Quotes from the book «На Западном фронте без перемен. Возвращение (сборник)»
Всё, что пишется в военных газетах насчет неподражаемого юмора фронтовиков, которые будто бы устраивают танцульки, едва успев выбраться из-под ураганного огня, - всё это несусветная чушь. Мы шутим не потому, что нам свойственно чувство юмора, нет, мы стараемся не терять чувство юмора, потому что без него мы пропадем.
("На западном фронте без перемен")
Матери, должно быть, могут только любить, - в этом все их понимание своих детей.
Наставники, которым кажется, что они понимают молодежь, - чистейшие мечтатели. Юность вовсе не хочет быть понятой, она хочет одного: оставаться самой собой. Взрослый, слишком упорно навязывающий ей свою дружбу, так же смешон в ее глазах, как если бы он налепил на себя детское платьице. Мы можем чувствовать заодно с молодежью, но молодежь заодно с нами не чувствует. В этом ее спасение.
Героизм начинается там, где рассудок пасует: когда жизнь ставишь ни во что. Героизм строится на безрассудстве, опьянении, риске. С рассуждениями у него нет ничего общего.
Когда дрессируешь собаку, чтобы она жрала картошку, а после даешь ей кусок мяса, она все равно схватит мясо, такая уж у нее природа. Вот и с человеком, коли дать ему чуток власти, происходит аккурат то же самое - он ее хватает. Получается это совершенно нечаянно, ведь человек в первую очередь животное, разве только поверху, словно в бутерброде со смальцем, намазано маленько порядочности.
Мы были вместе, они в гробиках, мы в окопиках, нас разделяла лишь горсть земли.
Что такое отпуск?.. Временное отклонение, из-за которого потом все становится намного тяжелее.
Власть, думаю я, всегда, всегда одно и то же: одного грамма ее достаточно, чтобы сделать человека жестоким.
("Возвращение")
Какая польза от того, что один-два руководящих поста заняты новыми лицами? Любой солдат знает, что у командира роты могут быть самые лучшие намерения, но если унтер-офицеры не поддержат его, он бессилен что-либо сделать.
("Возвращение")
Да, с горечью думаю я, я сильно изменился. Да и что ты знаешь обо мне, мама? Осталось только воспоминание, одно воспоминание о тихом, мечтательном мальчике. Ты никогда, никогда не узнаешь от меня ничего об этих последних годах. Я не хочу, чтобы ты хотя бы и отдалённо догадывалась, что собой представляла действительность и во что она меня превратила. Сотая часть правды надломила бы тебе сердце, если одно грубое слово приводит тебя в трепет, смущает тебя, потому что не вяжется с твоим представлением обо мне.
("Возвращение")
