Quotes from 'Фаина Раневская. Жизнь, рассказанная ею самой'
Если стоишь по уши в г…не, не остается ничего другого, кроме как смотреть вверх на звезды. Удивительно, что если г…на по колено, люди смотрят вниз под ноги.
Меня ругают за непунктуальность, постоянные опоздания на сбор труппы или репетиции. Зря, ведь любое постоянство уже само по себе пунктуальность.
Сестра Белла, позже переехавшая жить ко мне в Москву, однажды спросила, сделал ли меня счастливей мой выбор, если у меня нет семьи, я все равно одинока. Да, сделал. Одинокой в семье Фельдманов я была бы все равно, а следовательно, и в той, которую для меня выбрали бы, тоже. Но я занимаюсь любимым делом, пусть не всегда удачно, пусть большая часть сил и таланта остались неизрасходованными, пусть не сыграла и сотой доли ролей, которые могла бы сыграть, но я старалась. Это моя жизнь, другой не пред
весь мир. Душа – приют Бога в теле человека. А душонка? Не может же Создатель ютиться в мелочной душонке. А если Бога нет, остаются только глисты… Не променяйте.
– У меня не было матери до ее замужества. – В вашем паспорте значится «Григорьевна». Почему вас все зовут Георгиевной? Идиот, откуда же я знаю? Ведь это не я зову. Но выражать свои мысли открыто нельзя, потому шучу: – Льстят. – ?
Мне нельзя умирать. Я так привыкла жить, что совершенно не представляю, что буду делать после смерти.
Брюллов когда-то говорил своему ученику Ге: – Лучше ничего не делать, чем делать ничего
Если стоишь по уши в г…не, не остается ничего другого, кроме как смотреть вверх на звезды. Удивительно, что если г…на по колено, люди смотрят вниз под ноги.
Вот вам урок: никогда не празднуйте раньше праздника, могут выйти
– вскоре из-за войны всем стало не до театров, даже таких, как наш Летний. Жизнь превратилась в выживание. Актрисе, да еще начинающей и без особых внешних данных, в Не клянитесь, не ровен час придется выполнять клятву. О, это была роль из тех, что я терпеть не могла не только для себя, но и вообще
