Quotes from the book «Отрок. Стезя и место»

Интересно все-таки, как в тюрьме и на войне мгновенно слезают с людей все маски и обнажается суть характеров.

... бывает между мужчиной и женщиной, особенно долго прожившими вместе, такой обмен взглядами, которым можно сказать больше, чем тысячью слов.

Быть комсомольцем одно время тоже было круто – когда их было не так уж много, и вступить в комсомол могли далеко не все. А потом прозвучали роковые слова «стопроцентный охват», и круто стало быть уже некомсомольцем. Так организация боевых и активных ребят, по весеннему льду шедших на штурм кронштадтских фортов, построивших Комсомольск-на-Амуре и… много чего еще сотворивших, превратилась в обыкновенную бюрократическую структуру. И сами ведь чувствовали, что загнивают, недаром же появилась поговорка: «Если комсомольцам двадцатых годов все было по плечу, то комсомольцам семидесятых – все похрен!»

Как у вас говорят: «Ну вот, а ты, дурочка, боялась! И мамка не знает, и юбку не помяли».

О, сколько нам открытий чудных… дарует неведение!

Добротное управленческое решение должно давать выигрыш по нескольким параметрам… сразу в нескольких делах.

Возле князей – возле смерти.

Все уже давно все поняли, один вы, как муж-рогоносец, узнаете новости последним.

... рубка бегущих – праздничная песнь кавалерии во все времена.

Ощути себя наследником древнего рода, продолжателем дел славных предков, частицей великого народа славянского, внуком Божьим! ... Возгордись этим и тут же смирись. Смирись с тем, что ты не волен ни в своих поступках, ни в поведении, ни в речах, ни во внешнем виде. Смирись с тем, что всегда и во всем, даже в мелочах, даже в самое краткое время, даже тогда, когда тебя никто не видит, ты должен быть достоин своего места в жизни, как бы трудно это ни было. В любых бедах: болезнях, поражениях, скудости, отчаянии – сумей соблюсти достоинство.