Лететь…пожалуй, лучше в никуда,
свои же сны приняв за чистую монету.
И крылья не опустятся, когда
глядишь назад – а крыльев нету.
Есть пустота, а крыльев нету.
Есть лишь тоска затасканного лета.
Есть время, что уходит вспять.
Есть лишь души осколок у поэта.
Есть сны, где вновь могу летать.
Цветные сны зовут летать.
Лететь…пожалуй, лучше в никуда.
Одновременно радостно и грустно.
Казалось, дней весёлых чехарда
меня уносит. Обернешься – пусто.
А на душе – и радостно, и грустно.
Лететь…пожалуй, лучше в никуда,
свои же сны приняв за чистую монету.
И крылья не опустятся, когда
глядишь назад – а крыльев нету.
2007
Еду.
Привычно в наушниках –
музыка.
Что-то мешается в ухе,
наподобие мухи.
То ли та музыка
полузадушенная,
то ли вся грязь,
ежедневно выслушиваемая,
то ли забитая мысль,
пробиваясь наружу,
у которой
иного нет выхода,
когда глаза глядят загипно-
тизированно
и в ушах –
суррогат чужих
препарированных
идей. Своя же, последняя,
бьётся в конвульсиях,
требуя воздуха.
Веря наивно
в наличие выхода,
открою знакомую дверь,
которая снова окажется дверью сортира.
2007
Пролог
Холодно. Думать не хочется.
Зима не попросит прощения.
Вдруг – начинается творчество,
следом приходят сомнения.
И кажется, одиночество
нам наступает на пятки.
В этом сумбурном порядке
«мы» оказались лишними.
Наверное, так и надо.
Мы – часть того самого ада,
что в нас же самих. И липкие
мысли, что не отвяжешься.
Снег, холодный и жесткий.
Ветер в спину – что в спину дуло.
Пусть назовут меня дурой,
но я и тебя покину.
Зябнут от ветра пальцы –
падает книга из рук.
Прости меня, милый друг,
мы все тут немного скитальцы.
Делаю шаг в одиночество…