Варварино счастье. Том I

Глава 3. Новая жизнь Ульяны

Раненько утром за ней приехал на лошади кузнец. Вся семья вышла проводить девочку.

Тетка молча вытирала слезы уголком головного платка. Дядя тоже переживал, хотя не показывал вида. Но он Ульяне считался отцом, они с теткой несли за нее ответственность. И дядя подошел к кузнецу и сказал коротко и ясно:

– Андрей Фортунатыч! Не вздумай обидеть девчонку! Убью собственными руками, если что! Она сиротка и Господь решил так, что мы отвечаем за нее. Так что, помни мои слова!

Кузнец был выше на две головы улиного дяди. Здоровяк! Рост, наверное, не меньше двух метров! Румянец во всю щеку! Голубые глаза насмешливо смотрели сверху вниз на дядю Ульяны.

– Да кто собирается обижать вашу девчонку! Она будет в доме по хозяйству работать. Не дадим ей надорваться! Садись, Ульяна на телегу! Поехали!

Лошадка резво побежала по просёлочной дороге. Уля тихонько вытирала слезы. Она понимала, что лучшей доли ей не увидеть. А там как Бог даст! В какой-то момент даже позавидовала сестре Марии, все-таки жизнь в городе казалась Ульяне не такой скучной и тяжелой, как в деревне! Город – это несбыточная мечта, тайна!!… Она видела в Барнауле высокие дома… Интересно, как в них живут люди!

Кузнец сидел впереди на телеге, всю дорогу он молчал. Смотрел задумчиво на поля, на березы, Ульяна сидела позади него на свежескошенной травке. Она удивлялась тому, какой могучий этот сибирский кузнец! Она знала, что работа в кузнице считалась нелегкой. Там нужна большая физическая сила. И руки кузнеца были такие большие и сильные! Казалось, что он горы может свернуть, если только пожелает.

Лошадка бежала бодренько и пассажиры тряслись на каждой кочке. Перед деревней он заговорил с Ульяной. Вытянув руку в направлении реки, он сказал, что вон там находятся его поля и луга, где он косит траву. И добавил с улыбкой:

– Да не бойся ты! Никто тебя не обидит! У меня сыновья – твои ровесники! Пусть только кто попробует тебя обидеть! Они любого пришибут! Хозяйка моя добрая, сама увидишь! Ешь и пей в доме без стеснения! И слушайся ее во всем!

Деревня, где должна была жить Ульяна, называлась Червово. Это довольно большая

деревня, окруженная березовыми лесами. Кругом были уже колхозные поля. Но и у каждого жителя деревни были выделенные ему небольшие угодья, где он косил травку и заготавливал сено для живности.

Дом кузнеца находился недалеко от небольшого озерца. Сразу чувствовался зажиточный хозяин! Дом был большой. Крыша из металла, в то время как у многих в деревне еще крыши покрыты соломой. Просторный двор. Ворота кованые. На крыше дома на шесте укреплен петух, красивый, большой, из блестящего металла. С красивым гребнем. Он вращался в разные стороны. Уля засмотрелась. Да это же ветерок куда подует, туда и петух поворачивается! Странно! Она этого никогда не видела! Казалось, что бравый и задиристый петух оглядывает все свои владения! Хозяин, так называемый!

Хозяин пошел открывать ворота. Выбежали на улицу все домочадцы! Впереди всех выскочили два паренька, правда, по виду ровесники Ульяны. Она поняла, что хозяин говорил об этих парнях, когда обещал, что его сыновья защитят девочку от любого обидчика. Широкоплечие, рослые ребята! Похожи на своего отца! За ними бежала девочка, лет девяти-десяти. За ней мчались две девчонки лет трех-четырех. Видно было, что они близняшки. Они никого не видели в упор и бежали на скорости к своему бате. Они повисли на нем как гроздья. Каждая повисла на ноге у отца. Они радостно щебетали и пытались залезть повыше, чтобы батя взял их на руки. Они привыкли, что отец у них такой высокий, пожалуй, выше всех в деревне. А когда он по очереди подкидывал каждую девочку в воздух, им казалось, что они взлетают до облаков и визжали, но не от страха, а от радости и гордости, что у них есть такой батя!

Вот и сейчас они повисли на его ногах. И наперебой пытались что-то рассказать, отец снял с ноги одну, подкинул высоко над головой, поймал, поцеловал, и отпустил на землю. Точно это же проделал и со второй дочкой. Они успокоились. Свою порцию любви от отца получила каждая.

И в этот момент Ульяна увидела саму хозяйку. Ее она почувствовала сразу всем сердцем. Ей показалось, что она была как ее мама, которую Ульяна еще хорошо помнила. Помнила ее руки, запах ее волос…

Женщина была еще достаточно молодая. Светловолосая, высокая, полная… Да, правда, говорила тетя, что хозяйка ждет ребенка, и ей тяжело без помощницы.

Женщина подошла сразу к Ульяне, обняла ее, как когда-то мама, и девочке захотелось заплакать от всей души, прижаться к этой, чужой по сути, женщине и не отрываться от нее никогда. Но девочка все-таки сдержалась. Она посмотрела в глаза своей будущей хозяйке. Та улыбнулась и сказала:

– Зови меня Наталья Никифоровна. Или тетя Наташа, как захочешь. А как тебя зовут?

– Ульяна.

– Смотри, какое близкое мне имя! Моя мама тоже Ульяна! Будешь в нашем доме родной! Пойдем!

Обняла девочку за плечи и повела ее в дом. Место для сна Ульяне выделили в отгороженном закутке за русской печью. Там была лежанка, на таких всегда в сибирских домах греются старики. Ну, как говорят сибиряки, жар костей не ломит! Лучше спать у теплой печки, чем на холоде! Как еще шутят сибиряки сами о себе: сибиряки тепла не боятся!

Познакомилась с детьми. Она и сама была такая же, как эти дети! К сожалению, ей некогда было играть в детские игры. Она обязана была заменить хозяйку буквально во всем! И замесить тесто на хлеб, и выпечь его. А вечером коров подоить, их было две. Работы было нескончаемо много. Тетя Наташа учила девочку всем премудростям и хитростям ведения домашнего хозяйства. А Ульяна была внимательной и смышленой ученицей. Вскоре она научилась сама шить. И могла своими руками создать буквально любую вещь, любую одежду, вплоть до пальто и шапок. Вот такое добро шло от совершенно чужой женщины! И готовить еду научилась, и читать… Это тепло, исходящее от жены кузнеца сглаживало чувство тоски по оставленному дому и родным.

Чтение… Ульяна была взволнована, для нее это был как подарок свыше. Многие ее ровесники даже не представляли в те годы, что можно научиться читать… Книг в доме почти не было. Ведь это было сразу после революции. Но была Библия… И Ульяна пристрастилась к чтению священной книги! Теперь Ульяна поняла, почему Наталья Никифоровна назвала своих девочек совершенно не деревенскими именами. Одна девочка из близнецов была Ева, а другая – Рахель. Оба имени взяты из библейских событий. А с Библией Наталья Никифоровна не расставалась никогда!

Старший сын кузнеца Тимофей был всего на два года моложе Ульяны. Девочка ему явно нравилась. Он стремился везде заменить ее в трудные моменты. Не давал ей поднимать тяжелые ведра с водой. Парень имел доброе сердце!

Но к девочке пришла ее первая и тайная любовь. Никто не знал, и она тщательно скрывала свои чувства к парню, который был подмастерьем у кузнеца. Он готовил из своего подмастерья хорошего специалиста. Парень был из другой деревни, поэтому жил в доме кузнеца. Звали его Прохор. Он был в глазах Ульяны самым красивым парнем. Но не только красивым! Он был и добрым. Она чувствовала его тепло. А Прохор в душе держал надежду, что через полгода научится ремеслу кузнеца и сможет работать самостоятельно, тогда и попросит своих родителей послать сватов к тетке Ульяны.

Уля, конечно, могла только догадываться о чувствах Прохора. Их тайные чувства были настолько чисты, они они не стеснялись даже их высказать вслух. Только когда их глаза встречались, молодые люди все понимали без слов. Первая любовь…

Глава 4. Замужество поневоле…

В декабре Ульяне исполнилось шестнадцать лет. Она привыкла жить в доме кузнеца. Ее там никто не обижал, все относились к ней как к родной. Да и сама она делала все добросовестно и во всем помогала хозяйке. В один из декабрьских дней Наталья Никифоровна почувствовала себя плохо, она поняла, что наступают роды. В те времена все женщины рожали дома. Кузнец волновался как никогда. Он немедленно поехал за фельдшером, который жил в нескольких километрах от его дома. Ульяна бегала вокруг и страшно волновалась. Она не знала, чем помочь женщине, которую полюбила как мать.

Фельдшер прибыл и с порога начал диктовать, что ему подать, что сделать, куда поставить лампу, кому смачивать холодной водичкой лоб роженицы. Вскоре раздался крик ребенка. Девочка! Все почувствовали расслабление. Наконец все закончилось. Девочка была крупная, хорошенькая, и плакала громко, извещая мир о своем появлении в этом доме!

Однако схватки у Натальи Никифоровны не прекращались и фельдшер понял, что есть еще один желающий появиться на свет в этом семействе. Женщина была совсем без сил, но, слава Богу, и вторая девочка появилась примерно через час после первой.

Кровотечение продолжалось. Никакие старания пожилого фельдшера не могли помочь женщине. Кровотечение не останавливалось. Деткам помогли, а их мама медленно угасала. Она слабо пошевелила рукой, подзывая мужа подойти к ней поближе. Он подошел. Стоит ли говорить, как переживал кузнец Андрей. Он понимал, что жена умирает. Он взял ее за руку и пытался успокоить жену словами. Но она пошевелила пальцами, просила его помолчать. Она хотела сказать ему самое главное. Что ему делать без нее, как жить. Он понял это и замолчал. Все стояли в оцепенении. Ульяна – тоже.

Наталья уже не могла говорить. Она шепотом произнесла:

– Женись только на Ульяне! Она не обидит детей.

Это были последние слова. Все услышали их. Женщина закрыла глаза, ее рука в ладони мужа ослабла, вся постель была пропитана кровью и кровь стекала каплями на пол. Голова не держалась прямо, склонилась в сторону. Создалось впечатление, что женщина отвернулась от всех. Отмучилась. Душа покинула ее тело.

Осталось семеро детей. Последние слова Натальи Никифоровны услышали все, в том числе и сама Ульяна. Она не понимала, какая из нее жена. Ребенок совсем!

В горе была вся семья. На Ульяну легли все домашние дела. Новорожденные девочки не выжили. Фельдшер не мог спасти несчастных малышек. Через месяц их не стало.

Горю кузнеца не было предела. Он не выходил сутками из кузницы. Все свое горе переживал в одиночку.

Старшие дети как могли помогали Ульяне. На ней держалось все хозяйство. Заниматься было чем: во дворе было две коровы, две стельные телочки, от которых ждали приплод, несколько свиней, больше десятка овец. Не говоря уже о птице. И еще пара лошадей.

Ульяна со страхом ждала, что будет предпринимать кузнец. Она хорошо запомнила предсмертные слова его жены. В душе надеялась, что все может миновать, и ее не заставят выходить замуж за человека, годившегося ей в отцы.

Наступила весна. Снег уже начинал усиленно таять, дороги были непроезжими. Однако неожиданно кузнец уехал из дома и вечером возвратился с ульяниной теткой и ее мужем.

Сердце девочки застучало так сильно, и она подумала, что оно уже не в груди, что все ее тело – сплошное сердце!

Она поняла, что означает приезд родственников. Ей стало очень страшно! Что же ей делать? Как все может сложиться с Прохором? Ей не нужен никто другой! Душа ее с Прохором и так будет всю жизнь!

После ужина кузнец собрал всю свою семью в горнице. Пригласил Ульяну и ее вторых родителей. Уля все поняла, сердце ее кричало: убегай, убегай вместе с Прошей!

Кузнец в присутствии детей попросил руки Ульяны у ее родственников. Обещал, что будет Ульяне добрым и верным мужем. Тетка привезла с собой старинную икону, которую она сейчас торжественно держала в руках. Кузнец взял Ульяну за руку, подвел ее к тетке и та под образами освятила их брак, благословила свою племянницу. Девочка словно онемела. Больше она не могла произнести ни слова. Жизнь для нее закончилась с момента благословения ее брака с Андреем Фортунатовичем.

В сельском Совете наутро им оформили документы на брак. Родственники уехали, а как начинать жизнь в новом качестве, Ульяна не представляла. Прохор, конечно, узнал об этой новости. Во дворе, когда она доила корову, он незаметно вошел во двор и решил действовать быстро и четко. Без предисловий парень предложил Ульяне убежать в город и начать там с ним новую жизнь. Уля горько плакала, но ослушаться родителей не могла. Тетка ей внушила, что кузнец не нуждается в ее приданом, он – зажиточный человек. А приданого ей приготовить родственники не имели возможностей. А кто захочет взять в жены бедную сироту без приданого?

Молодые люди плакали, не стесняясь своих слез. Велико было горе расставания. Любовь только пришла к их порогу, но не вошла в дом. Дом своего счастья им было не суждено создать… В этот день Прохор сообщил кузнецу, что должен возвратиться домой. Больше Ульяна его никогда не видела…

Прошла зима. Ульяна жила как в тяжелом страшном сне. Не хотела она быть женой человека, которому было под сорок, когда ей было всего шестнадцать лет. Он казался ей просто стариком. И действительно, горе оставило свои следы на облике кузнеца. Волосы стали седыми, глаза поблекли, он отрастил бороду. Да и борода тоже поседела… А девочка еще даже в девушку не успела превратиться и вот… стала женой старика!… Девочки Ева и Рахель сразу стали звать Ульяну мамой. Сначала они не могли понять, почему мама не дома, тогда отец показал им на кладбище могилку и сказал, мама вот здесь. Домой она не может вернуться. А дома их всегда ждала ласковая и добрая Уля, которая их любит так же, как мама. Так они приняли Ульяну.

Тимофей – старший сын кузнеца вытянулся, дотянулся до отца, а потом и перерос его.

Парень как-то разом повзрослел после смерти матери. На Ульяну он как и раньше смотрел с нежностью. Старался помочь ей всегда, чем только мог. Все остальные дети признали Ульяну матерью.

Только сама она не могла себя признать женой кузнеца. В деревне ее сразу перестали звать по имени, а только «Кузнечиха». Надо сказать, кузнеца уважали в деревне.

Действительно, его было за что уважать: кузнец превосходный, все люди обращались к нему. Да и пимокат он был отличный. Его руками сделаны валенки для каждого человека в деревне. Так что кузнецу все сочувствовали, жалели его сироток-детей и по-человечески радовались, что у детей теперь есть мать, добрая Ульяна.

Глава 5. Предательство сестры

По теплу, когда растаял снег, Ульяна попросила мужа отвезти ее к родным. Брата Женю и сестру Катю она не видела уже целый год. Своих родных Ульяна нашла в хорошем состоянии. Они получили за работу Ульяны весь обещанный скот и пшеницу. Купили лошадку, и теперь жили более-менее обеспеченно.

Сестра Катя была старше Ульяны на два года, так что теперь ей шел уже девятнадцатый год. Родные отправили ее также как и Ульяну в чужую семью, где она должна была помогать в хозяйстве. Но там оказались люди безжалостные, никто ее не жалел. Кате приходилось таскать тяжелые мешки с пшеницей, картошкой. Бедная девушка надорвалась.

Ульяна всегда имела доброе сердце, как же ей было не помочь сестре и не облегчить ей жизнь. Она тут же попросила мужа взять Катю к ним домой. Ей все равно надо искать помощницу в дом.

Кузнец не возразил жене ни единым словом, и в тот же раз они уже увезли Катю с собой в свой дом в Червово.

Катя была трудолюбивой, ловкой, все по хозяйству делала быстро и качественно. Когда наступила посевная пора, кузнец нанял несколько односельчан, и отправился вспахивать поле и сеять пшеничку. Катю взял с собой для того, чтобы она готовила еду мужчинам. Потом начался сенокос, и Катя снова оказалась в полях вместе с хозяином.

Ульяна поняла, что она беременна. Поделилась новостью с мужем. Он очень обрадовался, дети никогда не помеха. В деревне почему-то бабы перешептывались и при виде Ульяны сочувственно качали головой. Ульяна не понимала, что происходит, но было неспокойно на душе.

Решила о странном поведении односельчанок спросить соседку. И та наконец открыла Ульяне глаза на реальность.

Оказывается, ее сестра Катя с первого же месяца появления ее в доме сестры уже начала сожительствовать с кузнецом. А возможностей было для этого хоть отбавляй! Вместе на природе, оставались ночевать в избушке у реки, на лугах, принадлежащих кузнецу…

Лучше бы Ульяне умереть, чем слушать такие новости. Все в деревне знали о беременности Ули, но одна лишь Уля не знала о беременности Кати. Срок беременности был примерно одинаков у обеих сестер.

,Жить после такой новости не хотелось. Ульяна попыталась выяснить ситуацию у мужа, но он не допустил даже начала разговора. Резко оборвал Ульяну и ушел в кузню. Когда Ульяна решила поговорить с сестрой Катей, та неожиданно проявила агрессию.

– Чем я хуже тебя? Я его люблю также, как и ты. Да ты и не любишь его! А я люблю. Что я собираюсь делать? Ничего! Жить с ним. Ты мне не мешаешь. А если я тебе мешаю, то уходи из дома. Я и сама с его детьми справлюсь.

Как душа страдала, знает лишь Ульяна. В доме дети и не догадывались, что их мама собирается свести счеты с жизнью. Когда кузнец собрался на жатву пшеницы, как всегда, он не мог обойтись без Кати. Кто же кроме нее будет вязать снопы? Некому абсолютно! Приказ выдан. Катя быстро собрала еду и побежала к телеге.

Ульяна поцеловала всех детишек, приласкала их как всегда. Она их действительно уже полюбила. Знала по своей жизни, как тяжко детям без мамы жить… И старалась быть им настоящей мамой. Когда ее муж с Катей отъехали от дома, она нашла в кладовке веревку и пошла в сарайчик. Он был пуст, вся живность в полях с пастухом. Никого нет во дворе. Никто не видит. И спасти никто не сможет.

Бедная женщина не видела смысла в жизни. Радости никогда не было и откуда ее ждать? Неумело завязала веревку, связала петлю, подставила лесенку, повыше своего роста закрепила веревку с петлей. Помолилась, попросила мысленно у детей прощения. У своего не рожденного ребенка – тоже. Всунула голову в петлю и спрыгнула со ступеньки лестницы в смертельную пропасть. Резкая боль в шее… Больше Ульяна ничего не почувствовала, она просто потеряла сознание.

Не суждено было видно детям остаться еще раз сиротами. И ее первенец тоже очень хотел жить. Ради детей, наверное, Бог ее спас. Кузнец только отъехал от дома, как вспомнил, что ему не хватит веревки, надо было стожок сена погрузить на телегу, чтобы везти домой и перевязать его веревкой. Надо вернуться и захватить еще моток. Вот только это и спасло Ульяну.

Когда кузнец стал искать в кладовке веревку, дети сказали ему, что мама с веревкой ушла в сарайчик. Как будто кто изо всей силы стукнул его по голове. Он чуть не упал. Все понял в одну секунду и бегом ринулся в сарайчик. Ульяна билась в конвульсиях, она еще был жива. Кузнец подхватил жену и приподнял ее вместе с веревкой. Руки кузнеца действовали автоматически, он даже не мог осознать, какими должны быть его действия. Но действовал единственно правильно. Приподняв жену над полом, он боялся вытаскивать ее голову из затянувшейся петли. Просто взял своей могучей рукой, рванул с потолка жердь, на которой Уля закрепила петлю, снял жену с жердью и веревкой прямо на пол. Затем осторожно разрезал ножом петлю, и освободил шею Ули от веревки.

Через несколько минут Ульяна пришла в себя и увидела наклонившегося над ней мужа, она вспомнила о своем желании умереть. Поняла, что спас ее муж. Заплакала беззвучно, она не хотела ни с кем разговаривать.

Кузнец решил успокоить Ульяну. Он понимал свою подлость и предательство по отношению к жене. Она не заслужила измены.

Но вслух произнес лишь одну фразу:

– Катя не виновата, это я во всем виноват. Жить будем как и раньше. Катю не тронь, иначе хуже будет.

Взял обрывки веревки и уехал в поле. Ульяна так и пролежала весь день в сарае. У нее не было сил встать, а еще больше не было желания жить.

Вдруг внутри нее, в животе, что-то произошло необычное. Кто-то толкнул ее в бок. И она поняла, что ее первенец зашевелился, и впервые хорошенько толкнул маму ножкой, напомнив ей о себе. Ребенок, очевидно, испытал удушье, и зашевелился, призвав маму поберечь себя и его тоже.

Ульяна положила обе руки на живот, она теперь их держала над животом только чуть касаясь места, где ребенок постучал ножкой, обращаясь к маме.

Нежное чувство, любовь захлестнула молодую женщину. Она ведь не была еще настоящей матерью. Просто любила чужих детей. А этот ребенок ее. Никто не может отобрать у нее счастье материнства. Уля тихонько встала и медленно пошла в дом. Она не имеет права умереть.

Глава 6. Новый этап замужества Ульяны

Начался следующий этап ее замужества. К сожалению, он не стал легче первого. Жить продолжали втроем. Все в деревне знали об этом, но жалели Ульяну, а Кате доставались обидные слова вслед. Это Ульяна носила фамилию мужа – Дубравина, а у Кати была девичья фамилия – Тюрина.

Настало время родов. Так случилось, что сестры родили своих первенцев в один день. Это было в 1922 году. Ульяна родила девочку Антонину, а ее сестра Катя – мальчика Васю. Ульяна рожала дома на супружеском ложе, в то время как Катя рожала в бане, на полке. (Ударение на втором слоге. Это не полка, на которой стоят книги или кувшин, а полок, который устанавливают в русских банях, как небольшие нары над полом, на нем детишек моют и парятся взрослые).

Удивляться нечему, что женщины рожали в бане. Повитуха обычно принимает роды, обмывает младенца. Банька немного подтоплена, и тут же на полке повитуха «правит» женщине живот.

Обычно деревенские женщины от тяжелой физической работы болеют, происходит опущение матки. И деревенские лекарки умеют ставить органы на место, иначе говоря «правят живот».

А тут рожают одновременно две женщины! И бедная повитуха носилась бегом от одной роженицы к другой. Слава Богу, все закончилось благополучно!

Дети родились обои здоровенькие и похожие друг на друга как близнецы. Да и чему тут удивляться! Мамы – родные сестры, а папа тот же самый, бородатый красавец и силач – кузнец Андрей… Ульяна родила Тонечку, а Катя – Васеньку.

Время идет, в ситуацию любовного треугольника втянуты сестры. Ничего невозможно поменять. Обе сестры живут в доме кузнеца. Хозяйка – Уля, домработница – Катя. Казалось бы, все притерпелись к создавшейся ситуации. Уля больше находится дома и приходится ей кормить грудью обоих малышей, и ухаживать за двумя детьми, а Катя работает в поле вместе с кузнецом.

Все ночи кузнец проводил с женой, в их супружеской постели. Но как только Ульяна замечает, что Катя начинает нервно бегать по двору, и потом шмыгает в баню, Ульяна понимает, что минутой раньше туда уже прошмыгнул ее муж, Ульяне становится невмоготу от чудовищного предательства сестры. Ее она все-таки считает близким человеком, у них одна кровь в жилах, в отличие от мужа, к которому она так и не привыкла и тем более не полюбила. Самым отвратительным было ощущение безысходности. Неизвестно, будет ли когда-нибудь конец этого треугольника, или придется до смерти видеть этих двух людей, из-за которых Ульяне и жить не хочется. Но жить надо. Она чувствовала огромную ответственность за свою дочку Тонечку и за детей кузнеца. Она просто обязана вырастить их хорошими людьми! Ведь ее тетка тоже не бросила и вырастила.

Это были двадцатые годы двадцатого столетия. Революция совершилась. Власть перешла к рабочим и крестьянам. Кто-то делает революцию, а на простых людях отражаются результаты действия политических вождей. Коллективизация нанесла крестьянам огромный ущерб. Теперь надо было отвести свою коровку на общую ферму, а разве там о ней позаботятся также хорошо, как ее хозяйка дома? Нет, конечно! Общественная собственность пыталась взгромоздиться на плечи частной собственности. Но, как показало время, ничего хорошего из этого не вышло.

Вскоре началось раскулачивание. Кузнец и сам мог бы войти в состав раскулачиваемых, но спасло его только то, что он не покладая рук работал на своих полях, сам катал валенки для людей, подковывал всех лошадок в деревне. Но главное, он состоял в партийной ячейке. И имел авторитет среди населения. Причем, постоянных работников в своем хозяйстве не держал. Нанимал мужиков только на период посевной и уборочной страды.

Более-менее зажиточных крестьян извещали о том, что им надлежит покинуть свою деревню и уехать очень далеко от родных мест, например в северную часть России. В Мурманск или еще куда-нибудь, вплоть до Дальнего Востока. Взять могли с собой только немного одежды. Кто из односельчан сопротивлялся и не хотел оставлять родные стены, тот мог получить и пулю, либо удар шашкой от своих же односельчан. От бедных и считавшихся ленивыми, так как теперь они могли отыграться совершенно безнаказанно над теми, у кого они еще недавно батрачили за мешок пшеницы всю посевную и уборочную страду. Были и такие случаи, когда люди пытались оставить своих детей у родственников и покинуть село одним. Но члены партячейки не допускали такого поворота событий. Говорили, что из кулака вырастет только кулачонок, это будущие враги Советской власти, и их надо поднимать на штыки. Либо пусть кулаки убираются из деревни вместе со своим отродьем, либо их отродье – на штыки.

Кузнец Андрей Фортунатович решил вступиться за несчастных детей. Выступая на собрании партячейки он сказал:

– Не надо убивать детей, пусть они остаются в деревне и воспитываются у родных. Это наше будущее. Они вырастут и не будут помнить своих родителей богачей. Давайте проявим милосердие. Ну, куда мы можем выпроводить малых детей. Померзнут дорогой. Не бывают дети чужими!

Кузнецу никто не возразил. И он порадовался, что можно будет оставить детей в деревне, в случае, если их родителей вышлют в далекие севера. В тот вечер Ульяна не могла дождаться мужа домой с вечернего заседания партячейки. Ночь давно уже наступила, была полная темнота. Уля побежала к сельскому Совету. Но там все было закрыто, улицы были пустынны. Не светилось ни одно окно. Все спали. Где ее Андрей? И Уля побежала короткой дорогой, мимо кладбища, через овраг. Она знала, что ее муж, сокращая путь, мог пройти по этой дороге. Пробираясь по оврагу, спотыкаясь о коряги и ветки, Ульяна прошла почти весь овраг и вдруг услышала тихий стон. Конечно, кто еще мог тут быть? Только ее муж.

Она пошла на едва слышимые звуки. Недалеко от тропинки, в яме лежал ее Андрей. Она не помнила, как она смогла вытащить огромного, двухметрового мужика из ямы? Откуда появились силы? Как дотащила его домой, тоже не могла вспомнить. Он был почти без сознания. Но сумел рассказать главное: его коллеги по партячейке вечером, когда он возвращался домой, догнали его. Вроде шли, разговаривали. Он и не ожидал никакого нападения. Вдруг почувствовал сильный удар по голове, потом еще один удар. Больше ничего не помнит. Били его все, очень старались не оставить кузнеца-правдолюбца в живых. Когда им показалось, что кузнец уже на пути в рай, они бросили его тело в яму, из которой он все равно сам не смог бы выбраться и со спокойной совестью разошлись по домам. Вот пусть теперь этот мертвец помогает кулацким детям!…

Да, действительно, если бы Ульяна не бросилась на поиски мужа, то он не смог бы выбраться из ямы, и все бы закончилось грустно.

Уля разбудила всех деток и попросила их помочиться в мисочку. Собрав как можно больше мочи, она начала поливать ею раны мужа, этот метод спасения она слышала еще в раннем детстве. Прошла неделя, и кузнец встал на ноги. Больше его никто не трогал, но и он покинул партийную ячейку, где вместо друзей и единомышленников оказались тайные враги.