Мистер Фермер. Кровь с молоком!

– Как трое суток? – Переспросил я, ещё раз поглядев в окно. На ярком небе не было и облачка, во всю светило солнце.

– Вот так… три дня. – Укладывая меня обратно, успокаивающе прошептала Хохо. – На клинке Волколака был яд. Для нас кролли не смертельный, но вот для Му и как оказалось Человече, весьма опасный. Позапрошлой ночью от царапины, оставленной самкой Волколака, умер младший брат Мудагара. Ночью прошлой вы тоже, как и он крутились, кричали, ругались, но под утро кожа ваша стала светлой и чистой. – Проговорила Хохо. – Вы сумели победить яд и выжили.

– Да, шаман, вы невероятны! Победили не только рыкунов с хищниками, но и даже яд, вы такой потрясающий мужчина! – Всё так же, лежа на мне, ручками схватившись за свои красные от перевозбуждения щёчки, пролепетала Му.

В меру загорелая, очищенная от грязи кожа Белой Му, блистала в солнечных лучах. Белые, длинные волосы, выглядели как первый снег, а зелёные, словно луг спелой травы, глаза, обвораживали. Всё это на фоне двух огромных, молочных холмов со здоровыми розовыми, торчащими вершинами. Её внешний вид буквально покорил мой мозг. Обидевшийся на острые зубы член, сам восстал, желая отомстить, приподняв ладошку сжимавшей того Му.

– Ой… – Нерешительно пикнула та, взглянув на моего дружка. – Ничего себе, прям как у Му… Я думала, как у кролли будет. Ничего, что я его в руках держу? – Строя из себя саму невинность, проговорила Белая. Вот как блять на такое отвечать? Сука… три дня, я спал и видел глюки, три ебучих дня! Не отвечая Му, просто откинулся на спину. Пытаясь вспомнить и осмыслить всё увиденное во сне. Что это было? Вещие сны, или реально глючило, не мог же я со светлячком разговаривать или мог?

Язычок Му коснулся кончика моего члена. Приподняв голову, глаза в глаза сталкиваюсь с замершей возле моего дружка Белой и ждущей одобрения, успевшей стянуть с себя нагрудную повязку Хохо.

– Я буду осторожной… – Жалостно прошептала Белая.

Бля, делайте, что хотите… Откинувшись, подняв большой палец в верх для знающей этот жест Хохо, закрываю глаза.

Жаркий язычок обхватывает ствол, после головка погружается всё глубже и глубже, до самого горла Му. К игре подключается Хохо. Скинув в след за повязкой штаны, кролли берет мою здоровую руку, облизывает пальцы, а после, требуя внимания и ласки тянет своему лоно.

Сосите, бабоньки, кайфуйте и стоните, и пусть весь мир, а вместе с ним и боги, немного подождут…

Глава 5

Белая и Хохо, прервав свои ласки, вытянулись по струнке смирно. В комнату с несвойственной старикам прыткостью заскочил Мудра. Прервав нас внезапным визитом, он даже глазом не повёл в сторону голых женщин.

– Уважаемый Му-мудра, вы просили, и я делаю… – В надежде, что в «гости» ко мне не пришла одна из его любимых жён или девушек, проговорил я, глядя на деда. Белая, чувствуя, что ругать ту никто не собирается, улыбнулась. Вновь легла на кровать, стянула с меня одеяло и пальчиками своими шаловливыми оплела ещё влажный от её губ член. Пытаясь препятствовать опьяневшей от возбуждения Му, мешающей нам с «гостем» общаться, выслушиваю в свой адрес слова благодарности. Деда вообще не смущает тот факт, что перед ним сейчас почти насильственно пытаются отсосать другому мужчине.

– Во время работ лесорубы нашли раненного, то был выживший из группы посланников Выр-выр. – Лично доложил старик, и по его недовольному лицу я понял, проблемы наши на этом не заканчиваются. – Рыкуны, они расходятся, вместе с хищниками разбредаются по лесу, атакуя всех травоядных и всеядных без разбору.

Значит осады не будет…

Буквально вырвав свой член из рук не желавшей того отпускать Му, со словами «Дела государственной важности» поднимаюсь и в спешке одеваюсь. Наши постельные эксперименты с Хохо и Белой были в самом разгаре. Уже по разу я ласково обрадовал обоих, и женщины желали отплатить мне тем же. К сожалению, обязанности старосты и понимания, что это не все плохие новости на сегодня, заставляли двигаться, делать то, чего мужик со стояком хочет меньше всего, а именно, решать чужие проблемы.

Выр-выр, всеядные, к тому же, обитают не так далеко от нас. Вниз по холму, всего пол дня пути, возле широкой реки они разместили свою временную стоянку. Выр-выр второе племя, в числе которого я собирался обрести союзника. Отличные пловцы, как и другие разумные индивиды леса(типа му и кролли), по-любому унаследовали какую-то особенность. У кролли, главные отличия от других заключаются в плодовитости, выносливости и… скорострельности. Что мужчины, что самки во время секса кончают за считанные минуты. Му получили физическую силу, габариты, а так же… молоко. Как ни странно, женщины Му и вправду доили себя. Но делалось это не для прокорма, а для сохранения здоровья. Груди их постоянно набухали, увеличивались в размерах и болели, вынуждая тех заниматься не самой приятной работой. Собственное молоко шло либо на обмен, либо молодым телятам. Му без проблем отдавали их любому нуждавшемуся, порой, если у гостя были проблемы, и он не гнушался употреблением такого молока, его отдавали на безвозмездной основе. Сами самки Му своим молоком кормили разве что детей, и всё их племя гнушалось употреблением данного продукта.

Внезапно мне вспомнилась первая встреча с Эрлом Кролли. В глазах тут же всплыла его дочь и то, как это мерзопакостное, старое существо сосала из её груди молоко… Уже потом, из рассказов Хохо, я узнал, что Эрл был буквально на нём помешан и частенько гонял Хохо за именно «таким» молоком. Да и на удивление многие наши кролли, также не гнушались его употреблением, меняя овощи на дары самок Му. Мерзковато чутка, но пускай… не запрещать ведь подобное на законодательном уровне? Всё же молоко это тоже еда.

С кролли и му разобрались. Теперь выдры… Выр-выр, из рассказов всё той же Хохо, обладали умением быстро плавать и долго находиться под водой. Так же некоторые из них обладали навыками подводной охоты, позволявшей тем бить очень крупную рыбу. Эти ребята виделись мне как отличные кандидаты в мореходы. Или какой-нибудь водный спецназ, способный устраивать внезапные нападения, скрытно преодолевая водные преграды. Река – для них она ореол обитания, кормилица, естественная защита и верная подруга. Для меня же она могла стать первым торговым маршрутом, а так же БЕЗОПАСНЫМ способом перемещения на дальние дистанции. Если она и вправду достаточно широка и глубока, мы можем создать корабли, а после спокойно начать торговлю со всеми желающими и нуждающимися. Дерево вокруг нас становилось всё меньше, к тому же, из-за войны с хищниками сильно сократилось количество рабочих рук и освободило немного пространства внутри деревни. Грубо говоря, места убитых могли занять новые союзники.

Хотя, как по мне, обязательное наличие выр-выр в качестве моряков не обязательно, но желаемо. Выр-выр должны стать нашими союзниками для того, чтобы в дальнейшем не возникало лишних вопросов по освоению реки. Когда у нас появятся лодки и флот, мы начнём сетями вылавливать их рыбу, занимать их территории внутри рек, что точно вызовет множество проблем. Именно поэтому мы должны попытаться сделать их частью нашей большой, «Шведской» семьи. К тому же, я был бы не против попробовать поласкать какую-нибудь симпатичную «выдрочку».

Сейчас, когда те по какой-то причине послали нам переговорщика, я видел самый лучший момент для налаживания наших с ними отношений. Ведь в позе «просящего» были именно они.

Чёрт, вот по поводу кораблей… Если бы мы сделали их немного раньше, то уже могли бы ловить рыбу, постоянно пополняя той наши запасы. Наверное мне стоило построить корабли намного раньше… Или нет? В последнее время я был слишком занят изучением местности, рельефа, молочных холмов и влажных ущелий… Да и до этого, мы готовились к стычке с врагом, к решающей нашу судьбу битве… Нет. Мы живы, крепость стоит и народ в безопасности. Значит всё сделано правильно.

Жаль только я совсем позабыл о соседях, которых в округе насчитывалось огромное множество. И от этого коробило. Внезапно я начал чувствовать вину. Внутренний голос подсказывал, не сумев разобраться с нами, враг начнёт вымещать злобу на других… Вопрос только в том, начнёт или уже начал?

Представителя Выр-выр я увидел не совсем в том образе, в котором представлял. Мужчина, ростом не отличающийся от кролли. Худощавый, руки и ноги казались мне странными, они выглядели почти как мои, только чуть короче и в разы более мускулистые. Глядя в потолок своими круглыми, чёрными глазками, посланник болезненно скалился, рукой своей пытаясь нащупать оторванный хвост.

– Муррка нашла его во время сбора дерева для вас и вашего шаманства. – Поприветствовав меня, проговорил дежуривший у раненого Кобаго.

– Выживет? – Спросил я у обрабатывавшей раны Момохо.

– Выживет конечно, куда он денется… – Приложив к укусу на торсе лист с какой-то травяной мазью, улыбнувшись своей маме, ответила девушка.

Хохо смутилась, но постаралась не показать этого наблюдавшему за нами с пола гостью.

– Человече Матвеем, это вы? – Найдя меня в толпе, спросил Выр-выр.

– Да я, что привело тебя, друг?

– Рыбий хвост тебе друг, клешня ты гнилая… – Внезапно злобно рыкнул на меня Выр-Выр. Ни хуя себе поворотик?! Да… не такого начала переговоров я ожидал.

– Ты говоришь со старостой, прояви уважение, или я, не смотря на твои раны, скину тебя со стены… – Не собираясь мириться с оскорблениями в мой адрес, прорычал Кобаго. Попусту тот не угрожал и действительно мог выкинуть раненого.

– Тише-тише… – Встаю между выдрой и набычившимся здоровяком. – Что случилось то, чем мы вас оскорбили или обидели?

– А то вы не знаете?! Вы живёте вверх по ручью. Некогда чистую воду теперь невозможно пить. Вы скидываете туда тела, свои какашки, они создают запруды, гниют, после чего, кристально чистый источник, превращается в зловонную, вонючую массу стекающую вниз. Вы совсем не думаете о наших собирателях и охотниках, что веками пили из этого ручья. – Прорычал Выр-выр.

Упс…

– Собиратели и охотники разом забыли о всех других источниках воды? Этот ручей не ваша собственность и не единственный на всю округу, и ты, помёт пик-пика, это прекрасно знаешь. – Ещё больше распалился Кобаго. – У нас от этого ручья жизнь целого поселения зависит. И объединенные племена му и кролли, для безопасности своей и выживания, будут делать так, как считают нужным!

– А о нашей безопасности вы не подумали? – Прошипел Выр-выр. – Кролли отказались от Каглахама, затем поднялись му, и, как считаете, к кому за жертвами пошли хищники? Они убили и утянули в своё логово восьмерых наших, а вы…

– А что мы? Должны были смиренно ждать смерти? Мы восстали, мы дрались за вас. Убили больше двух тысяч хищников, сами потеряли почти полторы сотни. Мы умирали, защищая всех вас! – Несдержанно прокричал Кобаго.

– А мы не просили защиты! – Крикнул в ответ Выр-выр и, глядя на здоровенную, угрожающую тому расправой махину, напуганно расплакался. – Зайя не осталось, два дня назад их пожрала серо-зелёная зараза. Затем рыкуны пришли за нами, мои родители, моё племя… мы бежали, но хищники нас настигли, после чего мы поплыли… Рыкуны загнали выр-выр на маленький островок, образовавшийся в реке после большого потопа. Их стрелы не долетают до нас, но и мы с островка выбраться никуда не можем, до другого берега слишком далеко, никто не доплывёт.

– Так ты пришёл оскорблять нас и жаловаться? Сученыш, где вы были раньше, когда убивали нас, убивали му. Какое вообще ты имеешь право оскорблять старосту, а после просить о помощи?! Матвеем, я считаю, что мы не должны беспокоиться о выр-выр, сами как-нибудь выгребут… – Злости в голосе Кобаго только прибавлялось. Чувствуя слабость своего оппонента, он буквально морально того уничтожал, пополам ломая гордость мелкой выдры.

– Вы, надменные выр-выр, всегда смеялись над нами, считали кролли трусами, слабаками. Вы жрали рыбу, когда наши дети умирали от голода. Вы зимовали в тёплых норах на своих островах, когда нашей кровью, долгими зимами окропляли снега. А теперь что? Погляди на себя… ты жалок и род твой…

– Кобаго, выйди. – Пытаясь прервать ссору, скомандовал я, и Мудагар с Белой тут же сделали шаг к здоровяку. Бык кладёт тому руку на плечо, но охотник рывком скидывает ту.

– Не трогай меня, Мудагар… – Оскалился ломаными зубами охотник, а после, повернувшись ко мне спиной, замер. – Староста, я считаю мы не должны помогать выр-выр. Они и их староста не заслужили нашей помощи.

Громко ляпнув за собой дверью, здоровяк исчезает вместе с двинувшими вслед за ним му.

– Это он так из-за грубости? – Спросил я у Момоха, и та покачала головой.

– Нет. Тут другое. Корого при жизни боялся огня. Поэтому Кобаго не стал сжигать тело сына и попросил вместе с цветочным настилом сплавить вниз по ручью. О том же попросили и многие другие кролли. Теперь их тела гниют вниз по ручью…

Блять…

Ситуация плохая, я бы даже сказал мерзкая. Если тела создали запруду и уже начали гнить, то скорее всего их запах уже разошёлся по округе, и, возможно, там прямо сейчас крутятся какие-нибудь падальщики или другие любители полакомиться гнилью. Выйдя вслед за охотником, замечаю того у пристройки с инструментом, с лопатой в руках, рядом так же с лопатой уже стоит Кобо и его сестра.

– Кобаго…

– Я похороню сына и вернусь. – Не оборачиваясь, не глядя на меня, ответил здоровяк.

– Кобаго, прошу, не рискуй лишний раз живыми из-за почестей к умершим… – Здоровяк недовольно зарычал. Впервые с нашего знакомства рычал он именно на меня. Сказать, что меня это пугало, ничего не сказать. Но я должен был его остановить. Даже в опущенных, напуганных взглядах его детей, я видел страх. Страх не перед возможной вылазкой, а перед большим и очень жестоким отцом, которому ты не имеешь права сказать слово «нет».

– Это приказ? – Всё так же, не оборачиваясь и не глядя мне в глаза, спросил охотник.

– Просьба. – Как можно мягче ответил я. Охотник потерял сына, в какой-то степени парень погиб из-за меня. Каждая отнятая или утраченная жизнь частично по моей вине, я чувствовал это, и эмоции мои, отчётливо ощущали другие звери.

– Извините, староста, эту просьбу я не могу исполнить. – Двинул к вратам охотник. Вслед за ним пошли и его старшие дети.

– Я соберу отряд. – Глядя вслед кролли, проговорил Мудагар, и я кивнул. Пусть лучше наши солдаты сопроводят здоровяка, может даже смогут остановить, если тот какую глупость решится учудить. А пока вернемся к нашим баранам… вернее выдрам.

Чего от меня ждал этот недобрый молодец выр-выр? Стоит попробовать с ним поговорить с глазу на глаз, или привлечь к переговорам Хохо. Кажется, целительница единственная кого хорошо знали, и уважали все наши соседи. Наверное, лучше я лезть не буду, и именно ей поручу задание по выуживанию информации из воспалённого ума говоруна. Кажется мне, злость гостя, скорее от бессилия, чем от реальной ненависти к новому старосте кролли в моём лице.

Спустя два часа. Моя комната.

В ожидании Хохо создаю очередное ведро, после помещаю в него все скрафченные болты и велю Пом отнести боеприпасы на стену. Послушно махнув хвостиком, та удаляется, едва нос в нос не столкнувшись с целительницей. Наконец-то…

– Как вы и говорили, Матвеем. Этот мальчишка не переговорщик, а простой охотник, что должен был защищать брата старосты. Посланника и его отряд порвали рыкуны, выжил только он. Зачем и для чего сюда послали именно брата старосты, он не знает.

Очень необычно.

– Если бойцы отряда не знали с каким-таким предложением шёл брат их лидера, значит предложение это было спорным, непопулярным, и большинство в племени могло его не поддержать. – Проговорил я.

– Смею предположить, шли они сюда просить у нас помощи. Их загнали на остров, пока вода высока, они в безопасности, но рано или поздно паводки сойдут, или же воду скуёт лёд. – Обрисовывала «радужную» перспективу Хохо.

– Ага, только этого недостаточно… Чего такого в том, чтобы попросить сильного о защите слабого? Этот выр-выр, он явно недолюбливал меня, хотя я им ничего не сделал. Кобаго, в свою очередь, с омерзением относился ко всему их роду, это тоже для меня странно. Раньше я такого за ним не замечал. – В башке раздался звон, от решительного мозгового штурма, подскочило давление. – Хохо, я запутался и уже ничего не понимаю. Что происходит? – Спросил я у целительницы.

Сев на кровать рядом со мной, женщина задумчиво, из кучи веточек для болтов, вытянула тонкий прутик, взглядом зацепившись за его наконечник. Затем взяла лежавший рядом кусочек железа, протянув оба ингредиента мне. Создав очередной болт, отдаю его Хохо, и та, улыбнувшись, наконец-то отвечает.

– Кобаго остынет, а вот выр-выр… причина их ненависти, зависть… Выр-выр и их глава очень завистливые. Из-за их умений и способностей, даже зимой, в ледяной воде они могли находить для своих семей пропитание. Поэтому, все, включая кролли и му, обращались к ним за помощью. В снежные, холодные зимы, когда еду особенно сложно достать, мы буквально выпрашивали у них рыбьи головы и хвосты… Кролли постоянно пресмыкались, унижались, а сейчас… всё резко изменилось. Внезапно для всех еды у нас стало в разы больше чем у кого либо. Мы перестали убегать, бояться, осели и, смеясь, плюём на хищников сверху вниз. Такого никогда не было, Матвеем, и, жертва та, которую мы принесли в качестве подношения за все эти блага… она так ничтожна мала.

– Мы потеряли почти сто пятьдесят жителей во время битвы… – Произнёс я, не понимая, о чём говорит кролли.

– Именно об этом я и говорю. Это ничто по сравнению с тем, чем жертвовали мои родители, и те кто был до них. Множество раз род кролли находился на грани исчезновения. Вы считаете, сотня – это много? Это мало, Матвеем, очень и очень мало. Во времена Седобородого погибло семь больших семей, что числом своим превосходили наше общее с му число. Ещё примерно три больших семьи разбрелись по лесам, растворились в бесконечных просторах охотничьих угодий хищников. Мы – лишь крупица былого величия, той силы, которой некогда обладали наши предки. И я думаю выр-выр завидуют тому, что именно к нам пришли вы… к нам, а не им. Появись такая сильная личность у Му или Выр-выр, они тут же встали бы на голову выше любой из существующих сил. Да не услышат уши Кровавого Кузнеца моих слов, если бы, не дай бог, вы встали бы вместе с хищниками, весь лес, горы, реки, луга и поля склонились бы перед вашей мощью. А нас бы ждало то же будущее, которое ожидает в клетках обычных пик-пик. Но нам повезло, именно нам, жалким трусливым кролли. – С печалью и дрожью в голосе произнесла Хохо.

– Да ладно тебе… Я почти ничего…

– Вы не понимаете! Не цените собственной силы и не видите её величия. И это пугает. Оглянитесь Матвеем, в великих стенах, чудесном, двухэтажном деревянном дворце, ваши глаза видят обыденность, когда все другие, включая этого выр-выр дрожат от восхищения. Мне, как кролли повидавшей на своём веку многое, даже представить страшно, что должны увидеть ваши глаза, чтобы удивиться и испытать то же чувство, что и я. Почему вы с нами, Матвеем, почему именно мы, а не кто-то другой обрел столь невообразимого союзника? Сезон… не успел выпасть снег, а мир так сильно изменился всего из-за одного существа. – Уши крольчихи припали к чёрным волосам. Впервые мы с ней говорили на эту тему, и я буквально чувствовал повисшее в воздухе напряжение.

– Матвеем, вы ведь бог, да? Только боги могут скакать по солёной воде. Только боги могут создавать так же, как создаёте вы. Только бог может доставить женщи…

– Никакой я не бог. – Прервал я Хохо, пока та не понапридумывала всякой всячины и не расплакалась. Безусловно, я бы мог назваться богом, но тогда, получается как и любой другой бог, я бы внезапно должен был бы воскрешать мёртвых, побеждать стихии, болезни и прочее. А я то не могу. Столь откровенная ложь могла бы уничтожить мой имидж в глазах всех жителей. Вот просто к примеру, умри очередной младенец, мать его заплаканная прибежала бы ко мне в слезах, прося об исцелении, а я такой, «на всё воля божья» или «он в лучших из миров?» – Как не ответь – хуйня полнейшая.

– Чем докажете, что не бог? – Подняв ушки, повернулась Хохо ко мне.

– Издеваешься? – Выплюнул я. Как вообще такое можно доказать.

– Нет конечно. Скакать по воде нельзя… это невозможно. Я всё ещё считаю вас богом.

– Скакать по воде, легко! – На ум внезапно пришла идея, не прям таки гениальная, местами рисковая, но всё же вполне жизнеспособная. – Мы пойдём по воде, я докажу всем, это не сложно. Уже совсем скоро, ты поймешь это, а после, вместе со мной и другими кролли и му, побежишь по воде сама. Мы вместе с тобой Хохо спасём племя Выр-выр!

– Чё? – Взглянув на меня как на сумасшедшего, обронила женщина.

– Не чекай и снимай штаны… – Чувствуя, что от мысли у меня аж привстал, завалив Хохо на кровать, расстёгиваю той ремень.