Эй, влюбись в меня! Том 2

Глава 1

Там, где есть Бог, всегда будет и Дьявол. Там, где есть свет, всегда будет и тьма.

@ Обитель ангелов (Tenshi Kinryouku)

03:52. Новый Сеул.

Штаб квартира преступной организации «Олимп».

Настольный масляной светильник, играя язычком хорошо заметного во тьме пламени, освещал стол, карты, схемы и планы, что в ближайшие несколько часов должны были забрать сотни, если не тысячи жизней. Слева от лампы, ловко тасуя колоду карт одними лишь пальцами левой руки, сидел мужчина среднего возраста, европейской внешности. Короткая стрижка, обычный офисный костюм, ни украшений, ни тату. Одним лишь своим видом он источал обыденность и серость сеульских улиц, располагавшихся в километрах над его головой.

Напротив же, держа в руках колбу с надписью «нитроглицерин», стоял другой, совершенно не похожий на обычного гражданина человек. Изодранные старые брюки висели на его худых бёдрах, туловище закрывала такая же порванная кофта, поверх коей был накинут чёрный плотный плащ с глубоким капюшоном, полностью скрывающим лицо преступника.

С характерным треском не единожды перетасованная офисным клерком колода перекочевала из одной руки в другую, а затем разлетелась по столу.

– Сколько мы ещё будем ждать? – пальцами отгибая уголки пары карт, нервно выдал блондин.

– Сколько потребуется. – Гнилая плоть кончиков пальцев оборванца так же коснулась своих карт, отчего шулера вновь передёрнуло. Каждое прикосновение хозяина к его чистой и непорочной колоде вызывало внутренний ужас, омерзение и страх, что бурыми отпечатками гнилой плоти запечатлелся на рисунках игральных карт.

По столу, повышая ставку, проехалась белая фишка, заляпанная кровью.

– Поддерживаю, – ответил на ход хозяина блондин.

Чёрный капюшон в тусклом свете лампы слегка приподнялся, демонстрируя покрытые язвами, нарывами и свежими рубцами губы. Прежде чем положить на стол первую открытую пару карт, шулер вновь задумался. По спине его пробежал холодок, а сам он, чувствуя себя максимально некомфортно, трижды пожалел о том, что предложил господину сыграть в его любимую игру.

– Что тебя тревожит, Игрок? – наблюдая за тем, как от одного лишь вида его губ бледнеет человек, вновь опустив капюшон, спросил оборванец.

– Вот уж не знаю, быть может, меня пугает открытый огонь, быть может, бочки со взрывчаткой, на которых, собственно, и стоит светильник. – Решив играть по-честному, открыл две карты клерк, а после иронично добавил: – Или то, что через семнадцать минут и тридцать секунд здесь появятся Ла Фамиль и псы Носфератус, после чего всё и вся взлетит на воздух!

Ещё одна белая фишка пододвинулась к центру стола. «Поддерживаю», – молчаливо ответил на повышение Игрок.

– Человек рождается для того, чтобы умереть, – произнёс заживо гниющий, извлекая из кармана очередную колбу с жидкой взрывчаткой. Тёмный владыка, не показывая своего лица, пальцами вдавливает в гниющую плоть собственной шеи стеклянный сосуд, который, оставив у гортани разорванную дыру, проваливается куда-то в область желудка, после чего всё его тело на мгновение багровеет, подсыхает, а после, хрустя и трескаясь, вновь начинает покрываться свежими кровоточащими рубцами.

– Из ваших уст рассуждения о смерти – настоящее кощунство. – От лицезрения происходящего Игроку вновь поплохело. Отложив карты, мужчина поспешил как можно быстрее ослабить сдавившую горло удавку, в простонародье именуемую галстуком.

– Кощунство… – задумчиво повторил за подопечным мужчина в обносках, а после точно так же отодвинул карты в сторонку и произнёс: – Когда одни пируют, строят империи и будущее, в то же время другие, рождённые в низах, по ночам видят кошмары о том, как душат своих детей, опасаясь, что не смогут прокормить всех сразу. Жизнь в достатке, жизнь только ради себя и без оглядки на других – вот что в моём понимании значит кощунство.

Клерк задумался. Для него, простого человека со способностями ранга Б, все эти разговоры о великом сводились только к одному – к личным интересам, выгодам и целям. Будь его воля, он вообще никогда бы не связался с кем-то настолько отбитым и опасным, как человек, сидящий напротив. Однако судьба распорядилась иначе, сделав Игрока фактически заложником сложившейся в жизни ситуации.

– Изменить мир надумали? Построить коммунизм, а после верхом на танке и с транспарантом в руках покорить оставшиеся после войны народы? – Редко кто в Олимпе осмеливался задавать Тёмному подобные вопросы. Все всегда молчаливые, тихие и покладистые. Эти пешки, они боялись даже смотреть в его сторону, а что касалось Игрока, тот просто смирился с тем, что уже не выберется живым из подвала, в котором находится.

Лёгкий, гортанный смешок прокатился по комнатушке. Парнишка оказался головастым, точно таким, каким себе и представлял его оборванец. Для главы Олимпа ответить на этот вопрос, раскрыть свои планы Игроку означало собственными руками прямо здесь и сейчас убить весьма толкового и полезного слугу. Оборванец, паук или закулисный манипулятор, как его называли в Цитадели, не собирался вновь менять окружающий их мир. В своё время, когда он был ещё юнцом, звездопад показал – сколько мир не уничтожай, не перестраивай, сути вещей это не изменит.

Требовалось взяться за людей…

– Нет тела – нет дела, – ощутив приближение нужного человека, поднявшись из-за стола, хриплым голосом произнёс оборванец, поспешно нацепив на лицо чёрную маску.

– А не боитесь, что тела будут сопротивляться? – Тоже подскочив, извлёк из-под стола пистолет Игрок, а после, с опаской глядя на двери, перевёл свой взор на хозяина. Сейчас опасность для него могла исходить откуда угодно, а умирать без сопротивления тот не намеревался.

– Боюсь? Я? Ха… Мальчик, я на это сопротивление надеюсь. – Дверь со скрипом отворилась. Внутрь вбежала молодая девушка в чёрной мини юбке и такой же чёрной блузке.

– Леди Фортуна, – изменяя голос, приклонив голову перед гостьей, произнёс оборванец.

– О, Бродяга, и ты тут… – дружественно хлопнув согнувшегося в поклоне Тёмного, с улыбкой пропела Флора.

– Что с людьми Носфератус? – Глаз Игрока, лицезревшего такое панибратство Флоры и Владыки, нервно дёрнулся.

– Не поверишь, но как всегда Фортуна на моей стороне, а значит, как и полагается, все прибудут вовремя!

– Хорошо. Владыка высоко ценит твой вклад в наше дело, а также передаёт тебе то, что ты и просила. – В руках Игрока появился рабочий контракт. С виду обычное, как на первый взгляд показалось, задание обернулось для Игрока самым настоящим испытанием. Но то, как цель сражался в отборочных, и то, что было потом, полностью оправдывало все силы и ресурсы, потраченные на его вовлечение в третью команду. Парень в одиночку одолел несколько боевых роботов, сорвал их планы да и к тому же умудрился выжить. Разумеется, не будь на нём того странного костюма, ничего подобного не произошло бы. Но факт остаётся фактом.

– За спиной мальчишки стоит Цивини, также за ним наблюдает Цитадель и сама Геройская академия. Флора, если надумаешь перетащить его на нашу сторону, будь осторожна.

– Да я сам синоним к слову осторожность! – хлопнув стоявшего рядом бродягу по плечу, да так, что у того аж кости захрустели, весело выдала Фортуна, а после, взяв положенную ей награду, тотчас покинула подвал.

Бледное лицо Игрока, наблюдавшего за тем, как его хозяин взглядом проводит удаляющийся силуэт девушки, стало ещё бледнее, когда тот, аккуратно сняв с себя мантию, продемонстрировал спрятанное под ней уродливое тело и колбы со всё тем же чёртовым нитроглицерином.

– Друг мой, тебе пора… – взглянув на старые стрелочные часы, висевшие над дверью, проговорил мужчина, по-прежнему пряча своё лицо за маской.

– Владыка. – Склонив голову, с места сорвался прочь Игрок, зная, что будет дальше.

Глава 2

Минул месяц со дня теракта, который по масштабом своим получил заслуженное второе место в новой истории. Организованное нападение на центральную арену, массовые и многочисленные удары как по отделениям Цитадели, так и по геройским офисам, тысячи убитых гражданских, сотни мёртвых героев.

Атака неизвестных спровоцировала цепную реакцию. Находившиеся до этого в спячке преступные ячейки пробудились, а виной всему тот самый пинок, укол в сердце порядка и крайне доходчивый посыл, что за ним последовал.

«Герои уже не те», – данную надпись кто-то влагостойкой краской вывел на стенах верхнего Сеула, после чего крылатая фраза со скоростью лесного пожара захватила умы подземников и всех тех, кто по воле случая не был защищён близким к своему дому филиалом героев или органов правопорядка. Мелкие кланы и группировки, кусая главенствующие картели, болезненно ударили не только по властям и их представителям, но и по самим Носфератус. Также большим разочарованием для старшего Цивини стало и то, в каком виде их технический отдел получил свою «лучшую» разработку обратно. Медикам пришлось буквально выковыривать из меня частички суперсекретных чипов, вернее то, что от них осталось. Перекодированные в ходе хакерской атаки машины стреляли метко, выбивали энергетические чипы, целили по защитным процессорам и жизненно важным органам, максимально ослабляя действие внешнего барьера. Если бы не этот супер костюм, не его навороты и фишки, мозги бы мои размазали ещё до того, как я ворвался на ложе местной аристократии.

Везение или нет, факт остаётся фактом – я жив, точно так же, как и ответственные за данный теракт.

Попав в больничку, я на неделю потерял связь с внешним миром. Уколы, процедуры, мужики с планшетами, опять уколы и никакой тебе больничной романтики, о которой мне доводилось читать в разного рода книжках. К слову в больничке без трусов, в белом халате и под одеялом меня представили к первой в своей жизни награде. «Восьмигранной Пенте второй степени», что при моём наблюдении была загружена в униформенный протокол. Теперь каждый раз, когда я стану надевать студенческую форму, нашивка будет отображаться чёрно-белой наградной ленточкой, размещённой прямо под сердцем. Почему-то мне всегда казалась, что наша форма – обычный набор синтетических и хлопковых нитей, а тут выяснилось, что она и на такое способна. Чудеса да и только…

Там же, прямо в больничке, дошли известия о моей приписке к неизвестному отряду героев. Возможно, из-за повреждений костюма, а возможно, и из-за чего-либо другого, Цивини старший пересмотрел своё решение по зачислению моей кандидатуры в ряды своих приспешников. Связавшись со мной через одного из прихлебателей, работавших в больнице, Франческа, не скрывая своего разочарования, пыталась убедить меня в том, что её отец не передумал и хотел бы видеть меня рядом со своими людьми, да только «что-то пошло не так». И вот это «что-то», связанное со столь влиятельной личностью, не сумевшей договориться о такой мелочи, меня не на шутку волновало. Позднее в разговоре со встретившими меня при выписке сёстрами я высказал им свои опасения.

Возможно, всё действительно произошло по некой глупой случайности, либо кто-то целенаправленно пытается вытащить меня из-под железной хватки Цивини и их людей. Причин последнему насчитывалось несколько. Первая – я спас чью-то цель, разрушил планы и меня банально хотят грохнуть. И нет места лучше, чем банальные бушующих пламенем улицы. Вторая, менее вероятная – в дело вмешался недовольный ходом дел сам Цивини, или же кто-то из моих родных. Тот же отец или сёстры вполне могли замолвить словечко там, где надо, пустив мои планы под откос. И если девчата свою причастность полностью отрицали, то вот о мнении отца по этому поводу ничего узнать не удалось. Бывший чистильщик просто исчез с радаров Ани и со дня теракта, узнав о том, что все мы живы, на связь так и не вышел.

Потом уже, когда торжественные почести, а вместе с ними и душевное воссоединение с сёстрами завершились, за мной пришли совершенно другие, менее улыбчивые ребята. Высокие, плечистые, с каменными лицами, они в разговоре со мной представляли Цитадель, а вместе с ней и компанию ХироуТехнолоджи, наследницей которой я так подло прикрывался.

Доказывать свою невиновность оказалось куда сложнее, чем выжить при нападении сошедшей с ума техники. По факту на моё геройство ушло меньше получаса, а последствия, как юридические, так и процессуальные, пришлось разгребать две недели. Благо сама Мария Ультрэ никаких претензий ко мне и моим действиям не предъявила, а не то с таким-то выжившим папкой и связями вслед за моей медалью у меня на пожизненной основе могли забрать лицензию героя. Ведь как ни крути я на камеру прикрывался от преступников их же целью – бессознательным человеком. Никогда не думал, что буду цитировать слова одной моей тупенькой подруги, но, как однажды сказала Ванесса: «Хуже пидоров, убивающих людей на улицах, могут быть только пидоры, что будут защищать их права в суде». Юристы (что в моих глазах, что в глазах бессмертной) по праву заняли место по левую руку от дьявола.

Так, потратив месяц на восстановление и осознание того, что «герои так не поступают», я наконец-то вернулся в академию. Сегодня был мой первый день на занятиях и, судя по тому, кто прибыл на нашу первую пару, – один из последних.

Йозеф, мать его, Геббельс, как прозвала его в шутку Хлоя, ну или Штайтен Вихерман, как сам тот себя представил. Пузатый дядька с приплюснутыми глазками-бусинками. Коричневые штаны, закреплённые на подтяжки, поверх которых красовался такой же коричневый пиджак, что едва держался на одной единственной волевой пуговице, лишь чудом сдерживавшей натиск торчащего пуза.

– Со дня своего основания Новый Сеул переживает наитяжелейшие времена, и вы, как молодое поколение героев, обязаны помочь нам и жителям этого города. Ваши коллеги, братья по оружию из старших курсов, не справляются с возложенными на них обязанностями. Разгул преступности, бродяжничество, заказные убийства, похищение, работорговля и проституция… – хрипя из-за мокрот, обосновавшихся в его лёгких, кашляя и задыхаясь, вещал толстяк. Скрестив руки за спиной, подобно хозяину, мотивирующему своих рабов, тот чётко вышагивая по классу, вглядывался в испуганные глаза моих одногруппников. Знал ли он, что некоторые из них до сих пор опасались использовать свою полную силу на тренировках с наставником Оливером? Разумеется, знал, по долгу службы им положено знать кого они вербуют.

– Всё это чума, зараза вырвавшаяся из подземного царства. Гнойник, нарыв, язва… – с пеной у рта доказывая, что мы, живущие на поверхности, лучше тех, кто живёт внизу, продолжал Штайтен.

Прикрывая свою неуместную улыбку ладошкой, с каждой новой репликой я всё больше поддавался желанию рассмеяться. И дело тут скорее даже не в двуличии персоны, пытавшейся стравить два сословия, а в том, что по левую руку от меня в воздухе повисли два клочка бумаги, на которых были чёрным маркером нарисованы знаменитые усы и чёлка. Едва слышно повторяя за Вихерманом каждое слово на выдуманном немецком, невидимка старательно пародировала Гитлера. Ну а после того, как Геббельс и вовсе признался, что не владеет какой-либо силой и что именно таким, как он, сейчас нужна помощь на улицах Сеула, вообще перестала в чём-либо себя сдерживать.

С болящими от улыбки скулами громко шикнул на дурочку, чем внезапно привлёк на себя внимание всего класса, а вместе с ним и взгляд Ванессы.

«Яволь, май фюрер», – зиганув из-под парты, заставила прыснуть меня от смеха блондинка.

– Мистер Тэн, вы находите нечто забавное в моих словах? – на максимальном пафосе, высоко задрав голову, прорычал Штайтен Вихерман.

– Меня забавляет лишь то, что Цитадели приходится просить нас делать нашу же работу, – с хмурым лицом-кирпичом отозвался я.

В ответ заслужив одобрительный кивок и эмоциональное:

– Так держать, студент Тэн!

Проблема данного сбора заключалась не в желании учащихся, а в их долге. Так, к примеру, у героев групп Б и С, что после окончания учёбы занимали бытовые должности, ещё была возможность выбрать, отправляться ли им на опасные улицы дежурить или нет. Какая разница, чем ты занимался в академии, если по призванию ты не самый обычный пекарь или электрик-бизнесмен, что собственными руками в последующем примется заряжать чужие накопители.

А вот если по окончанию учёбы ты вдруг в герои податься захочешь, то там и спрос будет совершенно иной. Ведь зачем командиру в команде трус, что в своё время испугался каких-то плановых патрульных действий, если вместо него есть пара-тройка изначально смелых, хорошо зарекомендовавших себя ребят.

Итогом лекции стало голосование. Открытое, путём банального поднятия рук. Хитрый немец добился желаемого результата. Все без исключений согласились выйти на улицы. Ребята нервничали, кто-то явно не хотел отправляться в опасные места, не рассчитывая на то, что придётся так скоро ставить жизнь свою на кон. Ну а кто-то честно широко улыбался и радовался, ведь он удостоился редкого права – права на геройский контракт, который ранее мог получить только лучший…

– Я обязательно обойду тебя, Тэн, одолею больше врагов, чем ты! – забрав листок с подписью, хмуро поправив очки, произнёс Генос.

– Старайся лучше, ведь на моём счету уже как минимум пять, хотя погодите-ка, наверное, шесть… – Лёгкое поддразнивание одногруппник воспринял всерьёз. Лицо его недовольно исказилось, а в глазах загорелось пламя соперничества.

– Непременно. – Отвернувшись, зашагал к рекрутёру тот.

– Я обязательно одолею тебя. В постели или в лесу, раком или в миссионерской и бла-бла-бла… – кривляясь, внезапно подала голос Хлоя, чья упругая грудь тяжким грузом рухнула на мои отдохнувшие плечи. Рука моя, загибаясь, резво хватает коротышку за ляжку, отчего та пищит и подпрыгивает, вновь нанося сокрушительный удар своей грудью по моим плечам. Я чувствую, как она жмётся ко мне, чувствую её смущение и приятное тепло, исходящее от её подтянутого тельца.

«Чёрт, как же мне всего этого не хватало…»

Глава 3

Почти половину семестра, отведённого академией на знакомство учащихся с азами и правилами поведения героев, мы вынужденно пропустили. Пришедшая на смену Геббельсу коварная Сирена раз и навсегда дала понять нам – шутки кончились. Темой последующих двух лекций стало внедрение молодых героев в ряды законников. Материал, указанный в учебниках, затрагивал данную часть лишь вскользь, оно и понятно, ведь под данную директиву, упомянутую в книжке ранее, попадали лишь учащиеся с третьего по пятый курс, а сейчас…

– Запомните, пусть Цитадель и призвала вас, это не отменяет того факта, что вы всего лишь студенты. Первостепенной задачей для вас является обнаружение и координация действий старших групп. Вы пока ещё не законники, не бойцы и уж тем более не герои. Прошу учесть это, если кто-то в очередной раз вознамерится совершить суицидальный поступок, подвергая опасности не только себя, но и целую группу. – Хмурый взгляд наставницы переместился на меня. По аудитории прокатился тихий смешок. Большая часть одногруппников сразу поняла, о ком шла речь.

– Далее каждому из вас академия предоставит предметы первой необходимости, а именно рации, свистки, резиновые дубинки для самозащиты. Патрулировать будете в группах из пяти человек. Главный в пятёрке штаб-сержант или кто-либо другой в звании до младшего сержанта. После идут двое рядовых из отдела Цитадели, по должности вы приравниваетесь к курсантам, поэтому рядовые тоже будут считаться выше вас по званию, прошу проявить терпение и уважение, поскольку по завершении данного инцидента именно они будут составлять вашу характеристику, которая в дальнейшем пойдёт в личное дело и трудовую.

Аудитория оживилась, для большинства присутствующих, не блиставших особыми достижениями, проблема города стала хорошей возможностью подзаработать. Нацепив розовые очки, ребята принялись примерять на себя звание «победителей и героев», совершенно не понимая, с кем могут столкнуться в тёмных закоулках Нового Сеула. В отличие от них, я, считающийся в группе лучшим, хорошо помнил, как сам лишь по удачному стечению обстоятельств не расстался с жизнью.

– Мэм, скажите, а все ли студенты теперь в одном положении? – донеслось завистливое мычание моего старого знакомого. – Ну то есть даже те, кто проявил себя на турнире, будут наравне с нами?

– Разумеется, нет, – не моргнув и глазом, ответила Сирена. – Александр тому наглядный пример. Он и ещё примерно два десятка молодых героев отправятся на боевые дежурства под руководством геройских филиалов. Да и, к слову, с сегодняшнего дня они считаются пусть и временными, но полноценными героями, что стоят выше вас по званию, уважайте их заслуги, а вместе с ними и звание героев.

От последних слов парнишка, что в первые дни задирал Ванессу, аж побагровел. Данное заявление ему явно не понравилось.

– Вот ещё… – скрестив руки на пузе, токсично выплюнул он.

Лекции подходили к своему логическому завершению. Списывая с доски уставной материал третьего курса, поглядывая на время, ждал, когда мы наконец вырвемся на волю, а именно отправимся на боевую тренировку. Сегодня предстояло впервые отработать командный бой. Пять первогодок против одного четверогодки или старше. Подобное сражение с новым, превосходящим тебя по силе противником интриговало, подогревало кровь. Тот адреналин, который вырабатывался в сражениях один на один с наставником, едва ли можно было сравнить с тем, что я испытал в битве против взбунтовавшихся машин. Познание неизведанного врага, а вместе с ним и своих внутренних пределов сводило меня с ума. Подобно самому сильному наркотику, желание в очередной раз рискнуть жизнью вело и толкало меня вперёд.

– У вас здесь ошибка, – вернув меня с небес на землю, мелодично произнёс голос наставницы. Чуть обернувшись, заметил, как наша Сирена, слегка склонившись, прямо через моё плечо глядит в мой же конспект. Пробежавшись глазами по листку бумаги и столбцам со сводом правил, ничего не обнаружил.

– Не вижу. – Мой левый локоть, вечно свисающий с парты, внезапно столкнулся с чем-то упругим. Отдёрнув его, вновь перевёл взгляд на наставницу и поперхнулся. Наклонившись, та подаётся вперёд ещё сильнее и буквально облокачивается на мой локоток своей юбкой. Через пиджак и строгую ткань её костюма я чувствую на себе давление двух маленьких складок, расположенных у той между ног.

– Ну вот же… – Она осторожно обхватывает мою левую руку, практически прижимая плечо к своей груди. – Вместо буквы А должна быть буква О. – Подобно нотам, мелодичные, мягкие и приятные для слуха слова проникают прямо в мой разум. Аромат её парфюма, ощущение её сногсшибательного тела и, конечно же, силы… Чёрт, она использовала на мне свою силу!

– Вот и славно, Александр, когда лекции закончатся, будьте добры задержаться, а с наставником Оливером я сама поговорю. – «Что? Но я ведь ничего не говорил…»

Смотря вслед грациозно виляющей задом Сирене, зачем-то сначала перевожу взгляд на невидимую Хлою, а после на шокированную увиденным Ванессу. Не знаю, как первая, но моя светловолосая подруга даже мне неизвестным ответом очень недовольна.

Едва звуковой сигнал оповестил нас о перерыве, как обе мои знакомые, подорвавшись, застучали каблучками по направлению к выходу.

– Ванесса… – Дёрнув ту за рукав, получил тычок в плечо. Сегодня я пообещал, что вместе с девчатами в одной команде мы сразимся против нового врага, а по итогу сам же своё слово и нарушил. И ладно бы, если сознательно!

– Сказал бы, что тебе просто нравятся девушки постарше… – С нейтральным выражением лица покинула кабинет Бессмертная, после чего чей-то невидимый каблук болезненно наступил мне на ногу.

– Враг всех женщин! – фыркнула напоследок Невидимка.