Read the book: «Мой покровитель»

Глава 1

– Господин Рихард, подождите, – воскликнула я, задрожав от страха.

Но Рихард никогда не слышал мои просьбы остановиться. Он всегда действовал только по своему усмотрению. Опирался только на свои желания и инстинкты.

Мне не позволялось даже слово лишнее произносить, не то что просить о чем-то. И я уже знала, что за свою самодеятельность понесу наказание. Мой Господин не спустил мне еще ни одной мелочи.

– Кто разрешил тебе говорить? – надменно задал он риторический вопрос, а затем грубо дернул на мне узкое шелковое платье, вышитое цветками вишни.

Ткань жалобно треснула и обнажила мне плечо.

– Я больше не буду, – я пугливо обняла свои плечи, чтобы прикрыться от жгучего черного взгляда моего Покровителя, но Рихард лишь сильнее дернул платье, и теперь оно обнажило мне грудь и тело до талии.

– Ты прекрасно знаешь правила, и также знаешь, что нельзя их нарушать, – холодно сообщил он, любуясь моей стыдливостью. – Я несу за тебя ответственность, поэтому ты будешь в точности выполнять все, что я скажу. Сейчас я приказываю тебе молчать. Ни одного звука.

Мужчина обхватил мое лицо за щеки и впился в него пальцами ровно настолько, чтобы допустить немного боли в прикосновения, но и вместе с тем, чтобы мне это понравилось. Странным образом такие плотные и сильные прикосновения всегда успокаивали меня и внушали чувство безопасности.

Вот и сейчас моя дрожь сменилась на редкие судорожные всхлипы.

Кроме того Рихард, несмотря на мою обнаженную грудь, глядел исключительно мне в глаза. Он словно пожирал через них мои эмоции, а образовавшуюся пустоту заполнял своей властью. Кажется, я могла ощутить ее физически. Она окутывала меня так плотно, что я буквально задыхалась от столь тяжелого погружающего взгляда.

Убедившись, что я покорилась ему, мой Господин медленно провел широкими ладонями по моим плечам, пробрался к талии и спустился вниз по бедрам. А затем захватил подол моего платье и также безжалостно разорвал дорогую ткань до уровня моей промежности.

Прохладный шелк волнами заструился по моим разгоряченным бедрам, создавая чувственный контраст. Тонкая ткань платья не предполагала наличие белья под ним, поэтому, разорвав одежду, Рихард уже имел полноценный доступ к моему телу.

Смутившись под его оценивающим взглядом, я машинально свела бедра вместе, чтобы хоть немного прикрыться, но этим лишь снова нарушила правила.

Я заранее зажмурилась, уже не рассчитывая на помилование.

Тогда Рихард грубо схватил меня за волосы, мгновенно разрушив всю композицию. В тот же момент опытной рукой он раскрыл мои складочки и безжалостно ввел в меня два пальца. Из-за своего страха я оказалась совсем неподготовлена, и такое грубое проникновение стянуло мне кожу.

Мой Господин явно оказался недоволен такой реакцией, отчего еще сильнее вцепился в мои волосы. На этот раз я закусила губу, чтобы сдержать любые возгласы и не усугубить свое положение ещё больше.

– Что ж, моя непослушная девочка, – Рихард буквально вдыхал каждое слово в мои приоткрытые губы, – похоже ты очень хочешь, чтобы я занялся твоим перевоспитанием со всей серьезностью.

Мужчина резко развернул меня и подтолкнул к большому напольному зеркалу. Получив свободу на одну крошечную секунду, я снова машинально прикрыла грудь и запахнула разорванное спереди платье. Рихард не сразу меня остановил, подобрав с пола портупею из грубой кожи с металлическими кнопочками.

Надев ее на меня через голову, он ловко установил каждый ремешок на свое место и завел мои руки за спину.

Я не знала куда деть глаза от стыда. Мало того что я стыдилась обнажаться перед моим Господином, так он еще и заставил смотреть меня на отражение в зеркале. И пока я металась мыслями из одного угла в другой, Рихард согнул мои руки в локтях и сцепил их портупеей сзади. Теперь прикрываться мне было нечем.

– Посмотри как ты прекрасна, – Рихард насильно повернул мое лицо к зеркалу, пока второй властно прохаживался по моему телу.

Портупея сплетала красивый крест на груди, проходила под полушариями и двумя ремешками перехватывала мне талию. На тех самых ремешках, что проходили под грудью, красовались треугольные зазубрины из той же грубой кожи, отчего при малейшем движении и при каждом вдохе, они тихонько впивались мне в полушария.

Ниже на талии соблазнительным шелком струилось мое платье, бесстыдно оголяя мне бедра.

Рихард заставил меня сделать большой шаг вперед и подняться на небольшую ступеньку, чтобы я оказалась одного с ним роста. Затем еще крепче сдавил мне челюсть, чтобы я не смела не то что отводить глаза, а даже закрывать их хотя бы на секунду.

– Смотри на себя, – уверенно приказал. – Я хочу видеть как ты подчинишься не только мне, но и самой себе…

Глава 2

Рихард вновь спустился руками к низу живота и раскрыл разрез платья.

– Смотри в отражение, – с предвкушением приказал он и еще подтолкнул меня к зеркалу.

Я чуть покраснела от стыда, а мои вершинки тут же туго сжались от неловкости. Но вместе с этим я ощутила, как мои складочки стали влажными.

Я никогда не стеснялась своего тела, не считала себя некрасивой, но почему-то Рихард вводил меня в такое смущение, что я стыдилась даже его прикосновений. Его руки казались мне слишком откровенными и опытными.

Тем временем Рихард подхватил меня под бедро и заставил ступней опереться о раму зеркала. Теперь я находилась в ужасно порочной позе, полностью раскрытая и перед моим Господином, и в отражении. К состоянию стыда добавилась еще и беспомощность. Мои руки были плотно стянуты портупеей сзади, поэтому я не могла даже ухватиться за что-нибудь.

Но Рихард надежно поддерживал меня, одной рукой сжимая грудь, а второй властно лаская мои складочки.

Одно его движение показалось мне особенно страстным, и я не то вздохнула, не то застонала.

Тогда мужчина вновь проник в меня двумя пальцами, и на этот раз остался доволен.

– Вот теперь ты готова, – удовлетворенно рыкнул он. – И запомни: это в последний раз, когда я доставляю тебе удовольствие. Это ты должна старательно угадывать все мои желания и исполнять их, не дожидаясь пока я их озвучу.

Рихард расстегнул ремень на своих брюках и прошелся его концом по моей промежности. Мои распухшие нижние губки ответили очень остро на такое прикосновение, отчего я вся мелко задрожала.

Наконец спустив брюки и белье, мой Господин раскрыл мои складочки и безжалостно вторгся в меня.

На этот раз я не сдержалась: зажмурилась, заскулила и вцепилась пальцами в рубашку моего Господина. Мне нужно было отдышаться, привыкнуть, но с Рихардом это было непозволительной роскошью.

Мужчина сразу же начал двигаться во мне. Он вонзался в меня все глубже, до синяков стискивал мою грудь и бедра, и владел мной как ему хотелось.

– Смотри в зеркало, – прошипел он мне на ушко, и я тут же распахнула осоловевшие глаза.

У меня дрожали ноги от столь эгоистичных проникновений, я не могла держать равновесие, не могла уже ни о чем думать, и как завороженная глядела на наше соитие в отражении.

Невозможно было оторвать взгляд от того, как мощная плоть Рихарда проникала в меня и скрывалась внутри полностью.

Как мое тело способно принять его в себя? В отражении я казалась самой себе такой маленькой и худенькой, что наша близость была невозможна. Я чувствовала проникновения не только лоном, но и животом, и от этого по телу разливалась тянущая, но приятная боль.

Никогда в жизни я не видела ничего более порочного, постыдного и… прекрасного.

Мой Господин набирал темп, заставляя мое тело вздрагивать в сладостных судорогах. А я не слышала собственных криков и стонов, целиком поглощенная в наше отражение.

Я хотела этого. Очень хотела. Три года я мечтала об этом мужчине. Хотела принадлежать только ему. Быть под его покровительством не просто как девушка, а как его собственность. И сейчас, как бы стыдно мне ни было, но я упивалась этим чувством и зрелищем.

Я протяжно взвыла от подступающего удовольствия, а Рихард сильнее сжал мое бедро. В его сильных и отнюдь не ласковых руках, я чувствовала себя нежным цветком. Он словно заживо сдирал с меня все лепестки, добавляя все больше грубости в проникновения. А мне оставалось только трепетать от вожделения и задыхаться от власти моего Господина.

Рихард сжал мою грудь, заставив треугольные зубчики портупеи впиться мне в кожу, и я неосознанно заметалась в его руках.

Я больше не могла терпеть. Не могла вынести остроты момента. Все мои мышцы ныли от напряжения и возбуждения. Я была в шаге, чтобы не начать умолять Рихарда хоть о капле нежности, но вдруг…

Все напряжение моих мышц словно разом брызнуло мне в вены и впустило жгучую эйфорию в кровь.

Я дернулась и выгнулась, полностью доверившись моему Господину. Опять зажмурившись я подлезла лбом под подбородок Рихарда и по капле наслаждалась парализующим удовольствием. Мужчина же не сбавлял темп и забирал свою порцию удовольствия.

В следующую секунду он замер и сдержанно выдохнул, будто и не было всего этого порока и грехопадения.

– Приведи себя в порядок, – сухо бросил он. – Нам уходить через пятнадцать минут.

Он отпустил меня и снял портупею, после чего я тут же села на пол. Ноги так дрожали, что я не могла даже стоять.

– У тебя только пятнадцать минут, – напомнил он. – Я накажу тебя, если выйдешь к этому времени хоть немного растрепанной.

С этими словами мужчина покинул комнату, оставляя меня обессиленную, растерянную и с лихорадочным румянцем на щеках.

Глава 3

Две недели назад

– Рихард, я бросила институт, – всхлипывала я в свой смартфон.

Рихард Никель был двоюродным братом Армина Никеля – мужа моей сестры. Я виделась с Рихардом вживую всего дважды и это было три года назад. Он как раз улетал в Японию в качестве личного переводчика какого-то богатого бизнесмена.

Рихард блестяще владел немецким и японским языками. Кроме того, он был просто эталоном дисциплины, выдержки и мужественности на мой взгляд.

Не могу сказать, что у нас сложились теплые и доверительные отношения. Рихард весьма скупо поздравлял меня по праздникам, чаще всего в переписке. Большего он себе не позволял. Но лично меня всегда тянуло к нему. Первый год, когда мне было только шестнадцать мы действительно общались только по праздникам. И то все общение укладывалось в пять минут максимум.

Через год это время увеличилось до десяти минут за раз, но теперь мы общались стабильно раз в месяц. Рихард сам звонил мне каждое первое число ровно в восемь вечера, и ни разу за все время не пропустил звонок. И даже не опоздал ни на минуту. Случалось даже, что в это время он был на какой-нибудь встрече, но ради этих десяти минут он прерывал все свои дела и общался только со мной.

Мне это до ужаса льстило, хотя нельзя сказать, что наше общение было приятным.

Рихард в основном только ругал меня за все подряд. То я не хожу к репетиторам, то я недостаточно усердно занимаюсь, то позволяю себе прогулки допоздна. Он умудрялся отчитывать меня даже когда я болела. Мол, сама не утруждала себя, чтобы тепло одеться.

Но, несмотря на такой прессинг с его стороны, я все равно с большим нетерпением ждала каждое первое число, чтобы поговорить с ним. Один звук его голоса уже успокаивал меня и внушал мне чувство безопасности.

Когда же мне исполнилось восемнадцать лет, я поняла, что по уши влюбилась в Рихарда. Мне было мало общения раз в месяц, и я имела наглость звонить ему уже раз в неделю. Я ныла ему и рассказывала обо всех проблемах, что меня беспокоили. Он все равно ругал меня каждый раз, но я так привыкла к его строгости, что не знала может ли он быть другим.

Я мучилась вопросом могу ли я ему понравится. Также я прекрасно понимала, что он живет на другом конце земли, что он намного старше меня и что он относится ко мне больше как к члену семьи. Возможно, у него была девушка и он был в нее влюблен, но я никогда не задавала ему этот вопрос. Я не хотела услышать «да». И больше всего я боялась, что однажды он объявит о своем намерении жениться на другой.

Все эти мысли мучили меня целых три года. Я сгорала от романтических чувств к Рихарду, но в общении никогда не показывала этого. Напротив, в его глазах я всегда была дерзкой беспечной девчонкой. Неусидчивой, несобранной, как он всегда говорил обо мне «без царя в голове». Я с трудом подчинялась элементарным нормам расписания, не могла решить куда мне поступить и чем заниматься по жизни, а еще у меня совсем не было подруг. Никогда. Сестры не в счет.

Я привыкла общаться только с парнями. Разделяла их интересы и образ жизни. Моим лучшим другом был панк-гот Сыч. Мы могли сутками напролет резаться с ним в приставку, в тайне сбегать из дома на какой-нибудь рок-концерт, а еще мы постоянно попадали во всякие неприятности.

Когда же пришло время поступать в институт, я с позором провалила вступительные экзамены, и тогда мне так влетело от Рихарда, что я обижалась на него целый месяц. Именно после этого мы начали созваниваться раз в неделю, и он пытался контролировать мою учебу.

На второй год я тоже не поступила, но в этот раз Рихард решил мне помочь, и за большую взятку меня все-таки всунули на доп. контракт в Ин. яз. Языки мне давались трудно, а Сыч постоянно подбивал меня на новую порцию глупостей.

Так что, проучившись один семестр, я завалила всю сессию и даже пересдачу, и не нашла ничего лучше, как бросить институт. Все вложения Рихарда: материальные и моральные в мое воспитание, тут же рухнули. Мама и сестры открыто разочаровались во мне, и я даже не знаю что было хуже: открытые конфликты мамы, или молчаливые укоры моей старшей сестры Гаи, которую я всегда считала своей истинной мамой.

А что я? Я и сама хотела бы наконец определиться кто я по жизни. Хотела бы найти свое место. Быть кому-то нужной. Приносить пользу. Мне уже исполнилось девятнадцать, а я сама не понимала что со мной происходит.

И единственный человек, с кем мне хотелось поделиться своим горем снова оказался Рихард. Я позвонила ему в запрещенное время – он просил звонить только в восемь вечера. Сейчас же на часах было шесть, но я не могла больше ждать ни минуты.

– Бросила? – холодно переспросил он. – Юнона, ты вообще представляешь сколько сил затратили все твои близкие на этот институт? А ты его просто бросила? Уму не постижимо.

– Я в отчаянии, Рихард! – воскликнула я. – У меня ничего не получается. Если бы я была хоть капельку похожей на Вас!

– Тут нужна не капелька, – Рихарда невозможно было вывести из себя. – Твоим воспитанием нужно заниматься с полного нуля. Как можно было дойти до такого?

– Пожалуйста, помогите мне, – я снова шмыгнула в трубку. – Я не представляю что мне делать.

На несколько секунд Рихард замолчал, тщательно анализируя ситуацию, но затем заговорил вновь:

– На следующей неделе я возвращаюсь домой, и тогда мы обо всем поговорим, ясно?

– Ясно, – шмыгнула я, но уже от радости.

Я так давно не видела Рихарда, что даже разволновалась, но он быстро вернул меня на землю.

– Даже не надейся, что я проявлю к тебе хоть каплю мягкости, – сердито пригрозил он. – Ты заслуживаешь очень строгого наказания. Я не твоя мать, и не твоя сестра, а значит любезничать с тобой не буду. Жди моего приезда и только попробуй вляпаться за эту неделю еще куда-то.

Он разъединил разговор даже не попрощавшись. Такого еще никогда не было, а значит, Рихард на меня очень зол. Но, что бы он со мной ни сделал, я этого заслужила.

Глава 4

В назначенное время Рихард вернулся на свою родину, даже никого не предупредив о приезде. Конечно, все ждали его возвращения, особенно его брат Армин, и он очень хотел лично встретить брата. Но Рихард специально умолчал о прибытии. Армин бы как врач настоял на том, что Рихарду нужно отдохнуть, отвез бы его пообедать куда-нибудь и загрузил бы его прочими делами.

Рихард, конечно, очень ценил такое отношения брата, но все же решил, что проблема с Юноной требует немедленного решения.

Поэтому прямо с чемоданом он направился домой к Юноне. Рихард заранее узнал, что в субботнее утро, девушка будет дома – заниматься хозяйством вместе со своей матерью, поэтому не стал откладывать разговор в долгий ящик.

Быстро добравшись до нужного района, мужчина поднялся на четвертый этаж и позвонил в дверь.

– Рихард? – удивилась Валентина Павловна – мама Юноны, когда открыла дверь. – Вы вернулись? А мы Вас ждали только послезавтра. Что-то случилось?

Валентина Павловна крайне недоверчиво относилась к мужчинам. Две ее дочери уже вышли замуж, но она по-прежнему не могла найти общий язык со своими зятьями. Однако к Рихарду она питала удивительное доверие. Он мог бы заручиться, что даже нравился ей своей строгостью, педантичностью и дисциплиной. Она всегда отмечала, что Рихард положительно влиял на ее младшую дочь Юнону, и бывало сама жаловалась ему на нее в редких телефонных разговорах.

– Юнона! – женщина позвала дочь, но в квартире так громко гудел пылесос, что девушка ее бы не услышала. – Ой, Вы проходите, – захлопотала она. – Еще и с чемоданом! Вы же устали с дороги. Может, хотите поспать?

– Ничего не нужно, – сухо ответил Рихард. – Я бы хотел поговорить именно с Вами, поэтому, напротив, настаиваю, чтобы Юнона продолжила свои домашние дела и не вмешивалась в разговор.

– Д-да, конечно, – растерялась женщина и попыталась забрать чемодан, но Рихард не разрешил ей этого сделать. – Позвольте я Вам сделаю чай? Или кофе?

– Воды, пожалуйста, – Рихард по привычке чуть склонил голову, но вспомнил, что он уже не в Японии и поклоны теперь ему будут нужны не часто.

Валентина Павловна растеряно направилась на кухню, очевидно не зная как еще проявить свое гостеприимство, чтобы угодить мужчине.

Шум пылесоса тем временем затих и в гостиной появилась удивленная Юнона. Рихард взглянул на нее тяжелым взглядом и критически осмотрел ее внешний вид: растрепанный хвост на голове, домашний спортивный костюм с потрескавшимся принтом на груди, а также полное отсутствие макияжа и маникюра. Конечно, она не ждала гостей, и убиралась в том, в чем ей было удобно, но Рихарду все равно не понравился ее неопрятный вид.

– Здравствуйте, – произнесла она, а на ее лице отразились одновременно радость и страх.

– Продолжай свою работу, – вместо приветствия ответил он. – Я приехал поговорить не с тобой.

Плечи девушки тут же поникли. Очевидно, ей было обидно услышать такие слова, но на данный момент Юнона не заслужила ничего другого, по мнению Рихарда.

– Иди, Юнона, – с укором произнесла мать.

Валентина Павловна действительно была разочарована поступками дочери и скрыть это было трудно.

Юнона печально вышла из маленькой гостиной и поплелась продолжать работу по дому.

– Я перейду сразу к делу, чтобы не отнимать Ваше время, – сообщил Рихард, хотя знал, что женщина была бы не против с ним поговорить просто так. – Как я вижу, Юнона совсем отбилась от рук, и ее поступки уже не входят ни в какие рамки.

– Да, – вздохнула Валентина Павловна, – не понимаю, что с ней происходит. Обе мои другие дочери такие скромные, тихие, а Юнону я просто не понимаю. Как мне на нее повлиять?

– Думаю, именно Вы на нее повлиять уже не сможете, – честно ответил мужчина. – Ей нужно по-настоящему строгое воспитание. Чтобы никаких поблажек, и не давать ей спуску ни на секунду.

– Ой, – растревожилась женщина, – где же мне такое взять?

– Я могу лично заняться ее воспитанием, – прямо заявил Рихард. – Если Вы доверите мне свою дочь.

Валентина Павловна округлила от удивления глаза и замолчала. В ее голове плодились вопросы, но она не знала как задать их вежливо и тактично.

– У нас будет взаимовыгодное сотрудничество, – пришел ей на выручку Рихард, – пока я здесь мне нужна будет девушка на консумацию. То есть Юнона будет сопровождать меня на всех деловых встречах. Никто ее трогать не будет. Более того, ей даже говорить не придется, потому как все разговоры будут либо на немецком, либо на японских языках. Как бы грубо это не прозвучало, но девушки на деловых консумациях выполняют роль мебели – не больше. Они должны только быть красивыми и молчаливыми. Это все. У меня нет времени искать кого-то на эту роль, поэтому я имею смелость предложить такую должность Юноне. Таким образом, я смогу заниматься ее воспитанием, а она избавит меня от бесполезных поисков другой девушки.

– Но, я боюсь, что она подведет Вас, – женщина с сомнением сдвинула брови на переносице. – В ней нет изысканных манер, да и молчать она не умеет.

– Это уже будет целиком моя забота, – отрезал Рихард. – У меня также есть ряд условий. Юнона не будет жить с Вами, чтобы Вы ее не жалели – раз; как бы она ни плакалась Вам, Вы не пойдете у нее на поводу – два; и все решения и последнее слово всегда будут за мной – три. Подумайте до завтра, я Вас не тороплю.

– Я доверяю Вам, Рихард, – виновато заговорила Валентина Павловна, – и действительно всегда ставлю Вас Юноне в пример. Вы по-настоящему умный и серьезный мужчина. Но зачем Вам такие сложности?

– Потому что во всем, что произошло есть и моя вина, – ответил он. – Юнона доверяла мне. Все это время она сообщала обо всех своих проблемах и всегда советовалась со мной. Если же она дошла до такого, значит, в какой-то момент я ее не услышал, не пришел на помощь, не сказал нужные слова. А сейчас слова уже бесполезны. Юнону исправит только дисциплина и постоянная работа над собой.

– Так что подумайте, Валентина Павловна, – Рихард поднялся с места. – Все взвесьте. С Юноной не советуйтесь. Я заеду за ней завтра ровно в девять утра и помогу перевести ей все вещи.

Рихард прекрасно знал, что женщине будет трудно принять решение, поэтому мягко и ненавязчиво закольцевал разговор так, чтобы не оставить ей права выбора.