Read the book: «Линия перехода», page 3
На шестой рабочий день дверь У-у утром не открылась. Лара некоторое время постояла в нерешительности, а потом всё-таки набралась духа и распахнула дверь:
– У-у!
Осьминог растёкся по постели почти чёрной кляксой. Лара уже понимала, что никакой медицины для узников здесь нет, поэтому помощь звать не стала. У-у эмпат, поэтому помочь ему может только Ларино участие. Она выбрала наобум два щупальца и соединила их между собой, пробормотав: «Это чтобы вампиры твоим горем не питались»; потом ещё два щупальца взяла в свои руки прижала к груди и забормотала: «Живи, У-у, живи, пожалуйста!» В дверь вошёл работник столовой, с порога начавший орать о нарушении распорядка: мол, на завтрак не явились, на работу опаздывают. Лара в ответ рявкнула: «Пошёл нафиг!». Как ни странно, он больше ничего не сказал и ушёл.
Через некоторое время в комнату вошёл мастер Рири. Он ничего не сказал, только молча уселся рядом с Ларой, а из его аппарата-переводчика послышалось заунывное пение. Лара не сразу поняла, что это звучит перевод её речи на язык осьминогов. Она оглянулась на Рири и увидела, что у него в ухо заложен наушник. Значит, он слушает перевод на свой язык того, о чём она говорит. А, плевать! И она стала говорить, что У-у не одинок, что они друзья, и что Лара непременно придумает, как добраться до границы дня и ночи и покинуть навсегда эту мерзкую планету, что У-у вернётся домой и будет счастлив. Осьминог стал постепенно светлеть, и окрасился уже в персиковый цвет. Щупальца стали упругими. Он приподнялся на них, но Лара его приостановила:
– Нет, У-у, оставь два щупальца соединёнными между собой, так оборотни не могут тянуть из тебя энергию!
Рири встал и вышел. «Ой, что теперь будет!» – сказала она сама себе. Но Рири принёс два контейнера и сказал:
– Завтрак. У-у свободен до завтра. Лара к обеду должна быть в цехе. Аппарат спрячь, вернёшь в обед.
Сунул ей в руки аппарат-переводчик и вышел.
Они болтали без остановки часа три. Оказалось, что У-у девочка-подросток.
– Вот недаром я сразу почувствовала родственную душу, – обрадовалась Лара.
– А я сразу почувствовала, что у тебя нет отвращения ко мне. Ты не представляешь, как это тяготит!
– Замыкайся на контур, так ты и от тех, кому не нравишься, будешь немного отгораживаться!
Вот надо же: и оборотни, и осьминоги улавливают чужие эмоции. Только оборотни ими питаются, и им всё равно, горем или радостью подпитываться. А осьминожка страдает от того, что её не любят окружающие.
После этого случая Лара поняла, что, работая на фабрике, она ничего изменить не сможет. Поэтому, когда в середине рабочего дня производство останавливается, и работникам раздают контейнеры с обедом, а мастер что-то объявляет по громкой связи, она замахала ему рукой:
– Переведи!
Рири перевёл, что приглашают работника в замок.
– А что делать?
– Обслуживать драконов.
– Я пойду!
Он удивился и даже попытался её отговорить. Мол, работа тяжёлая, целыми днями надо таскать камни и перекидывать лопатой песок. И один дракон там даже огнедышащий, так что работа не только тяжёлая, но и опасная.
– Я готова.
У-у обхватывает её аж тремя щупальцами и выпевает длинную фразу. Мастер стоит рядом, любезно давая Ларе услышать перевод: не уходи, зачем тебе тяжёлая работа? Но Лара просит подругу не волноваться и говорит, что тоскует от однообразия.
Наутро она с У-у доходит до фабрики, но впервые не заходит в ворота, а двигается дальше, туда, где стоит замок – очень большое уродливое здание с островерхими башенками на крыше. Её принимает не то привратник, не то комендант здания, и объясняет, что она поступает в распоряжение Пати – главного смотрителя. Водяной Пати, старый, судя по количеству морщин на шее, приказывает ей таскать камни из «драконьего загона». Она заходит в огромный зал, пол которого находится значительно ниже уровня земли и присыпан толстым слоем песка, и видит десятка полтора дракончиков, вяло пересвистывающихся между собой. В стенах зала много дверных проёмов, в которые может пройти водяной или человек, но для дракона они малы. Лара вздыхает и принимается грузить камни на тележку. Только на второй день до неё доходит, что здесь не убирали много дней. Ну не могут даже восемнадцать дракончиков наплакать столько камней даже за неделю! И грозит Пати, что вернётся в цех. Лодырь Пати, все помощники которого до Лары были такими же лодырями, пугается. И обещает ей два часа ежедневно на дополнительный отдых. Для этого ей надо взять в руки аккумулятор, и можно спокойно мотаться по посёлку, а если кто-то из начальства спросит, почему не работаешь, отвечать, что идёшь заряжать его. Лара поняла, что остальные часы таскать по посёлку эту штуковину будет Пати, но соглашается.
Когда на четвёртый день все камни из драконьего зала оказываются вывезенными в коридор и на ленточном транспортёре подняты наружу, Пати велит подсыпать свежего песка. Сделать это надо через наружное окно, находящееся на уровне земли, через которое два раза в день прямо из грузового дирижабля подавалась драконья пища. Лара уже подружилась с дракончиками и тех, кто часто начинает ронять камни, успокаивает поглаживанием гребешка, поэтому они мешают работать, подставляя ей головы. Лара пытается объяснить дракончикам, чтобы они отошли от окошка, но бестолковый молодняк не понимает, и то и дело подходит к окошку. И оттащить одновременно восемнадцать дракончиков от окошка не может.
– Дурачки, – повышает она голос в отчаянии. – Песок ведь с транспортёра пойдёт! Кого-нибудь может завалить, и я не успею откопать! Задохнётесь насмерть!
Вдруг откуда-то извне раздался свист, и дракончики дружно бросились к противоположной стенке. «Ого, – подумала Лара. – похоже, что за той стеной, где под крышей есть окошко, находится ещё один драконий зал, и именно там содержится взрослый огнедышащий дракон. А раз он меня понял и детям перевёл, у него есть аппарат-переводчик».
Во второй половине дня она разбрасывала песок от окна по залу. Дракончики путались под ногами, но вдруг один из них стал задними лапами отгребать песок в нужную сторону. Лара умилилась:
– Умница ты моя!
И погладила его по гребню. То тут началось! Дракончики мигом перешвыряли песок. Лара смеялась, а потом принялась насыпать кучу, и привалила одного из них к ней. После этого каждый из них занялся сгребанием персональной кучи. Одному самому нерасторопному песка не досталось совсем. Он стоял на голом каменном полу и ронял камни. Лара подвела его к тому, кто первым догадался ей помогать, и подтолкнула их друг к другу. Малыши потолкались, а потом устроились рядом и мирно засвистели.
Назавтра Лара пошла с тележкой к другому драконьему залу.
– Ты только в зал не лезь, – посоветовал ей Пати. – Этот старик злой как чёрт, сожжёт заживо!
– Ага, ага, – покивала Лара.
В этом зале не было дверных проёмов, как в первом, были широкие щели примерно метровой высоты, чтобы дракон сам выпихивал камни в коридор. Здесь так давно никто не убирался, поэтому все щели были забиты камнями. Практически дракон себя замуровал. Лара вздохнула и принялась грузить тележку. Когда одну из щелей она освободила, то сказала:
– Господин огнедышащий дракон, не будете ли вы так любезны, чтобы подтолкнуть камни к свободной щели? Я не рискую пока войти к вам.
Через паузу загрохотало, и камни посыпались, некоторые даже выкатились в коридор. Один раз в проёме показалась мощная задняя лапа. Лара подумала: «Ого! Самым крупным драконом из тех, которых я видела, был Папакаю. Но этот гораздо больше. Как же они его поймали?»
В день, когда Лара освободила от камней последнюю щель, она спросила:
– Господин огнедышащий дракон, как мне к вам обращаться?
– Родоначальник Ка.
– Уважаемый Родоначальник Ка, могу ли я зайти в ваше жилище?
– Заходи.
Лара на четвереньках прошла через щель и распрямилась:
– Вы позволите мне прибраться здесь, прежде чем подсыпать свежий песок?
– Позволяю.
Лара подтащила тележку и принялась собирать мелкие камни, крупные, отдать должное дракону, он все собрал и сдвинул к щелям.
– Ты не боишься сюда входить?
– Но ведь вы сами пригласили меня. Я не делаю вам ничего плохого, я разумное существо. Что я, водянистая пальма, чтобы опалять меня огнём?
– Хо-хо. От водянистой пальмы я бы не отказался. Ты права: я и на злого разумного не направлю огонь, и ты добрая. Я слышу, как ты обращаешься с несчастными инвалидами.
– А что с вашим аппаратом-переводчиком? Треск какой-то!
– Старый он, как и я. Наверное, заканчивается его жизнь…
– А взглянуть можно?
На аппарате мигала маленькая лампочка.
– Это, кажется, батарея села. Вечером я принесу аккумулятор.
Когда Пати после смены отправился домой, Лара притащила дракону аккумулятор и вставила разъём аппарата в его порт.
Домой она возвращалась довольная. У фабрики её дожидалась У-у. Они взялись за руки… ну, или за щупальца… словом, вместе пошли к своему улью. По дороге их догнал мастер Рири. Он пристально поглядел на Лару и спросил:
– Ты что-то задумала? Не хочешь поделиться?
– Просто нашла источник информации.
– Драконов, что ли? Они же глупые.
– Но ты же молчишь.
– Ладно, приходи на фабрику, поговорим.
Назавтра она отключила от аккумулятора аппарат-переводчик и сказала:
– Давайте проверим.
Звук стал громким и чистым. Родоначальник Ка, заметно подобревший, спросил:
– А ты не можешь мне эту штуку оставить?
– Оставить не могу, его мне мой начальник Пати только на время выдаёт. Вы не волнуйтесь, зарядки надолго хватит. А как будут неполадки, снова его вам принесу. Вы же здесь давно?
– Шесть оборотов вокруг светила.
– Ну вот, нет причин для волнений. Или у вас ещё что-то нуждается в подзарядке?
Родоначальник Ка промолчал. Ну и ладно, со временем он поймёт, что Лара ему не враг, и тогда она начнёт его расспрашивать.
Лара предупредила Пати, что до обеда будет заряжать аккумулятор, и отправилась на фабрику. Помахала У-у, присела рядом с Рири и сказала:
– Ну, рассказывай, почему ты вдруг решил поговорить?
– Не хотелось бы, чтобы ты спалилась. Знаешь же, что мы тут под колпаком оборотней.
– Я думаю, ты преувеличиваешь. Они могут покопаться в мозгах, но частности их не интересуют. Они меня один раз опросили, как ты говоришь, под колпаком, а потом передали под присмотр коменданта дома и мастера цеха, тебя то есть. Наши эмоции их интересуют, а наши мысли – нет. Расскажи, как давно существует эта тюрьма и для чего она вообще создана? Я обошла посёлок, и знаю, что тут два завода: по производству силиконовых изделий и по отливке строительных блоков. То, что можно получить от продажи этого товара, не покроет расходов даже на наше питание, очень, кстати, хреновое. У нас на Земле такие заведения есть, называются колонии. В них заключают осуждённых преступников. Государство их содержит, а производство расходы покрывает лишь частично, это больше чтобы зэки бездельем не маялись. Я бы и подумала, что вы тут преступники, а оборотни у вашего правительства тюремщиками служат, если бы не другие разумные существа: мы, земляне, У-у, ещё этот, похожий на плюшевого медведя, потом сутулый такой с тремя ногами, ну и другие. Мы все случайно в этот мир попали, за что нас сюда? А ведь оборотни не просто так с нами встретились, они дежурят на границе дня и ночи. И драконы. Выхлоп от них – булыжники. Ну да, их в строительные блоки добавляют, но то, что я из драконьего замка выгребаю – капля в море, в основном, камни на завод на дирижабле привозят из карьера. Драконы-то что совершили? Старик здесь уже шесть лет, а прочие совсем малыши.
– Приглядываешься, значит? Умная ты, во многом разобралась. Твой земляк, наверное, ещё умней, если на сторожевой дирижабль сопровождающим устроился?
– Глупой себя не считаю, но и до умной мне ещё далеко. Я учусь, умные книжки считаю. А земляк мой не умный, а бессовестный. Он не приглядывается, а приспосабливается. Предложат ему оборотни палачом поработать, так он раздумывать не станет, будет вам головы рубить.
– Ладно, слушай…
Рири рассказал, что исконные жители Харуды только они. И драконы, и оборотни пришлые.
Первыми появились оборотни. Они прилетели на планету и заключили договор с советом старейшин о строительстве станции неподалёку от крупнейшего поселения с С-к-р-г-р… ну, как-то так, Ларе это всё равно не произнести. Предупредили, что эта станция будет улавливать эмоции аборигенов, но для них это не будет критичным, так как отбирать она будет только излишек. За аренду земли и использование эмоций оборотни обещали расплачиваться литием, который промышленностью Харуды очень был востребован. Договор был подписан, прилетели межпланетные корабли, станцию построили глубоко под землёй, расплатились металлом за ближайшие сто сорок оборотов вокруг светила и улетели. Прошло несколько десятилетий, сменились поколения, в совете были уже совсем другие старейшины, и они решили, что договор силу потерял. А если под их землёй находится чужая станция… да что там чужая, считай, что ничья! В общем, грех не попользоваться чужим материалом и чужим оборудованием. Так случилась Катастрофа.
Рири преподавал в местном университете, поэтому имел доступ к архивам Катастрофы и некоторым фрагментам станции чужаков, хранящимся в Политехническом музее. И понял он из этих материалов следующее.
У оборотней в отличие от водяных было четыре жизненных цикла, каждый из которых соответствовал по длительности примерно ста сорока оборотам Харуды вокруг светила. Когда жизненный цикл оборотня подходил к концу, соплеменники обеспечивали ему Перерождение – энергетическое обновление организма. Для него строилась специальная станция, которая накапливала эмоциональную энергию, которая в нужное время выбрасывалась и запускала Перерождение. Естественно, на их планете столько энергии бы не нашлось, поэтому оборотни проживали на родине только первый жизненный цикл. Прочие три жизни оборотню предстояло обитать на планете, которая соглашалась принять его. Он сам поддерживал исправность своей станции, чтобы в нужное время пройти следующее Перерождение.
– Подожди, то есть на планете должен быть только один оборотень? Почему же у вас их столько развелось? – спросила Лара.
– А это последствие Катастрофы.
Так совпало, что экскаватор раскопал станцию как раз в тот период, когда живущий здесь законно оборотень переживал второе Перерождение. При вскрытии станции он погиб. А по законам планеты оборотней жизнь Перерождающегося священна. Станция в момент нарушения герметичности послала сигнал на родину. Прилетевшие спасатели увидели на месте станции раскоп и куски разрезанного металла. Их предводитель сказал: «Нарушили договор – получайте войну. Отныне ваша планета получает статус Жилища отверженных». Отверженными у них называют тех, кто совершил преступление. Они лишаются права Перерождения и изгоняются с родной планеты навсегда.
Через несколько лет взвыла вся планета. Оборотни расселялись среди водяных, принимая их облик. А поскольку они свои законы нарушали, то и чужих не уважали. Выпивали энергию соседей до капельки. Смертность среди водяных возросла как при эпидемии. А оборотней мало того, что доставляли периодически, так они ещё и размножались!
Потом новая напасть – нашествие драконов. Они свою планету загадили так, что жить стало невозможно, и на Харуду стали переселяться. Вот это была война! Но потом постепенно все смогли приспособиться. Водяные сумели договориться с драконами, что они будут их обеспечивать жилищами и техникой, а драконы будут выполнять для водяных функцию защитников. Потом и территорию удалось поделить. Водяные стали чипироваться, а полицию обеспечили сканерами, считывающими их, и оборотни после этого на их территорию стали заглядывать реже и с опаской.
– Но откуда тогда на их территории столько ваших? Неужели похищают?
– Ещё хуже, Лара. Мы вынуждены сами к ним приходить.
Рири попытался объяснить Ларе устройство их общества. Оказалось, у них нет такого понятия, как право. Живут водяные компактными поселениями и руководят ими советы старейшин. Старейшины избираются жителями районов или членами коллективов. Если кто-то из членов коллектива вызывает недовольство, то старейшина ставит вопрос о доверии к этой особе. И коллектив большинством голосов решает, оставаться ему среди них или уходить. И если большинство лишает его доверия, он объявляется изгнанником, его доставляют в пустыню и оставляют там.
– Но это же несправедливо, Рири! Я столько случаев знаю, когда хорошего человека травят! Да хоть у нас в школе! Двоечники и хулиганы достают того, кто хочет учиться! Дай им волю, они из школы воровскую малину сделают! Вместо уроков будут пьянки и драки. Да они учителей повыгоняют!
– Вот так и со мной вышло. Я написал диссертацию о Катастрофе на основе артефактов и архивных документов, но, поскольку её выводы противоречат общепринятой версии, кафедра на общем собрании объявила меня изгнанником. Меня вывезли в пустыню и оставили там. Я думал, что погибну. И тут появился сторожевой дирижабль оборотней…
– Ясно. Мы нужны им как пища. Но как к ним попадают драконы?
– Их доставляют сюда их стражи.
– Какой ужас! Вот что значит утилизация!
– О чём ты?
Лара рассказала Рири о своём первом посещении Харуды и знакомстве с семейством Каю. Рири покачал головой:
– Мерзость! Бедных детей изымают из семьи за то, что они родились больными, и отдают на съедение проклятым оборотням! Представляю, как ты презираешь нашу несправедливую планету! Но, знаешь, я уже больше года не видел драконью стражу.
– Может быть, стало меньше рождаться инвалидов? А как же попал к ним в плен родоначальник Ка? Его, мне кажется, никакая стража не смогла бы скрутить. Он такой большой!
– Поговори с ним, Лара, может, что-то полезное узнаешь. Но будь осторожна.
Лара поняла, что Рири что-то затевает, и похоже, он не один, но говорить об этом Ларе пока не готов. Господи, к каждому требуется особый подход! Ладно, будущему педагогу надо привыкать строить взаимоотношения с самыми сложными учениками.
Оказалось, не такой уж Родоначальник Ка сложный. Лара спросила – он ответил. Вздохнул и распустил правое крыло:
– Вот!
Увидев порванное крыло, Лара горестно охнула. Раньше она не приглядывалась к строению крыла, хотя в прежний свой визит на Харуду её прикрывали крыльями и Каю, и Мамакаю. Теперь она разглядела, что тонкая силиконовая летательная перепонка была натянута между вторым, третьим, четвёртым и пятым пальцами верхней конечности подобно как у земной летучей мыши. А лапки, стало быть, были ещё одной парой верхних конечностей. Лара осторожно перебирала повреждённое крыло:
– Летательную перепонку я смогу починить, мне приходилось такую работу выполнять в цеху. Но вот что делать с пальцами, я затрудняюсь сообразить. Я сегодня закажу кусок силикона нужной толщины. К сожалению, одной заплаткой сделать это не получится. Ваше крыло будет как лоскутное одеяло.
– Да плевать на вид! Ах, если бы мне хоть раз взлететь перед смертью! Боевому огненному дракону позорно умирать на земле…
На следующий день Ларе удалось развести герметик, приклеить к крылу небольшой кусок силиконовой плёнки и придавить его камнями. На следующий день – ещё один кусок. Поглядела, сколько ещё работы впереди и сказала:
– Так дело не пойдёт. Уважаемый Родоначальник Ка, вы не будете возражать, если я приведу к вам специалиста, который посоветует, как заменить ваши пальцы?
– Чего уж там…
Но Лара видела, что, пока она грузила камни на тележку, он несколько раз хватал крыло лапками и разглядывал его восстановленную часть. Кажется, ему понравилось.
Мастер Рири пришёл в замок после работы с приятелем, которого Лара прежде никогда не видела. Рири пояснил, что сам он гуманитарий и рассчитать вес и размер пальцев и перепонок, чтобы не нарушить аэродинамику крыла, он не рискует, поэтому привёл с собой инженера Шуши. В щель они заползли решительно, но с некоторой опаской, разговаривали с драконом почтительно, но без лишних расшаркиваний. Инженер сдержанно похвалил Ларину работу, сказал, что переделывать эту часть перепонки не понадобится, но дальше лоскутки клеить не надо, иначе за счёт уплотнений на месте склейки аэродинамика хоть и незначительно, но нарушится, и при полёте может возникнуть рыскание. Дракон сдержанно поблагодарил водяных за заботу, а когда они остались вдвоём, спросил:
– Неужели?..
– Мужик сказал – мужик сделал, – вырвалась у Лары присказка отца.
Сначала она испугалась, что он неправильно поймёт, но потом ей вспомнилась боготворимая Инспектором утилизации мудрая каменная скрижаль «Муж – вершина творения», и Лара решила, что такой старый дракон не может не быть немного домостроевцем. Так и оказалось, Родоначальник Ка согласно покивал.
А наутро прилетела драконья стража. Они сбросили на кучу песка у окна со слипом для загрузки песка и пищи совсем маленького вялого дракончика, который распластался на этой куче как тряпочка. Комендант здания пнул его ногой и сказал:
– И для чего вы мне эту дохлятину привезли?
– Нет уж, извольте расплатиться!
Переругиваясь, они двинулись к привратницкой. Лара подбежала к дракончику и потрясла его Он приоткрыл один глаз. Второй был закрыт сросшимися веками. Лара крикнула в окно:
– Господин Родоначальник Ка, стражи принесли только что вылупившегося дракончика. Он еле живой. Если его сейчас сбросят в зал малышей, он разобьётся. Или потом эти дурачки его затопчут. Подставьте лапки, только вы можете его спасти.
– Нашла няньку, – проворчал дракон. – Ну, чего там, давай уже, спускай!
Лара подняла заглушку над окошком, чтобы увеличить створ, с трудом подняла малыша и стала запихивать в окошко. Судя по тому, как медленно он заскользил по слипу, дракон принял его в лапки.
Только она собралась нырнуть в дверь, как из-за замка показался грузовой дирижабль. Он помигал фарами гондолы, и она сделала отмашку. Распахнулся нижний люк, и оттуда хлынул песок. Сзади орал комендант:
– Куда? Вы мне дракона засыпали!
Лара покрутила пальцем у виска:
– Ты что, зелёной травы объелся? Откуда дракон во дворе взялся?
Привратник с досадой взмахнул рукой и ушёл в привратницкую.
В драконьем зале Родоначальник Ка сидел, завернув малыша в своё крыло как в одеяло, и громко хрупал, разгрызая обугленное дерево на мелкие кусочки и запихивая их по одному ему в рот:
– Плохо ест. Водянистой пальмы бы ему!
– Когда все уйдут, поищу.
Проникнуть на склад не составило труда, привратник его даже не закрывал на замок. Лара притащила целую упаковку:
– Тут вам обоим хватит!
Когда через несколько дней Лара вечером возвращалась из замка, у ворот фабрики её поджидали Рири с приятелем. В руках у них была связка длинных палок, завёрнутых в тонкое силиконовое полотно.
– Это то, о чём я думаю?
Лара повернула назад. Через десяток шагов их остановил надсмотрщик с карьера:
– Куда это вы? Что несёте?
Лара выступила вперёд:
– Веду мастеров для срочной работы в замке.
– Что в свёртке? Почему в силикон завёрнуто?
– Что я вам объяснять буду? Давайте дойдём до замка, там и увидите всё. Мастера будут работать, завернувшись в силиконовую защиту от огня, а вы качество строительных работ проконтролируете, на огнедышащего дракона поглядите. Но на вас мы накидки не взяли.
– Проходите.
– Ловко ты его, – шепнул Рири.
При входе в драконий зал их чуть не затоптал дракончик. Он так ретиво бросился к Ларе, что Рири едва успел отскочить.
– Хао, – грозно рыкнул на малыша Родоначальник Ка. – Где твои манеры?
– О, малыш получил имя? – удивилась Лара.
– Да, мы разобрались с его родословной. Он из рода Ха, моего давнего друга.
– Но как? Его же забрали сразу после того, как он вылупился из яйца.
– У нас начинают обучать ещё в яйце. А у вас не так?
– Ох, человек и после рождения долго бестолков…
Пока водяные раскладывали порванное крыло по полу, Лара с трудом удерживала малыша Хао, который норовил втиснуться между ними и поучаствовать в работе. Инженер сердито косился на них, а потом не выдержал:
– Я думал, Лара будет мне помогать. Мастер Рири у нас больше по руководящей части…
– Ну, если Рири удержит Хао…
Рири показал себя просто идеальной драконьей нянькой. Он увлёк Хао какой-то игрой с раскладыванием камней по полу. А Лара помогала инженеру заменять сломанные фаланги на искусственные. После каждой замены Родоначальник Ка по команде обдувал огнём сочленение. Когда костяк крыла восстановили, он жалобно сказал:
– Я не могу пошевелить правым крылом…
– Так и должно быть, – успокоил его инженер. – Крыло – это не тряпочка, а сложное соединение. Сейчас перепонки натянем, и всё будет работать.
Только глубокой ночью они закончили склейку крыла. Родоначальник Ка сначала пошевелил правым крылом, потом резко распахнул оба и выдохнул:
– Эх, взлететь бы, да некуда!
– Я обещаю вам, господин дракон, что, если останусь жив, непременно заложу взрывчатку в наружную стену и уничтожу её направленным взрывом. Вы взмахнёте крыльями и улетите домой!
– Эх, полетать-то я полетаю, да назад вернусь. Куда я от больных детей? Их сородичи отвергли, и что же я, пока больной был, знался, а как крылья расправил, так и думать забыл?
– А что с малышами? Этот, как я понял, на один глаз слепой, а остальные?
– В них нет огня…
И он объяснил собеседникам, что инвалиды долго не живут. Если они не изрыгают огня, то после двух лет перестают расти, чахнут, а через несколько лет умирают, так и не став взрослыми.
– Бедные, бедные, – покачал головой инженер.
Так вот что ждало Каю, если бы Мамакаю не рискнула с операцией! И родители Каю, решившие скрыть своего ребёнка от стражи, обрекали себя не просто на жизнь вне общества, но на муки наблюдать, как угасает их первенец.
– Их можно спасти, – сказала Лара. – Но для этого надо вырваться отсюда.
И она вновь повторила рассказ о своём первом посещении Харуды. Шуши пообещал изготовить нож с силиконовой ручкой со специальным креплением на лапку Родоначальника Ка. Старый дракон поглядел на него и сказал:
– А теперь рассказывайте, что вы задумали против оборотней. И не врите. Я же заметил это ваше «если останусь жив». Ну? Вы же прекрасно понимаете, что я вас не выдам, даже если захочу! У меня нет собеседников, кроме юных соплеменников и Лары.
Инженер оглянулся на Хао. Утомлённые игрой, Хао и Рири спали на куче песка, привалившись друг к другу. Присел на песок и повёл рассказ о том, что он и несколько его знакомых уже не один год собирают силы, чтобы одним ударом истребить ненавистных оборотней. Их ведь не так уж много, по разным подсчётам от тридцати до шестидесяти. Был разработан план восстания с одновременным захватом фабрик и истреблением оборотней. Но, когда он познакомился с мастером Рири, планы пришлось поменять. Как-то Рири изложил ему свою теорию Катастрофы…
– А что, похоже на правду, – выслушав инженера, произнёс задумчиво старый дракон. – Не так уж жадно оборотни тянули из водяных энергию, когда жили среди них. Ну, истощали до смерти, но чаще не по необходимости, а просто со зла. Если их, как ты говоришь, несколько десятков, то зачем им столько узников? Значит, настроили они этих подземных станций, чтобы перерождаться и жить ещё по три жизни каждый. Поэтому так старательно отлавливают утилизированных драконов и изгнанных водяных…
– Недурная компания тут образовалась: отверженные оборотни, изгнанные водяные, утилизированные драконы и заблудившиеся инопланетяне, – вырвалось у Лары. – Не полярная область, а свалка дефектного разума! Значит, прежде чем революцию затевать, надо выяснить, где их станции располагаются? Как вы думаете, сколько их?
– Две, это я точно установил. Так получилось, что я единственный, кто побывал в обеих полярных областях. Я в нашей южной заведую всеми производствами, а в северной руководил оборотень особой злобности, но голова! Он раньше приезжал сюда, считалось, что меня контролировать. А на самом деле он контролировал строительство станции для перерождения. Понятно, он же не мог доверить такие работы китайскому огурцу!
– Чего? – удивился дракон.
– Лара так земляка своего назвала, которого на сторожевой дирижабль сопровождающим взяли. Это у них на Земле такое съедобное растение длинное, его водой поливают, и оно растёт. От него можно кончик отрезать, а оно дальше растёт. Потом ещё кусок отрезать. Понимаете? Если взять с собой огурец, то съел его – и всё. А если взять растущий огурец, то это питание надолго.
– Понял, не дурак. Его с собой берут как вечный харч. Да мы тут все такие!
– В общем, меня несколько раз переправляли за северный полярный круг, где этот умник включал меня в некоторые проекты. Довелось с ним дорабатывать один интересный двухполюсник…
– Избавь меня от подробностей, – раздражённо свистнул Ка. – Я старый воин, с вашей техникой даже не на «вы», а вовсе не знаком!
– А у меня пока среднего образования нет, а до высшего как до Луны, – поддержала его Лара, понявшая, что старика раздражает собственная некомпетентность. – Не нужно аргументов, давайте сразу к выводам!
– А выводы такие: по количеству деталей и расчёту энергозатрат получается, что станций две, одна на севере, другая на юге. С северными пленниками у нас связи нет, так что действуем только на своей территории. План такой: взорвать станцию и уничтожить оборотней. Понятно, что всех не сможем, часть успеет смыться к антиподам. И фиг с ними! Главное, чтобы у нас этой нечисти не осталось. Задача вполне выполнимая, если бы не коллаборационисты.
– А вы разве не… – вырвалось у Лары.
– Мы все работаем на них, на рядовой ли работе или в руководстве, – обиженно ответил инженер. – Но не прислуживаем! Не притесняем других! И готовимся к сопротивлению.
– Кажется, я могу вам помочь, – сказал Родоначальник Ка. – Но прежде хотелось бы услышать, какие планы у вас относительно других: драконов, пришельцев?
– Вы благородное и разумное создание, – встав, почтительно поклонился инженер. – Надеюсь, таковыми считаете и нас, коренных жителей Харуды. Уже много веков драконы и водяные отлично уживаются. Почему сейчас должно быть по-другому? Вы вправе вернуться к своим соплеменникам, а можете остаться здесь, ведь здешний замок построен по типу тех, в которых живут драконы Южного государства. Ваших малышей после операции, которую вы под руководством Лары проведёте, можно вернуть их родителям. А что касается инопланетян, то мы легко доставим их к границе дня и ночи, и они смогут вернуться домой.
– Ах, мой друг, – насмешливо вздохнул старый дракон. – Вы преувеличиваете благородство и разум окружающих. Вот вы можете вернуться к своим? Вижу, что качаете головой. Изгнаны навсегда. Так и драконья утилизация. Раньше уничтожали, теперь продают. Судя по тому, что за два последних года стражи не появлялись тут ни разу, хирургия вошла в практику, и инвалидов, сжираемых огнём, теперь исцеляют тем ножом, который передала Лара. Однако признаться, что ошибались, а тем более, что продавали своих соплеменников на муки – нет, на это Департамент утилизации не пойдёт. Так что Южное государство закрыто для моих малышей.
