Дважды в одну реку

– Давайте знакомиться. Меня зовут Эдик, – он чуть склонил голову и с интересом, как мне показалось, ждал ответа.

– Юля, – представилась я.

– Прекрасное имя! Юля-Юлия-Джулия-Джульетта! Прекрасное имя, – повторил он. – Я буду звать тебя Джульеттой! Не возражаешь? И давай на «ты»!

– Давай, – согласилась я.

Он как будто и не ждал моего одобрения. Он почти мгновенно придумал мне и имя, и повод познакомиться. Но я не возражала. Я соглашалась со всем, что он предлагал. И не испытывала никакой неловкости при этом. Все происходило так, как будто мы были давно с ним знакомы и просто случайно встретились в кафе.

– Пойдем! – он взял меня под локоть и потянул к лестнице.

– Я не одна здесь, я с друзьями, – пробовала все же сопротивляться я.

– С друзьями? – удивился он. – Познакомишь меня с ними? Я не нарушу твои планы? Я ведь не нарушу твоих планов? – он заглянул в мои глаза и понял, что наше знакомство состоялось.

Мы поднялись по лестнице и попали в зал, где мои друзья уже бурно что-то обсуждали. При нашем появлении все замолчали, с любопытством разглядывая моего спутника.

– Это Эдик – мой знакомый. Прошу любить и жаловать, – представила я Эдика своим друзьям, уже усаживаясь за стол.

Эдик же поздоровался со всеми за руку, улыбаясь своей неотразимой улыбкой. Затем рассказал, где он учится, потом соврал всем, что мы с ним давние друзья. И только после этого он обошел стол, взял стул из-за соседнего столика и сел рядом со мной.

Вечер прошел бурно, все устали от учебы, мечтали поскорее сдать все экзамены и наконец-то обрести заветные каникулы. Эдик чувствовал себя в нашей компании свободно – шутил, рассказывал анекдоты, ухаживал за девушками, которые были сегодня в меньшинстве.

На них он произвел неотразимое впечатление, потому что они все спрашивали меня, где я его прятала все это время.

– А он симпатяга! – произнесла моя подруга Верочка. Где ж таких берут? А, Юлька? Такая вся тихая и скромная, а вот какого принца отхватила! Признавайся, где познакомилась с ним? А? Я бы от такого тоже не отказалась.

Она шутила, конечно, но и другие девушки тоже бросали на него свои нежные взгляды. Да, он нравился женской половине человечества. Это было очевидно. Но мне было не до этих умозаключений. Я тихо сидела рядом с ним, радуясь чему-то. Мне просто было хорошо рядом с ним. И еще у меня было такое ощущение, что мы действительно давно с ним знакомы, как он и сказал моим друзьям.

– Ты задумалась, Джульетта! Ты вспоминала нашу первую встречу?

– Да, вспоминала. Я все отлично помню. – Я посмотрела на него. – Эдик, объясни мне все же, как ты меня нашел? И откуда ты знаешь, что я – адвокат?

– Да, все просто. Нашел тебя через социальные сети, узнал, где и кем ты работаешь, вот пришел взглянуть на тебя. Сел в кафе напротив и стал ждать, когда у тебя закончится рабочий день. Ничего сложного. – Он снова улыбался. – Правда, для меня было неожиданностью, что ты вышла не одна, и вы зашли именно в то кафе, где находился я. Подойти я не решился, потому что не понимал до конца, кто с тобой рядом. Ставить в неловкое положение тебя мне не хотелось. Поэтому я вышел из зала следом за тобой. Видишь, как все просто, Джульетта. Он почти уже смеялся, глядя как я напряженно его слушаю.

– Теперь, Эдик, объясни мне зачем? Зачем вдруг через двадцать лет ты появился снова? Только чтобы посмотреть как я выгляжу? Да?

Я улыбнулась, а вот его улыбка мгновенно слетела с его лица. Он серьезно смотрел на меня – прямо в глаза, но ничего не говорил некоторое время.

– Знаешь, это долго объяснять и коротко не ответишь. Но я для того и приехал, чтобы рассказать тебе – зачем. Объяснить, почему почти через двадцать лет мне захотелось вновь тебя увидеть. Это потребует некоторого времени и только при одном условии.

Он снова взглянул на меня серьезно.

Я молчала. Я молчала потому что уже почти понимала, что происходит. Вернее, догадывалась, потому что знать наверняка теперь я не могла.

– Каком? – Я удивилась, что он вообще захотел мне что-то объяснить! Он обычно так не делал. Он никогда ничего мне не объяснял. Просто делал так, как ему было нужно. Ему, а не мне. Сейчас все происходило немного по-другому.

А в это время нам принесли горячее, и мы вынужденно молчали, ожидая пока удалится официант.

– При каком условии, Эдик? – спросила я, как только мы остались наедине.

– При каком условии? – повторил он. – Ну, условие только одно. Всего лишь одно, Джульетта. Мы сегодня с тобой погуляем по ночной Москве. Хорошо? Как раньше! Я должен тебе все объяснить. Мне это будет нелегко, но я обязан это сделать.

– Разве это что-то изменит? Или ты просто хочешь излить мне душу? Я за тобой раньше такого не замечала! Что-что, а свою душу ты тщательно закрывал от посторонних, даже от меня или тем более от меня. Не знаю, как правильнее. А теперь ты вот так готов, просто обязан, мне все изложить? – я старалась говорить об этом спокойно, сдержанно, хотя это было не так уж и просто.

– Я, может, не могу как ты все так четко формулировать. Если тебе все это не интересно, значит я напрасно приехал.

Голос его дрогнул, и он замолчал. Я тоже молчала. Мы оба сидели и смотрели каждый в свою тарелку.

– Эдик, послушай. Просто прошло так много времени. Многое сейчас мне не совсем понятно. Мы пойдем с тобой гулять по ночной Москве, как раньше. Конечно, пойдем. Мне, конечно же, интересно все то, что происходило в твоей жизни в тот период, пока мы … – я запнулась на полуслове, посмотрела на него и продолжила, – пока мы не виделись. Но мне кажется теперь я понимаю, зачем ты приехал. Но, возможно, я ошибаюсь.

– И зачем же?

Эдик посмотрел на меня абсолютно серьезно, даже напрягся, ожидая ответа. Ему было это важно. Я все же хорошо его чувствовала. Правда, годы расставания немного ослабили мой навык, но я быстро восстанавливалась. Теперь я уже точно знала ответ. Я не знала, что из этого получится, да и получится ли вообще. Но ответ на этот вопрос я уже знала.

– Ты приехал за моими эмоциями. Ты по ним соскучился. Не по мне, заметь, Эдик, а по моей любви, по моим чувствам к тебе. Тебе их не хватает. Тебе они сейчас просто как воздух необходимы. Я права?

– В целом, права. Как всегда права, Джульетта! – Он не отвел взгляда. Он, вероятно, знал еще кое-что, но пока мне об этом не говорил. – Ты всегда все знала даже лучше, чем я сам. Я поражен.

Он неожиданно засмеялся. Открыто и так заразительно, что я тоже заулыбалась:

– Ты что смеешься? Что смешного я сказала, Эдик?

– Нет, смешного здесь, пожалуй, ничего нет. Просто сейчас ты мне почти объяснилась в любви, Джульетта! Сама того не подозревая!

Я удивленно подняла брови:

– Разве? Это было объяснение в любви, по-твоему?

– Ну, возможно, не совсем, но… Во-первых, ты абсолютно точно знаешь, что мне необходимо, а во-вторых, ты прекрасно знаешь, что только ты можешь мне эти чувства дать. Ты точно внутри себя это знаешь!

Он перестал смеяться и задумался. Потом неожиданно спросил:

– Как тебе мясо? Понравилось?

Я кивнула, продолжая жевать. На его выпад я не ответила. Да и что я могла сказать? Что он, по сути, прав? Я сама ему об этом говорила, когда мы расставались. Я очень хорошо помнила этот наш разговор.

Взгляд из прошлого… «Расставание»

Мы с друзьями как обычно сидели в «Ласточке». Сегодня народу собралось довольно много. Что-то отмечали, по-моему. Но мне ни до кого не было дела. Настроение было паршивое. Я, собственно, и пришла сюда чтобы хоть немного отвлечься от тяжелых мыслей и развеяться. Вот уже две недели я переживала разрыв с Эдиком. Переживала тяжело. Я просто была потеряна и раздавлена происшедшим. Я даже представить себе не могла, что все так печально закончится. Я любила его, я дышала им, я строила планы. Мне казалось, что и он так же ко мне относится. Но все рухнуло. Рухнуло в один момент, совершенно неожиданно для меня. Это был как гром среди ясного неба. Это был выстрел в упор. Я для него оказалась никем, пустотой, ничего не значащей связью. Он просто перешагнул через меня, через наши отношения, через чувства. И пошел дальше. Пережить все это оказалось слишком тяжелым испытанием. Внешне я казалась спокойной, никому не показывая своего состояния, но внутри меня зияла кровоточащая рана. Она ныла и болела. Она не давала мне никаких надежд на будущее. Я не справлялась с ней. И только по ночам я давала волю своему горю вырваться наружу. Я рыдала в подушку, пила успокоительное, практически ничего не ела и еле двигалась. Мама догадывалась, конечно, что что-то произошло, но ни о чем меня не спрашивала, боясь тревожить мою психику.

В этот день Верочка позвонила мне уже под вечер и пригласила в кафе. В подробности моей личной жизни она не вникала, но о том, что мы с Эдиком расстались, она знала. Поэтому предложила повеселиться и расслабиться в нашем привычном месте.

Подумав немного, я все же собрала оставшиеся силы и отправилась в «Ласточку» в надежде, что среди друзей мне станет легче. Я не появлялась в нашем кафе уже довольно давно. И все мои друзья наперебой стали рассказывать новости, которые я пропустила за этот период. Через некоторое время я немного расслабилась, но ни с кем практически не общалась, только слушала остальных, медленными глотками попивая вино, сидя в самом дальнем углу. В кругу друзей я немного пришла в себя и даже немного отвлеклась от своих невеселых мыслей. За разговорами я немного забыла о своих сердечных проблемах. И даже порадовалась, что не отказалась от этого мероприятия. Действительно, мне надо было чаще проводить время с друзьями. Что ни говори, а молодость брала свое. Мне было всего двадцать лет и жизнь продолжалась. Не смотря ни на что!

Часа через полтора появился Эдик. Это было неожиданно. Для меня это был шок. Я вся вспыхнула. Внутри меня снова что-то заныло и затрепетало. Я не ожидала его здесь встретить. А он, как ни в чем не бывало, заулыбался всем, здороваясь за руку с ребятами, кивнув девочкам. Остановил свой взгляд на мне, но быстро его отвел и сел у противоположного края стола.

– Юлька, а он откуда взялся-то? Его давно здесь не было. Он даже не поздоровался с тобой! Значит, чует свою вину… Ты как? – спросила Верочка. – Не обращай на него внимания! Много чести! – добавила она, придвинув ближе ко мне свой стул.

– Да, я и не обращаю, – тихо сказала я.

Первое волнение уже прошло, и я почувствовала себя спокойнее. Но его появление все же всколыхнуло мои воспоминания. Настроение испортилось. Видимо, кто-то из наших общих друзей сообщил ему, что я здесь. Мне вдруг захотелось уйти, потому что подсознательно я чувствовала, что появился он здесь не случайно. А значит, хотел поговорить или что-то объяснить. А мне теперь совсем этого не хотелось. Но встать и сразу уйти мне было неловко, а демонстративно у всех на глазах устраивать сцены я не желала. Поэтому промучившись еще полчаса, я стала собираться домой.

– Юля, ты что, уже уходишь? Рано еще. Давай посидим, а то редко видимся в последнее время.

Мой одноклассник Игорь сделал попытку остановить мое бегство.

– Игорь, мне уже пора. Пока доберусь до дома будет уже темно.

Тут неожиданно многие засобирались домой и загалдели, договариваясь, когда мы встретимся в следующий раз.

– Юль, тогда подожди меня, я тебя до дома довезу. Доставлю, так сказать, в целости и сохранности, – проговорил Игорь, и стал подниматься из-за стола. – Подожди меня у входа. У меня машина за углом припаркована. Хорошо?

Я кивнула и двинулась к выходу.

Уже на лестнице меня догнала Верочка:

– Я с вами. Не возражаешь? – произнесла она. Но мне показалось, что если бы даже я и возражала, она все равно сделала бы по-своему.

Мы стояли на тротуаре возле кафе, когда машина Игоря подъехала и притормозила около нас.

– Ой, и меня захватите, мне тоже по пути, – попросил наш общий знакомый Толик, неизвестно откуда появившись рядом с нами, и стал открывать нам дверцу машины.

Все начали рассаживаться, но только тут я заметила Эдика. Он уже находился в салоне машины на переднем сиденье рядом с Игорем. Я почувствовала неладное и как-то съежилась внутри. Теперь все, что было связано с Эдиком, приносило мне боль и отзывалось грустными воспоминаниями. Верочка вопросительно взглянула на меня. Но я лишь молча пожала плечами, и машина тронулась с места.

Мы проехали совсем немного, обсуждая нашу вечеринку и отсутствующих товарищей.

Неожиданно Эдик спросил:

– Как дела, Джульетта?

Все замолчали. Ответа не последовало. Я не могла вымолвить ни слова. Я словно проглотила язык и забыла весь свой лексикон. Повисла неудобная пауза.

– Игорь, останови машину! – довольно резко произнес Эдик.

Это покажется смешным, но машина тут же остановилась, даже не припарковавшись. Она просто встала на проезжей части дороги. Игорь недоуменно посмотрел на Эдика, а затем все же продолжил движение. И только найдя подходящее место, Игорь затормозил. Повисла гробовая тишина. Все как-то притихли и ожидали чего-то необычного. Верочка схватила меня под локоть и напряженно ждала, чем закончится эта сцена.

– Выйдите все из машины! – снова подал голос Эдик.

Никто с места не двинулся, и только Игорь как-то с опаской посмотрел на Эдика.

– Пожалуйста, выйдите все из машины, – повысив голос и проговаривая каждое слово с ударением и паузами, почти прокричал Эдик.

И как по команде мои товарищи быстро стали покидать автомобиль. Я застыла как изваяние не в силах пошевелиться. Меня сковал страх. Я не хотела объяснений, вернее, я их боялась. Потому что знала причину нашего разрыва и обсуждать это не хотела. Но, видимо, Эдик все же решил сделать по-своему.

Он молчал некоторое время, видимо, подбирая слова. Затем произнес, обернувшись в пол-оборота ко мне:

– Джульетта, я хотел тебе сказать. Ты прекрасная девушка. Я не могу словами выразить, какая ты. Ты – самая лучшая. Ты очень хорошая, умная, искренняя.

Он сглотнул и замолчал.

Я видела, что ему действительно трудно подбирать слова, да и, вообще, говорить. Он никогда не говорил мне о чувствах. Ни о своих, ни о моих. Мы не разговаривали с ним на эту тему. И сейчас, видимо, он хотел что-то объяснить мне, но не мог.

– Ты будешь прекрасной женой и матерью, – продолжил он. – Ты – мечта любого мужчины. И ты достойна лучшего. Я не такой, каким ты меня воспринимаешь. Я другой. Я замкнут и сосредоточен на своих делах, я не могу дать тебе того, что ты заслуживаешь. Мне очень жаль, что все так вышло. Нам было хорошо вместе. Мы понимали и чувствовали друг друга. Но дальше – что? У каждого из нас впереди целая жизнь, и я хочу, чтобы ты была счастлива. Правда, хочу, чтобы у тебя все было хорошо.

Он снова замолчал, теперь уже надолго.

Я не знала, что ему на это сказать. Я понимала и не понимала его. Я соглашалась и не соглашалась с ним. Все что он сказал было правдой. Но правдой было и то, что эта его тирада была отповедью для оставленной женщины. Это был конец! Я понимала только это. Но внезапно внутри себя я обрела спокойствие и силу. Я принимала свою отставку как вынужденную необходимость. Я не знала, откуда появилось это внутреннее спокойствие и понимание.

Помедлив немного, я заявила ему:

– Ты когда-нибудь будешь сожалеть об этом. Придет время, и ты поймешь, что произошло между нами. Сейчас ты, действительно, не все понимаешь. Просто придет время, и тебе будет не хватать моих чувств и эмоций. А знаешь почему? Знаешь? Потому что никто тебе их дать не сможет. Никто! Мне тоже жаль, что так получилось.

Я открыла дверцу машины и почти уже вышла, когда услышала его голос:

– Джульетта…

Но я стремительно вышла из авто и, не оборачиваясь, направилась в сторону своего дома.

Там, рухнув на кровать, я завыла в голос, напугав маму, которая бросилась успокаивать меня.

– Мясо отличное! Правда! Мне нравится. – Я подняла на него глаза. – Значит, до трупа дело не дойдет. А почему ты остановился в гостинице? – Я решила сменить тему, к которой уже опасно было прикасаться. – Почему не дома? А где Наталия Владимировна?

– Мама умерла, уже давно. Квартиры нашей уже нет. А я живу и работаю вот уже почти двадцать лет в Болгарии.

– В Болгарии? Почему Болгария?

– Так сложилось. Чему ты удивляешься? Ты бывала там?

– Нет, не пришлось. Но удивлена. Не самая лучшая для бизнеса страна, насколько я знаю.

– Наверное. У нас с женой там семейный бизнес сложился, и довольно продолжительное время всех все устраивало.

– Ты женат, Эдик?

Я удивленно посмотрела на него, совершенно не представляя его в роли мужа. Ну, никак он с этим образом не вязался. Совсем никак! Хотя почему нет?..

– Это уже в прошлом, – сказал он, допил вино, поставил бокал и снова заулыбался. – Хочешь кофе? Или десерт? Ты что любишь?

– Нет, спасибо. Пожалуй, достаточно. Может, пойдем пройдемся?

– Не пройдемся, Джульетта, не пройдемся, нет. Мы сегодня гуляем всю ночь! Ты обещала.

– Ну, насчет всей ночи я, наверное, погорячилась. Завтра мне на работу. Так что погуляем немного, пока не устанем и не наговоримся вдоволь. Нам ведь есть что вспомнить, правда?

Я посмотрела на него. Передо мной сидел симпатичный молодой мужчина, которого я когда-то очень любила, давно, в молодости. Любил ли он меня когда-нибудь? Ответа я не знала до сих пор! Он никогда не говорил мне о своей любви. Никогда! Иногда мне казалось, что он очень меня любит, а иногда я думала, что он бежит от меня как от прокаженной, бежит прочь от собственных чувств, сила которых пугала и озадачивала его. Возможно, тогда я заблуждалась, воспринимала все не так как было на самом деле. Возможно! Но тогда я так чувствовала! И ничего поделать с этим чувством не могла. «А что делать с этим сейчас? Двадцать лет прошло! Двадцать!» – мысленно ужаснулась я.

– Надеюсь, что половина ночи тебя тоже устроит? – Я встала из-за стола. – Я подожду тебя на улице, хорошо?

Мне снова нечем стало дышать.

– Нет, Джульетта, подожди, пожалуйста, здесь. Сейчас вместе выйдем. Я должен расплатиться!

Он придержал меня рукой. И я послушно осталась стоять у стула, с которого только что встала. Он тоже поднялся из-за стола, к которому уже спешил официант. Эдик расплатился банковской картой, что-то сказал официанту, и тот закивал головой.

– Ты боялся, что я убегу, исчезну? – спросила я, когда мы вышли на улицу. Я решила немного пошутить, чтобы немного утихомирить свои эмоции. – Почему не отпустил меня одну?

Я улыбнулась собственной иронии.

– Нет, Джульетта, это была всего лишь проверка. Я проверяю тебя, вернее, я проверяю, осталось ли в тебе хоть немного … – он замолчал, но спустя некоторое время все же продолжил, – того, прежнего отношения ко мне, того чувства, за которым, как ты выразилась, я и приехал.

Он не смотрел на меня, опустив глаза. Мы шли по тротуару, нас толкали встречные прохожие, обходили нас, а мы двигались очень медленно, в своем темпе, пытаясь хоть как-то наладить наши отношения и вспомнить свои прежние эмоции.

– Ну, и? – спросила я, продолжая медленно идти с ним в ногу, – проверил?

Он только кивнул.

– Все на месте? Ты доволен?

Он взял мою руку в свою, продолжая все так же смотреть себе под ноги. Я ждала. Но ответа не последовало. Эдик молчал. Так, держась за руки, мы продолжили свою молчаливую прогулку. Через некоторое время мы вышли к небольшому скверу.

Он неожиданно повернулся ко мне. Глаза его снова улыбались:

– Хочешь мороженого, Джульетта? Хочешь?

– Давай! – ответила я, тоже улыбнувшись в ответ.

Меня эти паузы в наших попытках откровенно поговорить не смущали ни тогда, ни теперь. У Эдика был такой характер – трудный, непредсказуемый, изменчивый. Но я всегда почему-то принимала его таким каким он был. Со всеми недостатками и непредсказуемостью. Принимала его полностью. Не всегда понимала, не всегда мне все нравилось, но принимала. Была и еще одна особенность в наших отношениях. Он никогда мне не врал, даже не пытался. Мог что-то недоговаривать, мог уйти от ответа, молчать, но врать мне он не мог. Все остальное – недоговоренное и непонятое, я чувствовала внутри, объясняла себе сама. Мы оба это знали, оба привыкли к такому общению. Но сейчас я отчетливо понимала, что мне этого уже недостаточно. Нужно было уже все прояснить, наконец. Наши отношения не могли оставаться прежними! С удивлением я вдруг обнаружила у себя в голове мысль, что воспринимаю нашу с ним встречу, не как случайную неожиданность, а как продолжение не завершившихся тогда, двадцать лет назад, отношений. Но и это потрясением для меня тоже не стало. Он просто вернулся! Я поражалась происходившим в моей душе спокойным осознанием и принятием этой ситуации.

Мы купили мороженое и уселись на лавочку.

Неожиданно он произнес:

– Все осталось по-прежнему, Джульетта! – Он серьезно посмотрел на меня, потом заулыбался. – К счастью, ничего никуда не исчезло!

– Ты про что? – Я сделала наивную попытку удивиться сказанному, но я прекрасно понимала, о чем он говорит.

– Все-таки хочешь, чтобы я тебе все озвучил! Ну, впрочем, ты права, Джульетта. Я должен тебе все объяснить. Да, я приехал за твоей любовью, за твоими чувствами, потому что, как ты правильно сказала мне однажды, я не смог без тебя, без твоих чувств! Не смог! Потому что никто никогда мне таких чувств не давал. Ни одного дня я не чувствовал себя счастливым без тебя. Ни с кем у меня не получалось ощутить этот вкус счастья. Вот в чем загвоздка. У меня это получается только рядом с тобой. Два года назад я вдруг понял, что надо что-то делать, что-то менять в своей жизни, потому что был тупик абсолютно во всем. В делах, в семье, в себе самом. Просто вакуум. Бессмысленное существование. Это было какое-то неконтролируемое падение в никуда. Мне казалось, что я и не живу совсем. Но самым трудным было встретиться с тобой. Это было самым трудным. Если бы я увидел, что ты выкинула меня из своего сердца, из своих мыслей – это было бы полное мое фиаско. Полный крах, конец. Я этого очень боялся. Но теперь я вижу, что у нас есть шанс.

– Эдик, объясни мне, пожалуйста, какой шанс? Мы сейчас, вообще, что обсуждаем? Говори! Я ничего не понимаю, – я почти умоляла его, потому что теперь хотела услышать от него правду. Не самой гадать, что происходит у него в душе, а услышать его слова, просто услышать его слова и понять его мысли. Видимо, теперь и он хотел того же. Время пришло…

– Двадцать лет назад мы расстались, и это было ошибкой, неправильным решением, потому что мы любили друг друга. Нам не следовало так поступать. Но так случилось! Так случилось, Джульетта. Как оказалось в дальнейшем, ты единственная женщина, которую я любил. Но тогда, в молодости я этого не понял, не оценил, а может, испугался, а может, все вместе. Ты тоже меня любила, я это всегда знал. Знал, но позволил случиться этому расставанию, позволил тебе принять это губительное для нас решение. Это было неправильно и, как казалось, непоправимо. И я с этим грузом так и жил, надеясь, что время все излечит. Но этого не произошло. Становилось только хуже. И однажды я понял, что должен попытаться все исправить. Эта простая мысль не давала мне покоя последние два года, пока я обдумывал свое возвращение. Мы должны попробовать начать все с начала, Джульетта!

Он замолчал, посмотрел на меня, застывшую и онемевшую от его слов, и вдруг увидел, что мороженое, которое я держала в руках, растаяло и стекало между моими пальцами на асфальт. Я неподвижно сидела и не замечала этого. Он посмотрел на свое мороженное тоже, затем встал, вынул у меня из рук вафельный стаканчик и выкинул оба в рядом стоящую урну. Затем достал платок и стал вытирать мои руки, слегка наклонившись ко мне. Его лицо было совсем близко, так близко! Я молчала, совершенно сраженная его откровениями. Нет, я удивлялась не тому, что он сказал. Я была поражена тем, что он, вообще, все это произнес вслух. Его слова были объяснением в любви, которого я так и не дождалась двадцать лет назад.

Мне хотелось плакать, но я лишь сглотнула застрявший в горле комок и посмотрела на него:

– Эдик, это невозможно, невозможно!

Я достала из сумки упаковку влажных салфеток, вынула одну и протянула Эдику, затем достала еще одну и стала молча вытирать свои липкие руки.

– Почему? – спросил он, сосредоточенно вытирая салфеткой ладони. Я молчала. – Почему? – повторил он свой вопрос.

– Прошло столько времени, мы были почти детьми! Нельзя, чтобы все повторилось снова! Это невозможно! – с отчаянием в голосе проговорила я.

– Почему? Почему? – снова с какой-то упрямой настойчивостью повторил он свой вопрос.

– Невозможно войти в одну реку дважды – вот почему! Ты это сам знаешь!

Я посмотрела ему прямо в глаза и увидела там боль. Все, что он сказал мне только что, было правдой! Это была наша с ним правда. Одна на двоих. Я и сама все это знала и чувствовала, но слишком боялась повторения, вернее, неудачи в попытке вернуть счастье! И он, наверное, тоже боялся. Но, в отличие от меня, он решился рискнуть и войти в эту реку. Пройти этот наш нелегкий путь до конца!

– А что ты знаешь про эту реку? Ты разве пробовала? И я тоже не пробовал. Мы в этой реке еще не были с тобой. Мы так и не вступили в нее. Может, тогда вода нам показалась холодной, может, течение слишком быстрым, но мы с тобой туда так и не вошли. Мы только постояли на берегу. Рядом. Вот как я это вижу. – Он резко приземлился рядом со мною на скамейку. Немного помолчал, глядя прямо перед собой. – Я не только за твоими чувствами приехал, Джульетта! Мне, конечно же, важны твои чувства, необходимы как воздух, но теперь я намерен дарить тебе и свои чувства. Теперь я готов это делать! Мне кажется, я смогу сделать тебя счастливой. Правда! Ты ведь тоже была не очень счастлива все эти годы?

Он повернулся ко мне, пытаясь заглянуть в глаза. Но я моментально поднялась с лавочки, на которой мы выясняли наши запутанные отношения.

Эдик вскочил следом и попытался меня обнять, но я отстранилась и, глядя ему в глаза, тихо произнесла:

– Да, не очень.

Это тоже было чистой правдой. Врать друг другу мы по-прежнему не могли.

– Эдик, мне пора домой. На сегодня с меня достаточно. Все кувырком в голове.

– Я не хочу лезть в твою личную жизнь, но я все же хочу спросить, где Олег? Вы развелись?

– Олег? Олег во Франции. Вот уже два года он работает там. А год назад к нему уехал и наш сын. Работать и учиться. Я сначала была против, а затем отпустила ситуацию и оставила все как есть. Нет, мы с Олегом не развелись. Но я уже два года живу одна. Наверное, тебя ждала? Ну, вот и дождалась. Пусти меня, я вызову такси. – Я попыталась вырваться из его объятий, но Эдик крепко держал меня, не давая даже отодвинуться. Тогда я обняла его за талию, и мы некоторое время стояли обнявшись, тесно прижавшись друг к другу.

– Мне действительно пора, Эдик. Отпусти меня. Поговорим завтра. На сегодня, и правда, достаточно. Я вызову себе такси.

– Я тебя провожу, Джульетта!

Эдик наконец высвободил меня из своих объятий, посмотрел мне в глаза и поцеловал. Нежно и трепетно, прижимая мое лицо к своему. Поцелуй был очень долгим. А затем мы почти сразу же отпрянули друг от друга, как будто оба обожглись или испугались чего-то.

– Не надо, не провожай меня, я сама доберусь. Завтра увидимся!? – не то спрашивая, не то утверждая проговорила я, уже почти убегая от него.

– Конечно, обязательно. Я позвоню. Ты во сколько заканчиваешь работу?

– Наверное, часов в пять.

– Я позвоню. Надеюсь, ты не исчезнешь. Никогда больше не исчезай из моей жизни, Джульетта! Ты слышишь меня?

– Я слышу тебя, Эдик. Слышу. До завтра!

Я почти бегом бросилась к подъезжавшему такси, быстро села в машину и поехала домой.

По дороге я почти ни о чем не думала. Образовалась какая-то пустота. Ни одной мысли, кроме потока эмоций, а вот они выплескивались через край. Я как будто бежала стометровку. Дыхание мое было прерывистым, сердцебиение частым, я все еще ощущала его объятия и чувствовала вкус его губ, видела его смеющиеся глаза и его улыбку. Я попыталась снова вспомнить про реку, в которую невозможно войти дважды, но вполне понимала, что я туда уже вошла. Вода была холодной, течение быстрым. И я уже находилась в этом бурном водном потоке. Хорошо это было или плохо? Я пока не знала. К чему это могло привести нас обоих? Я даже не задумывалась. Думать об этом сейчас было страшно!

Я вошла в свою пустую квартиру, зашла на кухню неизвестно зачем, потом бесцельно заглянула в спальню, затем переоделась и села в кресло в гостиной. Я бродила по своей квартире, не находя себе места. Прежде всего надо было успокоиться, а затем уже подумать. Хотя о чем, собственно, надо думать я не знала. О нашей неожиданной встрече? О нашей несостоявшейся когда-то любви? О будущем? О чем? О чем я должна была думать? Я резко встала и пошла принимать душ, который немного меня успокоил, но ни одной мысли так и не появилось в моей голове. Пришло сообщение от Эдика. Он спрашивал, как я добралась, и желал мне приятных снов. Я уже собиралась ответить ему, когда пришло еще одно его послание: «Все оказалось еще более значимым для меня, чем я ожидал. С нетерпением жду завтрашней встречи! Целую!» – Я пожелала ему спокойной ночи, ничего не ответив на его второе сообщение, потому что подумала, что он опять вовлекает меня в свои эмоциональные игры. Снова только о своих чувствах! В главном он не изменился. Он оставался таким же эгоистичным, думающим только о себе, своем эмоциональном состоянии! «А где же тут я? Где? Что с моими чувствами? Чего я сама хочу? Я это знаю?» – Ответить на эти вопросы мне оказалось не под силу. Я легла в кровать, погасила свет и начала думать. Тут набежало сразу столько мыслей, что я решила, что мне для начала необходимо самой как следует разобраться во всем. Именно сейчас! В три часа ночи! Я включила свет и, накинув халат, отправилась на кухню. Достала уже начатую бутылку и бокал, плеснула в него немного вина темно-рубинового цвета. Пригубила, чтобы почувствовать его вкус, затем сделала глоток. А потом я стала задавать себе вопросы, ответы на которые могли бы хоть немного прояснить мое участие в этой авантюре под названием «возвращение юношеской любви». Я хотела знать, что я сама чувствую независимо от Эдика. Что я приобретаю, что теряю, кому должна или не должна вовсе, что бы я сама себе хотела пожелать для полного счастья. А вот счастья для себе точно хотела! В этом как раз я была уверена. Это и стало отправной точкой. Я хочу, и я буду счастливой! Это точно зависит только от меня самой! Это мое открытие заставило меня активно размышлять. Теперь мои мысли приобретали какой-то смысл, правда, не всегда легко мне давались ответы на собственные вопросы. Они были примерно такими: «Я очень рада снова встретить Эдика. Это факт! Я его ждала все эти годы. Я любила его так, как не любила никого и никогда. Он оставался для меня самым близким человеком. Без него я так и не стала счастливой. Это тоже факт! Я всегда хотела быть с ним рядом, только с ним. Всегда! Я хорошо понимаю и чувствую его. Я не знаю, чем все это закончиться. Но ведь никто и никогда не может предвидеть, чем могут закончиться любые отношения? Я готова принять все риски неудачи? Да, я готова. Чем я рискую? Разочарованием? Оно может произойти с кем угодно! Разве моя двадцатилетняя семейная жизнь не была сплошным разочарованием? Что и кто может помешать мне поступать так как я этого хочу? Только я сама. Но мешать самой себе я не собираюсь!»