Read the book: «Демон в университете магии»
Глава 1
В коридоре особняка царила полутьма. А в бальном зале вовсю гремела вечеринка. Раскаты музыки долетали до моих ушей, пока я быстрым шагом двигался в сторону холла.
Надо поскорее выбраться на улицу, меня там ждут одногруппники.
Но тут вдруг я краем глаза заметил открытую дверь и девичий силуэт в глубине комнаты, купающейся в полумраке. Лиза! Она стояла около приоткрытого окна, а в её изящных пальцах красовался длинный мундштук с тлеющей сигаретой. Я уже давно хотел поговорить с ней наедине, а тут такой шанс. Надо ловить удачу за хвост. Одногруппники немного подождут. Пусть пока проветриваются без меня.
– Здравствуйте, сударыня, – галантно поздоровался я, войдя в комнату. Около стены мерно тикали напольные часы с маятником. А на столе с изогнутыми ножками стоял пузатый телевизор с новеньким видеомагнитофоном.
– Ой! – испуганно ойкнула девчонка и спрятала мундштук за спину. А затем она увидела меня и облегчённо сказала: – Ах, это вы, Михаил.
– Он самый, – улыбнулся я, привычным движением поправил потёртые очки и украдкой пробежался взглядом по девичьей фигурке. Узкие штаны сексуально обтягивали крутые бёдра. Блузка же была маняще расстёгнута на две верхние пуговки, чтобы виднелась часть упругой, налитой груди.
Да-а-а, Лиза была не по годам развитой девушкой: и физически, и умственно. Она казалась старше меня, хотя нам обоим было по шестнадцать.
– Вы же не расскажете, чем я тут занимаюсь? – заговорщицки усмехнулась красотка, прикоснувшись к мундштуку пухлыми губками. Она сделала затяжку и выпустила струю дыма за окно. Сигаретный дым тотчас смешался с густым, влажным туманом, скрывавшим ночной город.
– Нет, конечно. Приличные дворяне язык не распускают, – с улыбкой проговорил я и сразу же решил взять быка за рога. Чего рассусоливаться? Мы же не первый день знакомы, пусть и шапочно. – Лиза, а вы знаете, что Дворцовую набережную отремонтировали? Вы там уже бывали?
– Нет, – отрицательно качнула она головкой, поправила тёмные, завитые в кудри локоны и спросила, напряжённо глядя мне в глаза: – А вы хотели пригласить меня посмотреть на неё?
– Вы, как рентген, видите меня насквозь.
– Михаил, не хочу вас обидеть. Но… мы разные. Нам даже не стоит начинать дружить, – с прохладцей произнесла Лиза и пробежалась скептическим взглядом по моему худому телу в дешёвой, но опрятной одежде. – К тому же репутация вашей семьи, извините, дурно пахнет. И, напомните, на чём вы с сестрой сюда приехали?
– На метро, – вяло проронил я, чувствуя горечь во рту, будто туда нагадили кошки, питающиеся исключительно отборным перцем чили.
– Вот видите, мы разные, – улыбнулась она, выкинула остатки сигареты за окно и сунула в ротик мятную жвачку. – Не расстраивайтесь, вы ещё найдёте с кем прогуляться по Дворцовой набережной. Присмотритесь к Кузнецовой с нашего курса. Она звёзд с неба не хватает.
– Замечательный совет, сударыня. Мне такие даже матушка не давала, – с натянутой иронией сказал я, сложив руки на впалой груди.
– Х-м-м, – хмыкнула девчонка и прошла мимо меня, мощно виляя оттопыренной попкой, словно дразнила. Так можно и тазобедренный сустав повредить.
– Всего доброго, – бросил я ей вслед. А она молча вышла из комнаты.
Ну и шут с ней. Хотя кого я обманываю? Мне Лиза действительно нравилась. Но во многом она права… И от этого на душе заскребли кошки. Большие такие кошки, величиной с тигра. А в груди в очередной раз появилось желание всё изменить. И способ всё изменить, кажется, был…
Вместе с сестрой мы недавно случайно нашли тайник моего покойного дедушки-оккультиста. И там обнаружился листок, покрытый рунами, вызывающими могучее существо. Мысли о нём постоянно лезли в мою голову, но я их гнал прочь.
– Нет, слишком опасно, слишком опасно, – горячо прошептал я, опустил плечи и с мрачной миной на лице вышел из комнаты. Преодолел коридор, открыл входную дверь с блестящей бронзовой ручкой и очутился на крыльце под жестяным козырьком.
Тут и там с черепичных крыш срывались капли недавно прошедшего дождя, а над влажной брусчаткой клубился настолько плотный туман, что он даже скрывал лужи и старинные трёхэтажные кирпичные особняки, шеренгой вытянувшиеся на той стороне узкой улочки.
– Эй, вы где?! – крикнул я с крыльца. – Виктор! Артём! Вы где?!
Ответом мне стал лишь отдалённый шум автомобильных моторов и надсадное жужжание электрического уличного фонаря, превратившегося в жёлтое пятно. Бедолага сражался не только с туманом, но и с ночной тьмой, пожравшей Петроград.
– Вы же сами позвали меня! – крикнул я, поправил очки и спустился с крыльца, чуть не угодив ботинком в лужу. – Зараза.
– Кар-р-р! – внезапно раздалось справа от меня, и влажный воздух разорвало удаляющееся хлопанье крыльев.
Я вздрогнул от неожиданности и тут же почувствовал сильный удар в спину. Он швырнул меня на грудь, а чей-то ботинок придавил моё тщедушное тело к осклизлой брусчатке.
– Попался, придурок! – ликующе завопил толстяк Виктор. – Артём, держи его грабли!
– Э-э-э! Вы чего! – отчаянно заорал я, когда мои руки грубо завели за спину. – Перестаньте! Ваше поведение недостойно дворян! Отпустите меня!
– Да что ты знаешь о дворянах, нищеброд из рода, запятнавшего себя связью с презренными оккультистами? – насмешливо прохрипел Виктор, схватив меня за волосы.
Я замычал от боли и чувства бессилия. Эти двое были больше меня и значительно сильнее.
– Жаль, что старик-ректор позволил тебе учиться в Императорской академии, – негодующе выдал Артём, дыша мне прямо в затылок. В нос проник отвратительный запах, идущий из его рта. Пиво, сигареты, чесночные гренки…
– Но ничего. Скоро тебя с позором исключат. Ты же пустышка! Твой источник так и не пробудился, а ведь уже минули две седмицы с начала учёбы, – злорадно процедил толстяк и сильно дёрнул меня за волосы. Аж в шее что-то хрустнуло, а с моего носа слетели очки и упали в лужу. Мир тут же стал ещё более расплывчатым, как и моё будущее.
– Какое же ты всё-таки ничтожество. Одним своим видом ты унижаешь всё дворянское сообщество, – с презрением прохрипел Артём и с сухим хохотком добавил: – Вик, а давай его землёй накормим? Она после дождя жирная, сочная. Этому свину понравится.
– А давай! – возбуждённо поддержал его второй мучитель и загоготал, тряся жирными щеками, покрытыми белыми прыщами. – Вон как раз и клумба с землёй.
Виктор косолапо ломанулся к стене дома, возле которой росли цветы. А я понял, что это мой шанс. Извернулся и сильно укусил Артёма за руку. Тот взвизгнул, рефлекторно отпустил меня и упал на колени. Я же вскочил на ноги, тяжело дыша и сверкая глазами. Моя грудь ходила ходуном, а душа жаждала мести. Изо рта вырвался яростный вопль, а нога впечаталась в шокированную физиономию Артёма. Его нос смачно хрустнул нос. В глазах же появилось ошеломление напополам с болью.
– Подонки! – хрипло заорал я и опрометью бросился к крыльцу, прекрасно осознавая, что мне не справиться в честном бою с этими двумя кабанами. – Негодяи! Гады!
– Держи его! – яростно завопил опомнившийся Артём, резко выпрямился и помчался за мной, сопя окровавленным носом.
Благо я успел заскочить в дом и закрыть на замок входную дверь. Однако одногруппники тут же забарабанили в неё, вторя ритмичным басам, несущимся из бального зала, где гремела вечеринка.
– Открой, сука, или хуже будет! – ярился Толстяк.
А более сообразительный Артём выпалил:
– Побежали к чёрному входу! Не уйдёт пёс дворовый! Я за всё с него спрошу!
Их тени мелькнули мимо окна. А я лихорадочно посмотрел в сторону коридора, ведущего к бальному залу. Нет, нельзя никого впутывать.
Я рванул вверх по лестнице с резными перилами.
Всё расплывалось перед моими глазами, от обиды жгло в груди, а в голове проносились видения прошлых унижений. С тех пор, как пропал отец, жизнь стала в десятки раз хуже. Чуть ли не каждый студент норовил пнуть худосочного сироту, чтобы самоутвердиться. В этом жестоком мире правили только деньги, связи и магическая сила. А ни первого, ни другого, ни третьего у меня не было.
Да ещё фигурой я пошёл в тонкокостную матушку. Рельеф такой, что можно порезаться, а мышц – с гулькин нос.
Зло скрежетнув зубами, я проскочил ещё один лестничный пролёт и помчался по коридору. Не заметил залом на ковровой дорожке, споткнулся об него и грохнулся на колени. Господи, сегодня всё, что ли, против меня?!
Поднявшись на ноги, я пробежал ещё несколько метров и влетел в пустую тёмную библиотеку. В нос пробрался запах пыльных книг, теснящихся на полках шкафов, а взгляд упал на нож для резки бумаги. Он лежал на журнальном столике с изогнутыми ножками. Я схватил его, забежал за один из шкафов и обессиленно плюхнулся на пол, хотя рядом стояло мягкое кресло. Промокшие брюки тут же прилипли к ногам. Они ещё и испачкались, как и рубашка. Но меня сейчас это мало волновало. Душа выла и стонала, отчаянно желая кардинально изменить ситуацию. Сила! Мне нужна была сила!
Перед глазами опять встал листок дедушки. Руны. Они замечательно отпечатались в моей памяти. Я много раз смотрел на них, испытывая страстное желание провести ритуал. И мне даже удалось понять, что руны кого-то призывали в наш мир. Кажется, ангела мщения. А сейчас мне ещё сильнее жаждалось призвать это существо, наплевав на все опасности.
К сожалению, руны были чем-то непонятным, запретным. Их, по слухам, принесли в наш мир демоны. И случилось это сравнительно недавно. Магия пришла в наш мир три века назад, а руны всего-то каких-то двадцать-тридцать лет назад.
Особый отдел уничтожал и изымал любые изображения рун, и втолковывал всем и каждому, что с рунами лучше не связываться. Цена будет страшной… Либо смерть, либо темница.
Однако эмоции душили меня похлеще виселичной петли. Отчаяние, обида, злость на весь белый свет и страх за себя и сестру.
– Да пошло оно всё к чёрту, – прошипел я, решительно расстегнул рубашку и уставился на свой впалый живот и плоскую грудь.
Будет больно, будет очень больно. Но всё же я плотно стиснул зубы и начал выводить руны. Острый кончик ножа заскользил по телу. А бледная кожа обагрилась кровью. В глазах потемнело от боли. В голове же стало тесно от когда-то услышанных слухов. Большая часть из них утверждала, что руны вроде как можно напитать магической энергией, а если её нет, то придётся отдать сколько-то лет жизни. У меня магического источника не было, поэтому руны высосут годы моей жизни. Сколько? Да чёрт его знает! Может, лет десять-пятнадцать. Но сейчас я был доведён до такого состояния, что мне уже было плевать на всё. Даже боль притупилась.
Однако, когда финальная руна оказалась нанесена на мою грудь, я испытал ни с чем не сравнимую вспышку боли. Аж рот распахнулся, но из него вылетел не оглушительный вопль, а надсадный хрип, открывший дверь во тьму. Мрак затопил моё сознание. И я уже не почувствовал, как моё тело безвольно привалилось к креслу.
Сколько я пробыл во тьме? Не знаю. Но когда мои веки нехотя поднялись, на улице снова грохотал гром и сверкали молнии в ночи. А чуть в стороне от меня на коленях стояла моя сестра Мария. Её бледное лицо искажала гримаса ужаса, белокурые волосы разметались по хрупким плечам. А в небесно-голубых глазах застыла смесь страха, отчаянной надежды и громадного изумления.
– Ты чего? – прохрипел я и взволнованно посмотрел на руны. Они превратились во вздувшиеся багровые шрамы. Неужели получилось?! Но где же ангел мщения?
– Мишка, ты живой? – ахнула она, прижав руки к груди, скрытой скромным платьем, закрывающим плечи.
– Ага, а тебя это не устраивает? – слабо усмехнулся я. И только сейчас сообразил, что прекрасно вижу без очков. С глаз будто убрали шторы. Да и не только с глаз. В груди горел какой-то яростный огонь, руки и ноги кипели от энергии. А вот в голове, наоборот, царствовал настоящий бедлам, словно ураган подхватил все мои знания и принялся кружить их по черепной коробке.
– Типун тебе на язык, дурачок. Что ты такое говоришь? – обомлела перепуганная сестра, выгнув бровки. – Просто я испугалась. Жутко испугалась. Мне показалось, что твоё сердце не бьётся. Я буквально только что пыталась услышать твоё сердцебиение.
– Показалось, – проронил я, мучительно хмуря лоб.
– А откуда у тебя эти шрамы? Раньше у тебя их не было. Что происходит? Отвечай!
– Упал. И катился… по гвоздям. Они из ступеней торчали. На редкость хреновая была лестница, – иронично выдал я, принявшись застёгивать рубашку. Пальцы двигались с необыкновенным проворством, как у самого опытного гинеколога.
– Михаил! – повысила голос Мария, вздёрнув подбородок. – Перестань разговаривать со мной в таком тоне. И говори правду своей старшей сестре.
– Ты старше всего на год. А что касается правды… Я пока сам мало чего понимаю.
– Тогда просто расскажи, что произошло. Ты ушёл из зала, а потом пропал на несколько часов. Я искала тебя. А когда нашла, то ты уже лежал тут весь в шрамах. Над тобой опять кто-то издевался? Это Артём и Виктор?! Они пытались найти тебя. И лица у них были очень злыми! А у Артёма ещё и нос был разбит! – на одном дыхании выпалила сестра, загоревшись праведным гневом. – Но я не пойму, как они смогли соорудить свежие шрамы? Они же первокурсники и не владеют такой магией.
– Нет, это не они. Однако эти гады ещё получат своё, – прорычал я, ощутив дикую волну гнева, родившуюся где-то глубоко в душе.
– А-а-ах! Что за вульгарные слова! Миша, что с тобой? Ты словно сам не свой. В тебя будто бес вселился! Или… – сестра ахнула и в ужасе прижала ко рту ладошки. – Ты использовал те руны! И не смей отпираться! Теперь-то я поняла, что мне напоминали твои шрамы! Зачем?! Зачем ты это сделал?
– Знаешь, иногда бывают удивительно реалистичные кошмары. Бежишь от кого-то, прячешься. А потом просыпаешься в холодном поту и радуешься, что всё было не по-настоящему. Так вот, кажется, я наконец-то проснулся. Скинул оковы долгого муторного кошмара. И даже не в ритуале дело, а в том, что я решился поставить на кон свою жизнь, – прохрипел я, чувствуя необыкновенную свободу, будто пёс, сорвавшийся с цепи.
– Что же ты натворил… – прошептала сестра и торопливо огляделась, словно кого-то искала.
– Нет, ангел, кажется, не появился. Видимо, я что-то сделал не так.
– Миша, мне страшно. В тебе что-то поменялось, – сглотнула Мария и тихонько добавила: – Ты как себя чувствуешь? Я помню, дедушка как-то говорил об одержимых. Ты же не стал одним из них?
– Прекрасно себя чувствую. А что касается духов и одержимых – видать, это всё детские сказки.
– Нет! За эти сказки особый отдел расстрелял нашего дедушку, а потом они ещё целую неделю обыскивали наш дом в поисках его тайников. Оккультные знания – это тебе не жук лапкой потрогал. Если бы они были враками, то за них бы аристократов не расстреливали.
Я хмыкнул и уже разинул рот, чтобы дать достойный ответ, но тут вдруг до моих ушей донёсся скрип двери, скрытой рядами шкафов с книгами.
– Кто-то идёт, – в ужасе прошептала Машка, вытаращив глазки. – Если тебя увидят в таком виде, то начнутся расспросы. У тебя же рубашка кровью кое-где заляпана, да и штаны все в грязи. Лучше сиди тут. Я сама разберусь.
Сестра вскочила на ноги и начала поправлять платье. Оно зашелестело на фоне быстро приближающихся шагов и мерного тиканья часов.
– Мария Геннадьевна! Мария. Ау? Вы здесь, душа моя? – прозвучал ласковый голос Миронова.
– Опять он. Что за приставучий гад? Он же весь вечер вьётся вокруг тебя, как кот около валерьянки, – прошептал я, скользнув взглядом по рубашке. Да, в таком виде лучше не показываться.
– Мы дома поговорим о твоём лексиконе, – сурово пообещала сестра и скрылась за шкафом.
– Ах вот вы где, моя милая, – сказал Миронов с приторно-сладкими нотками в голосе. – А чего же вы от меня прячетесь уже который час? Хм, и почему у вас следы слёз на лице? К вам кто-то приставал? И почему платье помято? Кто это был? Этот слизняк Алексей Перфильев?! Я вызову его на дуэль! Только скажите.
– Не надо никого вызывать, сударь. Мне просто стало грустно. А платье помяла, когда танцевала.
– Грустно? А я знаю, как вас развеселить. Да и потанцевать мы вполне можем.
– Нет, прошу вас, сударь. Не подходите. У меня нет к вам симпатии. Я вам уже говорила.
– Вы просто не слышите влюблённый шёпот своего сердца.
– Не подходите ко мне! Умоляю, – отчаянно выдала сестра.
– Перестаньте набивать себе цену, сударыня, – уже с раздражением произнес Миронов, начавший терять терпение.
– Оставьте меня в покое!
– Мария, не заставляйте меня гневаться. Ничем хорошим это не кончится.
– Не подходите ко мне! Я сейчас закричу!
– Вот гад, – процедил я и резко вскочил с пола.
Тут же тело по привычке хотело ссутулиться, но я с хрустом выпрямил спину и расправил плечи. Однако где-то меня угораздило переборщить, поскольку перед глазами вдруг на мгновение стало темно, а ноги подкосились. Но я не упал, а всего лишь покачнулся и схватился рукой за полку шкафа.
Блин! Что это сейчас было? Да ещё в столь неурочный момент! Кажется, что-то пошло не так. Хотя тут многое идёт не так. Я ожидал, что вызову могучего помощника, а вышло не пойми что. Помощника нет. Однако каждая жилка моего тела трясётся от избытка энергии, а душа поёт из-за непонятной эйфории, словно в наркотическом опьянении.
Между тем прилипала Миронов насмешливо разрешил:
– Кричите, Мария. Но кто вас услышит? Практически все гости разъехались, а те, что остались, сейчас находятся в зале, а там музыка громыхает так, что святым тошно. Посему лучше подумайте о том, чтобы не кричать, а стонать от наслаждения. Можете мне поверить, я умею доставлять девушкам удовольствие.
– Удовольствие? Сударыня Петрова, по секрету, говорила, что вы даже целоваться не умеете. Слюнями перепачкали все её лицо. Она потом неделю отмывалась.
– Петрова? – зло выхаркнул рассвирепевший парень. – Да она известная пустомеля! Врёт она всё! Корова толстая! И ты дурочка, раз слушаешь её.
– Вы ведёте себя как хам и подлец! – отбарабанила сестра звенящим от негодования голосом.
– Захлопни рот! И открывай только тогда, когда я прикажу! Ты вообще должна пищать от восторга, раз на тебя посмотрел такой богатый и успешный дворянин, как я.
– Пусть другая пищит от восторга. А мне ваш лик противен.
– Ах ты… – задохнулся гневом Миронов.
– Уберите от меня свои грязные руки! – закричала Мария.
Крик сестры подгоняющим кнутом ударил меня по ушам. И я стремительно вылетел из-за шкафов. Тотчас перед моими искрящимися от ярости глазами предстала Маша, отчаянно отбивающаяся от пытающегося поцеловать её высокого, худого брюнета с жидкими усиками и пушком на впалых щеках. Он был на год старше Марии и на тупую голову выше неё. А его нескладное тело, будто бы купленное на распродаже за три рубля, скрывали песочного цвета жилетка, белая рубашка и чёрные брюки.
– А ты тут ещё откуда, сопляк?! – взревел он, отскочив от Марии.
– Мимо шёл. Слышу – пыхтит да хрюкает кто-то. Думал, свинья, а это вы, сударь Миронов! – яростно выпалил я и с кулаками ринулся в сторону парня.
– Не надо, Михаил, прошу тебя, не надо! – вцепилась в меня сестра, не дав добраться до Миронова.
– Ты офонарел, что ли, Волков? – изумлённо вскинул брови брюнет, словно увидел плюшевого щенка, бросившего вызов медведю. – Придурок, ты напился? Или под кайфом? Ты хоть понимаешь с кем разговариваешь? Я же от тебя мокрого места не оставлю. Вали отсюда и забудь, что видел.
– Да как же такое забудешь? Вы физиономию-то свою видели?! – саркастично выдал я, пытаясь отцепить от себя Машку, проявившую невиданную силу. – Теперь кошмары до старости сниться будут. Может, даже клеёнку подстилать придётся.
– Вали отсюда! Немедленно!
– Миша, Мишенька, пойдём, – умоляюще протараторила сестра, заглядывая мне в глаза. – Сударь изволит побыть один и подумать над своим недостойным поведением.
– Ты останешься, Мария! А твой брат пусть шурует отсюда, пока я его на бутылку не посадил! – выпалил парень, скаля зубы.
– Бутылку оставьте для себя, извращенец усатый. У меня нет таких эротических фантазий! – заорал я.
– Остришь, тварь? Думаешь, что будет как в твоих любимых книжках? – прохрипел урод, покраснев от злости. – Нет, всё будет не так. Пора тебя проучить. Кажется, ты забыл, где твоё место, дохляк белобрысый!
Глава 2.
Миронов гневно заорал и ринулся на меня, сверкая водянистыми глазами.
– Уйди! – бросил я Машке, храбро вставшей между мной и разозлённым парнем. Он в таком состоянии и девушку ударит.
Но сестра не послушалась меня. И мне пришлось мягко толкнуть её в сторону. Она вскрикнула, рефлекторно схватила меня за руку и неуклюже повалилась на пол, чуть не утянув меня за собой. Я покачнулся и едва не упал. Миронов же воспользовался моментом…
Он подлетел ко мне и с воплем выбросил правый крюк:
– Получай, щегол!
Его костистый кулак понёсся к моему виску. Но я вовремя присел и отчаянно махнул ножом для резки бумаги. Рука противника пролетела над моей головой, а нож взрезал ткань его жилетки, но до тела Миронова не добрался. Однако ему этого хватило, чтобы он в страхе отпрыгнул и выпучил наглые зенки.
– Ты чего, паскудник? Ударить меня хотел?! Да ещё и ножом для резки бумаги?! – искренне изумился он, кривя рожу. – Да я тебя сейчас…
Парень зловеще окрысился и тряхнул руками, готовясь призвать магию. Но я не дал ему этого сделать. С хриплым воплем ринулся вперёд и с неописуемым наслаждением ударил ногой прямо по коленной чашечке противника.
– А-а-а! – заорал Миронов от боли, грохнувшись на одно колено.
И тут же он получил ботинком по зубам. Удар швырнул его на спину. Однако этот прохвост под треск рвущейся ткани сумел перекатиться через голову и вскочить на ноги. Его глаза полыхали как угли, окровавленные губы кривились, а брюки разошлись на заднице, демонстрируя трусы.
Миронова разрывала такая лютая злость, которая будто бы придала ему сил. Он выдал наибыстрейшие в своей жизни магические пассы, родившие между его трясущихся ладоней шарик потрескивающего жёлто-оранжевого пламени, осветившего библиотеку.
– Не смей! – завопила вскочившая с пола сестра, после чего вывела несколько пассов и создала небольшую сосульку. Она зависла в воздухе параллельно её ладошке. – По закону маг не может использовать свою силу против аристократа, не владеющего магией!
– Заткнись, дура. Я и тебе отомщу! – злобно выплюнул усатый хорёк, скаля окровавленные зубы.
– Месть? Око за око, очко за очко… Замечательное человеческое изобретение, – неожиданно вкрадчиво выдал я, словно моим голосом говорила сама тьма, а затем ощутил прилив весёлой ярости. Она буквально распирала меня. И внезапно полумрак в библиотеке стал гуще, мелко зазвенела люстра, пламя Миронова съёжилось, а воздух нагрелся. Волосы на моих руках встали дыбом, а перед глазами будто бы появилась пелена. И я никогда… никогда в своей жизни не чувствовал себя настолько сильным. Казалось, что я одним своим дыханием могу сжечь попятившегося Миронова.
– Какого чёрта? – пробормотал он, тревожно глянув за окно, где сверкали молнии. – Погода, что ли, шутки шутит?
– Миша… перестань, – одними губами судорожно прошептала сестра, бросив на меня полный ужаса взгляд. Она, в отличие от Миронова, догадалась, кто источник странной аномалии.
Я сглотнул тягучую слюну, подавил полубезумную улыбку и с огромным трудом унял бушующий в груди огонь.
Люстра тотчас перестала дрожать, а пламя в руках Миронова заполыхало с прежней силой. И шут его знает, как бы он поступил, если бы дверь в библиотеку не распахнулась, после чего внутрь влетели трое…
Первой была Инга Петровна Ветрова, высокая, статная шатенка восемнадцати лет от роду. Вторым оказался её одногруппник по имени Василий, который мог похвастаться широкими плечами и крепкими кулаками. Третьим же в библиотеку косолапо примчался младший брат Инги Григорий. Такой же шатен, как сестра, только весь рыхлый, с лисьими чертами лица и оттопыренными ушами. А его фигура линиями могла поспорить с самой элитной грушей.
Миронов увидел троицу и сразу же заверещал:
– Волков ополоумел! Он исподтишка ударил меня ножом! А ещё каким-то чудом умудрился добраться до моего лица! Глядите!
Он поспешно развеял магический огонь и указал дрожащим пальцем на пострадавшую жилетку, а затем на разбитые губы.
– Да не мог Михаил такого сделать! Он же первым и муху не об… обидит! – выдал отдувающийся Григорий, чей язык изрядно заплетался, а большие добрые глаза пьяно блестели.
– В теории мог, если бы увидел, что кто-то домогается его сестру, – задумчиво выдала Инга, скользнув изучающим взглядом по заплаканной Марии.
А я примерно таким же взглядом окинул саму Ингу, будто впервые увидел её. Офигеть! Вот это она красотка! Её внушительные груди соблазнительно вздымались под белоснежной блузкой, точно две подушки. А ножки у неё были тоже очень даже хороши. Спортивные, подтянутые. И их стройность подчёркивали чулки, убегающие под юбку, чей поясок красовался на тонкой осиной талии.
– На что вы намекаете, сударыня?! – рыкнул Миронов, оскорблённо вздёрнув подбородок. – Что я, отпрыск древнего рода, возжелаю эту нищебродку? Не несите чушь! Хватит уже совершать глупости. Достаточно того, что вы позвали этих юродивых в свой дом!
– Михаил мой… друг, – решительно вставил Григорий, облизал губы и покачнулся.
– Всё так и было, Инга Петровна, – ожила Маша и сквозь брызнувшие из глаз слёзы жарко затараторила: – Миронов пытался против моей воли поцеловать меня! А тут мой брат подоспел…
– Ложь! – заверещал Миронов, перекрыв сердитые раскаты грома. Он, как и большинство недалёких людей, считал, что чем громче заорёшь, тем правее будешь казаться.
– Моя сестра говорит правду, – проронил я, убрав нож в карман.
– Клевета! – снова закричал парень, стоя спиной к стене, дабы никто не видел дыру на его штанах.
– Выходит, голоса Волковых против вашего, сударь Миронов, – разлепил толстогубый рот Василий, поскрёб крепкими ногтями веснушчатую щеку и поправил лацкан простенького пиджака.
– Да чего стоят их голоса? Ничего! Они просто завидуют мне! Наверняка теперь будут пытаться стрясти с меня деньги, чтобы их грязные языки не мололи обо мне чушь! – горячо выпалил усач и полоснул нас с сестрой до того пропитанным ненавистью взглядом, что я чуть оргазм не получил. – Но я ничего им не заплачу! Клянусь честью рода. А вот они мне заплатят. Кровью во время дуэли!
– Страшно, аж поджилки трясутся, – презрительно скривился я, сложив руки на груди. – Особенно страшно это слышать от человека с рваной промежностью!
– Заткнись! – выплюнул Миронов, побагровев от стыда.
Григорий подскочил ко мне и затараторил на ухо, распространяя запах перегара:
– Миша, Миша, лучше прикрой рот. Это же… Иг-г-горь Анатольевич Миронов. Не зли его. Ик… Спусти всё на тормозах. Ну зачем тебе связываться с ним? Он старше тебя, богаче и сильнее.
– Сударь Миронов, вы же знаете, что дуэли запрещены, – холодно напомнила Инга и с издёвкой добавила, раздвинув в улыбке пухлые сексуальные губки: – Хотя, конечно же, я бы с удовольствием посмотрела на дуэль восемнадцатилетнего студента третьего курса с первокурсником, который ещё даже не открыл свой дар. Наверняка подобная дуэль принесла бы вам уйму славы, Игорь Анатольевич.
– Да много вы знаете об этом, Инга Петровна! – огрызнулся парень и судорожно дёрнул воротник рубашки, будто он душил его. – Я сделал вам громадное одолжение, что пришёл в этот дом, а вы язвите. Ноги моей больше здесь не будет!
– I, pede… – начала на латыни шатенка и запнулась, забыв окончание.
– …Fausto, – подсказал я, заработав её благодарный взгляд и ощутив на себе ревнивый взор Василия.
– То бишь, идите счастливой поступью, сударь Миронов, – иронично сказала Инга.
– Да уж уйду с большой радостью, – фыркнул тот и зло посмотрел на меня. – А ты так просто не отвертишься. В университете непременно встретимся. Ты ещё будешь стоять на коленях и просить у меня прощения.
– Пф-ф-ф. Вы перепутали себя с Господом. Только перед ним стоят на коленях и просят прощения, а уж никак не перед вами, – насмешливо сказал я, внезапно почувствовав острую головную боль. Мне даже еле удалось сдержать стон.
Миронов отчётливо скрипнул зубами и, хромая, вышел из библиотеки, сверкнув трусами.
– Эх и влип ты, Михаил, – мрачно вздохнул Гришка, дёрнул щекой и вдруг с восхищением добавил, причмокнув губами: – Но-о-о… как же ты этого Миронова на место поставил. Красота! Он же выскочил отсюда с такой рожей, будто ему тут по сусалам… э-э-э… ссаной тряпкой надавали. Да ещё и задницу порвали. Ик…
– Это точно, – весело подтвердила его сестра Инга и недовольно продолжила, нахмурив брови: – И зачем я только послушала родителей? Пригласи, пригласи Миронова. Его папенька богат и влиятелен. Тьфу! Больше я не поддамся на их уговоры.
– Родители хотят нам только добра, – вставил подвыпивший Григорий и попытался почесать кончик носа, но промахнулся и чуть не попал пальцем в глаз. – Кажись, я себя переоценил. Ладно, потом почешу.
– Да знаю я, что родители хотят нам добра! – отмахнулась Инга от слов брата, как от надоедливой мухи. – А вы, Михаил, приятно удивили меня. Повели себя как истинный мужчина и дворянин. Вы даже вон спину выпрямили и сняли очки. Вам, кстати, так больше идёт.
– Благодарю, – улыбнулся я, ощутив очередной ревнивый взгляд Рыжика. – Оказывается, что я и без очков неплохо вижу. А спина – наверное, сказался сильный стресс.
– Да, да, это всё стресс, – торопливо вставила Мария, тревожно поглядывая на меня припухшими от слёз глазами. – Но Михаил и раньше порой так… удивлял, поэтому тут нет ничего странного, совсем нет.
– Эй, Гриша, алкоголик малолетний, а может и мне дождаться нападения какого-нибудь маньяка, дабы и ты изменился в лучшую сторону? – весело усмехнулась шатенка, снисходительно посмотрев на брата.
– Язва, – буркнул тот и обиженно насупился. – И ничего я не алкоголик. Ты же сама подливала да сладенько приговаривала: этого попробуй, того… а теперь мне белый свет не бел. Знала же, что так и будет. А я в этом деле новичок. Чую, помру теперь. Уже яркий свет в конце тоннеля мерещится.
– А это тебе урок на будущее. Кто, как ни я, должен учить тебя?
– Инга, ты о маньяке-то больше не упоминай. Так даже в шутку не надо говорить, – серьёзно произнёс Василий, покачав головой.
– Я сама знаю, что мне говорить! – резко сказала она и воткнула в парня острый взгляд прищуренных карих глаз с густыми ресницами. Василий сразу же сник, виновато заулыбался и, наверное, завилял бы хвостом, если бы у него он был. – Лучше одолжи свой пиджак Михаилу, а то его рубашка в ненадлежащем состоянии.
– А если он мне его запачкает?
– Переживаешь из-за тряпки? Так по-мужски, – саркастично ухмыльнулась красотка, облив своего воздыхателя презрительным взором. – Тогда я подберу ему что-то из гардероба Григория. Заодно и Мари дам что-то из своих вещей. Её платье безнадёжно измято.
