци, но куда ему. А что случилось, Алешенька?
– Читай. Грамотка тут пришла…
Софья ловко поймала пергаментный свиток со здоровущей печатью, развернула, вчиталась.
Латынь она отлично знала, как и любой образованный человек. Выучила. Пришлось.
В самых вежливых и изящных выражениях господин Текели сообщал, что вот он, мечтая о независимости Великой Венгрии… так, ну, бла-бла-бла пропустим… одним словом, человек мечтает о власти и славе. А – шиш.
Кусок авторитета, хоть и незначительный, он себе отгрыз, как говорится, на энтузазизьме. Опять же, куруцей на свою сторону привлекает. А куда потом?
Как говорится, для войны нужны три вещи: деньги, деньги и еще раз деньги. Где деньги, Зин?
В Трансильвании, которую со времен Дракулы обдирали так, что, ей-ей, вампиры казались бы благом? В Венгрии, кою обдирали Священноримские правители? В Румынии? Что-то подсказывало Софье, что, выбирая между вампирами и сборщиками налогов, народ выбрал бы первых. Гемоглобин-то восстановим, а вот денег – нет! Вообще нет.
Нигде нет.
Короче – кризис экономики. Эх, и тут от них не скрыться…
И что там дальше?
Ну, может, конечно, гражданин Имре прогнуться под великую Турцию. Принять мусульманство и даже обрезание сделать – вдруг денюжку дадут? Но народ будет недоволен. То есть растопчут в мгновение ока. Танком переедут. Слоном боевым перейдут. Вот почему в Трансильвании не любят турок? Странный вопрос…
А может и прогнуться под Русь-матушку.
Но нужен ли этот кусок на Руси?
У Софьи руки чесались замахнуться на великую державу и вообще сваять Советский Союз, назвав его другим именем. Что поделать – она росла и жила в то время, когда СССР был великой империей, а при словах «русские идут» правители остальных держав начинали вздрагивать и мелко креститься.
Но сейчас ей не потянуть.
Ни ей, ни Лешке, ни Руси, что самое важное.
А вот Михайле Трансильвания очень удачно придется. Отгрызть бы Молдавию – это хотя бы реально…
Но всю Венгрию?
Трансильвания идет в комплекте с Венгрией, а той независимости еще долго не добиться. Сил не хватит, зато вот гордости – с лихвой. И получается грустно. Отколоться от Австрии – можно. Но Леопольд тут же пригонит обратно. Палкой, для пущей доходчивости. Найти кого-то достаточно сильного? Поляки сильны, но венгры искренне считают, что они более родовиты. Может, так оно и есть. Кстати, историю Венгрии Софья не знала вообще, да и не важно это было. Не лягут они под поляков. А вот как насчет братской помощи? Или вассалитета?
