Read the book: «Комната грехов»

Font:

ВСЁ ЧТО ПРОИСХОДИЛО В ЭТОЙ КОМНАТЕ, ОСТАЛОСЬ В ЕЁ СТЕНАХ. ЭТО НЕ ДЛЯ ПОСТОРОННИХ ГЛАЗ.

ISBN 978-5-4490-7801-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПРОЛОГ

В каждом в шкафу хранятся скелеты. Но в этом шкафу такие скелеты… а точнее в этой комнате. Здесь грешили гангстеры, бизнесмены, политиканы, продажные копы и ещё более продажные девки. Обитель убийств, разврата, цинизма, лжи, лицемерия, предательства и жестокости – наилучшее описание этого места.

Из личных соображений я не буду раскрывать местоположение этой комнаты. Чтобы вы не забывали о том, что всё описанное происходило на самом деле, с вашего позволения я буду вести рассказ от первого лица.

Да, и сразу хочу предупредить, что не имеет смысла сломя голову относить эти мемуары в ближайшее отделение полиции, потому что ни один детектив в мире не найдёт здесь ни единого намёка на местоположение этой комнаты. В ней живут такие секреты, что пришлось убрать ни одного свидетеля, чтобы те не проболтались где не надо. Многие из тех, кто переступил порог этой комнаты, назад уже не вернулись. Разумеется, все участники и свидетели событий будут представлены под вымышленными именами.

Забудьте про Аль Капоне, Фрэнка Костелло и Пабло Эскобара. Участники тех событий, о которых я вам расскажу, выглядят куда серьёзнее. Это не какие-нибудь там герои популярного романа о мафии времён сухого закона. Они ещё при рождении забыли о таких словах как покой, осторожность, человечность, доброта, нравственность и совесть. Они не играли в песочницах с другими детьми. Заточки, ножи, кастеты, шнурки и собственные кулаки были их игрушками. Они с большим удовольствием играли ими в школе, которую было не суждено окончить. Такие игры давали куда больше практической пользы. Их боялись и уважали. Что пользы от песочных замков. Это люди, переступившие через все нормы морали и живущие по законам, которые сами же и установили. Они не знают уголовного кодекса. У них свой кодекс, в котором нет таких понятий как права, ответственность, свободы, общественный порядок, конституция или мир. Есть только собственность, вседозволенность, доллары и Магнум 44 калибра – решение всех проблем.

Некоторые мелкие детали в своём рассказе я добавлю от себя, чтобы сделать эти мемуары более интересными для ознакомления с ними. Но все основные события и их участники абсолютно реальны.

И нет здесь ничего общего с Вито Корлеоне, урождённым Вито Андолини, более известным как «крёстный отец», потому что, несмотря на итальянскую кровь, мы ничего знать не знаем о сицилийских законах и омерте. Это совсем другая история.

1. ФИЛОСОФИЯ ЖИЗНИ

Занимались мы тем, чем занимались, разумеется, не от хорошей жизни. Кого-то забрали у родителей органы опеки, после чего пришлось выживать в детском доме, зарабатывая себе авторитет. У кого отец был законченный алкаш. Кто терпел свою мать, живущую с отчимом, которые были вечно обдолбанные наркотой с утра до ночи. Другие вместе с семьями иммигрировали из Европы, пытаясь всеми доступными способами достать деньги на еду. Все мы имели массу проблем с ранних лет, наблюдая за тем, как бурлит жизнь в кругах представителей богемы, аристократии и финансовых воротил. Ну и конечно же мы наблюдали и восхищались теми, кто стал для нас достойным примером для подражания, достойными представителями только начавшего формироваться класса «новой интеллигенции». В газетах и по радио их называли членами организованной преступности, но для нас это была «новая интеллигенция». Мы считали их эталоном смелости. Именно на них каждый из нас хотел равняться. Когда смотришь на то, как итальянец средних лет избивает коренного американца мордой об асфальт за расистские оскорбления, и тем самым заставляет окружающих проявлять к себе ровно такое же уважение, как и ко всем, то невольно задумываешься над тем, что ты мог бы точно так же заставить общество относится к себе – как к равному. Почему стоит изо дня в день считать гроши в кармане, когда можно отнять деньги у того, у кого они появились нечестным путём. Например, у вора, который торгует крадеными украшениями в закоулке, демонстрируя золотые цепочки, браслеты, кольца и часы, раскрывая пальто перед очередным клиентом, решившим сэкономить на походе в ювелирный магазин. Или ограбить мелкого наркодельца. Отобрать деньги у такого не заставит переживать о том, что, возможно, кто-то останется без ужина или чьи-то дети не получат подарков на рождество. Они заставили кого-то страдать. Мы, в свою очередь, заставляем страдать их. Так что это, своего рода, справедливая кара. Такой подход нам был по душе, и мы считали, что никто не в праве нас осуждать за такие поступки.

Практически все мы в детстве попадали в руки комиссий по делам несовершеннолетних. Ну а те, кому довелось провести год-другой в колонии для заключённых пользовались уважением у остальных, на чью долю не выпало такой чести. Про таких говорили «они понюхали пороха». Попадание в тюрьму в раннем возрасте считалось бесценным опытом. Ты мог знать, как меняют людей тюремные стены, стоит ли их брать на работу и какие дела им можно доверять. Это становится особенно важным, когда сферы влияния начинают сильно расширяться и огромная часть города находится под твоим контролем. В таких случаях требуется больше людей, соответственно их нужно как следует знать. Когда ты знаешь, за что человек сел и сдал ли он кого-либо для того, чтобы скостить срок, то сразу понимаешь, насколько стоит ему доверять. По мере того, как растут риски, возникает необходимость быть посвящённым в то, как устроен преступный мир от основания до самых верхов, иметь глаза и уши на каждом углу. Надо понимать с кем стоит иметь дело, к кому лучше не соваться, а на кого не стоит тратить своё драгоценное время.

Каждый из нас просто вынужден постоянно оглядываться через плечо. Это правило, которое надо соблюдать с тех самых пор, как ты выбрал этот путь. Тебя могут предать самые приближённые. И причина очень проста. Нет. Не только деньги. Кому-то в голову может прийти идея внедрить крота в организацию. Например, одного из ваших людей поймали с поличным и ему пообещали дать условный срок в случае, если он согласится сотрудничать со следствием. Таким образом местное отделение полиции захочет накопать информацию о вас, ваших партнёрах, жертвах, тайниках и местах, где расположен огород. Огородом мы называем болото, колодец в лесу, заброшенный пруд, склад с разъедающими химическими растворами. В общем, огород – это любое место, где можно спрятать жмурика так, чтобы его никто не нашёл. Если полицейские узнают, где находится огород, то вам светит пожизненное. Это в лучшем случае. Поэтому мы всегда подбирали такие места, куда точно никто не сунется. Все огороды располагались за пределами города. И каждую неделю, хотя бы один раз, мы обязательно выезжали за город. Да, обходиться долгое время без трупов не получалось.

Наши семьи рано или поздно узнавали о том, чем мы занимаемся. Они, конечно, были не в восторге. Неприятно всякий раз, когда кого-то из нас нет дома, сидеть и гадать, не пристрелили ли твоего сына, или может он валяется где-нибудь в сточной канаве. А нам приходилось подолгу не видеться со своими семьями. Иногда мы не появлялись дома по несколько суток, а после переезда в другой город, где мы промышляли, семьи нас не видели по несколько месяцев. Но несмотря на переживания наших близких, мы старались как можно чаще радовать их. Мы давали достаточно денег, чтобы самые близкие нам люди ни в чём не нуждались. Тогда и нам было спокойно за них. Мы всегда знали, что они сыты, одеты и не думают о завтрашних финансовых тяготах, как это было когда-то. По мере возможности каждый из нас покупал родителям домик прямо на берегу океана за городом. В некоторых случаях это были подарки попроще. Например, комфортабельный «кадиллак» 1957 года выпуска малинового цвета. Конечно же мы беспокоились и за их жизни. Было недопустимо, чтобы кто-то из них пострадал из-за наших дел. Но мало кто рисковал покушаться на членов наших семей, прекрасно понимая, что завтра уже мы придём за жёнами и детьми наших врагов, не задумываясь над тем, имеют ли они отношение к делам главы своего семейства.

Как правило, подавляющее большинство представителей нашего дела долго не живут. Но и в то же время они живут в достатке, не зная бедности. Поэтому, когда принимаешь решение относительно дела, которому ты посвятишь всю свою жизнь, приходится выбирать между долгим, спокойным и семейным существованием с горой бытовых и финансовых проблем, или непродолжительной, но богатой, беззаботной и переполненной насилием жизнью. Те, кто делает выбор в пользу последнего, это, в основном, отчаявшиеся люди с железной силой воли и стальными нервами. Если они чего-то захотели и наметили какую-то цель, то можно быть уверенным в том, что единственная вещь, которая способна их остановить – это пуля, устремлённая в их головы. Но бывает и такое, что в этот мир приходят представители обеспеченных семей. В основном это те, кому надоели вечные запреты и нравоучения богатеньких родителей, желающих, чтобы их сынок продолжил семейный бизнес. Они становятся гангстерами из-за желания внести радикальные изменения в свою рутинную жизнь. Они жаждут новых ощущений и адреналина, чтобы почувствовать, как по их жилам начинает бегать кровь. Ими движет желание пережить необычный опыт, после которого они смогут себя уважать, а не сидеть в офисе и перебирать бумажки, осознавая тот факт, что ты живёшь на всём готовом и сам ничего не достигнешь в этой жизни, если всё так и будет продолжаться. Однако, среди наших людей таких кадров не было. Хотя оно и к лучшему. Такие могут подвести в большей степени, нежели те, кто родился в бедноте. Ведь они могут вернуться в свои особняки к богатеньким родителям, валяясь у них в ногах, проливая слёзы и признавая свою неправоту. Все они так поступают сразу же после того, как схлопочут первую пулю или получат первый удар ножом, после чего осознают истинный риск такой жизни.

В общем, дело это непростое. И чтобы заниматься им, нужны стальные органы.

Какие, думаю вы все знаете.

Ступив на этот путь, придётся свыкнуться с мыслями о том, что завтра ты можешь уже не проснуться. Также стоит уяснить, что порой бывают и случайные жертвы. Среди них могут оказаться даже дети или женщины. Нет хуже греха, чем отнять жизнь у ребёнка. За такие поступки следует осуждать себя, иначе превратишься в животное. Нельзя ни в коем случае навредить мирному жителю, который не сделал тебе ничего плохого. Но и сильно убиваться из-за случайной жертвы тоже не стоит, поскольку придётся ещё много раз нажимать на спусковой крючок, а воспоминания об убийстве невиновного могут помешать в самый ответственный момент.

2. МАТТЕО

Маттео Миладжо – так звали нашего главаря. Маттео перебрался в Штаты во второй половине сороковых после войны, когда ему было семнадцать лет. Он родился в Неаполе в обыкновенной семье итальянских тружеников. Его отца забрали на войну в сорок втором, откуда он так и не вернулся. Мать через два года после того, как отец ушёл на фронт, оказалась в психиатрической лечебнице Неаполя, где ей поставили диагноз «синдром Капгра». Она стала думать, что Маттео не её сын, а перед ней находится его двойник.

Война окончилась. Шли недели, месяцы. Маттео понял, что отец не вернётся. Прогнозы врачей относительно состояния его матери были, мягко говоря, неоптимистичны. Осознавая, что он остался в одиночестве и что теперь ему грозит детский приют, Маттео решил тайком пробраться на корабль, который плыл в Америку. К счастью, на борту он не оказался в одиночестве. Там были точно такие же подростки, потерявшие своих близких и так же решившие попытать счастье в другой стране, покидая свой родной город, который после войны уже не казался таким процветающим, как прежде.

Пока судно переправлялось на другой конец земного шара, Маттео успел как следует подружиться со своими новыми знакомыми. Один из них выкрал колоду игральных карт из капитанской каюты. Ко всеобщему удивлению на картах с валетами, дамами и королями были изображены обнажённые тела женщин. Это всех обрадовало. Пьетро, самый старший среди шести парнишек, предложил пробраться в грузовой отсек, где находились тонны продуктов. Некоторые возразили, настаивая на том, чтобы сыграть в карты. Но всё же Пьетро убедил ребят пойти с ним и отложить карты на полчасика. Они проникли в грузовой отсек. Каждый открывал первые попавшиеся мешки и ящики с продуктами и хватал, сколько мог унести. Однако, они решили не уходить, а спрятаться за горой ящиков в обратном конце отсека. В конце концов там не было ни души, и вообще редко кто заходил. Грузовой отсек открывали два раза за весь рейс при заходе в транзитный порт. Кое-что выгружали, что-то завозили на борт. Члены экипажа закрывали дверь наглухо, а Маттео с дружками заходили и выходили через вентиляционную шахту. Парни нашли ящики со звериными шкурами, которые стелили на полу и укрывались чтобы не замерзать по ночам.

Умнее всех оказался самый младший по имени Сесилио. Он где-то откопал коробку с нехилым шоколадом и раздал его всем поровну. Это был самый ценный продукт среди того, что удавалось найти. Остальные набрали огурцы, яблоки, солёное печенье, абрикосы, сладкий перец. После того как Сесилио начал раздавать шоколадные плитки, Пьетро посетила мысль:

– Вот! – указывая на шоколад. – Вот на что мы будем играть.

– А обязательно играть на шоколад? – грустно спросил Умберто.

– Ты не понял. Вся прелесть покера заключается в том, чтобы делать ставки. Ты ставишь на кон то, чем дорожишь.

Маттео слышал о покере, но играть в него не умел. Однако это нисколько не помешало ему стать превосходным учеником. Он схватывал на лету всё, что говорил Пьетро, объясняя правила игры.

Игра пошла.

Прошло два часа. Сесилио, Кристиан и Никола выбыли из игры, после чего с пристальным вниманием наблюдали за тем, кто окажется победителем и станет обладателем всех несметных богатств, сделанных из какао-бобов. У Маттео оставалось семь шоколадок, а у Умберто – три. В банке находилось девять. Всё остальное лежало перед Пьетро. Флоп содержал бубновую шестёрку, пиковую пятёрку и трефовую девятку. Когда все пропустили ход, Сесилио перевернул четвёртую карту. Терн добавил пиковую семёрку. Умберто пошёл ва-банк. Маттео и Пьетро уравняли. Сесилио обернул пятую карту – червовую пятёрку. Маттео поставил оставшиеся четыре шоколада. Пьетро уравнял. Сесилио, Никола и Кристиан наблюдали за происходящим как за цирковым представлением. Комбинация Умберто оказалась весьма очевидной. Одной из двух карт у него была трефовая восьмёрка, на которой он собрал стрит. Вторая карта – бубновая дама. Пьетро слегка усмехнулся. Маттео открыл свои пиковую восьмёрку и трефовую десятку. У него вышел стрит до десяти. Радость Маттео была недолгой. У Пьетро оказались трефовая и червовая семёрки. Он набрал фулл-хаус. Умберто полминуты не прекращая держался за волосы. Он выглядел так, словно проиграл целое состояние и остался без гроша в кармане.

– Да ладно тебе – обратился к нему Маттео, после чего взял одну из двух карт Умберто – бубновую даму с изображением голой пышногрудой девицы и произнёс: – Зато тебе посчастливилось столько времени пялиться на такую красоту.

Раздался смех, а Пьетро подтолкнул гору выигранного шоколада в центр и торжественно сказал:

– Ну что, давайте его уничтожим!

Они все вшестером набросились открывать плитки. Даже шокированный Умберто оторвал руки от своих кудрей.

В течении всего плавания Маттео научился у этих парней не только играть в покер. Он, впрочем, как и все остальные, усвоили немало уроков, которые помогают выживать, когда ты вынужден скитаться в одиночку.

Помимо прочего, именно на корабле Маттео потерял девственность. Это была состоятельная тридцатидвухлетняя разведёнка, на которую засмотрелся Пьетро, прогуливаясь по коридору в пассажирском отсеке. Она имела весьма привлекательную фигурку и смазливое личико. Её не пришлось уговаривать на интимную близость, так как её бывший был основательным бабником и без конца изменял ей, а после развода у неё несколько месяцев не было мужчины. И теперь ей казалось вполне интересным развлечься сразу с двумя молоденькими парнишками. Пьетро и Маттео практически не выходили из её каюты на протяжении почти двух суток. Спустя годы после нашего знакомства Маттео мне постоянно говорил о том, что эту бабёнку он никогда не забудет.

Также на корабле Маттео довелось впервые подержать в руке револьвер и пальнуть разок в воздух. В этом, отчасти, ему и всем остальным помог Сесилио, который стащил револьвер с пояса дремлющего капитана, который в очередной раз выручил бедных детишек, которые так заскучали. Они все вшестером поднялись по лестнице на верхнюю палубу ночью, когда там никого не было. Пьетро достал из пиджака капитанский «кольт» двадцать второго калибра, крепко ухватился за него обеими руками, направил дуло в небо и оттянул на себя курок, после чего нажал на спусковой крючок и на борту зазвучала прелестная и трогательная до слёз тревога. Парни подняли на уши весь корабль.

– Быстрее, пока никого нет – произнёс Пьетро, передавая «кольт» Маттео.

В барабане было ровно шесть патронов – по одному на каждого. По рассказам Маттео, тот первый выстрел на борту пассажирского судна посреди океана было не сравнить ни с чем. Потеря девственности и первый выстрел стали для него знаменательными событиями на пути во взрослую жизнь. Он даже запомнил даты, когда это произошло. Маттео придавал настолько большое значение этому, что каждый год эти два дня он праздновал едва ли не как день рождения, время от времени поговаривая:

«Хотел бы я вернуться в тот день на корабль. Взять тот самый Кольт, опустошить весь барабан, а потом сходил бы к той горячей синьорине, да прокатил бы её как следует на своей «карусели».

Также Маттео рассказывал о том, как он впервые закурил. Они с друзьями нашли в грузовом отсеке красиво упакованную небольшую коробочку из дерева, покрытую лаком, внутри которой в два ряда лежали по десять кубинских сигар. Там же с одного края от сигар лежала именная зажигалка серебристого цвета с надписью: «Квентину от папы с мамой». С противоположного края находилась сияющая блеском гильотинка. Видимо, это был весьма дорогой подарок не менее дорогому сыну. Пьетро достал одну сигару для себя, после чего протянул коробочку вперёд, раздавая всем. Он взял зажигалку с гильотинкой, а подарочный футляр швырнул за голову, рассыпав на мешки с рисом четырнадцать кубинских сигар. Ребята, выстроившись в одну шеренгу, строго следовали инструкциям Пьетро:

– Значит так, олухи! Слушаем и повторяем за мной! Берёте этот гениальный шедевр табачной продукции и зажимаете его между большим пальцем с одной стороны и, одновременно, указательным и средним – с другой. Подносите правый конец сигары к носу и медленно… медленно передвигаете сигару вправо, доходя до левого конца. – Все пятеро мальчишек хором издали лёгкий стон. – Теперь, после того как вы удостоились чести ощутить этот фантастический аромат, берёте во вторую руку гильотину. Слегка вставляете сигару в отверстие и резко сдвигаете лезвия, отрезая небольшой кусочек сигары. Затем зажимаете сигару зубами, после чего сдвигаете губы. Подносите зажигалку к обрезанному концу, поджигаете сигару и одновременно крутите её так, чтобы она покраснела равномерно по всем краям. Пока крутите сигару, параллельно втягиваете воздух до тех пор, пока как следует не ощутите весь аромат табачного дыма.

Поначалу парням показалось это отвратительным. Но им понравилось. Держа сигару во рту, зажав её зубами, они чувствовали себя совсем как взрослые. А Пьетро произнёс финальную фразу, приняв такую позу, будто он был каким-нибудь аристократом:

– И запомните, лопухи неотёсанные, – вы удостоились чести ощутить аромат, который испытывают лишь избранные.

Все эти события в жизни Маттео заставили его по-новому представить себе ту жизнь, к которой он хотел бы стремиться. Ему было по душе то, что никто не ограничивал его повседневную жизнь. Ему не приходилось подстраиваться под чьи-либо правила. Именно на корабле в окружении тех парней Маттео понял, что значит быть свободным. Никто не подавлял их волю и желания. Они захотели и взяли, захотели и сделали. В те моменты они чувствовали себя хозяевами своей жизни. Время пребывания на том корабле установило окончательные правила и принципы для Маттео, которым он потом следовал всю жизнь.

Из-за частых поломок судно доплыло до Соединённых Штатов лишь через восемь месяцев. За это время парни часто общались с американцами, ирландцами, шотландцами и англичанами на борту, и успели в достаточной степени научиться говорить по-английски, чтобы освоиться в новой стране. Корабль прибыл в порт Нью-Йорка. Сойдя на берег, Маттео с дружками отправились в квартал, где жили сплошь итальянцы. Большинство из них были иммигрантами из Сицилии. Добравшись до квартала, Маттео с парнями отыскали небольшой заброшенный сарай, который, судя по оставленным автомобильным частям, раньше служил автомастерской или чем-то вроде того, пока район не стали заселять иммигранты. В сарае стояли несколько стеллажей с гаечными ключами, отвёртками, болтами и прочим ржавеющим хламом. Стеллажи были вместо кроватей. К счастью, на тот момент мальчишки не нуждались в тёплых одеялах, так как на улице стоял июль месяц. Определившись с ночлегом, они стали осваиваться в самом квартале. На улицах оказалось полно таких же подростковых шаек, которые признавали только закон джунглей. С одной из таких они столкнулись в первый же день. По словам Маттео они тогда еле удрали. За ними гонялись свыше дюжины итальянских отпрысков, которые всячески стремились избавиться от конкурентов на своей территории. Но парней не остановило численное превосходство врага. Они вернулись в гараж, захватили всё что попалось под руку – гаечные ключи, арматура, труба от глушителя, отвёртки. Вооружившись до зубов, они вернулись на ту же улицу, где сцепились с той шайкой, где почти ни у кого не оказалось ничего твёрдого или острого, разве что раскладной нож у одного из них. Наши герои, не зная страха, схлестнулись со своими обидчиками. Замес оказался серьёзным не на шутку. В этой куче мале никто не церемонился. Пьетро всадил арматуру первому, кто подбежал к нему с голыми руками. Арматура прошла через шею, после чего Пьетро достал её и ещё несколько раз применил свой инструмент с летальным исходом для второго нападавшего. Маттео часто вспоминал о том парнишке, который стал его первой жертвой. Свою отвёртку он воткнул ему раз десять между рёбрами. После этого он совершил два контрольных удара гаечным ключом по черепу, при чём вторым ударом Маттео постарался окрасить асфальт кровью того мальчишки. Остальные четверо тоже постарались на славу. В общей сложности, вместе они убили восемь человек. До девятого дело не дошло. Нагрянули полицейские. Один из них достал револьвер и сделал предупредительный выстрел в воздух, пытаясь заставить всех лечь на землю. Но ничего не вышло. Все стали разбегаться. Полицейский направил ствол в сторону убегающего Умберто. Подоспевший из-за спины, Пьетро успел выхватить ствол у копа, после чего из-за неконтролируемых эмоций на фоне адреналина он забыл, что перед ним полицейский, и пустил две пули в грудь блюстителю закона. После этой мокрухи Пьетро направил ствол на напарника убитого. Тот опустил оружие на асфальт и оттолкнул его ногой к начинающему гангстеру. Затем Пьетро посадил его на колени. Подобрав второй пистолет, он подошёл сзади и ударил копа по затылку рукоятью револьвера. Все, кто видел эту картину, – остатки вражеской шайки, друзья, разбегающиеся прохожие, выглядывавшие из окон своих домов перепуганные жильцы, – все они сочли Пьетро отмороженным. На этих улицах в то время каждый день в кого-то стреляли, и даже убивали. Но только не полицейских.

В тот день им удалось скрыться благодаря Пьетро. Пульс зашкаливал. Дыхания едва хватало. Когда они добежали до заброшенного гаража, Маттео обратил внимание на то, как тряслись его руки, а лицо убитого им мальчишки до сих пор было перед глазами. Мощный всплеск адреналина вызвал состояние аффекта и Маттео толком не запомнил, как они преодолели большую часть обратного пути. Ноги как будто сами несли его.

Из-за того, что жертвой малолетних преступников стал полицейский, они стали самыми разыскиваемыми людьми в городе. На третий день они попались в лапы полиции. Один из полисменов обнаружил револьвер убитого копа за поясом у Пьетро. Всех шестерых доставили в участок.

Парни отказывались давать показания. Это заставило детектива лишний раз помучаться во время разговора с каждым из них, так как пятеро из шести были малолетками и к ним нельзя было применять жёсткие методы допроса.

Маттео завели в кабинет детектива после того, как оттуда в наручниках за спиной вывели бушующего Пьетро, кричащего в сторону идущего Маттео:

– Не бойся! Эта гнида тебе ничего не сделает! Помни – мы с тобой!

Маттео провели в кабинет и посадили на стул. Напротив него сидел детектив, одетый в белую рубашку, чёрный галстук и коричневые подтяжки. Его пиджак висел на спинке стула. Перед детективом на столе лежала папка с бланками для заполнения их личной информацией о тех, чьи имена фигурировали в уголовном деле. Эти бланки продолжали лежать нетронутыми, так как Пьетро ничего не говорил во время допроса, лишь повторяя одни и те же слова о том, как он клал на мусоров, имел их жён и плевал на законы недотраханных индейцев. Убирая пальцы с виска, детектив произнёс, приложив шариковую ручку к графе «Имя»:

– Как зовут?

– Кого? Моего маленького дружка? А ты спроси его при встрече. Могу вас хоть сейчас познакомить. Откроешь свой рот, и я устрою тесное знакомство.

Детектив посмотрел в глаза Маттео:

– Я бы на твоём месте не острил. Вы убили полицейского. Думаешь вам это простят, потому что вы малолетки?

– А что, было бы не плохо.

После очередной дерзости со стороны Маттео детектив немного наклонился в его сторону, слегка ударяя указательным пальцем по столу, обращаясь к нему с угрожающим тоном:

– Пойми, сопляк. У тебя есть выбор – либо ты продолжаешь строить из себя крутого и тебя отправляют в колонию, где таких мразей пруд пруди, либо ты отвечаешь на вопросы и тогда тебе светит лишь приют.

Маттео повернул голову, взглянув на стоящего рядом сержанта. Через секунду он вновь посмотрел на детектива.

– Я что, по-вашему, похож на стукача? Ни одна тварь не заставит меня стать крысой.

– Ты первый, кто так усердно стремится в тюремную камеру.

– Да лучше я загнусь на зоне, чем стану работать на вашу псарню.

Детектив долго смотрел в глаза итальянского подростка, после чего попытался в очередной раз сдвинуть дело с мёртвой точки:

– Думаешь отсидка на зоне делает людей крутыми? Перешагнёшь порог тюрьмы, и ты присоединишься к тем отбросам общества, которых никто не возьмёт на работу даже за бесплатно. Они никому не нужны, потому что ни один нормальный человек не захочет связываться с тем, для кого в порядке вещей пристрелить человека прямо на улице посреди белого дня и относится к этому как к какому-то подвигу, хотя для всех остальных это аморально. А когда они понимают это, то уже становится поздно, потому что им теперь точно придётся гнуть спину в порту за гроши, которых едва хватит на одну лепёшку. На таких плюют и не считают за людей.

Маттео опустил глаза в пол, потом опять поднял на детектива. Переглядываясь по очереди на блюстителей закона, он ответил:

– Ох ты. Ну что же, ребятки. У меня для вас новость. Вас тоже не все считают людьми. Например, для нас вы мусор, который давно пора прибрать с улиц.

Детектив посмотрел на сержанта с усталым лицом и сказал, глубоко вздыхая:

– Заводи следующего.

Как только Маттео вышел из кабинета в сопровождении сержанта, у него тут же спросили остальные члены банды, сидящие у стены под надзором другого сержанта:

– Ну что?

С довольной улыбкой Маттео громко ответил:

– Я их поимел!

После этих слов сержант толкнул Маттео в спину, отводя в камеру временного заключения полицейского участка.

Маттео, Сесилио, Умберто, Никола и Кристиан были отправлены в разные колонии для несовершеннолетних. Поскольку Пьетро было девятнадцать лет, его приговорили к заключению в общую колонию. Там узнали о его подвиге. Убийцу полицейского многие зауважали. Правда многие старики всё время пытались подчинить его себе при помощи силы. Но Пьетро оказался крепким орешком. Каждый раз как кто-то пытался на него наехать, он съезжал с катушек и кидался с кулаками на того, кто имел наглость попытаться опустить его. Он не собирался ни перед кем стелиться. В общей сложности Пьетро отправил на больничную койку четырнадцать человек. Четырнадцать побед нокаутом и ни одного поражения. Если верить слухам, через пару месяцев он держал в страхе весь тюремный блок. С ним боялись лишний раз заговорить или как-то не так посмотреть. В тюрьме его боялись по-настоящему и на фоне этого остальные авторитеты в блоке сильно потеряли по части своей репутации. О Пьетро начали шептаться на воле, а некоторые группировки даже делали попытки завербовать его на свою сторону, поскольку ни у кого не возникало сомнений на счёт того, что этот парень – ценный кадр. Известно лишь то, что Пьетро выпустили на свободу через девять лет, после чего он уехал в Чикаго, где менее чем за два года он убрал лидеров трёх крупнейших группировок, которые делили между собой сферы влияния во всём городе. Но этому городу не приходилось долго скучать без хозяина, и Пьетро позаботился об этом. Он набрал целую роту почти таких же сумасшедших и бесстрашных головорезов как он. Среди них были и остальные четверо дружков Маттео.

Сам же Маттео до совершеннолетия отсидел в колонии чуть больше года, после чего его перевели в общую. Его перевели в тюрьму, которая находилась в двадцати километрах от города и в пяти от шоссе. Здание не было сильно укреплено и при желании устроить побег не составило бы проблем. Выйти за периметр колонии было проще простого, а вот скрыться живым было воистину настоящей проблемой. На побег никто не решался, зная о том, что последние тридцать семь попыток обвенчались летальным исходом после того, как охранники на вышках начинали палить в беглецов. Большинство из тех, кто хотел сбежать, превратились в решето. Закон штата давал такое право охранникам для пресечения попытки выйти на свободу в результате решения, принятого в одностороннем порядке без санкций правительства. Эту тюрьму населяли представители самых разных специализаций – убийцы, маньяки, грабители, воры, насильники, фальшивомонетчики, наркодилеры, контрабандисты, мелкие и крупные мошенники, похитители, сутенёры, коррупционеры, педофилы. В колонии было четыре блока, поголовье каждого из которых насчитывало от двух до двух с половиной сотни тюремщиков. Зеков распределяли по блокам методом тыка, предпочитая не тратить время на поиски оптимального места пребывания, которое станет их постоянным местом жительства на ближайшие несколько или несколько десятков лет. Площадка для прогулки находилась во дворе здания. Там надзиратели выгуливали зеков по два часа на каждый блок в порядке очереди.