Время ураганов

Нужно понимать одну вещь - это латино-проза, а Янагихара с ее Маленькими жизнями и Людьми среди деревьев может нервно покурить в сторонке.

Как и вся современная испаноязычная проза Время ураганов рассказывает историю жизни (изнаночную, я бы сказал) без купюр и розовых очков. Если вы любите авторов из Испании, Португалии, Аргентины, Перу, Мексики - вам зайдет, в целом - можно начать знакомство с темным омутом с Ураганов, при условии, что вы предупреждены.

Герои латинской прозы - павшие женщины, инвалиды - умом и телом, уроды физические и моральные, нищие, юродивые, наркоманы, насильники, извращенцы, убийцы - и не просто обуреваемые тёмными желаниями люди, а свершающие и смакующие их.

Всё пропитано зноем, смрадом, потом, прочими био-жидкостями, тотальной бедностью, тленом, абсолютной безысходностью и непроглядной тьмой, в которой барахтаются герои… и из оной нет выхода.

Однако же зачастую (но не всегда) такая проза не лишена национального колорита - блюд, культуры и искусства, традиций, праздников - буйства карнавала, религиозных мотивов, суеверий, мифов, легенд.

***

Ураганы своеобразная семейная сага. Мы попадаем в мексиканскую деревушку Ла-Матоса, где жизнь проста, скучна и убога - трасса, соединяющая городки и ведущая к нефтеперерабатывающему заводу, домики, мотели и захудалые бары. Но есть еще одна “достопримечательность” - домище Ведьмы - некогда богатый и красивый, на таких же плантациях.

Истории героев показаны дискретно, но все сплетаются в тугой узел.

Построено повествование мастерски и по-особенному.

В истории нет абзацев, вынесенной прямой речи, каждый рассказ героя представлен сплошным монологом - где одно предложение может занимать 5-10 страниц!

Может показаться, что такое тяжело читать, но нет - очень быстро привыкаешь и уже не путаешься в этом потоке тлена, боли, грязи и даже черного юмора.

***

Ураганы - не просто история смакования уродства общества или шокирующая мистика, а довольно сильная повесть, исследующая границы тьмы человеческой души. Есть тут место и маленьким радостям, национальному колориту, мифам и страшным байкам.

Из последних прочитанных в подобном ключе - латино-произведения (тоже от Инспирии) - “Опасности курения в постели” и “Кузины”, от Азбуки - Жаумэ Кабре - "Когда наступит тьма", а насчет авторов из не испаноязычных стран - "Остров обреченных" и "Блэк Виллидж" - эта история выглядит намного более целостной, логичной и интересной. А Ханья нализалась стекла и покинула чат.

Паутина историй, сплетающихся вокруг жизнь (и смерти) Ведьмы, завораживает. Сложно описать эту книгу, в нее надо погружаться и пытаться не утонуть. Очень специфическое повествование, очень (ОЧЕНЬ) длинные и ветвистые предложения. Ради интереса полезла почитать отрывок на испанском (пригодился!) – и на испанском так, совершенно не по-испански, совершенно не как остальные книги, но завораживающе, как мантра, как заклинание.

Решила, что я ради формы прочитаю “Время ураганов” в оригинале, а потом продолжу читать перевод, потому что такое упускать – преступление!

Хорошая книга. Трешовый карнавал боли, страданий и половых актов. Как если бы магический реализм уже не магический, а извращённый.

В этом романе, пожалуй, есть что-то от «Заводного апельсина» Берджесса и «Повелителя мух» Голдинга. Гнетущая атмосфера замкнувшегося в себе городка, страх, бедность, насилие, и персонажи – словно дети, заигравшиеся во взрослую жизнь. Но «Время ураганов» читается так, что не оторваться. Книга по-настоящему гипнотизирует.

– от редактора

очень противоречивые чувства. При прочтении постоянное ощущение липкой грязи и желания отмыть всех героев

описания красочные и запоминающиеся. Сюжет как будто не докручен, осталась какая-то незавершённость. Я бы хотела узнать, что было дальше с девочкой. Куда пропала Чабелла.

Автор как будто приподняла занавес и показала кусочки жизни этого прогнившего городка.

Прочла на одном дыхании, не смотря на малоприятные вещи, которые она описывает. Так что, могу порекомендовать тем, кто не ищет врозовой ванили и строгой логики. Я не пожалела, что познакомилась с этим произведением.