Quotes from the book «Ты так любишь эти фильмы»
И как-то, уж не знаю как, разговоры превратились в вопли, шутки — в издёвки, пространства — в тупики, а семейная жизнь встала поперёк жопы.
Окунают мордой в ведро с помоями и приговаривают: живи своей жизнью! живи своей жизнью! твоя жизнь интересная! твоя жизнь уникальная! И никто в это не верит: ни тот, кто окунает, ни ведро, ни помои, ни, тем более, ты сам.
При этом простые сердца еще и грубы. "Прибавлю, что это слово "простой" имеет в нашем языке такое множество значений, что его употреблять надо весьма осторожно, если хочешь быть ясным; простой - значит: 1 - глупый, 2 - щедрый, 3 - откровенный, 4 - доверчивый, 5 - необразованный, 6 - прямой, 7 - наивный, 8 - грубый, 9 - не гордый, 10 - хоть и умный, да не хитрый. Изволь понять это словечко в точности! За это я его не люблю".
"Если, - думаю, - мы всегда виноваты, так зачем тащиться куда-то в такую погоду? Можно быть виноватым дома на диване".
Один мой знакомый, до того, как подох, ходил по гостям и гнал. О проблеме теодицеи. Когда всем надоедало, его вместе со стулом разворачивали лицом к стене, и он все равно не обламывался. Еще часа два разговаривал со стеной. Но уже вполголоса. Соображал, что стена не глухая. До стены докрикиваться не надо.
И вот, сижу на подоконнике, смотрю во двор. Сижу, смотрю. Как римский стоик. Как Александр Третий с письмецом от Льва Толстого в руке. То есть у него письмецо, а у меня только а-у-тен-тич-ное настроение.
Не стоит позволять крысам бежать с корабля, не то за ними потянется зверьё покрупнее.
— Чтобы быть счастливым, человек должен быть либо безмозглым, либо бессердечным.
— А если и то и другое?
— У этих жизнь такая же ядовитая, как и у тех, кто наделён и умом, и сердцем. Только по-другому.
Здесь было на что посмотреть, потому что люди редко так ходят. Люди крадутся, горбятся, пригибаются, постоянно контролируют себя и обстановку - и даже те, кто прёт как танк, делает это, выражаясь фигурально, до первого столба. Этот же будто и не пёр, шагал как по паркету, и все же становилось очевидно, что любой столб, фигуральный или нет, предпочтёт сам убраться с его дороги. Еще он улыбался.
У человека должны быть враги, друзья, жизнь. А у меня вместо всего этого — телевизор, и порою я думаю. Что не продешевил. С высоко поднятой башкой я вступаю в ряды детей, домохозяек и всех тех. Кто за неимением своей жизни живёт чужой.
