Read the book: «Чума на тропе любви»
ГЛАВА 1
Ксения Чумилина
Никогда не думала, что привычка лазать по деревьям, за которую мне в детстве частенько прилетало от мамы, пригодится во взрослой жизни. Ну, как во взрослой – в студенческой. Школа уже позади, но и до полной финансовой независимости ещё года три, не меньше.
На университетскую стипендию и доход от мелких подработок особо не разгуляешься. Хотя сегодня мы с Танькой именно этим и занимались – прогуливали в новом развлекательном центре наши скудные сбережения. А всё потому, что мою лучшую подругу бросил парень, с которым её познакомила я.
Я, чёрт возьми! Это ж надо было так в человеке ошибаться!
Вероломный старшекурсник (и по совместительству мой друг детства) оказался совсем не таким, как я привыкла думать. Зря считала его надёжным и честным парнем – сволочь он, причём сволочь изобретательная, раз столько лет умудрялся маскироваться.
Убила бы гада, но эта лицемерная скотина, зная мой характер, предусмотрительно смылась на выходные из города со своей новой пассией и отключила мобильный. Не удивлюсь, если он вовсе номер сменит. Ушлёпок, как любит говорить моя бабушка! Я ему самое дорогое доверила, а он… на бабу с деньгами и фамильяром повёлся. Эх! Права была тётя Маша (серийная разведёнка с тремя детьми от разных недомужей), когда говорила нам, старшеклассницам, что все мужики – козлы, даже если с виду пушистые зайчики.
Так… что-то я отвлеклась на рогато-копытный скот с отсутствием моральных принципов, когда речь идёт про деревья. Вернее, про пользу от моей тяги к их покорению.
Глядя вверх на смертников, только что столкнувших Таньку на расположенный в квадратном углублении батут, где, помимо нас, кувыркались ещё несколько человек (двое тоже скинутых, но они, кажись, не в обиде), я невольно вспоминала навыки из детства, заранее прощаясь со свеженьким маникюром.
Злость и пиво, которого мы с Танюхой явно перебрали, празднуя начало новой жизни без козл… кхм… без мужчин, пробудили во мне мстительного монстра. Взгляд пришлось фокусировать, так как фигуры придурков, нагло ржущих наверху, размывались. Один массовик-затейник точно был в сером костюме и стоял прямо рядом с лестницей, ожидая очередную жертву, мечтающую выбраться из ловушки. Второй… кажется, это вон тот: в белой рубашке. А может, и не он. Поднимусь – выясню.
Что ж, козлики… вы сами напросились!
Как забралась, движимая праведным гневом, по вертикальной лестнице, похожей на пожарную, не запомнила. Зато в память, чую, надолго врежется смазливая физиономия «костюма», которая сначала светилась от предвкушающей ухмылки, а потом вытянулась от изумления и растерянности, когда не я, а он полетел вниз головой с пятиметровой высоты навстречу с похожим на надувной матрас батутом и всеми теми, кто там бултыхался.
Возмущений было… у-у-у! Меня чуть звуковой волной не снесло с металлической жёрдочки, на которой я зависла, наблюдая за торжеством справедливости.
Всё же ловко я его за ногу дёрнула, опередив на какие-то доли секунды. Не ожидавший контратаки парень потерял равновесие, нелепо взмахнул руками и отправился туда, куда скидывал ради смеха других. Танька встретила его во всеоружии: в одной руке сумка, в другой – туфля на высоченном каблуке, причём, кажется, моя.
Ладно, для благого дела не жалко!
И всё-таки… что за уникум придумал засунуть гигантскую пружинящую «подушку» в бассейн, сделав что-то вроде аттракциона, вход в который только по лесенке а-ля «шведская стенка»? Ну, или «ласточкой», если кто-то хочет полетать. Руки бы оторвать такому архитектору!
Не только ему!
Проблема в том, что мы с подругой летать точно не хотели, а какая-то тварь в модном костюмчике решила иначе.
Ненавижу мужиков!
Мало того, что восемьдесят процентов из них кобели блудливые, так ещё и шуточки у них дебильные!
– Ах ты, маленькая дрянь! – услышала я над головой.
Резко обернувшись, увидела блондина в белой рубашке, который тянул ко мне свои огромные ручищи с явным намерением столкнуть. Зачем же ещё? Значит, он точно участвовал в этих безобразиях. Ну-ну!
«Фиг тебе!» – решила я и кинулась наклонившемуся парню на шею.
Не успел он возмутиться, как я не только руками его обхватила, но и ногами тоже, всем видом демонстрируя готовность держаться за это «дерево» до последнего. Если мы сегодня и рухнем на чёртов батут, то только вместе!
– Совсем сдурела?! – отшатнувшись от лестницы, взвыл осёдланным мустангом «рубашка», в то время как толпа, собравшаяся поглазеть на шоу «столкни ради смеха незнакомку», засвистела и заулюлюкала. Кто-то даже нас на смартфоны снимать начал… вообще-то, многие.
Вот же стадо парнокопытных! Не удивительно, что тут в основном мужики. И лишь пара заблудших «овечек» случайно оказавшихся на этом «скотном дворе».
– Сам сдурел! – гаркнула я в ухо блондину, подтягиваясь повыше, чтобы устроиться на нём поудобней. – Вы все тут сдурели! Куда только смотрит охрана! – выкрикнула и подумала, что охрана, наверное, угорает, как и все вокруг, от такой картинки на экране.
Какое счастье, что я пошла лечить Таньку от мужского предательства в джинсах и тонком пуловере, а не в коротком коктейльном платьице, как собиралась ранее. Вот бы сейчас народ повеселился, обсуждая не только мои манёвры, но и нижнее бельё!
– Слезай немедленно! – шипел «рубашка», пытаясь отодрать меня от себя.
Наивный!
– Даже не подумаю, – пыхтела в ответ я, лианой обвиваясь вокруг мужского торса – твёрдого и в нужных местах приятно-рельефного. Хм-м-м.
– Сгинь, «нечисть» мелкая! – перешёл на оскорбления он.
Или это был комплимент? Я не совсем поняла.
– Чтобы ты меня сбросил вниз, как остальных? Нет уж! Не выйдет!
– Я никого не сбрасывал.
– Ну да, конечно! – хохотнула я и потёрлась о его шею носом, ибо зачесался. Надеюсь, не к очередной порции алкоголя? Мне, кажется, уже хватит. «Рубашка» шумно вдохнул и со свистом выдохнул. – А ко мне с растопыренными лапищами ты обниматься бежал, да? – съязвила я.
– Ты… – Он что-то прошипел неразборчивое. Подозреваю, очередное ругательство, на которое следовало обидеться, что я, собственно, и сделала.
– Вы просто уроды все! – «обласкала» присутствующих. – Людям худо, может, на батуте стало. В туалет надо, на воздух, домой, а вы стоите тут, никого не выпускаете, ещё и ржёте, как стадо гамадрилов!
– Сама ты гамадрил… ка! – сказал, точно сплюнул, блондин и опять попытался меня спустить, но не тут-то было.
– Самец гориллы! – парировала я, сильнее сжимая руками его шею.
– Мартышка озабоченная! – включился в перечисление приматов он.
– Почему это озабоченная? – возмутилась я.
– Потому что на постороннего мужика набросилась.
– С другими намерениями! – уточнила, чтоб не подумал лишнего.
– Это ж с какими? – влез в наш эмоциональный диалог кто-то из зевак.
– С выживательными! – рыкнула я и… укусила «рубашку» за шею.
Не просто укусила, а ещё и мстительно вымазала помадой кипенно-белый воротник его белоснежной сорочки. Ну очень, блин, «выживательно»!
М-да… взбешенная и нетрезвая я – не лучшее сочетание.
Александр Штерн
– Твою ж… бабуш-ш-шку! – прошипел я, стиснув девичью талию.
Обычно Ник в качестве сюрприза стриптизершу на встречу школьных друзей приглашал, а не «обезьянку». Хотя вряд ли эта ненормальная – часть программы. Будь оно так, мой лучший друг не бултыхался бы сейчас на батуте, отбиваясь от взбешённой девчонки, которую зачем-то спихнул вниз вслед за Юркой и Андреасом. Сам теперь огребает, и мне прилетело. Вообще ни за что!
– Не смей трогать бабушку! – окрысилась «мартышка». Миниатюрная, лёгкая и очень гибкая, будто гуттаперчевая. А ещё тёплая и приятно-мягкая в нужных местах. Руки так и тянулись обнять… в смысле, снять её с себя поскорее.
Очередная попытка оторвать прилипалу от моей шеи, чтобы хотя бы разглядеть её получше, успехом не увенчалась. Да я, в общем-то, и не старался. Она же бешеная – ещё кусаться и царапаться начнёт, отстаивая захваченную территорию. Уже начала!
Чокнутая!
Откуда только взялась на мою голову… на шею то есть – короче, на все те места, на которых посторонние девки точно не сидят. Но эта ж особенная! Ей, похоже, безразлично, на ком сидеть, кого обвинять и даже кусать. То ли пьяная, то ли психическая, а может, то и другое в комплекте.
Но чёр-р-рт! Как же вкусно она пахнет. Не духами, не цветами, а яблоками. Шампунь фруктовый, что ли? Или гель для душа?
Решив, что буйных лучше не провоцировать, я, тяжело вздохнув, сказал:
– Слезай уже, и поговорим, как нормальные люди.
– Не-а, – мотнула головой девчонка, растрепав по спине тёмные, густые волосы.
Ароматные! Ну, точно шампунь.
– Слезай, говорю, – продолжил гнуть свою линию я. – Никто тебя никуда не скинет. Обещаю. Хватит уже позориться.
– Кто это тут позорится? – царапнув мою шею коготками, возмутилась нахалка. Аж дрожь по позвоночнику побежала. – Сами вы все позорники! А я подругу жду… с туфлями.
Проклятье! Она босая. Так вот почему на холодный каменный пол не хочет – ножки бережёт. Но и я ведь этой бешеной «мартышке» не насест! Повисла на шее, нагрубила, ещё и кусается, зараза такая! И всё это прилюдно! А если кто-нибудь из зрителей видео в сеть сольёт? Как потом перед коллегами и рабочими партнёрами объясняться?
– Быстро слезла! – рявкнул, осознав масштаб возможных последствий.
– Нет!
– Я сказал…
– А я сказала – нет!
Вот упёртая! Решив проучить нахалку, переместил ладони с её талии ниже и чуть сжал упругие ягодицы, затянутые в джинсы. Зря! Во-первых, испытал острое желание продолжить наш разговор в каком-нибудь тёмном уголке без свидетелей, чтобы дать волю рукам, губам, а, может, и чему-то ещё. Во-вторых – меня опять покусали.
Да чтоб её! «Пиранья», а не «мартышка»!
Ещё и поцарапала, вырвав клок волос ко всему прочему, а потом заявила во всеуслышание, что я грязный извращенец, за что по своей аппетитной заднице и получила.
Я извращенец?! А не эта сумасшедшая, налетевшая на меня, точно ураган, и вцепившаяся клещом. Поганка мелкая! Ни стыда, ни совести! Куда только родители смотрят!
Так, стоп… родители.
Она хоть совершеннолетняя? Не хватало мне для полного счастья обвинений в растлении.
На этот раз я приложил больше усилий, отдирая от себя девчонку. Но она извивалась, как ящерица, продолжая цепляться за меня. Мало того что разорвала мне рубашку, так ещё и на барабанные перепонки покусилась, заверещав на весь зал:
– Ты мне ноготь сломал, смертник!
Смертник? Я? Да она совсем без тормозов!
– Ксю, пойдём… О! – Ну, вот и подружка с батута выползла. Надеюсь, с туфлями для обеих. – А что это вы делаете? – поинтересовалась она, глядя на нас.
Хороший, кстати, вопрос.
Тут бы мне отпустить зарвавшуюся «мартышку» с миром и забыть о ней, как о страшном сне, но желание наказать паршивку оказалось сильнее здравого смысла.
– Вызовите охрану! – крикнул я в толпу, крепче прижав к себе брюнетку, чтобы не сбежала. – Хочу в суд на эту ненормальную подать за домогательства и оскорбления.
Думал, испугается, извиняться начнёт… Как же!
– Да, вызовите! – поддержала меня «пиранья», отлипнув, наконец, от моей шеи.
Не школьница вроде – уже хорошо! Миловидная, очаровательно-лопоухая… заноза. Знать её не знаю, а уже будто под кожу влезла и зудит, провоцируя на всякие глупости. На вид ей лет двадцать плюс минус год. Глаза чёрные, как угольки. И хитрющие! Не к добру! А губы полные, нежные, сочно-красные… Только бред какой-то несут!
Выпав из созерцательного транса, вслушался в монолог прилипалы и чуть не поперхнулся от запредельной наглости этого существа! Точно «нечисть»! Мелкая.
– Бер-р-ременна? – переспросил, невольно отмечая рычащие нотки в собственном голосе.
– Да! – соврала артистка, даже не моргнув. Громко, чётко, эмоционально… чтобы все слышали. Судя по звуку, что-то упало. Может, туфля, которую подруга этой предприимчивой обманщицы держала в руках, а может, и её челюсть. – Какой же ты подлец, милый! – добавила «мартышка», театрально шмыгнув носом. – Хотел избавиться от нашего ребёнка, столкнув меня с высоты? Мерзавец!
Ни чего себе обвинения от незнакомки! Пока переваривал, это юное дарование патетично воскликнуло:
– А я тебя так любила!
После чего, продолжая отыгрывать роль обиженной любовницы, она меня… поцеловала. Прямо в губы, с которых должно было сорваться всё, что я о ней думаю.
Не сорвалось.
А вот инстинкты с цепи точно едва не сорвались. Это удивило и взбесило – обычно я на женщин так не реагирую. Тем более, на таких. Хотя ТАКИЕ мне ещё, признаться, не попадались.
Я настолько увлёкся поцелуем, что ослабил хватку, чем эта шельма и воспользовалась. Вывернувшись из моих рук, она «ящеркой» соскользнула на пол и пулей метнулась к обалдевшей не меньше меня подруге. Сунула ноги в валявшиеся на полу туфли, схватила тоненькую, словно тростинка, блондинку за руку и потащила её к выходу.
– А ну, стой! – очнувшись, крикнул я, наблюдая, как ловко эта «коза» скачет на каблуках. – Слышала про статью за клевету?
– Какая клевета, брат? – хихикнул один из зрителей. – После такого «кино для взрослых» никто не поверит, что вы не пара.
– Вот-вот! – поддержала его девица, тоже наблюдавшая за происходящим. – Милые бранятся – только тешатся.
– А ребёнка надо бы… – попытался поучить меня жизни очередной умник, однако я грубо оборвал:
– Нет никакого ребёнка! – Немного подумав, мстительно добавил: – Но будет! – и бросился догонять паршивку, решившую, что ей всё сошло с рук.
Чёрта с два!
– Ребёнок будет? Алекс! Какой ещё ребёнок? – донёсся вслед голос Ника, который тоже, по-видимому, выбрался из «бассейна». – А… куда это вы все? – спросил он заинтригованно. – Меня подождите! Я с вами хочу!
ГЛАВА 2
Ксения Чумилина
Никогда не знаешь, где найдёшь, где потеряешь. Охрана, которой я всерьёз побаивалась, учитывая мои подвиги, нас как раз и спасла. Вернее, охранник и его фамильяр – редкий зверь в наших пенатах, и оттого очень ценный.
Когда териоморфный дух находит своего человека, у того обычно открывается какая-то сверхъестественная способность. У охранника это был «отвод глаз», который он и использовал, помогая нам.
Молодой улыбчивый парень, наверняка видевший всё происходящее по камерам, узрев нас с Танькой, несущихся к главному выходу с таким видом, будто в здании пожар, посоветовал бежать к запасному. Там неподалёку как раз была ещё одна стоянка такси.
А его лиловая птичка с мордой, похожей на кошачью, даже вызвалась нам дорогу показать, на лету потешаясь над охотниками, потерявшими добычу в лабиринте коридоров. Я бы тоже посмеялась… злорадненько так, но времени на веселье не было.
Перевести дух мы с Танюхой смогли только в такси. И то не сразу. Поначалу всё оглядывались, невольно сползая пониже на сидении. Случившееся не обсуждали, ибо без слов было ясно, что сначала надо удрать с места преступления, а потом уже об этом говорить.
Домой приехали в полночь, будто Золушки, сбежавшие с бала. Слава небу, в полной комплектации: ни туфли, ни голову, ни что-нибудь другое мы на внезапном празднике абсурда не потеряли. Разве что немного нервных клеток и капельку совести – но это детали.
В конце концов, не я к мужикам цепляться начала, а «костюм» с «рубашкой» к нам! Поэтому переживать о содеянном смысла нет. Получили оба «козлика» по заслугам! Один – сумкой по башке от Тани, а второй… от меня.
Так и представляю, как он перед своей девушкой будет оправдываться, когда она похожие на засосы укусы увидит, помаду на рубашке и, если повезёт, видео в сети. Как-то даже жалко его стало.
Так, стоп! Жалко?
А нечего было нас с подругой трогать!
Усыпив некстати проснувшуюся совесть, я принялась лечить нервы остатками вафельного тортика, завалявшегося в холодильнике. Танька, несмотря на диету, присоединилась. Хотя пиво с сухариками, которое мы пили в развлекательном центре, тоже вряд ли входит в меню правильно питания. В итоге мы, объедаясь вкусняшками, проржали с ней полночи, наперебой вспоминая недавние приключения, и спать завалились только под утро. Зато от страданий по вероломному возлюбленному Таня, кажется, избавилась окончательно.
Вот она – животворящая сила экстрима и мести – пусть даже не адресной.
Первую пару в универе, естественно, проспали. На вторую собирались со спринтерской скоростью, что означало – ни макияжа, ни причёски, ни приличного наряда, на подбор которого требуется время. Натянули то, что попалось под руку, и сломя голову понеслись в нашу альма-матер – благо дело бежать недалеко: всего-то две остановки.
– Есть хочу, – выдала я, когда мы, наконец, добежали до цели.
– Опять? – посмотрела на меня, как на ненормальную, Таня.
– Мы не позавтракали.
– Зато ужинали едва ли не до утра!
– Раз спали потом, значит, не считается!
– Куда в тебя только влезает всё? – вздохнула любительница модных диет, окинув меня хмурым взглядом.
И почему она мой здоровый аппетит считает нездоровым?
– Ты так говоришь, будто я троглодит какой-то. – Наскоро перевязав растрепавшийся узел на затылке, я закрепила его тонкой кисточкой, которую использовала, как заколку.
Дёшево и сердито! Ещё удобно и вроде как в тему мне – я же человек творческой профессии.
– Почему будто? – изобразила удивление Танька.
Вот язва!
Я подарила ей выразительный взгляд, она не менее выразительно указала на свои старомодные наручные часы (память о покойном отце), намекая, что скоро начнутся занятия, а нам ещё до аудитории надо добраться, и мы, дружно вздохнув, отправились штурмовать лестницу во имя знаний и доцента Васнецова, который из-за прогулов на экзамене заваливает.
Наивреднейший тип, скажу я вам, но лекции интересные.
Александр Штерн
– Без меня-а-а-а! – вопил, подпрыгивая, точно мяч, круглый кошкоголовый хомяк, гордо именующий себя хомяуром. – Оседлала, покусала, угрожала-а-а…
– Чем? – вклинился в его ор Никита.
– Потомством!
Я прикрыл ладонью глаза, а друг заржал конём, повалившись на диван, хотя недавно бил копытом, требуя от меня ускориться. Вот пока я ускорялся… в смысле, собирался на встречу, он и рассказал сдуру моему фамильяру про наши ночные приключения. Теперь оба пожинаем плоды хомяуровой истерики. Даже не знаю, что больше возмущает Баську – то, что я вляпался в историю, или то, что вляпался в неё без него?
– Я бы тебя защитил! – распинался мохнатый шар с забавными острыми ушками и стоящим дыбом гребнем, причём довольно оригинальным. Ещё и скакать при этом продолжал вокруг меня, будто заведённый.
Может, он всё-таки тушканчик, а не хомяк? Завидная же прыгучесть!
– Мы это уже обсуждали.
– Что? – всплеснул короткими лапками скандалист. – Что мы обсуждали? Что я тебе мешаю? Что ты меня не любишь? Что мы…
– Что ты розовый! – рыкнул я, пресекая перечень его «что», который, знаю по опыту, Баська может растянуть часа на два, а мы с Ником и правда опаздываем.
Домой я явились под утро. Полночи искали сбежавших девчонок. Я – чтобы проучить мелкую «бестию», друг – чтобы стрельнуть номерок у её подруги. Девушка-тростинка, как выяснилась, похитила его сердце.
Выбила, очевидно… вместе с дурью, когда лупила идиота на батуте за глупый флирт. Это ж надо было придумать: девушку с лестницы скинуть… чтобы познакомиться! Правильно она ему врезала.
Так мы этих воинственных девиц и не нашли, кстати. Охранник их какими-то окольными путями вывел, желая избежать скандала. Зато вычислили такси, на котором они уехали, и есть шанс вечером выяснить у водителя, куда именно он их отвёз. Но это всё потом, а сейчас…
– А-а-а! – продолжало вопить моё розовое наказание. – Опять уходишь без меня-а-а!
– Да возьми ты его с собой, – утирая выступившие от смеха слёзы, предложил Ник и тут же поморщился, задев полученную вчера ссадину под левым глазом. – Наличие фамильяра добавляет мужику солидности.
– ЭТОГО фамильяра?! – Поймав за шкирку нежно-розовый, как платьице у детсадовской принцессы, «мячик», я уставился на друга.
Тот задумчиво потёр подбородок, глядя на ушастое недоразумение, скорчившее очень серьёзную рожицу, а потом опять заржал.
– Не смешно! – огрызнулся обиженка и даже попытался цапнуть меня за руку, но я вовремя его отпустил. Приземлившись на пол, зверёк свернулся клубком и закатился за диван, с которого шустро вскочил Никита.
Мудро. Баська – та ещё мстительная тварь. И его мягко-пушистый вид давно уже никого не вводит в заблуждение. Не зря же во всех фамильярах, которые лет десять назад начали появляться в нашем мире, есть что-то кошачье. И я сейчас не про форму головы, а про характер.
На самом деле, мне нравятся кошки. Я хотел завести себе одну, но после появления в моей жизни Бастиана о других животных пришлось забыть. Баська не выносит конкуренции. Этот громкоголосый комок шерсти ревнивей любой женщины! Даже странно, что он самец, а не самка.
Ещё и розовый!
Боже! За что?
– Ты остаёшься дома за старшего, а нам пора, – сообщил я дивану, из-под которого доносилось обиженное сопение. – Буду поздно, – предупредил во избежание очередной истерики. Сопение усилилось. – Если пообещаешь не грызть мебель, не рвать подушки и не лазить по кухонным шкафам, куплю торт. Твой любимый: со взбитыми сливками.
Повисшая тишина сочилась заинтересованностью.
– Клубничный? – донеслось после паузы из-под дивана.
– Если будет.
– Замётано!
Ксения Чумилина
– Чума! – разнеслось, словно грозовые раскаты, по коридору, когда мы шли с лекции Васнецова на начерталку*.
Я чуть пирожком не подавилась, купленным на перерыве. Замерла на миг, вспоминая, что именно закинула утром в рюкзак. Зажмурилась, понимая, что закинула далеко не всё, и, схватив Таньку под руку, резко свернула на боковую лестницу.
– Куда… у нас же не там пара? – завертела головой подруга, безбожно тормозя.
– Зато там, – я воровато оглянулась, поднимаясь по ступеням, хотя логичней было бы спуститься, – Маргарита!
Словно в подтверждение моих слов сверху снова раздалось:
– Чума! А ну, вернись!
И дал же папа мне фамилию! Как только не обзывали в детстве: от Чумки до Чувырлы. Один умник из пятого «Б», чьё ассоциативное мышление так и осталось для меня загадкой, Чупа-Чупсом, помнится, дразнил.
Вот как так?! Вроде ж не липучка я, и характер – не сахар, а он упорно называл меня леденцом. Ну а в универе почти сразу пристала кличка Чума, а некоторые однокурсники ещё и уверяли, что дело отнюдь не в фамилии.
– Ты забыла дома конспект, который Ритка тебе дала на выходные? – догадалась, наконец, Татьяна.
Я виновато улыбнулась, и уже подруга потащила меня вверх по ступеням, спасаясь от гнева отличницы из параллельной группы, с которой у нас частенько бывали общие лекции. Аж до четвёртого этажа дотащила с перепуга.
А всё потому, что Маргарита ведьма. Настоящая! И ни капельки этого не скрывает. После прихода в наш мир фамильяров, дарующих своим хозяевам магические способности, выяснилось, что всякие маги, медиумы и гадалки, коих и раньше хватало, вовсе не шарлатаны. Точнее, не все они такие. Есть среди них и настоящие колдуны.
И, если сила выбранных котомонстриками параномов явно видна и далеко не всегда полезна, у ведьм и прочих одарённых она выражена иначе. Правдивость гаданий, эффективность приворотов, порча с гарантией и другие подобные штучки – вот краткий ассортимент их колдовских деяний.
В правительствах разных стран даже закон приняли, запрещающий делать заговоры на смерть и наносить прочие телесные повреждения с применением запретных чар. А на юридическом факультете появилась специальность судМАГэксперт, куда, кстати, именно магов обычно и набирали, чтобы злостных нарушителей из числа себе подобных вычисляли.
– Ну и? Дальше-то как быть? – спросила Танька отдышавшись.
Ритка за нами не побежала, что ожидаемо – не её это королевское дело. Но колдануть в отместку может… в пределах допустимого, конечно. Из рук весь день всё валиться будет или ещё какая напасть. Мелочь вроде, но приятного мало.
Народу на четвёртом этаже было куда меньше, нежели на третьем или на втором. Подозреваю, всех пугало наличие тут нашего деканата. А может, и ещё какая-то причина имелась – я раньше как-то не пыталась анализировать сей феномен. Сейчас же, сняв очки, принялась сосредоточенно их протирать кончиком натянутого на ладонь рукава, изображая задумчивость.
Вернее, бурную мозговую деятельность я изображала, надеясь с её помощью минимизировать проблему с ведьмовским гневом. Маргарита – девчонка хорошая и в меру отзывчивая, но терпеть не может необязательных (читай: забывчивых) людей. Раньше я так не прокалывалась… по крайней мере, с ней.
А вообще, лучше бы я ноги к решению этого вопроса подключила, а не голову: двадцать минут на дорогу туда и обратно, пять на поиски тетради – и забытый дома конспект будет торжественно возвращен хозяйке на четвертой паре. Правда, на третью опоздаю, а это чревато, учитывая грядущую сессию.
– Ксю, я с тобой разгова… О! – внезапно запнулась Танька, не закончив фразу. Ещё и глаза выпучила, будто привидение за моей спиной увидела.
Я что-то пропустила, да? Ритка, вопреки законам нашего мира, не только ведьмой, но и параномой стала? Научилась телепортироваться на другой этаж с помощью великой силы раздражения, которую мы в ней только что пробудили?
Кранты тогда нам!
– Это же… – Подруга совсем невежливо указала пальцем на кого-то в конце коридора – как раз туда, где располагался деканат. – Это же… – повторила она, опять не доведя дело до конца.
Издевается, что ли? Или её просто заклинило? Моё воображение уже не только ведьму в образе жаждущей мести Горгоны нарисовало, но и декана с рожками, который грозно потрясает списком наших задолжностей, наколотым на дьявольский трезубец.
– Это же…
– Кто? – не выдержав, я надела очки и развернулась, чтобы, округлив глаза, выдать: – О!
Совсем как Таня недавно.
У приоткрытой двери деканата стояли трое: сам декан (слава небу, без рогов, вил и пугающих списков), «костюм» и «рубашка». Причём один без костюма, но почему-то в тёмных очках, а второй без рубашки: вместо неё на блондине была надета футболка без каких-либо опознавательных знаков. Опять кипенно-белая, аж глаза слепит!
Все трое уставились на нас с не меньшим удивлением, чем мы на них. И даже немногочисленные прохожие начали коситься на Танюху, так и застывшую с вытянутой рукой… которую я осторожненько опустила. Спохватившись, виновато улыбнулась и кивнула декану, вроде как приветствуя, хотя вышло, будто я поздоровалась со всей троицей.
Ё-моё! Да нас бы даже не заметили, не выдай мы сами себя дурацкой пантомимой!
Может, хотя бы не признают?
– Милашка с батута! – воскликнул «костюм» без костюма.
Черт! Всё-таки признали.
– Бежим! – в очередной раз схватив подругу за руку, я рванула обратно к лестнице.
– На пару? – пропыхтела Танька, не отставая от меня.
– В парикмахерскую!
– Зачем? – Она чуть не споткнулась от изумления.
– Стричься, перекрашиваться, очки новые покупать…
– Очки в парикмахерской?
– Танюша! Не тупи! – Смешавшись с толпой студентов, слонявшихся по коридорам третьего этажа, куда мы дружно выскочили, я убедилась, что за нами никто не гонится, и, шумно выдохнув, зашептала: – Эти придурки из вчерашнего дня…
– Вообще-то, уже из сегодняшнего, – проявила дотошность подруга – когда стрессует, она всегда нудит.
– Какая разница, из какого? Главное, что они нас нашли. Даже если не искали. В любом случае надо срочно замаскироваться.
– А смысл? Узнать имена студенток, если знаком с деканом – не проблема. Или ты паспорт вместе с причёской решила поменять? И факультет заодно, и ВУЗ тоже. – Таня захихикала… подозреваю, истерически. Вчера ведь не только я отличилась, но и она упырю в костюмчике рожу туфлёй подправила. И он её при этом милашкой зовёт, а не терминатором. Мазохист какой-то! – Что делать будем, Ксю?
– Решать проблемы в порядке их поступления. Сначала конспект и «большое спасибо» Ритке за ее доброту, потом… а потом видно будет. Идём!
– Куда-а-а? – обречённо простонала подруга, плетясь за мной.
– Домой и за шоколадками: Маргарите, тебе и мне. Мне можно две, – сообщила я, доедая на ходу пирожок, о котором в процессе беготни по этажам умудрилась забыть. – Без глюкозы мозг плохо гениальные идеи генерирует.
– Гениальные? – опять хихикнула Таня. – Мне уже страшно.
Ну, точно, истерика! Сладкое нам в помощь.
—–
*Начерталка – начертательная геометрия.
Александр Штерн
– Подменить заболевшего преподавателя в конце семестра, говорите? – Я повернулся к декану. – Согласен!
На лице Аркадия Фёдоровича Метелицы – круглом, как шар, с аккуратной седой бородкой – расплылась довольная улыбка. Он тут же завёл уже знакомую мне песню о правильности такого решения (отец бы одобрил), открывающихся перспективах (ребят толковых в мою фирму на практику можно набрать) и достижениях, которыми славится университет (одно «достижение»… точнее, одна меня точно заинтересовала).
Пять минут назад я пообещал старому другу моего покойного отца подумать над его предложением, не очень-то желая ввязываться в эту авантюру: у меня дел невпроворот и без оравы оголтелых малолеток. От мгновенного отказа останавливала лишь давняя дружба родителей и Ник, который не только мой друг детства, но и сын декана факультета Архитектуры, Искусств и Строительства, сокращённо именуемого ФАиС.
Отец мой (земля ему пухом!) мечтал, что я стану высокообразованным человекам, профессором – гордостью рода Штерн. До профессора я, конечно, не дорос, но кандидатскую в столице защитить успел, прежде чем вернулся в родной город и занялся семейным бизнесом.
Сам папа был без высшего образования, работяга. Всё, чего добился в жизни, достиг упорным трудом практически с нуля. Фирму строительную организовал, маму завоевал, дом построил, дерево посадил… Ну, и меня вырастил.
И вот, спустя два года после его похорон, Аркадию Фёдоровичу срочно понадобилась помощь из-за болезни одного из преподавателей, а я оказался подходящим кандидатом на замену. Сначала старый хитрец подослал ко мне Ника почву пробить, потом сам позвонил и пригласил на разговор, а сегодня мы все, наконец, встретились… включая вчерашних беглянок.
Знай я, что моя «мартышка» тут учится, дал бы своё согласие ещё вчера, и сейчас бы мы уже документы оформляли. С другой стороны, а что, собственно, мешает?
Мелкая «нечисть», которую еле признал в очках и с заколотыми волосами, никуда теперь от меня не денется: у неё же скоро сессия, значит, прогуливать занятия нельзя. А я могу сделать пару звонков заму и задержаться, чтобы побольше узнать о новом месте работы… и о тех, кто тут учится. Вернее, о той! Помнится, мне только что предложили выбрать практикантов. Отличная идея!
Никто не смеет использовать меня, как скалодром, а ещё оскорблять, кусать и целовать… безнаказанно. И уж совсем плохая идея от меня потом убегать – только охотничий азарт разжигает. Я бы и так эту пигалицу нашёл, но сама судьба привела черноглазую пакостницу прямо ко мне в руки. Хотя, может, и меня к ней. Посмотрим.
