Обслуживание происходило крайне медленно – минут по пятнадцать-двадцать на человека. Сам начал чувствовать, как раздражение и негодование обслуживанием в стиле «торопицанекуда» от окружающих постепенно переходит ко мне. Через полчаса ожидания после нарастающего перешёптывания своих коллег по несчастью о столь медленном врачебном процессе, решился заглянуть за кулисы лекарского штаба.
Я увидел перед собой странную картину. В кабинете сидели две дамы в белых халатах: одна молодая, другая – в возрасте. Женщина постарше, тётя-врач, мерила давление у пациента и о чём-то его спрашивала. Вторая, молоденькая леди в очках, молча и отстраненно смотрела в монитор и гоняла колесико «мышки» взад и вперед. На линзах её очков отражалась картинка монитора. Создавалось такое впечатление, что она просто зашла в этот кабинет на пару минут, проверить почту. Удостоверившись, что виновником очереди уставших и возмущающихся людей является всего один работающий в кабинете врач, закрыл дверь. Не желая портить себе настроение, молча и безропотно стал ждать своей очереди.
– Ладно, хотя бы один врач принимает…Ещё чуть-чуть осталось потерпеть, и всё свершится! – Успокаивал я себя.
Положение усугубляется постоянно лезущими без очереди «простоспрашивателями», которых приходилось отгонять от заветной двери, как пчёл от крынки с мёдом. Время шло, моя очередь медленно, но верно подходила… Я уверенно и стойко нес свой караул возле врат «вспомогательного» кабинета, несмотря на нарастающую температуру и ломоту в теле, и ждал заветного часа… Внезапно я увидел боковым зрением, как по направлению к «доврачебному» кабинету уверенной и стремительной поступью в верхней одежде, не обращая ни на кого внимания, двигается высокая немолодая женщина. Как тихо гудящий и стрекочущий танк, пробиралась она по холлу больницы быстрым ходом, готовая раздавить любого, кто встанет у неё пути. Молча, шелестя «гусеницами», она подкатила к двери кабинета. Мгновение, и её руки коснулась дверной ручки… Тут я ощутил, как замедлилось время … Я почувствовал свое дыхание, по спине пробежал холодок, сердце быстро затрепетало, разгоняя кровь по телу, давая ему энергию для возможного столкновения с противником.
– Жалко, гранотомёт дома оставил… – подбодрил я себя. Сглотнув слюну и взяв волю в кулак, я рванул вперед:
– Здесь очередь! Вы куда? – Робким и дрожащим голосом воскликнул я.
– Я – врач! Я к себе в кабинет!» – проревела «бронированная» дама с яростно налившимися кровью глазами.
Я опешил: «Вот те на, вот это врач! Полдень на носу – а у неё рабочий день начинается! Да ещё и с такой агрессией, без бахил и в верхней одежде!».
– А это Ваша коллега? – Спрашиваю я, по-идиотски просунув голову в кабинет.
– Ага! – Выглянула тётя-врач из –за спины очередного пациента.
–Так, – пронеслось в голове, – их сейчас трое, одна пусть себе «занимается» компьютером, а вторая будет помогать принимать пациентов, работа пойдет быстрее. Хотя это может быть и сменщица – тогда попасть к ней не очень желательно.
Дождавшись своей очереди – зашёл в кабинет. Картина в кабинете стала походить на творения Сальвадора Дали: теперь молоденькая дама в очках переместилась от компьютера к ширме и стала водить пальцами по экрану мобильного телефона, видимо, ставя очередные рекорды со «Злыми Птичками», а мадам-панцер, заняла освободившееся место и стала делать то, что делала до неё молодая фройляйн, а именно, мучить электронного «грызуна».
– Вот это работнички, – подумал я, – совсем себя не жалеют!
– На что жалуетесь? – Мягко спросила тётя-врач и отвлекла мой взор от сюрреалистического пейзажа.
Она расспросила меня о моей хвори, измерила температуру, пульс, давление, от руки написала традиционный рецепт о теплом питье, аспирине, покое, молча внесла что-то в карточку, медленно заполнила больничный, дала номерок на повторный приём и отпустила с Богом.
Переступив порог медицинского учреждения, я не стал особо переживать о произошедшей ситуации, да и мое недомогание давало о себе знать. «Ничего, всякое бывает, тем более кабинет «вспомогательный»… Мгм… «доврачебный». Уж такого произвола у моего участкового врача не будет» – пробубнил я себе под нос, доковылял до дома и рухнул в кровать….
Ворочаясь в кровати с температурой, я думал о своей работе: за мой «больничный» я получу в награду ворох незавершенных задач, которые в моё отсутствие делать некому. Тем не менее, выходные в постельном режиме прошли незаметно.